Судят пятерых полицейских за избиения и вымогательства, а кажется, что суд над их жертвой

Осенью 2018 года в Харькове задержали пятерых полицейских, которые патрулировали станцию метро «Южный вокзал» — Олега Рассоху, Романа Золотарева, Владимира Бондаренко, Александра Ильченко и Дмитрия Агафонова.

По версии следствия, полицейские наладили схему по вымогательству денег у пассажиров метро — задерживали тех, кто выглядел как приезжий или был нетрезв, заводили в комнату полиции, находящуюся на станции, угрожали административными протоколами, требовали деньги и избивали. За их «работой» оперативники следили несколько месяцев — в комнате полиции установили скрытое видеонаблюдение.

На записи, опубликованной прокуратурой, видно, как полицейский толкает мужчину на пол и начинает бить ногами и металлоискателем по всему телу. Когда мужчина пытается подняться, полицейский бьет его стулом по спине. За этим наблюдают двое его коллег.

Мужчина, которого избивают на видео, — Имран Висханов. 10 марта он дал показания в Ленинском райсуде Харькова, куда еще в 2019 году передали дело уже бывших полицейских. Однако казалось, что суд допрашивает не потерпевшего, а обвиняемого.

О деле полицейских, избиениях, вымогательствах и первом заседании — в репортаже издания  «Ґраты».

«Я закрывал лицо руками — знал, что мне завтра на работу» 

Пятеро обвиняемых держались вместе и заняли две лавки в судебном зале. Сзади них сел еще один мужчина. Он надвинул капюшон на глаза и не поднимал взгляд, пока судья Анжелика Гримайло не попросила его выйти к трибуне и дать показания.

Это потерпевший Имран Висханов. Вечером 21 августа он возвращался с работы, по дороге выпил несколько бутылок пива. На выходе из метро «Южный вокзал» увидел пятерых сотрудников полиции, которые «матом ругались» с молодым человеком. Имран решил заступиться. Он подошел к полицейским и возмутился: «Что вы делаете?». Один из них повернулся к Имрану и ответил руганью.

Имран повторил замечание, полицейский снова его послал. Тогда Имран «тоже грубо ответил», после чего двое полицейских взяли его под руки и отвели в свою комнату.

«Дальше — вы сами все видели», — говорил суду Имран, имея в виду запись видеонаблюдения — она есть в материалах дела, но суд еще не изучал ее. Поэтому судья Анжелика Гримайло все же настояла, чтобы он сам рассказал, что происходило в комнате полиции.

Имран говорил короткими фразами: его завели в комнату и начали избивать. Били двое или трое полицейских. Сначала ногами, затем металлоискателем и стулом. Остальные полицейские заходили в комнату, наблюдали за избиением и выходили. Имена тех, кто бил и наблюдал, Имран не назвал — он не смог их разглядеть.

«Я закрывал лицо руками — я знал, что мне завтра на работу идти», — объяснял Имран.

Его избивали около получаса. За это время никто из полицейских не сообщил Имрану, за что его задержали. Административный протокол составлять в итоге не стали.

Уже после избиения Имран заметил, что из его сумки пропало около 5000 гривен — в этот день он получил зарплату на заводе, а планшет, который лежал внутри, разбит. Имран спросил у полицейских, где его деньги, и потребовал отремонтировать технику. Один из полицейских взял планшет, вышел из комнаты, но спустя 15 минут вернулся — заменил стекло, но планшет все равно не работал. Имран снова заикнулся о пропавших деньгах, и полицейские выставили его за дверь.

Имран сразу пошел в райотдел полиции и написал заявление об избиении и краже. Примерно через неделю ему перезвонили из Департамента внутренней безопасности, сказали, что нашли его заявление, которое спрятали сотрудники райотдела, и спросили, планирует ли он довести дело до конца.

«Конечно, да. Я думал, что то дело, о котором я заявление написал, пойдет. А его, оказывается, спрятали», — закончил показания Имран.

Обвиняемые задали ему только несколько уточняющих вопросов: насколько он был пьян, и все ли полицейские, которых он видел, были в форме. Имран отвечал так же коротко: он был пьян «на 3%», а все полицейские были в форме.

«Это типа я в стороне стоял, а меня били?»

Слушая показания потерпевшего, адвокат обвиняемого Агафонова Дмитрий Тихоненков просматривал материалы дела. Когда ему дали слово, он обратил внимание, что во время повторного заявления Висханов был допрошен уже в качестве свидетеля, а не потерпевшего. Тихоненков спросил у Имрана, кем же он себя считает — свидетелем или потерпевшим.

«Это типа я в стороне стоял, а меня били?», — Висханов явно не понимал, как он может быть свидетелем.

«Так, свидетель, не спорьте», — строго обратился к нему судья Виктор Викторов.

Тихоненков достал из материалов дела протокол опознания и стал выяснять у Имрана подробности — когда и как происходило опознание, по каким признакам он узнал обвиняемых: овалу лица, цвету глаз, родинкам.

«Извините, в тот момент я в глаза не смотрел… Вы такие вопросы задаете!» — возмущался Имран.

Адвокат обвиняемых Золотарева и Ильенко Дмитрий Цыплицкий заметил, что Имран и сам привлекался к уголовной ответственности за кражу и грабеж  статьи 185 и 186 Уголовного кодекса. Он утверждал, что у Имрана есть судимости и по другим статьям, и просил назвать их.

«А это имеет какое-то значение?», — постепенно раздражался Имран.

Цыплицкий спокойно объяснил: это поможет понять, зачем Имран подошел к полицейским в метро.

 — Вы не исключали, что они проводят следственные действия либо задерживают, теоретически, преступника, человека, который в розыске? — спрашивал Цыплицкий.

— Извините, [фразы] «Нахуй! Нахуй!» — это, как вы думаете, следствие? — уже не скрывая раздражения, отвечал Имран.

— Насколько я понимаю, вы не уполномоченный сотрудник для того, чтобы разбирать действия полиции, — парировал Цыплицкий. — То есть вас возмутил тон общения? Вы понимали, что вы можете своими действиями в тот момент фактически препятствовать исполнению законных полномочий полиции?

 — Нет, я просто по-нормальному объяснил, что так нельзя делать — материться в общественных местах. Как они говорят: в общественном месте нельзя пить, курить, ругаться матом. Вот я и подошел и спросил: «Что вы делаете, как вы вообще общаетесь с людьми?» — отвечал Имран.

Адвокат уточнил, обращался ли Имран к полицейским в грубой форме. Имран подтвердил: «Да, было».

 — То есть я правильно понимаю: вместо того, чтобы пойти написать заявление в компетентные органы, вы начали оскорблять сотрудников полиции так же матом, как и они вас? Почему не обратились в полицию по этому факту? — тон Цыплицкого явно выражал осуждение.

— А смысл обращаться? Вот я написал одно заявление [после избиения] — и его спрятали, — жаловался Имран.

«Так почему вы их не побили?» 

 — То есть лучше обматерить сотрудников при исполнении? — продолжал Цыплицкий. — Так почему вы их не побили? Они ж вас якобы били.

— Их пятеро было, а я — один, — отвечал Имран.

Адвокат спросил, мог ли Имран сам спровоцировать полицейских. Мужчина отрицал.

 — То есть вы просто зашли поматюкаться, правильно я понимаю? — иронизировал адвокат.

— Они меня завели, затащили за руки! А не я зашел туда сам…. — спокойно возражал потерпевший.

— Я видел это кино, — перебил его адвокат, намекая на видеозапись из комнаты полиции.

Цыплицкий снова вернулся к предположению, что Висханов сам спровоцировал полицейских.

Мужчина повторил, что конфликт начал полицейский.

«Извините, я выругаюсь матом. Он говорит: «Иди нахуй отсюда, пидарас». Ну как бы…» — замялся Висханов.

«Потерпевший, вы отдаете себе отчет, где вы находитесь, или нет? — перебил его судья Виктор Викторов. — Вас привлечь к ответственности за то, что вы тут в зале? Вы улицу с залом судебных заседаний, пожалуйста, не путайте!».

Висханов извинился.

Кроме основного иска он подал и гражданский, потребовав в качестве компенсации морального вреда 250 тысяч гривен.

 — Вы обращались к психологам, психиатрам за помощью? Может, пришлось бросить работу, лечиться? Вы потеряли работу и из-за этого переживали? В чем заключаются ваши моральные страдания? — с издевкой уточнял Цыплицкий.

— Я пострадал из-за них… Это ж тоже неприятно — когда стулкой гасят, — пытаясь не реагировать на тон адвоката, отвечал Имран.

«Такая ситуация часто с вами происходила?»

К допросу подключился судья Викторов, который стал спрашивать — были ли у Висханова раньше конфликты с полицией.

«У вас такая ситуация, как тогда случилась, часто в жизни с вами происходила? Или это впервые такая ситуация с сотрудниками полиции?»  — спросил судья.

Имран отрицал.

«Свидетельства, которые вы сейчас дали суду, вы на них настаиваете, что было именно так, как вы нам рассказали сейчас?», — давил судья.

Висханов подтвердил.

Судья достал обвинительный акт и прочитал оттуда отрывок: в нем говорилось, что Имрана избивал Золотарев, еще один удар нанес Ильченко. Остальные наблюдали.

«Это все, что инкриминируется сотрудникам полиции, — раздраженно сказал судья. — Так вы говорили нам в начале своего допроса, что все повалили вас, стали бить…».

Имран стал объяснять, что он не помнит точно — его били двое или трое.

«Мы вас слышали, что вы нам сказали! — перебил его судья Викторов. — Из тех данных, которые прокурор отобразил в обвинительном акте, вас бил Золотарев, и один удар нанес Ильченко. Больше вас никто не бил!».

Висханов настаивал: его били двое или трое, приглядываться у него тогда возможности не было.

 — Да не так вы говорили! То вам казалось, наверно, что вы так говорили! — снова перебил его судья Викторов. — С ваших слов «два или три» людям выдвинуто подозрение! Вы сказали, что два человека было. А всем четверым инкриминируется нанесение телесных повреждений.

— Они присутствовали, — объяснял Имран.

— Присутствовали… А что, это преступление у нас — когда присутствует кто-то из сотрудников полиции? — отвечал судья.

Также, как адвокат, он заговорил о моральной компенсации Имрану. И так же спросил — в чем заключается его моральные страдания.

Мужчина повторил, что моральные страдания ему причинили побои. А платить компенсацию, по его мнению, должны те, кто его избивал.

«Так вы ж сами не можете определиться, кто вас избивал», — с насмешкой комментировал судья.

Имран повторил: он закрывал лицо, когда его били, но смог опознать полицейских, которых видел в метро. При этом их фамилии не запомнил. В этот раз мужчина говорил громче.

«Вы на меня тон не повышайте!» — обратился к нему судья и объявил об окончании допроса потерпевшего.

«На коленях умоляла не забирать у ее мамы пенсию» 

Имран не единственный потерпевший в деле. На следующих заседаниях суд собирается допросить остальных — двух мужчин и одну женщину.

По версии следствия, еще одного мужчину обвиняемые полицейские остановили в метро нетрезвым. Он объяснил им, что выпил бутылку пива, и полицейские затащили его в свою комнату.

«Один из подозреваемых сбил потерпевшего с ног специальным приемом, от чего последний потерял сознание. Когда мужчина пришел в себя, другой патрульный нанес ему несколько ударов в голову», — рассказывали в прокуратуре после задержания полицейских.

Кроме избиений, полицейских обвиняют в получении двух взяток: в одном случае тысячи гривен, во втором — тысячи гривен и трех тысяч рублей.

«В обоих случаях схема была примерно одинаковой. Полицейские подходили к женщинам, которые выглядели как приезжие, и под предлогом проверки документов начинали выяснять, с какой целью прибыли в Харьков. Затем приглашали их в полицейскую комнату, где начинали рассказывать, что женщина нарушила закон, на нее будет составлен протокол об административной ответственности, обыскивали личные вещи», — рассказывали в прокуратуре.

У одной женщины полицейские нашли документы ее матери — пенсионное удостоверение и банковскую карточку. Они стали утверждать, что она не имеет права носить чужие документы, и угрожали обратиться в пенсионный фонд, чтобы ее матери отменили выплаты. Женщина поверила и на коленях просила их не делать этого — сцена попала на записи видеонаблюдения.

По версии следствия, такая схема работала около четырех месяцев — с июня до сентября 2018 года. Организатором следствие называет Олега Рассоху.

В 2019 году дело полицейских передали в Ленинский райсуд Харькова. Но слушать его начали лишь через полгода, в марте 2020 года. Тогда же прокурор зачитал краткое содержание обвинительного акта.

Александра Ильченко обвиняют по четырем статьям: о краже (часть 5 статьи 185 УК ), взятке (часть 3 статьи 28 и часть 3 статьи 368 УК), превышении власти (часть 1 статьи 28 и часть 365 УК) и служебном подлоге (часть 1 статьи 366 УК). Олега Рассоху, Романа Золотарева и Владимира Бондаренко обвиняют в краже, взятке и превышении власти. Дмитрия Агафонова — только во взятке и служебном подлоге.

Все пятеро обвиняемые на свободе. Последнему — Роману Золотареву, который находился в СИЗО, суд не стал продлевать меру пресечения в феврале 2020 года.

Сами обвиняемые отказались комментировать свою позицию «Ґратам» и попросили дождаться их показаний в суде.

Автор: Ганна Соколова; Ґрати