Советский шпион Конон Молодый: жизнь, подвиг и смерть

В годы войны старший лейтенант Конон Молодый, несчетное количество раз ходивший с товарищами за линию фронта за «языком», и представить себе не мог, что в мирное время станет разведчиком-нелегалом, по заданию Центра займется бизнесом, разбогатеет, и королева Великобритании пожалует ему аристократический титул сэра Англии за развитие предпринимательства. К сожалению, из-за предательства сотрудника польской службы безопасности английская контрразведка разоблачила и арестовала Молодого и еще четырех членов его группы. Конона приговорили к 25 годам заключения, но в тюрьме он пробыл только три — его обменяли на британского разведчика Гревилла Вина, который был связным предателя Олега Пеньковского (полковника советской военной разведки). История нелегальной работы Молодого была отчасти отражена в сюжете знаменитого фильма «Мертвый сезон», в котором роль советского разведчика Ладейникова сыграл Донатас Банионис.

 

 

Будущему разведчику Конону Молодому исполнилось семь лет, когда умер его отец, ученый-физик. Мать, врач-хирург Евдокия Константиновна, осталась с двумя детьми — 12-летней Наташей и Кононом. Жили небогато. Спустя несколько лет, в 1931 году, к ним в Москву приехала из США в гости старшая сестра Евдокии богачка Анастасия. Состоятельную американку удивило незавидное, по ее мнению, материальное положение советских родственников, и она предложила забрать детей к себе. Наташа ехать не захотела. Конон сразу согласился. Мальчик тогда порядком насмешил тетю рассказом о том, что в Соединенных Штатах кофе сжигают в топках паровозов, а молоко выливают в океан, в то время как бедняки пухнут от голода.

На оформление загранпаспорта и получение разрешения на выезд ушел год. Затем возникла проблема с американской визой. Чтобы ее получить, родня Молодых обратилась за помощью к будущему главе НКВД Генриху Ягоде. При его содействии мальчику сделали «липовую» метрику. В этом документе было написано, что Конон является внебрачным сыном младшей сестры его матери (она тоже жила в Соединенных Штатах).

Евдокия Константиновна отправила Конона дожидаться открытия визы к родственникам в Эстонию, ведь советские власти могли и передумать отпускать его за границу.

 

*Мама Конона, врач Евдокия Константиновна, отпустила сына в Америку к своей сестре. Там он в совершенстве овладел английским

Когда формальности были улажены, мальчику купили билет, и он без сопровождения взрослых приплыл на пассажирском пароходе в Америку. Поселился в богатом доме тети Анастасии. Она отдала мальчика в местную школу. Уже через пару месяцев он свободно общался на английском. Анастасия Константиновна наняла для племянника репетитора по немецкому языку, пообещала купить автомобиль. Она хотела, чтобы юноша со временем поступил в один из американских университетов и уже не возвращался на родину. А его другая близкая родственница, владевшая в Париже школой русского балета (это учебное заведение приносило немалый доход), предложила сделать Конона своим наследником. И даже оформила документы о его усыновлении. Но парень скучал по маме и сестре, поэтому вернулся в Москву. Это произошло в 1938 году, когда в СССР проходили массовые репрессии, но, к счастью, они не задели юношу. Молодый спокойно закончил школу, а затем его призвали в Красную армию. Во время войны Конон попал в подразделение разведчиков при артиллерийском дивизионе.

 — Я был знаком с фронтовиком Владимиром Чеклиным, старшим разведгруппы, в которой служил отец, — рассказал газете «Труд» сын Конона Молодого Трофим. — Чеклин вспоминал такой розыгрыш: однажды зимой он пошел докладывать в штаб о результатах очередной вылазки в тыл противника. В это время разведчики поставили в сугробы трупы погибших немцев, вложили им в руки оружие. Возвращается командир разведчиков в свою землянку по знакомой тропке, делает очередной поворот, а перед ним — гитлеровцы. Он мгновенно упал на снег, открыл огонь, но фашисты продолжали стоять как вкопанные. И тут из-за пригорка раздался дружный хохот — ребята подшутили над командиром. Оно и понятно — молодые 20-летние парни.

С фронта отец вернулся с несколькими орденами и медалями. Орден Красной Звезды он получил за одну необычную операцию. Дело было под Кенигсбергом. Разведчикам никак не удавалось взять «языка». И вот они высмотрели странное место, где немецкие машины, проехав через ворота, «ныряли» в подземелье. Причем днем там появлялись в основном грузовики с солдатами, а вечером — легковые автомобили, видимо, с командирами. Наши стали наблюдать за объектом, и через некоторое время разобрались: в бункере располагается бордель для солдат и офицеров. Разведчики нагрянули туда вечерком и захватили сразу нескольких ценных «языков».

Отца отпустили из армии через год после окончания войны. Домой из Германии он поехал на собственном автомобиле. Тогда обзавестись за границей «колесами» было просто, но на советской границе машины зачастую реквизировали в пользу государства. У моего папы НКВД отнял легковушку, когда он уже находился недалеко от Москвы. Отец без проблем поступил в Институт внешней торговли, причем занялся изучением очень сложного китайского языка. Он обладал редкими лингвистическими способностями. Благодаря этому язык Поднебесной давался ему легко. В студенческие годы папа даже написал учебник китайского. Не удивительно, что органы госбезопасности решили привлечь способного студента к разведработе. Так что после окончания в 1951 году института он был направлен на обучение в закрытый учебный центр.

Вскоре Молодый женился на Галине Пешиковой, у которой была дочка Лиза от первого брака. Конон Трифонович удочерил Лизу. А его родной сын Трофим появился на свет в 1958 году, когда разведчик-нелегал уже довольно долго жил за рубежом. Дело в том, что примерно раз в год Молодый приезжал на родину. Для этого использовалась незамысловатая технология: выезжал из Англии во Францию, Швейцарию, Западную Германию или другую капиталистическую страну, используя фамилию, под которой его знали в Великобритании — Лонсдейл. По прибытии, скажем, в Париж он получал от советских разведчиков документы на другое имя и летел в какую-либо страну социалистического лагеря — Польшу, Чехословакию… А оттуда без проблем его доставляли на короткое время в Москву.

Супруга была уверена, что муж приезжает в краткосрочный отпуск из далекой китайской провинции. Ведь такую легенду он ей рассказывал. Да и на штемпеле всех писем, которые Галина Петровна получала от мужа из-за границы, стояли китайские иероглифы. Лишь в 1961 году, когда Молодого арестовали и судили в Лондоне, руководство управления «С» (нелегальная разведка) Первого главного управления КГБ наведалось к Галине с рассказом о том, где все эти годы был ее муж и какая участь его постигла. Чекисты подарили ей большой золотой перстень с аквамарином.

Работа Конона в качестве разведчика-нелегала началась в 1953 году в Канаде. В Центре для него придумали правдоподобную легенду: отец, канадец Лонсдейл, погиб на войне, а мама умерла. Молодому удалось получить подлинное свидетельство о рождении на имя Гордона Лонсдейла — взамен якобы утраченной метрики, и водительские права, которые в Канаде, по сути, заменяют внутренний паспорт. Все это он провернул за два с половиной месяца. Но его целью была Великобритания. Чтобы Министерство иностранных дел Канады выдало загранпаспорт, требовалось, чтобы двое добропорядочных граждан, хорошо знающих заявителя, поручились за него. Конон, имевший талант быстро сходиться с людьми, нашел таких поручителей. Одним из них стал пастор церкви, которую посещал новоиспеченный Гордон Лонсдейл.

В Англии он начал создавать свой бизнес, при этом поступил на курсы китайского языка, где обучалось много разведчиков и военных. Курсы помогли завязывать полезные для дела знакомства.

 

Ветеран КГБ генерал-майор в отставке Василий Дождалев, который в качестве резидента советской разведки в Англии курировал работу Молодого, вспоминал, что если бы британская контрразведка тогда заинтересовалась Лонсдейлом, обнаружила бы странную вещь: бизнес этого иностранца приносил одни убытки. Так что КГБ приходилось их покрывать. В последний раз деньги на эти цели ему потребовались после четырех лет занятия предпринимательской деятельностью. Но затем, набив достаточно шишек, он таки сумел наладить дело. Одна из наиболее прибыльных идей — реализация торговых автоматов. Лонсдейл обзавелся четырьмя фирмами. На одной из них придумали электронный замок, который получил золотую медаль на выставке в Брюсселе в 1960 году. Конону предложили продать предприятие по производству этого замка за внушительную по тем временам сумму — 100 тысяч фунтов, но он отказался. Успехи Гордона Лонсдейла отметила даже королева Великобритании, пожаловав ему титул сэра Англии.

Знакомая семьи Молодых Галина Иванова вспоминала, как после возвращения в Советский Союз во время дружеского застолья Конон рассказал: «Я владел виллой в окрестностях Лондона, в пяти дорогих отелях за мной были постоянно закреплены номера, а мои восемь машин заправлялись особым бензином — с октановым числом сто». А на закрытой лекции для сотрудников КГБ Конон Молодый заявил: «Я никогда не экономил на оплате труда, поэтому рабочие и трудились всегда отлично. Вот меня недавно на один московский завод пригласили. Я ужаснулся: какой же там кавардак! Сказал пролетариям: бездельников я выгнал бы в первый же день, зато остальным сразу бы вдвое повысил зарплату». Лонсдейл курировал несколько агентурных групп, которые финансировались из его заработков.

 

 

Одной из главных задач нелегала было поддержание связи с двумя завербованными советской разведкой сотрудниками военно-морской базы в Портленде — офицером Гарри Хаутоном и его возлюбленной Этель Джи, работавшей на копировальном аппарате. Как раз благодаря этой женщине, занимавшей весьма скромную должность, в Москве знали обо всех новейших видах вооружений, которые поступали на британский флот. Ведь через Джи проходила масса секретнейших документов. Она снимала с них «лишние» копии, а Хаутон выносил бумаги за пределы базы и передавал за вознаграждение Гордону Лонсдейлу. Зачастую информация в Центр уходила через связных Лонсдейла супругов Питера и Лону Коэн, в чьем загородном доме находился радиопередатчик и другая шпионская аппаратура. Супруги прибыли в Англию под видом новозеландских эмигрантов Крогеров. На самом деле они были американцами. Во время Второй мировой войны Лона как связная непосредственно участвовала в добывании для СССР секретов американской атомной бомбы. Когда возникла угроза ареста этой четы, советские спецслужбы тайно вывезли Коэнов в Москву, а затем, после спецподготовки, направили в Англию. Причем Коэны, как и Лонсдейл, сумели получить подлинные документы, обратившись за ними в посольство Новой Зеландии в одной из европейских стран. Питер, страстный библиофил, открыл в пригороде Лондона букинистический магазин.

 

*На этой фотографии запечатлены два легендарных советских разведчика — Рудольф Абель (слева) и Конон Молодый

В 1960 году американской разведке удалось завербовать в Варшаве заведующего отделом Службы безопасности Польши полковника Михаила Голеневского. Он рассказал ЦРУ, что на его ведомство работает флотский офицер — сотрудник посольства Великобритании. Этим офицером был связной Конона Гарри Хаутон. За склонность к спиртному его отправили из Варшавы на родину. Новым местом службы стала военно-морская база в Портленде. Вычислить Хаутона не составило труда. Английская разведка установила за ним наблюдение и вышла на Гордона Лонсдейла и супругов Крогер. У Молодого были и другие агенты, но он, почувствовав опасность, успел их предупредить, и больше никто в сети контрразведки не попал.

На суде, проходившем весной 1961 года, Лонсдейл брал всю вину на себя. Его приговорили к 25 годам тюрьмы, супругов Коэн — к 20-ти, Хаутону и Джи дали по 15 лет заключения.

 — Лонсдейла посадили на три месяца раньше меня, — вспоминал другой легендарный советский разведчик Джордж Блейк. — Мы, конечно, не были лично знакомы, но я внимательно следил за судебным процессом над ним по публикациям в газетах. Потом и я получил свои 42 года заключения и оказался в той же тюрьме. Содержали нас в разных одиночных камерах, часто их меняли, чтобы мы не смогли установить постоянный контакт и сбежать. Но мы почти ежедневно встречались во время прогулок в тюремном дворе. Нас одели в серые робы с большими квадратами бурого цвета, пришитыми на спине и груди.

 — Все заключенные в тюремном дворе ходили по кругу, а мы — человек пять-шесть особо опасных арестантов — находились в центре, — рассказывал Джордж Блейк. — Вот здесь и познакомился с Кононом Молодым. Конечно, наше настроение в ту пору нельзя было назвать радостным. Но мы старались подбадривать друг друга. Рассказывали русские и английские анекдоты, обсуждали ход судебных слушаний, говорили о политике.

Однажды Конон поразил меня тем (я запомнил это на всю жизнь), что совершенно уверенно заявил, будто полувековой юбилей Великой Октябрьской социалистической революции мы будем вместе отмечать… в Москве на Красной площади. Представьте себе картину: два зэка, осужденных за шпионаж и еще не отсидевших даже десятой части срока, разгуливают по тюремному двору и совершенно серьезно обсуждают вопрос: чем лучше согреваться во время военного парада и демонстрации трудящихся на Красной площади — русской водкой или шотландским виски?

Через три года Лонсдейла обменяли на англичанина Гревилла Винна, связника предателя Пеньковского, арестованного советской контрразведкой. А я сумел сбежать из тюрьмы и добраться до СССР. Это звучит как фантастика, но 7 ноября 1967 года мы действительно встретились с Кононом на гостевых трибунах Красной площади во время празднования 50-летия Октября.

*Донатас Банионис и Конон Молодый познакомились на съемках фильма «Мертвый сезон»

 

После возвращения в Советский Союз Молодый очень любил проводить время с семьей: ездить с женой и детьми на дачу, ходить с ними в гости к друзьям. О его разведывательной работе было написано несколько книг и снят фильм «Мертвый сезон», который вошел в сокровищницу советского кинематографа.