Когда преступления в Киеве раскрывались по горячим следам

Всего 48 часов понадобилось киевской полиции, чтобы раскрыть вооруженное нападение на кассира Корюковского сахарного завода Константина Саксонова и обезвредить двух опасных преступников.  И хотя на розыски третьего соучастника понадобилось еще несколько дней, профессионализм, проявленный чинами сыскного отделения, был замечен и поощрен не только премией городских властей, но и восторженными отзывами городских обывателей, отмечает издание “Большой Киев”.

На улице Безаковской ажиотаж

17 сентября 1913 года в одиннадцатом часу вечера по Безаковской (ныне Симона Петлюры) улице разнеслись звуки револьверных выстрелов. Стреляли не ради озорства – было совершено вооруженное нападение на кассира Константина Саксонова, ехавшего на железнодорожный вокзал. Целью грабителей были чемодан и сумка, в которых находилась полученная Саксоновым в банке крупная сумма наличных денег, предназначенная для выплаты рабочим и поставщикам Корюковского сахарного завода.

Фото: Безаковская улица благодаря своей близости к вокзалу была богата гостиницами и меблированными комнатами.

Как только лошадь вывезла коляску на мост, сбавив при этом ход, как перед ней возник один из нападавших, схвативший ее за упряжь. Двое других, подбежав сзади, разговоры разговаривать не стали, а сразу произвели в спину кассира несколько выстрелов. Саксонов тремя пулями был убит на месте, а бандиты схватили стоявшие у его ног сумку и чемодан и скрылись, направившись в сторону машиностроительного завода.

Уже через несколько минут на месте происшествия оказались городовые, прибежавшие с ближайших постов, а затем в течение получаса чины сыскного отделения. Перепуганный извозчик, чудом не угодивший под пули, внешность бандитов не запомнил, а смог лишь рассказать, что нападавших было трое, а седока он взял неподалеку, у одной из десятка расположенных на Безаковской улице гостиниц.

Документы, найденные при убитом, помогли установить его личность. Оказалось, что Константин Саксонов служил кассиром на Корюковском сахарном заводе. В Киев он прибыл утром 17 сентября, а уехать должен был в этот же день на поезде, отправляющемся с киевского вокзала ровно в полночь. Среди других документов, найденных при осмотре тела, был лист бумаги, на котором чернильной ручкой указано количество и номинал полученных кассиром в банке купюр на общую сумму в 46 тыс. рублей.

Сумма эта была на то время весьма солидной. Сахарному заводу, для того чтобы заработать такие деньги, надо было продать не менее 50 тонн сахара. На эти деньги можно было бы купить 20 новейших автомобилей европейской или американской сборки или целый, в 200 голов, табун лошадей. Версия о том, что Саксонов стал жертвой случайного уличного ограбления, сразу была отодвинута на задний план. Несомненно, нападение было запланировано заранее, а тот факт, что в кассира стреляли без предупреждения, не пытаясь сломить его волю угрозами, свидетельствовал о том, что одного или нескольких нападавших он мог знать в лицо.

Весьма вероятно, что утечка информации о перевозимой без всякой охраны крупной сумме могла произойти только в двух местах — в банке или на сахарном заводе. На завод двое сыскарей были командированы ближайшим поездом, а к опросу персонала гостиницы приступили немедленно.

Служитель, выносивший вещи  постояльца к извозчику, пояснил, что Саксонов имел при себе небольшой кулек, в который была завернутая купленная им в Киеве осетрина, ручной новый сак, завернутый в бумагу и такой же сак в парусиновом чехле.  В этом саке, весившем, по прикидкам работника гостиницы, около пуда, находились личные вещи кассира и деньги, часть которых он, по всей видимости, разменял на монеты для выдачи рабочим зарплаты.

Фото: служебная кинология пришла в полицию только в 1909 году.

Тем временем к месту происшествия прибыли железнодорожные сыскные собаки. Собственными ищейками сыскное отделение обзавелись только в 1915 году, а до этого за помощью приходилось обращаться к подразделению жандармской железнодорожной полиции, обслуживающей Юго-Западные железные дороги. Одна из собак привела по следу к комнате № 20 в меблированных комнатах «Америка» на Безаковской улице. Сюда с утра вселился некий господин Слепаковский, который прибыл накануне, судя по найденному у него билету, из Москвы. Слепаковского для выяснения личности задержали. Сыскному отделению он оказался неинтересен, но, по мнению железнодорожной полиции, личность эта занималась кражами в поездах.

18 сентября сыскное отделение едва ли не в полном составе провело на Безаковской улице – опрашивались вероятные очевидцы преступления, проверялись все близ расположенные воровские малины и притоны. К вечеру подвели первые итоги. Было установлено, что прибывший накануне кассир Корюковского сахарного завода К. Саксонов получил по счетам завода из Киевского отделения русского для внешней торговли банка 40 тыс. рублей, из которых значительную часть разменял на золотые и серебряные монеты. Все деньги находились в похищенном бандитами саке.

Поквартирный обход

Расследованием разбойного нападения руководил лично начальник киевской сыскной полиции А.С. Репойто-Дубяго, именно к нему стекалась вся информация от растянутой по всему Киеву агентурной сети. К середине дня сыщики уже владели достоверными сведениями о том, что лиц, причастных к убийству кассира, можно найти в доме № 11 по Клейгельскому переулку. В 16:00 по указанному адресу под командой своего начальника прибыла группа чинов сыскного отделения, усиленная нарядом полиции Бульварного участка с приставом А. А. Пилецким.

Дом окружили, но бандитов застать в нем не удалось. Впрочем, информация оказалось верной – при обыске одной из квартир обнаружили разрезанный кожаный сак убитого кассира, купленные им по поручению сослуживцев мелкие вещи, белье с метками Саксонова, а также принадлежащие ему предметы личной гигиены: полотенца и мыло.

Фото: похищенных у Саксонова денег хватило бы, чтобы купить 20 автомобилей марки «Лорелей».

Продолжая разматывать клубок, полицейские установили, что в квартире этой проживали аниниевский мещанин Григорий Петрович Триндалев, двадцати трех лет, и можайский мещанин Сергей Иванович Некрасов, носивший студенческую фуражку.  Оба записались в подворной книге как электротехники. Триндалев, согласно записи в книге, переехал сюда из дома Грицюка на Кадетском шоссе, а Некрасов якобы прибыл из Петербурга.

Далее удалось выяснить, что дочь домовладельца Грицюка хорошо знакома с Триндалевым и часто с ним видится. Надежда Грицюк оказалась нарушительницей паспортного режима и проживала в доме без внесения соответствующей записи в подворную книгу. Под этим предлогом барышню задержали и доставили в сыскное отделение. От нее удалось узнать и имя третьего участника разбойного нападения.

В последнее время Триндалева часто видели в обществе Николая Пипко. Найти его сестру, проживающую в доме № 14 на Пушкинской улице, оказалось делом техники. Уже от нее выяснили, что сам Николай Пипко живет в доме № 7 по Бибиковскому бульвару, в квартире сапожника Стрежака, супруга которого, оказывается, также приходится сестрой Николаю.

Нехорошая квартира

Стрежаки снимали в полуподвальном этаже двухкомнатную квартиру, но сами ютились на кухне, сдавая в свою очередь комнаты в субаренду. Опрошенные соседи показали, что видели накануне входящего в эту квартиру молодого человека. Его описание совпало с наружными приметами, полученными сыщиками на Сергея Некрасова. Сломя голову соваться в эту «нехорошую квартирку» сыщики не стали, а оставили за ней наружное наблюдение.

Фото: знал ли сапожник Стрежак кого приютил в своей квартире?

Агент сыскной полиции Буренко и околоточные надзиратели Пинько и Суховерский решили нанести визит в восемь часов вечера. Спустившись по лестнице и пройдя небольшой коридор, служившей в этой квартире передней, Пинько и Буренко зашли на кухню к хозяевам квартиры, а Суховерский открыл дверь в ближайшую комнату, освещенную электрической лампой. В тот же момент из дверного проема второй, неосвещенной комнаты, вдруг появился Некрасов и, увидев полицейского, тут же направил на него пистолет.

Надзиратель, не дожидаясь выстрела, бросился к бандиту и схватил за руку, держащую оружие. Оба упали на пол и продолжали там бороться. На шум из темной комнаты на помощь своему товарищу выскочил Николай Пипко, а чуть позже из кухни появились и сыщик со вторым надзирателем. Пинько и Буренко в общую свалку влезать не захотели, а произвели в бандитов несколько прицельных, почти в упор выстрелов. Некрасов получил смертельное ранение в голову, а Пипко — тяжелое проникающее ранение в спину.

При обыске у Некрасова за поясом обнаружили несколько пачек купюр большого номинала и два паспорта. Паспорт на имя Некрасова имел следы подчисток. На квартиру вызвали карету скорой помощи, и обоих преступников отправили в Александровскую больницу. Некрасова не довезли – он умер по дороге, а Пипко был госпитализирован, но в связи с тяжелым состоянием показаний давать не мог.

Неизвестно, хвалили или хулили своих подчиненных начальник сыскного отделения Репойто-Дубяго  и киевский полицмейстер А. А. Скалон, но путеводная ниточка оказалось оборванной, и следствие, казалось, опять зашло в тупик. Из похищенных денег было найдено только 10 тысяч, которые необходимо было отыскать, как и третьего участника банды.

Фото: бандиты часто рядились под студентов, а студенты становились бандитами. В 1911 году Некрасов под фамилией Каратаева был слушателем технических курсов Перминова

Выход из тупиковой ситуации нашли благодаря наблюдательности начальника сыскной полиции, заметившего завалившуюся в пылу борьбы под кровать небольшую записную книжку. По всей видимости, она принадлежала Сергею Некрасову и содержала большое количество написанных мелким почерком имен  и адресов.

О том, какую информацию оставил для полиции убитый бандит и смогли ли киевские сыщики ею воспользоваться, «Большой Киев» расскажет в следующий раз.

Автор: Алексей Смолин;   БОЛЬШОЙ КИЕВ