«Все союзники — сволочи». Британская разведка против СССР в первые месяцы Великой Отечественной

При этом не имело значение, кто «сидел на престоле» в Москве или Петербурге – Иван Грозный (в чье правление появляются первые европейские прожекты расчленения «слишком большой» России) или Петр Великий, императоры или Сталин, Брежнев или Путин. Еще в 1880-х годах создатель цивилизационной теории мирового исторического развития, российский историк Николай Данилевский отметил интересную особенность. Англия, будучи консервативной державой, монархией, колониальной империей, постоянно стремилась к дестабилизации континентальных великих держав, используя при этом политическую эмиграцию из этих стран, националистов, террористов-карбонариев, «революционеров-демократов» и нарождающийся Интернационал славянофобов Маркса и Энгельса, а также то, что сейчас принято называть «неправительственными организациями».

 

Лондон ХІХ столетия стал настоящей Меккой политических противников европейских монархов. При этом в ход шли тайные механизмы заговоров, инспирации переворотов (вспомним, хотя бы, активную роль британских дипломатов-разведчиков и агентуры в убийстве Павла Первого и организации отречения Николай Второго).

 

При этом Англия никогда не была надежным военным союзником, имея, как говаривал олицетворение имперской экспансии лорд Пальмерстон, лишь «вечные интересы». Как показала современная австрийская историк Элизабет Хереш, в 1916 году, не желая исполнения обещаний по укреплению позиций союзницы-России на Ближнем Востоке (уже изрядно оккупированном самой Англией) британская разведка подключилась к финансированию оппозиционных Романовым российских политических сил и эмиграции. Двулична роль Альбиона по отношению к «белому движению» общеизвестна (советуем прочесть книгу профессора Наталии Нарочницкой «Великие войны ХХ столетия»). Одним словом, как писал на изразцовой печке герой «Белой гвардии» М.Булгакова Николка Турбин, «все союзники – сволочи».

 

Впрочем, в отношении к «красной России» британцы своему «правилу» также не изменили. Черчилль подстрекал Германию к нападению на СССР. Английский разведцентра в Нью-Йорке, которым руководил миллионер-канадец Уильям Стефенсон, поддерживавший тесные контакты с Черчиллем, весной 1941 г. вместе с американским ФБР подсунул посольству Германии в Вашингтоне фальшивку: «Из в высшей степени надежного источника стало известно, что СССР намерен совершить… военную агрессию в тот момент, когда Германия предпримет какие-либо крупные военные операции». По мнению английских разведчиков, это был «дезинформационный материал стратегического значения». Известно, что уже осенью 1941 г., а также в 1942–1943 гг. в Лиссабоне и Швейцарии проходили переговоры за спиной СССР между представителями Англии и Германии, а потом между представителями США и Германии по вопросу заключения мира с Германией.

 

 

Примечательно, что к 8 ноября 1941 года, как обратило внимание советское правительство, в отношениях между странами «существовала неясность»! При том, что в августе того же года войска СССР и Англии вошли в Иран (дабы предотвратить превращение его прогерманским шахом в плацдарм войны против СССР), не существовало ни договоренности о целях войны, ни договора о военной взаимопомощи. Добытые НКВД указания МИД Британии гласили, что в случае нападения Японии на СССР Лондон не будет считать себя обязанным разорвать отношения с Токио.

 

Великобритания лишь 6 декабря 1941 года (под сильным давлением общественности) объявила войну Венгрии, Румынии и Финляндии. Переговоры с СССР состоялись лишь 16-17 декабря 1941-го, и протекали с немалыми трудностями, в частности – из-за попыток Лондона увязать заключение двустороннего договора с ревизией западных границ СССР. Тем не менее, 1 января 1942 года обе страны оказались среди 26 подписавших знаменитую Атлантическую хартию, оформившую Антигитлеровскую коалицию.

 

Унормирование отношений с Англией, в частности, имело важное значение для оборонных поставок в СССР через Британские острова. Северные морские ворота имели исключительное значение для получения поставок боевой техники и вооружений – известный «ленд-лиз» (в 1941 году один лишь наркомат вооружений СССР потерял на оккупированной территории 85% производственных мощностей).

 

Поставки из США и Англии начались с 22 июня 1941 года («пре-ленд-лиз»), а с октября того же года (и до сентября 1945-го) оформлялись отдельными протоколами. В самых тяжелых для СССР 1941–1942 годах обязательства постоянно не выполнялись, положение нормализовалось начиная лишь со второй половины 1943 года. Самым быстрым маршрутом были арктические конвои (всего около четверти объемов поставок по ленд-лизу). Из обещанных Англией 800 самолётов и 1000 танков, которые СССР должен был получить в октябре-декабре 1941 г., поступило 669 самолётов и 487 танков. США с октября 1941 г. по 30 июня 1942 г. направили в СССР 545 самолётов, 783 танка (в 3 раза меньше обещанных), а также 16502 грузовые автомашины (в 5 с лишним раз меньше, чем было запланировано). Именно в 1941-м 40 % всех поставок шло северным маршрутом (морская часть пути от восточного побережья США до Мурманска занимала около 2 недель). Грузы с северными конвоями шёл также через Мурманск, Архангельск и Молотовск (ныне Северодвинск), откуда по железной дороге – на фронт или тыловую часть СССР. «Без ленд-лиза мы бы наверняка ещё год-полтора лишних провоевали» – отметил как-то Анастас Микоян (хотя по стоимости – тогдашних $11,3 млрд. – поставки не превысили 4% оборонных расходов СССР).

 

Конечно, же лучшим доводом для англо-американской дипломатии стал мужественное сопротивление наших предков и политическая воля руководства. В декабре 1941 г. в Москву прибыл спецпредставитель президента США Ф. Рузвельта Гарри Гопкинс, описавший впечатления от встречи с И. В. Сталиным: «Не было ни одного лишнего слова, жеста, ужимки. Казалось, что говоришь с замечательно уравновешенной машиной, разумной машиной. Иосиф Сталин знал, чего он хочет, знал, чего хочет Россия, и он полагал, что вы также это знаете… Если он всегда такой же, как я его слышал, то он никогда не говорит зря ни слова… Кажется, что у него нет сомнений. Он создает у вас уверенность в том, что Россия выдержит атаки немецкой армии».

 

 

Однако, не смотря на формирование союзнических отношений, английская спецслужба вела себя по отношению к СССР почти как к враждебной державе. Директива НКВД СССР от 20 августа № 41/407 давала характеристику устремлений британских разведчиков. Как отмечалось в документе, они намеревались развернуть в СССР работу по созданию «шпионской сети и диверсионных групп в важнейших центрах страны под предлогом необходимости продолжения борьбы с немцами в случае военного поражения СССР».

 

В состав прибывшей в СССР военно-экономической миссии включили ряд «непрофильных» специалистов – мастеров по части шпионажа и диверсий. Среди выявленных советскими контрразведчиками специалистов тайной войны упоминались полковник Холлс (задача – организация разведке и диверсий на бакинских нефтепромыслах), «эксперт по нефтяному делу» Бертоуд (имевший опыт организации диверсий на нефтепромыслах союзной рейху Румынии), сотрудник-агентурист Монк, «эксперт по СССР» Джоунс и другие «спецы».

 

Для координации разведывательно-подрывной работы против переживавшего период катастрофических поражений СССР «союзники поневоле» создали на Ближнем Востоке разведывательное бюро с целью создания в Северном Иране партизанских отрядов для диверсионных действий в южных регионах СССР. Кстати о курдах: ныне американские журналы печатают карты «Великого Курдистана», куда вошли бы части территорий ряда суверенных государств, очертания Курдистана удивительно напоминают коридор для транспортировки углеводородов из Каспийского региона к Средиземному морю. Отряды диверсантов из числа сирийцев, курдов, армян предусматривалося перебросить на Кавказ воздушным путем. Одновременно, сообщали источники советской разведки, английское командование продолжает изучать объекты для бомбардировок на Кавказе.

 

Представители британских спецслужб в СССР получили указание вести сбор информации по Дальнему востоку и стратегической Транссибирской железной дороге. Для прикрытия шпионской деятельности планировалось добиться разрешения на открытие консульств Англии в Баку, Владивостоке, Сталинграде, Астрахани, Тбилиси, Новосибирске, а также учреждение при английской военной миссии в Хабаровске «секции для связи с дальневосточным командованием Красной Армии». При и этом перед консульствами ставились задачи сбора развединформации и «создания баз для диверсионной работы», а упомянутая «секция» должна была позаботиться об обеспечении контроля над Транссибом.

 

 

Следует обратить внимание, что разрушение нефтяной индустрии Союза (прежде всего – Бакинского нефтедобывающего района, который давал к 1941 г. 80 % высокосортного авиационного бензина, 90 % керосина, 96 % автотракторных масел от общего производства СССР.) для Британии вообще носило характер навязчивой идеи. Во время «Зимней войны» 1939–1940 гг. СССР с Финляндией Англия и Франция готовились перейти к военной помощи Суоми путем отправки экспедиционного корпуса в Финляндию, ударов с территории Норвегии.

Но главное: британские самолеты-разведчики уже летали над Баку и Батуми, составляя карты для запланированных бомбардировок нефтепромыслов, нефтепроводов и морских нефтяных терминалов. 12 марта 1940 г. на заседании военного кабинета Англии начальник штаба ВВС главный маршал авиации Ньюолл подчеркнул: «Нападение на Кавказские нефтепромыслы является наиболее эффективным способом, с помощью которого мы можем нанести удар по России».

 

Он выразил надежду, что в течении 1,5-3 месяцев нефтепромыслы будут выведены из строя полностью, а также проинформировал военный кабинет, что в Египет направлены современные дальние бомбардировщики, которые можно будет использовать для укомплектования эскадрилий, предназначенных для нанесения воздушных ударов по Кавказу.

 

«План нападения на эти объекты в настоящее время разрабатывается штабом ВВС на Среднем Востоке, а также рассматривается в министерстве авиации. По имеющимся оценкам, уничтожение основных нефтеперерабатывающих заводов может быть достигнуто путем непрерывных операций в течении нескольких недель». Как ожидалось, в силу топливного голода «может произойти полный крах военной, промышленной и сельскохозяйственной систем России».

 

Между тем, возможности истребительной авиации и зенитно-артиллерийского прикрытия Закавказского военного округа не позволяли гарантировано избежать существенного ущерба от бомбардировок нефтепромыслам Баку и Майкопа, Грозного, нефтеналивным терминалам Батуми. На запросы СССР американские специалисты предрекали многомесячные пожары, глубинные взрывы, огненные смерчи, гибель источников водоснабжения Баку, отравление воздуха и долгие годы восстановительных работ. «Мы должны констатировать, что бомбежка на Кавказе безусловно вызовет значительные потери среди мирного населения», хладнокровно докладывали английские штабисты.

 

Конечно, советская разведка отслеживала планы английских и французских стратегов с самого начала их разработки. Сразу после обнаружения самолетов противника с аэродромов Крыма и Армении шесть бомбардировочных полков (свыше 350 бомбардировщиков ДБ-3) должны были нанести ответный удар по Суэцкому каналу, британским базам на Кипре и в Египте и французским в Сирии.

К счастью, к 13 марта 1940 г. части РККА взяли Выборг и заняли весь Карельский перешеек. Лучшие финские части были разгромлены, Красная армия вышла на оперативный простор. Открывался путь к миру, применить оружие на Востоке англо-французское политическое руководство не решилось, хотя союзное командование назначило первую бомбардировку Баку на 15 мая 1940 года. 10 мая вермахт начал успешное наступление на Западном фронте…

 

Однако, как стало известно советской разведке, с нападением Германии на СССР, по указанию начальника штаба ВВС сэра Чарльза Портала, командующие войсками в Индии и на Ближнем Востоке закончить подготовку к бомбардировке нефтяных промыслов в Баку.

 

 

Именно с военными поставками через советский Север и было связано наращиванием там английского представительства. Осенью 1941 года советское правительство приняло решение о создании в ряде портах Заполярья военно-морских миссий Англии и США, которые бы курировали вопросы безопасной проводки союзнических конвоев с грузами ленд-лиза. Аппарат миссий разростался: если в английской в сентябре было 15 сотрудников, то затем штат увеличили до 238 единиц! Под прикрытием персонала действовали и кадровые разведчики спецслужб западных держав.

 

Как отмечалось в указании НКВД СССР от 27 ноября 1941 г. начальникам Управлений НКВД Архангельской и Мурманской областей и начальникам отделов военной контрразведки Северного флота и Беломорской флотилии, разведывательная деятельность, несовместимая с союзническими обязательствами, велась по таким основным направлениям:

 

– изучение северного морского театра военных действий с позиций стратегической разведки;

– сбор сведений политического характера;

– идеологическая обработка советских граждан в расчете на привлечение их к «различным формам сотрудничества», читай – вербовке.

 

Уже 6 сентября 1941 г. разведка Наркомата военно-морского флота (НКВМФ) СССР сообщила Третьему управлению (военная контрразведка) НКВМФ конкретные сведения о разведывательной деятельности и характеристики на членов английской военно-морской миссии в СССР. Среди членов миссии особое внимание контрразведчиков привлек налаживавший разведку в Севастополе коммандер (подполковник) Уайберд. 37-летний офицер 9 месяцев учил русский язык в Таллине (месте подготовки англо-американских разведчиков «русского направления»). Опытный разведчик, служил в Адмиралтействе, знаток советского флота, проявлял повышенное любопытство к кораблям ВМФ СССР, инструктировал других английских офицеров. Уайберда побаивались даже более высокие чины миссии, беспрекословно выполняя все его указания.

 

Как сигнализировала агентура Третьему управления НКВМФ, «воспитанники» Уайберда, разведчики Фокс и Эмброуз нахраписто продолжали попытки разведизучения Черноморского флота, выведывая все – от 37-мм зенитных автоматов до отношения матросов к религии, от характеристик подводной лодки класса «Щука» до новейших приборов.

 

Тем временем, сообщали агенты 3-го отдела Беломорской военной флотилии «Шилов» и «Ромашка», английские офицеры активизировали изучение фарватера р.Северная Двина, портовых сооружений Архангельска, принимают повышенные меры к конспирации в работе. Как сообщала агент «Быстрая», упомянутый Уайберд (начальник штаба миссии), получил от контр-адмирала Бевона задание провести разведку дислокации советских подводных сил. Проворный агент 3-го отдела сумел, попав на тральщик «Брамбл», 15-20 минут «полистать» секретную книгу «Кольский полуостров и Архангельск», изданную 11 августа 1941 года. В ее 10 главах содержалась всестороння информация о портах и инфраструктуре советского Севера. Книгу надлежало «дописывать», добывая разведданные о береговой артиллерии и зенитному прикрытии портов, аэродромах, доках и эллингах.

 

«Установлено, – резюмировал НКВД СССР, – что английские разведывательные органы внедряют в число официальных военных и экономических представительств в СССР крупных разведчиков», ставя каждому офицеру конкретный круг шпионских вопросов.

Отметим, что никакого доверительного обмена информацией с советскими партнерами англичане не допускали. Как откровенно говорилось в распоряжении МИД Великобритании поверенному в делах Англии в Вашингтоне (18 августа 1941 г.), «наше отношение к русским строится…так. Чтобы заставить их показать нашим представителям в России свои военные заводы и другие объекты, в которых мы заинтересованы… Пока что русские у нас почти ничего не видели, … на экспериментальные объекты они допущены не будут». Лондонская резидентура НКВД предупреждала 8 октября – морские эксперты Англии в СССР получили указание не давать советским коллегам никакой полезной информации по морским вопросам.

 

 

Советские контрразведывательные органы, критически оценив имевшиеся недостатки в противодействии британскому шпионажу, разработали комплекс мер по пресечению недружественной активности спецслужб Англии. Начали с подъема и «реанимации» по мере необходимости, архивных материалов и оперативных учетов «по английской линии». К лицам, к лицам, обоснованно подозревавшимся в шпионаже, «подводилась» квалифицированная агентура с целью ее внедрения в английские разведорганы и перехвата линий их работы против СССР. Тщательно разрабатывались советские военнослужащие и граждане, считавшиеся «подозрительными связями англичан». Предписывалось (с санки НКВД СССР) вербовать «просоветски, благожелательно настроенных к нам» британцев.

 

Усилилась контрразведывательная разработка подозреваемых в шпионаже в пользу Англии работников оборонной и нефтяной промышленности. Тех, кого не арестовали, под благовидными предлогами переводили на другие предприятия под надзор агентуры.

Добрались и до курдов. В пограничной с Турцией и Ираном полосе началось внедрение агентуры в «партизанские» отряды и диверсионные группы, разведывательные резидентуры англичан.

 

Разумеется, что и разведка НКВД активно «работала по Англии». Среди наиболее ценных сообщений резидента НКВД СССР в Лондоне – информация от 4 октября 1941 г. о содержании особо секретного доклада правительственного комитета по атомной энергии, посвященного «урановой бомбе», «взрыв которой будет превышать в 1000 раз силу взрыва обычной бомбы», а «огромное пространство» окажется насыщенным смертоносной радиацией.

 

Советское руководство придавало огромное значение разведке, определяя приоритетные направления ее деятельности. Инструктируя перед отъездом в США в конце 1941 г. нового резидента НКГБ В. Зарубина, Сталин следующим образом сформулировал задачи в Америке: «Следить, чтобы Черчилль и американцы не заключили с Гитлером сепаратный мир и все вместе не пошли против Советского Союза; добывать сведения о военных планах Гитлера в войне против СССР, которыми располагают союзники; выяснять секретные цели и планы союзников в этой войне; пытаться узнать, когда западные союзники собираются в действительности открыть второй фронт в Европе; добывать информацию о новейшей секретной технике, созданной в США, Англии и Канаде». Речь шла уже о ядерном оружии…

 

Дмитрий Веденеев, Дискуссионный клуб САММИТ