Історії

Заплыв обречённых. «Святой Людовик» или туда и обратно

Published 4 Липня 2012

Это «Сент Луис», пятипалубный лайнер пароходства Гамбург-Америка. Таким его увидел фотограф 13-го мая 1939 года, в день начала нашей истории. Всё при нем – исправные машины, отличный экипаж, безупречный сервис, портрет фюрера в главном зале и свастика на флаге.

Это «Сент Луис», пятипалубный лайнер пароходства Гамбург-Америка.

Это счастливые пассажиры «Сент Луиса» числом 937. Все они направляются из Германии на Кубу. Каждый из них потратил последние деньги на билет. Каждый покидает родину навсегда. Каждому разрешено взять с собой десять рейхсмарок наличных денег (четыре доллара) на устройство новой жизни за океаном.

Пассажиры «Сент Луиса» – немецкие евреи. За последние шесть лет все они потеряли статус, работу, дом, сбережения. Полгода назад все они пережили хрустальную ночь. Все они стоят в очереди на получение иммиграционной визы в Соединенные Штаты Америки, но эта очередь растянулась на многие годы вперед, которые они надеются провести где угодно, лишь бы не в Германии.

В это время на Кубе глава национального иммиграционного ведомства решил немного заработать на временно открывшейся лазейке в законодательстве страны – за 150 долларов кубинские консультва в Европе продавали всем желающим разрешения на въезд в страну в качестве туристов. За неделю до отплытия «Сент Луиса» кубинцы приняли закон, закрывший эту лазейку. Иммиграционный департамент Кубы, однако, уверял, что все проданные ранее визы действительны. Вот с таким разрешением в кармане и поднимаются по трапу парохода «Сент Луис» его пассажиры.

Познакомимся с ними поближе.

Вот близняшки Рене и Инес Спэниер.

Их отец доктор Фриц Спэниер дважды потерял работу, трижды сменил жилье – последний раз в хрустальную ночь. Последние месяцы Спэниеры жили в берлинской мансарде под крышей, и единственным их доходом была плата за частные уроки, которые доктор давал сыну хозяйки квартиры – студенту-медику. Студент был членом СС, они сразу подружились. Увидев имя доктора Спэниера в списках на аресты к следующей облаве, молодой человек предложил отвезти его на пароход заранее. В Гамбург семья Спэниер прикатила в автомобиле со свастикой и с водителем в эсэсовской форме.

Вот Рената и Эвелин Эбер, дочери известного и уважаемого в Берлине тридцатых годов врача-дерматолога Макса Эбера. Он был настолько знаменит, что даже после того, как евреям стало запрещено лечить арийцев, у него продолжали тайно лечиться немецкие офицеры. Они хорошо платили.

Когда он понял, что за его домом следят, он бежал в Нью Йорк, а затем поселился на Кубе – ждать своей очереди на иммиграционную визу в США. На Кубе он купил своей семье разрешения на въезд. К этому времени его жена Люси, немка, завела новый роман и сдала девочек в детский дом. Макс настоял на том, чтобы Люси забрала их оттуда, привезла в Гамбург и посадила на «Сент Луис». А он встретит их в Гаване. Ренате семь лет, и она намерена хорошо присматривать за своей пятилетней сестрой.

Вот Аарон Познер, сельский учитель иврита. В хрустальную ночь гестаповцы выволокли его из дома и отправили прямиком в концентрационный лагерь Дахау. Там у него забрали все пожитки, обрили наголо, одели в лагерную униформу. Охранник выхватил у него единственную фотографию его жены и детей и помочился на нее. В Дахау Познер вел дневник – летопись публичных казней через повешение на завтрак, публичных порок на обед и утоплений в чанах на ужин, а в промежутках – распятий, удушений и кастрирований штыком. Так прошло полгода.

Вдруг его и еще несколько человек выпустили из лагеря с условием, что они покинут Германию в течение двух недель. На железнодорожной платформе в Нюрнберге его ждала жена Рахель и их двое детей. Она объяснила, что всей семьей Аарону собрали денег на кубинскую визу и билет на «Сент Луис». Рахель и дети последуют за ним… когда будет возможность. Через несколько минут Аарон уже садился в поезд, следующий в Гамбург. Он знает, что Рахель не сможет собрать еще денег на билет на Кубу. Он знает, что если он не найдет денег, он никогда больше не увидит свою семью.

Вот на посадку идут Макс и Элис Лёв и их дети Рут и Фриц. В прошлой жизни Макс был преуспевающим адвокатом, пока его не выгнали с работы в сентябре 38-го. Он тогда же собирался уехать, но Элис не хотела покидать Германию. Макс зарабатывал на жизнь тем, что втихую подготавливал речи для немецких адвокатов. Это было не только унижением, это было незаконно. В апреле 39-го гестапо узнало об этом, и с этого момента и до посадки на «Сент Луис» Макс Лёв скрывался от полиции. И вот теперь по трапу поднимается сутулый, нервный, серьезно больной паранойей человек.

А это старенький профессор Мориц Вейлер и его жена Реха. С тех пор, как в 36-м его выгнали из университета в Дюссельдорфе, с тех пор, как ему впервые – прилюдно и безнаказанно – плюнули в лицо, с тех пор, как его, мягкого и учтивого человека, назвали грязным жидом, и какой-то юнец кинул в него дерьмом, он перестал выходить из дома и заболел. За три года Мориц Вейлер вышел из дома дважды: для поездки за кубинской визой и вот теперь – чтобы покинуть Германию навсегда. Два матроса бросились помогать Вейлерам нести набитые книгами чемоданы и проводили их до каюты.

Алиса Фильхенфельд идет на посадку одна. В Гаване ее встречает муж, а до этого, во время остановки в Шербурге на «Сент Луис» должны сесть их четверо детей – если они успеют получить кубинские визы. Если не успеют, Алисе придется сойти на берег, чтобы остаться с детьми в Бельгии и, возможно, никогда больше не увидеть мужа.

Ни один пассажир «Сент Луиса» не поднимается на борт с легким серцем. У каждого за спиной вереница потерь, у каждого впереди свои страхи.

Капитан наблюдает за посадкой с капитанского мостика.

Густав Шрёдер оставался последним капитаном в пароходстве Гамбург-Америка, до сих пор отказывавшимся вступить в НСДАП и не носящим повязки со свастикой. Он принял командование «Сент Луисом» три месяца назад, унаследовав пароход и его экипаж в двести тридцать человек, дюжина из которых были агентами гестапо и не скрывали этого, а один матрос – наполовину евреем. Лео Йокл бежал из Австрии после аншлюза и с тех пор жил по подложным документам. Единственным, кому он открыл свою тайну, был капитан Шрёдер.

О том, что ему предстоит рейс, до отказа набитый еврейскими беженцами, капитан Шрёдер узнал всего десять дней назад.

По приказу капитана завхоз и казначей корабля Фердинанд Мюллер сделал невозможное, и несмотря на урезанный бюджет этого рейса для пассажиров были созданы самые лучшие условия. На кухне самые свежие продукты, в каютах самое чистое и отглаженное белье, самые предупредительные и гостеприимные проводники, а главный зал первого класса – тот самый, с портретом фюрера – Мюллер на время плавания решил отдать под синагогу. Кошерной еды не обещали, но можно было вдоволь заказывать блюда из рыбы и яиц.

В субботу, 13-го мая 1939 года, пароход «Сент Луис» вышел из Гамбурга и, пройдя Английский канал, взял курс на залив Бискейн.

НЕОБХОДИМО СЛЕДОВАТЬ ГАВАНУ ПОЛНЫМ ХОДОМ ТАК КАК ДВА ДРУГИХ СУДНА АНГЛИЙСКАЯ ОРДУНА ФРАНЦУЗСКИЙ ФЛАНДР ИДУТ ТУДА ЖЕ ТАКИМИ ЖЕ ПАССАЖИРАМИ НО ПОЛУЧИЛИ ПОДТВЕРЖДЕНИЕ ЧТО ЧТО БЫ НИ СЛУЧИЛОСЬ ВАШИ ПАССАЖИРЫ СОЙДУТ НА БЕРЕГ. ПРИЧИН БЕСПОКОЙСТВУ НЕТ.

Эту срочную радиограмму капитан Густав Шрёдер получил из штаб-квартиры пароходства через несколько часов после отплытия из Гамбурга. При чем тут «Фландр» и «Ордуна», почему надо торопиться, и что означает «что бы ни случилось»? С этого момента предчувствие беды не оставляло капитана. Если бы он не понимал, что пассажиры «Сент Луиса» беженцы, жизни которых в Германии угрожает опасность, он повернул бы пароход назад.

Это открытка с изображением очередного прибытия «Сент Луиса» в Нью Йорк, слева на заднем плане – статуя Свободы.

Между тем больше никаких странных радиограмм не приходило, и если не считать мелких пакостей, чинимых главарем корабельной гестаповской шайки Отто Шиндиком, жизнь на пароходе можно сказать наладилась. Отто Шиндик был лишен воображения. Он развешивал по коридорам картинки из Der Stürmer, играл на рояле нацистские песенки, подменял записями антисемитских речей фюрера катушки с кинохроникой, ~~ставил подножки~~ и вообще по мере сил старался напоминать пассажирам о прелестях той Германии, которую те в свою очередь изо всех сил старались потерять. Очень скоро на него перестали обращать внимание.

Убаюканный безоблачным путешествием народ стал потихоньку приходить в себя, улыбаться и фотографироваться на память.

Вот группа ребят на палубе. Слева внизу 12-летний Герберт Карлинер и его брат Вальтер.

Рут Карлинер, их сестренка:

Вот Оскар Блехнер. В Германии остались его родители и два брата, один из которых арестован и находится в лагере для депортированных евреев на границе Польши и Германии. Родители отказались уезжать без него.

На этой фотографии слева пятнадцатилетняя Гизела Фельдман, в центре – ее сестра Соня, и их мама третья слева. В ресторане на борту «Сент Луиса».

Вот Эгон Салмон справляет свой пятнацатый день рождения на борту «Сент Луиса». В Гаване его ждет отец, уже бывший узник Дахау.

Улыбки, улыбки, улыбки:

Романы:

И дружбы:

Музицирования на палубе в шезлонгах:

Катания на роликовых коньках:

По вечерам в танцевальном зале играет оркестр, а в кинотеатре крутят модные фильмы.

Завхоз Фердинанд Мюллер даже разобрался в разных течениях иудаизма, и в субботу ортодоксы молились в главном зале (фюрера вынесли), реформаторы – в танцевальном, а консерваторы – в гимнастическом. (***даже на одном корабле у евреев три синагоги, как в анекдоте***)

Все четверо детей Алисы Фильхенфельд благополучно сели на «Сент Луис» в Шербурге, и теперь она вместе с остальными пассажирами ждет не дождется прибытия в Гавану.

Отто Шиндик, однако, далеко не такой безобидный чудак, каким хочет казаться. Никто на корабле не знает , что Отто Шиндик работает курьером разведки Абвера. Что он направляется на Кубу для встречи со связным, который должен передать ему мешок разведданных, Что в этом мешке, кроме всего прочего, находятся чертежи двух американских истребителей и инструкции к новому подводному звукопеленгатору. Что человеком Абвера на Кубе является ни кто иной, как сотрудник представительства пароходства Гамбург-Америка в Гаване.

В это время на Кубе президент Бру заявил министру иммиграции, что пассажирам парохода «Сент Луис» согласно новому закону не будет разрешено сойти на берег, и что все остальные «туристические» визы, купленные евреями, еще не успевшими поселиться на Кубе, объявляются недействительными. Министр немедленно вернулся в свой кабинет, оперативно свзялся с директором пароходства Гамбург-Америка и заверил его, что всё в полном порядке, и не о чем волноваться. В блаженном неведении «Сент Луис» на полном ходу продолжает путь в Гавану.

Вот еще открытка, купленная одним из беженцев на борту «Сент Луиса».

Каждое утро капитан Густав Шрёдер читал сводки немецких новостей. «Сент Луис» был на первых полосах с самого начала плавания. Его пассажиров газеты называли недочеловеками, недостойными немецкого гражданства. Это, плюс странная радиограмма на старте и отсутствие каких либо объяснений со стороны пароходства, зародило в нем смутную тревогу и чувство, что его используют, а он не знает, для чего. Поэтому капитан решил в строгой тайне организовать «пассажирский комитет» – из людей, на которых он мог бы положиться в случае беды. Он сразу же выбрал доктора Фрица Спэниера и еще одного пассажира первого класса, адвоката Йосефа Йосефа, который и стал председателем комитета.

Пассажирский комитет

Престарелый профессор Мориц Вейлер слег, как только добрался до каюты в день посадки. Его жена Реха не отходила от его постели. На рассвете 23 мая он умер. В то утро три немца – капитан Шрёдер, корабельный доктор Глауне и завхоз Мюллер – помогли Рехе Вейлер убрать тело мужа по иудейскому обряду. Фердинанд Мюллер отыскал среди пассажиров раввина и привел его в каюту покойного. Поскольку до Кубы было еще четыре дня пути, а на «Сент Луисе» не было возможности так долго хранить мертвое тело, было решено ночью похоронить профессора Вейлера в океане.

БОЛЬШИНСТВО ВАШИХ ПАССАЖИРОВ НАРУШАЮТ КУБИНСКИЙ ЗАКОН 937 ИМ НЕ БУДЕТ РАЗРЕШЕНО СОЙТИ НА БЕРЕГ. […] СИТУАЦИЯ НЕ ЯСНА НО ОПРЕДЛЕННО КРИТИЧЕСКАЯ ЕСЛИ НЕ РАЗРЕШИТСЯ ВАШЕМУ ПРИБЫТИЮ. СОХРАНЯЙТЕ КУРС И СКОРОСТЬ.

Получив эту радиограмму от директора пароходства, капитан немедленно созвал первое заседание пассажирского комитета. И тогда впервые на прямой вопрос о том, что он собирается делать, если получит приказ возвращаться в Германию, Густав Шрёдер обещал сделать всё от него зависящее, чтобы пассажиры «Сент Луиса» не вернулись обратно в объятия рейха. Он сказал «Я слишком хорошо знаю, что там с вами будет.»

В одиннадцать вечера «Сент Луис» остановился посреди Атлантического океана, чтобы предать погребению зашитое в парусину тело профессора Вейлера.

Так закончился десятый день путешествия. Впереди ждала гостеприимная Гавана.

***

БРОСЬТЕ ЯКОРЬ НА РЕЙДЕ. НЕ ПОДХОДИТЕ ПОВТОРЯЮ НЕ ПОДХОДИТЕ ПРИЧАЛУ.

В субботу 27-го мая ровно в четыре часа утра капитан «Сент Луиса» разбудил своих пассажиров – пароход прибыл в порт назначения. За исключением горстки посвященных все на борту находились в радостном ожидании. Вот она, Гавана, вот она, свобода, сбывшаяся мечта.

«Сент Луис» на рейде в порту Гаваны.

«Сент Луис» стоял на рейде в порту, не имея разрешения подойти к причалу. Все его пассажиры высыпали на палубы, глазели на достопримечательности кубинской столицы, высматривали своих в толпе встречающих.

Толпа встречающих:

Всё утро между портом и пароходом курсировали лодки. Таможенники и полиция поднялись на борт проверить документы у прибывших, после чего удалились, не взяв с собой ни одного человека. Всё утро между представительством пароходства Гамбург-Америка в Гаване и кубинским правительством шли переговоры.

Капитан Шрёдер успел выгнать с борта корабля главу представительства пароходства – за то, что тот ничего не мог поделать в сложившейся ситуации. Всё утро летали радиограммы и разрывались телефоны в американском консульстве в Гаване и в представительстве объединения еврейских организаций «Джойнт». Встречающие, не в силах больше ждать, принялись нанимать лодки и подходить на них близко к «Сент Луису». И кричать, что «всё будет хорошо».

Через несколько часов после «Сент Луиса» в порт пришла «Ордуна», и всем ее пассажирам разрешили сойти на берег. Переговоры о судьбе «Сент Луиса» продолжались весь день. К ночи встречающие в тяжелых думах разошлись по домам.

28-го мая было воскресенье, и кубинское правительство отдыхало. Так как пассажиры продолжали находиться на борту, капитан Шрёдер запретил сходить на берег и экипажу. Из-за этого Отто Шиндик не мог встретиться со связным. Ну а если курьер не идет к связному, то связной идет к курьеру. В понедельник 29-го мая связной разведки Абвера (и одновременно второй человек в представительстве пароходства Гамбург-Америка) поднялся на «Сент Луис», чтобы узнать, как поживают бедненькие несчастненькие евреи, и заодно передать Отто Шиндику мешок разведданых. Теперь, чем скорее «Сент Луис» вернется в Германию, тем лучше.

30-го мая, сдали нервы у самого опасного пассажира «Сент Луиса» – Макса Лёва. Третий день за ним охотились агенты СС и гестапо. Он знал, что арест неминуем, ведь это специально за ним они проделали весь путь из Гамбурга в Гавану, и это они не дают никому сойти на берег – ищут его. Макс Лёв не спал ночами, прятался в каюте, шарахался теней.

В три часа пополудни Макс Лёв перерезал себе вены и бросился в море. Пока ошарашенный народ наблюдал с палуб, как Макс Лёв, барахтаясь в воде, рвет свои вены руками и орет «Убийцы! Врешь, не возмешь!», матрос Генрих Мейер прыгнул спасать утопающего. Макс Лёв брыкался и требовал дать ему умереть, но Мейер не дал ему утонуть до подхода полицейской лодки. Макса Лёва отправили в больницу в Гаване. Семье не разрешили его навещать.

Под впечатлением, пассажиры организовали добровольный патруль, в обязанности которого входило предотвращать попытки самоубийств. В числе вступивших в патруль была и пятнадцатилетняя Гизела Фельдман:

Между тем в Гавану с чемоданом денег прибыл глава американского отдела организации еврейских общин «Джойнт». Дело в том, что президент Бру наконец-то вышел на работу после уикенда и дал понять, что за очень дополнительную плату он согласен впустить беженцев с «Сент Луиса» на Кубу. «Джойнт» прислал денег, но оказалось, что Бру согласен начать переговоры только после того, как «Сент Луис» покинет порт.

Вообще, по-моему, на ходе дальнейших переговоров серьезно сказлся языковой барьер, иначе трудно объяснить происходившее. Кубинцы вышвырнули «Сент Луис» из Гаваны к утру 2-го июня, не дав Шрёдеру пополнить запасы еды и воды. В течение следующих дней Шрёдер водил пароход кругами у кубинского побережья и вдоль берегов Флориды, ожидая результатов переговоров, и надеясь, что, может быть, беженцев примут Соединенные Штаты. Президент Рузвельт получил эту радиограмму с борта парохода «Сент Луис»:

Пассажирский комитет «Сент Луиса» умоляет господина Президента во имя всего святого заставить кубинские власти их принять. Рузвельт не ответил им. Корабли береговой охраны США неотступно следовали за пароходом Шрёдера, не позволяя ему подойти ближе.

В ответ на радиограмму правительству Канады был получен официальный отказ. 3-го июня появилась надежда на Доминиканскую республику, якобы предложившую убежище, но и она не оправдалась. Вот заметка от 3-го июня 1939 года в американской газете The News:

Всё это время между Бру и американцами шел торг, закончившийся в в конце концов ничем. Кубинский президент хотел полмиллиона долларов по истечение сорока восьми часов, но не смог этого внятно объяснить. 6-го июня Куба дала окончательный отказ. Визы всего примерно пятидесяти человек были признаны действительными, и они так или иначе сошли на берег. В их числе – маленькие Рената и Эвелин Эбер. На борту «Сент Луиса» оставались 907 пассажиров. 7-го июня Шрёдер получил приказ из Гамбурга возвращаться обратно.

Это был нокдаун, для многих неожиданный. Все понимали, что по возвращении в Германию, их ждет концентрационный лагерь. На это злорадно намекали немецкие газеты – «мы позаботимся о них сами», об этом знали кубинцы, об этом знал весь мир. Это знали американцы. И они отказали.

Вечером 7-го июня «Сент Луис», песчинка в океане равнодушия, очень медленно взял курс назад – к берегам Европы.

ПРЕМЬЕР МИНИСТРУ ЧЕМБЕРЛЕНУ

907 ПАССАЖИРОВ ПАРОХОДА СЕНТ ЛУИС ПОЛВИНА ЖЕНЩИНЫ И ДЕТИ КОТОРЫМ НЕСМОТРЯ НА РАЗРЕШЕНИЯ ОТКАЗАНО ВО ВЪЕЗДЕ НА КУБУ СЕЙЧАС НА ПУТИ ГАМБУРГ УМОЛЯЮТ СПАСЕНИИ И УБЕЖИЩЕ АНГЛИИ ИЛИ ХОТЯ БЫ РАЗРЕШЕНИИ СОЙТИ НА БЕРЕГ САУТГЕМПТОНЕ ТАК КАК ВОЗВРАЩЕНИЕ ГАМБУРГ НЕВОЗМОЖНО НЕИЗБЕЖНЫ АКТЫ ОТЧАЯНИЯ.

К 9-му июня пароходство Гамбург-Америка отказалось оплачивать радиограммы пассажиров «Сент Луиса», и они отправляли их за свой счет. Неизбежный акт отчаяния последвал очень скоро. В половине пятого вечера двенадцать обормотов, ведомые учителем иврита Аароном Познером, захватили капитанский мостик и потребовали повернуть корабль в любую другую страну, кроме Германии. Бунт на корабле – преступление, участники которого подлежат автоматическому аресту.

Вместо этого Густав Шрёдер в двух словах объяснил им, насколько невозможно дюжине хлипких пассажиров захватить такой пароход как «Сент Луис», не говоря уже о том, чтобы управлять им. Он также сказал, что очень хорошо их понимает и что постарается привести «Сент Луис» в Англию. На этом инцидент был полностью исчерпан. Для Познера и его команды, но не для Шрёдера. Через полчаса капитан приказал всем пассажирам явиться в главный зал первого класса – он будет говорить с ними. Шрёдер был краток: что бы ни случилось, они не вернутся в Германию. Точка.

У капитана был план. В этот вечер он позвал в свою каюту на совершенно секретное совещание первого помощника Клауса Остермайера, завхоза Мюллера и главного механика корабля. Из всех пассажиров о плане Шрёдера знал лишь доктор Фриц Спэниер, который, услышав, что собирается предпринять капитан, дал совет не предупреждать заранее ни команду, ни пассажиров. Капитан Густав Шрёдер решил посадить «Сент Луис» на мель у мыса Бичи-Хед на южном побережье Англии, поджечь его и эвакуировать пассажиров на берег.

И вот в этот момент на сцену выходит Спаситель! Моррис Тропер, американский гражданин, глава европейского бюро организации еврейских общин «Джойнт». На самом деле, он участвовал в нашей истории с самого начала. Он узнал о будущем рейсе парохода «Сент Луис» с почти тысячей еврейских беженцев на борту вторым, сразу после капитана Шрёдера. Просто у меня не было случая об этом рассказать, так что теперь Моррис Тропер въезжает на подмостки на белом коне и с нимбом вокруг чела.

Утром 10-го июня Моррис Тропер звонит из Парижа председателю бельгийского комитета по делам беженцев в Брюсселе. В половине одиннацатого тот уже говорит с бельгийским министром юстиции и с премьером. И меньше чем за час Бельгия решает вопрос, который Куба и Америка не смогли решить за недели. Король Бельгии Леопольд III и его премьер министр согласились принять 200 пассажиров с парохода «Сент Луис».

В воскресенье 11-го июня Тропер ведет переговоры с Францией, Голландией и Великобританией. 12-го голландская королева и правительство решили принять 194 человека. В тот же день в Лондоне Чемберлен наконец получил радиограмму с «Сент Луиса» (отправленную три дня назад), и вот уже Великобритания принимает 350 пассажиров. В тот же вечер Франция официально объявила о том, что она предоставит убежище 250 пассажирам.

13 ИЮНЯ 1939

ДОСТИГНУТЫ ОКОНЧАТЕЛЬНЫЕ СОГЛАШЕНИЯ ПО ВЫСАДКЕ ПАССАЖИРОВ. ПРАВИТЕЛЬСТВА БЕЛЬГИИ ГОЛЛАНДИИ ФРАНЦИИ АНГЛИИ ВЕЛИКОЛЕПНО ВЗАИМОДЕЙСТВОВАЛИ ОРГАНИЗАЦИЕЙ ЕВРЕЙСКИХ ОБЩИН ЧТОБЫ ЭТО СТАЛО ВОЗМОЖНЫМ.

МОРРИС ТРОПЕР

Ответная телеграмма Троперу с «Сент Луиса»:

«Наша благодарность огромна как океан, по которому мы плывем с 13-го мая»…

Шрёдер благодарит Тропера от своего имени и сообщает ему о том, что пароход прибудет в Антверпен в субботу 17-го июня в 2 часа по полудни:

И вот наконец, сорок дней спустя после выхода из Гамбурга, пройдя десять тысяч миль, «Сент Луис» пришвартовался в Антверпене:

В порту их уже ждал Моррис Тропер. Встреченный ликующими пассажирами, он поднялся на борт.

Вместе с ним на «Сент Луис» взошли представители Англии, Франции, Бельгии и Голландии, и беженцев разобрали по четырем странам. Единственное, что Тропер мог обещать, это не разделять семьи. В итоге Англия приняла 288 человек, Франция – 224, Бельгия – 214 и в Голландии остались 181.

В воскресенье все пассажиры сошли на берег:

Они стояли на причале и провожали уходящий в Нью Йорк «Сент Луис», а успевший сродниться с ними экипаж кричал им с палуб – «Удачи, евреи!» Так для девятисот человек благополучно завершилось путешествие туда и обратно.

С разрешения капитана сошел на берег и Отто Шиндик. Никем не замеченный, одинокий на этом празднике жизни, он удалился в сторону вокзала, неся за плечами потрепанный мешок разведданных. Шпионская операция Абвера под кодовым названием «Солнышко» успешно завершилась.

И еще кое-кто радовался в этот день. Для министра пропаганды рейха Иосифа Геббельса плавание «Сент Луиса» стало подтверждением того, что осуждение нацистского режима остальным миром – пустой звон, что как только дошло до дела, евреи оказались никому не нужны. Единственная фактически их надежда – Соединенные Штаты Америки – не приняли их. Геббельс был в радостном предвкушении: рук развязаннее трудно себе представить.

До начала второй мировой войны оставалось два с половиной месяца.

Эпилог.

«Сент Луис» в порту в Гамбурге, открытка.

Всего примерно две трети пассажиров «Сент Луиса» так или иначе пережили войну. Все те, кого приняла Великобритания, и примерно половина из тех, кто остался в Голландии или отправился в Бельгию и Францию. И примерно одна треть погибла в Катастрофе.

Семья Макса Лёва оказалась в Англии, и через несколько месяцев Макс, выйдя из больницы, воссоединился с ними в Лондоне. Он умер в 1942-м от инфаркта.

Йосеф Йосеф и его семья уехали в Америку сразу же, как подошла очередь их визы. Они отплывали из Глазго в мае 1940-го прямо посреди немецкой бомбардировки.

Алиса Фильхенфельд и ее четверо детей всю немецкую оккупацию прятались в Брюсселе. Их соседи-бельгийцы знали их историю, но никто не настучал. Днем они прятались на чердаке, а ночи проводили в морге рядом с больницей полной немецких солдат. Всю войну бельгийские власти регулярно платили Алисе пособие, не выдав при этом немцам ни имени ни адреса.

Аарон Познер остался в Голландии и погиб в Освенциме. Погибла и Рахель с детьми. Дневник Аарона сохранил его друг.

Близняшки Рене и Инес Спэниер приехали в США. История их отца во время войны такая: Доктор Фриц Спэниер развелся с женой и стал главным врачом больницы в лагере для перемещенных лиц Вестерборк. Он пользовался огромным влиянием в том числе и на эсэсовцев. Жизни сотен людей были в его власти, так как те, кого он признавал больными, получали отсрочку от отправки в концлагеря. После войны доктор Спэниер обвинялся в превышении служебных полномочий. Он умер в 1967-м в Германии. Мама Рене и Инес доживала свой век одна в маленьком городке в Западной Германии.

Доктор Макс Эбер отлично проявил себя в качестве отца-одиночки, а к 1941-му году он с Ренатой и Эвелин уже жил в Америке и до глубокой старости лечил людей недалеко от меня – на Кейп Код.

Семья Карлинеров оказалась во Франции. Во время оккупации 12-летний Герберт и его братик Вальтер прятались по разным местам, в том числе, например, в сумасшедшем доме и в подпольном детдоме. Их родители и две сестрички (одна из них Рут Карлинер на фотке во второй главе) погибли в Освенциме.

В Англии пережили войну Гизела Фельдман с семьей и Оскар Блехнер. Родители Оскара погибли в Катастрофе, оба брата были узниками лагерей, но спаслись.

Старенькой Рехе Вейлер было всё равно, куда податься. Ее приняла Бельгия. Во время войны она пряталась в доме у еврейской четы, умудрившейся скрыть свое происхождение. Дети и внуки Рехи все эти годы отправляли деньги ее спасителям, которые тратили их в основном на себя. Реха ослепла. В 1946-м она прилетела в Нью Йорк без сознания. Через пару недель она умерла.

Большинство членов экипажа «Сент Луиса» были призваны в немецкую армию.

Лео Йокл скрывал своё полуеврейство до тех пор, пока не влюбился в Герду Кикбуш, дочь высокопоставленного генерала. Ей и ее семье он рассказал о себе всё. Мать Герды выдала его гестапо, но Лео и Герда успели убежать и с тех пор жили в полуподполье. В январе 1944-го Лео призвали в саперную военную часть для «мишлинге». Он погиб в ноябре. Герда и Лео поженились посмертно, у них есть сын Франк.

Отто Шиндик провел всю войну в Гамбурге и был убит в начале 1945-го, когда англичане брали город.

Капитана Шрёдера война застала в море. «Сент Луис» прошел сквозь английский заслон в Мурманск, и через четыре месяца возвратился в Гамбург. Это было последнее плавание и парохода и его капитана. Шрёдер ушел в отставку. Он умер в 1959-м году, до конца его жизни многие из спасенных им пассажиров слали ему подарки – одежду и еду. «Сент Луис» простоял на приколе несколько лет, а в 1944-м во время налета королевских ВВС его разбобмило так, что он больше не подлежал восстановлению. Еще через пять лет его сдали в металолом.