Разведение войск: ошибка власти
Политический аналитик Фонда «Демократические инициативы имени Илька Кучерива» Мария Золкина, размышляет на странице журнала “Новое время” о последствиях отступления украинских войск в так называемой “зоне разведения” в Станице Луганской, Золотом и Петровском.
Мария Золкина, политический аналитик Фонда “Демократические инициативы” имени Илька Кучерива
В истории с разведением в Золотом меня беспокоит не только ряд ошибок, допущенных в Станице Луганской, или последствий, о которых не задумывается никто, кроме местных патриотов.
Меня серьезно пугает скрытый, но неуклонный подрыв доверия к украинской армии, а также в самих Вооруженных Силах — к власти в широком смысле.
После лет работы с общественным мнением в касающихся конфликта темах я и профессионально, и лично очень тонко чувствую, где с общественными настроениями или с их использованием что-то «не так».
Сначала о самих военнослужащих и ветеранах как отдельной социальной группе.
Непонимание, для чего именно мы должны отходить в одностороннем порядке, демотивирует и нынешних, и бывших бойцов. А так и будет, я об одностороннем отводе: посмотрите, как Россия «отвела» силы в Станице Луганской, поймете, почему отвод в Золотом лишен всякого смысла (если только не вернуться обратно на свои позиции после неутешительных результатов ожидаемой Нормандской встречи). Единственным позитивным сигналом стало бы согласие самопровозглашенной «республики» на открытие КПВВ в Золотом.
Впрочем, никаких гарантий здесь нет, когда это произойдет и не сорвется ли, неизвестно, но главное — наличие военных позиций работе КПВВ никоим образом не мешало. В Станице до разведения КПВВ стоял на том же месте, где и стоит сейчас, а вот военные находились на рубежах населенного пункта.
Любая армия должна знать, каковы ее глобальные цели. В 2014—2015 гг. она шла вперед или удерживала свои позиции. Сегодня же планы по разведению вдоль линии разграничения есть, а вот общая цель — непонятна. Если бы было уже дипломатическое решение, согласованная общая дорожная карта по демилитаризации и затем — политическому урегулированию, то было бы ясно, что отвод — это первый этап. Впрочем, все иначе. Просто использовать армию, ветеранскую общественность, ничего им не объясняя, не годится. Это худший демотиватор, ведь в ситуации войны, бойцы ни на секунду не должны сомневаться в своей необходимости, и не должны чувствовать себя пешками.
Другая сторона медали — это формирование общего ощущения нехватки уважения к другой (не «миротворческой») точке зрения. Ну и главное, кто сейчас может гарантировать президенту, что он в такой ситуации может положиться на тех, кем он командует? Доверяет ли теперь уже ему армия так, как должна доверять Главнокомандующему? И нет ли / не будет ли латентных «инициатив», скрытого саботажа в рядах армии, если с ней не говорить честно и с уважением?
Теперь — о местных жителях в прифронтовой зоне.
Годами мы с коллегами с помощью различных исследований доказывали: общественное мнение в вопросе конфликта надо учитывать. Но учитывать не значит воспроизводить все, что «люди думают». Знать, что они думают, и иметь это в виду, принимая решение. Вот что такое — уметь работать с общественными настроениями.
Именно из-за желания власти сделать, как «люди просят», все вояжи в Золотое вызвали, по крайней мере у меня, такой и гражданский, и профессиональный дискомфорт. Ведь кто-кто, а аналитики общественного мнения точно знают, что учесть потенциальные последствия от общественной реакции и сделать так, как «просит» какая-то одна группа — это совершенно не сравнимы методы.
Впрочем, это не единственная проблема. Сама картинка, когда какая-то часть местных кричит на камеры «Отводить!», «Будем без военных!», «Пусть уходят отсюда!», — это, как по мне, худшее, что мы можем показывать сами себе и нашему врагу после пяти лет войны с ним.
Россия в таких вещах и побеждает: когда люди, которые благодаря армии остались в Украине, а не «ЛНР», получали все эти годы все возможные услуги от государства, теперь кричат, чтобы военные убрались восвояси. Понятно, насколько люди устали от боевых действий, но логика, что это закончится, как только отойдут украинские войска — в корне ошибочна.
Эта картинка ничем не отличается от безумных ватников, которые в 2014 перекрывали дорогу неопытным в бою украинским военным и их технике. Теперь военные — обученные, сильные, но кто кричал в 2014 о «нациках» (это так на моей малой родине на той же Луганщине называли наших бойцов), кричит и сегодня. И демонстрировать такую картинку и радоваться, что люди «за» отвод — это нонсенс. Это вред самим себе. И Главнокомандующий точно иначе должен относиться к таким настроениям среди части, подчеркиваю — части, местных.
Сразу за этим возникает вопрос: а почему население, по разным причинам (включая, лояльность к «ЛНР» и России) во всем обвиняющее украинскую армию, должно быть услышано? Почему, если уж слушать, чего люди хотят, то слушать не тех, кто откровенно придерживался украинской позиции все эти годы, и кто сегодня в том же Золотом, Станице заявляет, что боится за свою безопасность после создания серой зоны? почему голос «за» разведение важнее голоса тех, кто «против»? Почему уважаемых господ и дам из Золотого не приглашают на селекторные совещания в органы исполнительной власти «посоветоваться» по экономическому развитию региона?
Может, потому, что хотеть иметь рабочие места не значит знать, как это сделать? А почему же тогда эти же люди определяют, как установить условный «мир»? Только потому, что голос именно этих людей сейчас выгоден политически и дипломатически. Все. Другие просто испортят картинку перед Нормандией.
Мир бывает «разный». В 2014 году для существенной части ныне прифронтовой Луганщины мир заключался в том, чтобы украинская армия оттуда немедленно убралась, а не двигалась на «ЛНР», и не «развязывала» войну. Где эти люди сегодня и не их ли голоса временами звучат в хоре о поддержке отвода?
Автор: Мария Золкина; Новое время
Tweet
