Детей в судах не пилят: родители их массово крадут

Практически ни одна из разведенных семей не может поделить детей полюбовно. Когда семейное право заходит в тупик, ребенка остается только украсть. «Родительский» киднепинг шагает по планете – впору принимать специальное международное законодательство.

Шайен и Оквари Фортен собирали оливки на Корсике, когда узнали об аресте своего отца. Французская полиция разыскивала Савьера Фортена 11 лет. В 1998 году он решил, что сыновей – 7 и 8 лет – нужно спасать от матери, похитил их и отправился в бега. Они исколесили всю Францию под фальшивыми именами: работали на фермах, пасли коз и торговали на рынке. Отец, сам в прошлом учитель, дал детям домашнее образование. Две недели назад он наконец предстал перед судом, но похитителя простили. Мать Шайена и Оквари сказала, что хочет лишь восстановить отношения с детьми, и попросила у суда символическую компенсацию в €1.

На такой хеппи-энд надеются многие родители-похитители. Через день после суда над Фортеном во французском городе Арль украли трехлетнюю девочку. Полиция подозревает в похищении Элизы Андре ее мать – россиянку Ирину Беленькую. По предварительным данным женщина уже связалась с бывшим мужем по электронной почте и сообщила, что ребенок у нее, в России.

Ежегодно во Франции почти 300 детей становятся жертвами семейного киднеппинга. В США, по данным ФБР, больше 60% исчезновений детей связаны именно с семейными конфликтами. В России тоже воруют своих детей, но эти случаи никто не считает. По российским законам похищение ребенка одним из родителей преступлением не является, если нет отягчающих обстоятельств. «До 90% семей не могут развестись так, чтобы ребенок при этом не страдал, – говорит руководитель центра «Счастливая семья» Ирина Корчагина. – Родители не могут договориться и бьют по слабому звену – по ребенку. Жажда мести выходит на первый план».

Самые детективные истории случаются в межнациональных браках. Тут разрешить споры между родителями почти невозможно. Российские граждане отсуживают детей у себя на родине, иностранцы – у себя. Выигрывает тот, кто смог увезти ребенка к себе домой под защиту национальных судов.

Трехлетнюю Элизу Андре родители крадут друг у друга уже в третий раз. Элиза родилась в ноябре 2005 года в Москве, а 2007-м семья перебралась во Францию и девочка получила второе гражданство. В том же году родители Элизы развелись, и суд оставил право опеки за отцом. Ирина, нарушив решение суда, вывезла дочь в Россию. Французские власти объявили мать в розыск. В 2008 году двухлетнюю Элизу выкрали уже в Москве прямо из коляски на глазах у растерявшейся няньки. «Я действовал как шпион», – хвастался потом Жан-Мишель, показывая репортерам дочку. 20 марта 2009 года уже Андре избили на улице, а его дочь увезла на машине женщина, одетая во все черное.

Теперь Андре грозится приехать в Россию и снова забрать ребенка себе. Впрочем, французские власти призывают стороны конфликта договориться по-хорошему. В случае с Элизой у отца-француза немного шансов вернуть дочку по суду. Если девочка уже на территории России, назад ее не выдадут. Об этом заявили в МВД и Генпрокуратуре.

Глава комитета по законодательству Госдумы Павел Крашенинников считает, что пришла пора срочно принимать международное соглашение об урегулировании семейных конфликтов. По его мнению, в основу может лечь конвенция о сотрудничестве в сфере семейных отношений, которая принята в СНГ, – она исключает принятие судами республик противоречащих решений по одному и тому же делу.

Российско-французских семейных драм особенно много. Виной тому как раз отсутствие межгосударственных соглашений. Адвокат Владислав Оршев говорит, что решения российских судов признаются в СНГ, Италии и на Кипре, но во Франции семейные споры просто неразрешимы. «Почему во Франции никто не вспоминает, что отец первым украл Элизу Андре на территории России? Случись это в США – получил бы 20 лет тюрьмы», – возмущается актриса Наталья Захарова. Она сама уже 11 лет пытается вернуть себе дочь Машу, которая живет во Франции у бывшего мужа. «Французский ювенальный суд страшнее, чем сталинская лагерная система, – возмущается Наталья. – В советских лагерях осужденной матери хотя бы оставляли маленького ребенка».

Захарова создала во Франции фонд «Защитите Машу», и к ней пошли другие обиженные мужьями жены. «Ко мне обратилась русская мама. Ее сына в Москве похитил бывший муж-француз. Нанял каких-то бандитов, они вырвали ребенка у матери и уехали на мотоцикле», – говорит Наталья. Еще один фонд создала другая пострадавшая мать – Ольга Одинец. У нее бывший муж-француз забрал троих детей. По ее словам, французские суды жестко отстаивают права своих граждан, а к русским женщинам относятся свысока: «Там считают, что они выходят за французов из-за денег, положения или европейского гражданства».

Такие же жесткие законы, как во Франции, и в других странах – Британии, Германии, США и, например, Словакии. У родителей иногда все же получается найти между собой общий язык – но только если готово помочь государство.

Несколько лет назад Гульнара Галиева из самарского села Шентала вышла замуж за словацкого предпринимателя Петера Горника и переехала в Словакию. У них родился сын Яник. Гульнара говорит, что вскоре муж стал пить и поколачивать ее. Женщина полгода жила в кризисном центре. Словацкие власти оставили сына Гульнаре при условии, что до развода она останется в стране.

«Работы не было, жилья тоже. Я испугалась, что меня могут депортировать, а Яника отберут», – вспоминает Гульнара. В прошлом ноябре она решилась и увезла сына в Россию, к родителям. А в декабре в самарское село на день рождения сына приехал Петер. «Мы стол накрыли, я баню истопила – все было очень хорошо, – рассказывает бабушка Яника Наиля. – Сидели, пили чай на кухне, а Петер, как был в калошах, схватил внучка – и в машину». Потом выяснилось, что Петер разработал план похищения заранее и даже подготовил необходимые документы на ребенка в посольстве. Отправляясь в Россию, словак заявлял журналистам, что идет на рискованное дело – вызволять сына из мусульманского села.

В действиях отца российская прокуратура не нашла состава преступления. «Отец и сын вылетели из Домодедово, документы у обоих были в порядке», – говорит представитель Следственного комитета Владимир Романов. Гульнаре пришлось самой возвращаться в Братиславу. «Думала, что меня арестуют прямо в аэропорту, а мне помогли так, как не помогли в России», – рассказывает она Newsweek. Матери вернули сына и даже назначили небольшое пособие. Со своим мужем она общается только через адвокатов и ждет окончания бракоразводного процесса. Гульнара не исключает, что все закончится миром: супруг готов купить сыну двухкомнатную квартиру, если тот останется в Словакии.

Много ли таких хеппи-эндов в России, неизвестно. Зато прекрасно известно, что в России родители могут воровать друг у друга детей практически безнаказанно, если только делают это сами, без мордобоя и привлечения братков. «У нас очень плохо работают соцструктуры, никто не сажает людей за стол переговоров. Поэтому они вынуждены красть друг у друга детей», – говорит Корчагина из «Счастливой семьи». Свежий пример: суд оставил ребенка матери, но отец был против и спрятал сына в Екатеринбурге на съемной квартире. У судебных приставов и милиции не было полномочий его забрать. Мать разыскала своего ребенка и увезла к себе домой в Нижний Новгород. Теперь уже отец добивается, чтобы ему разрешили видеться с сыном. «Да, это издевательство над ребенком, – признает адвокат матери Сергей Колосовский. – Нормальные люди, конечно, детей в судах не пилят».

Павел Седаков, Русский Newsweek