Обама и эти странные «indignados»…

 

Недавно во время боя быков в Барселоне возмущенный фанат запустил в пикадора бутылкой. По всем понятиям, это было злостное хулиганство, и полиция скрутила бросавшего. Вместо того, чтобы ее поддержать, стадион разразился свистом и воплями «Либертад! Либертад!». 

Это нерациональная реакция, ибо все борцы за свободу были очевидцами преступления. Но таково настроение нынешней европейской толпы. 

1 июля демонстрации прокатились по Лондону. Молодежь протестовала против планов правительства сократить пенсии госслужащим и поднять пенсионный возраст. «Мы делаем это не для себя, а для будущих поколений!», – заявил один индигнадо. 

Ничего подобного. О будущих поколениях думает как раз британское правительство, а наивные юнцы тупо борются за свое право платить в будущем гораздо более высокие налоги. Естественно, пенсионный возраст нужно поднять. Мне запомнилась следующая фраза из «Воскресения» Толстого: «Маркел вступил в революционное движение пожилым 35-летним человеком». Это к тому, что люди стали жить гораздо дольше. Когда на Западе устанавливали пенсионный возраст, исходили из того, что их маркелы проживут на пенсию лет пять, а потом предупредительно повесят коньки на стенку. А они, гады, живут всё дольше и дольше. Им же не скажешь, как кто-то, – кажется, Мережковский, – говорил покойному Андрею Седых, хозяину ныне покойного «Нового русского слова»: «Главное, батенька, не заживайтесь!». 

Седых не послушался, дети его современников – тоже. Пенсионные фонды поэтому везде иссякают. Ясное дело: пенсионный возраст надо давно увеличить, но обыватель держится за него зубами и в США, не говоря уже о Европе, южную часть которой называют «Евротитаником», потому что она идет ко дну. 

Началось с Греции, которую, как предупреждала умница Маргарет Тэтчер, не нужно было брать в единую Европу. В прошлом году северная Европа бросила Греции спасательный круг, набитый евро, но год спустя задолженность греческого правительства лишь выросла еще на 13%. 

В 2010 году население Греции составляло 11,2 млн человек. Более 24% из них – старше 60. Более 18% – старше 65. 3% – старше 80 лет. Каждый год на 10 умирающих греков рождаются 9. Если так пойдет, то к 2050 году население Греции сократится до 10,8 млн человек. Средний возраст греков увеличится до 49,5. Половина населения будет старше 50. Более 30% греков будут старше 65. Если в прошлом году на одного грека старше 60 приходилось 4 грека младше 60, то к 2050 году их будет всего 1,7. Надеяться на некий бэби-бум не приходится: рождаемость в Греции отстает от смертности уже три десятилетия. 

Северяне обсуждают очередной спасательный круг для Афин, а их избиратели ворчат, что в Греции по-прежнему выходят на покой в 55 лет, а пенсия составляет 80% зарплаты. 

Когда богатые немцы делятся с бедными немцами, – это одно дело. Другое дело – вечно делиться с бедными греками. На это немецкий избиратель не подписывался и бесконечно мириться с этим не будет. 

За Грецией последовали Португалия и Ирландия, а сейчас тучи сгущаются и над Испанией и Италией. Если для европейского корабля Греция, Португалия и Ирландия – это всего лишь льдинки, то большие Испания и, тем более, Италия – это уже айсберги, о которые разбиваются «Титаники». 

Со стороны Европа с ее обильной социалкой, двухчасовыми обеденными перерывами, бесконечными отпусками, соборами и музеями кажется среднему американцу несбыточной мечтой. Но взглянуть поближе, так цены на еду и на бензин там почти вдвое выше американских, тогда как зарплаты – ниже. В ее соборах давно не столько отечественные прихожане, сколько иноземные туристы. 

Европа, по сути дела, беззащитна, а две ее военных державы – Франция и Великобритания – не могут с ранней весны совладать с крошечной Ливией, население которой составляет какие-то 7 миллионов. 

Наследники адмирала Нельсона и Наполеона бессильны не только против Каддафи, но и против талибского муллы Омара, и скоро покинут Афган. 

Европа субсидирует ветряки и солнечные панели. Электричества от этого больше не стало, но цены на него подскочили. Рождаемость падает, и на одного пенсионера приходится все меньше рабочих, которые платят его пенсию. Правда, дефицит рабсилы отчасти компенсируется приезжими мусульманами, но европейцы почему-то все меньше этому рады. 

Европейская модель хорошо смотрится, но работает всё хуже. Но Обама – европеец, и по-прежнему пытается навязать эту модель чужой ему Америке.