Насильник? Пойдешь на курсы!

Крыму суждено стать первым регионом в стране, где домашним тиранам помогут сделать шаги, способные если не спасти семью, то хотя бы уберечь ее членов от физических и душевных травм.

Автор: НАТАЛЬЯ ЯКИМОВА. 1К

*Выражение «он ее любит до смерти» редко кто воспринимает в буквальном смысле слова. Хотя до смерти дело действительно доходит реже, чем до синяков, сотрясения мозга, переломов носа, рук и ног. Любая статистика семейного насилия неполная, и любые цифры можно интерпретировать двояко. Скажем, за 6 месяцев этого года во всем Крыму привлечены к админответственности по фактам насилия в семье 1709 человек, это больше, чем за такой же период 2012 г. Значит ли это, что теперь крымчане чаще отыгрываются на близких — или больше стало жертв, которые не побоялись заявить о том, что с ними сделали?

Крыму суждено стать первым регионом в стране, где домашним тиранам помогут сделать шаги, способные если не спасти семью, то хотя бы уберечь ее членов от физических и душевных травм.

Гонки с ножом

Упреков в адрес самих жертв насилия — почему они молчат и не обращаются за помощью — в разные годы было произнесено предостаточно. Впрочем, недавний случай, который произошел в пригороде Симферополя, ярко продемонстрировал, сколько усилий нужно приложить, чтобы этот самый крик о помощи был услышан. Для семьи Галины П. — ее дочери и детей — кошмар длился три дня. Скорее всего, это не была разовая вспышка агрессии у ее зятя, возможно, время от времени он уже поднимал руку на домочадцев. Но последний раз эту «милую» привычку усугубило воздействие алкоголя. «У моей дочери пятилетний ребенок и полуторамесячный малыш, — рассказала Галина.

— Когда муж стал гоняться за ней и старшим сыном с ножом, мы позвонили в милицию, нас послали к участковому. Он пришел, посмотрел и предложил нам… прийти к нему, чтобы «решить вопрос». Зять в тот момент где-то прятался. Ночь мы не спали, а на следующий день зять опять устроил гонки с ножом, резал все, что попадалось на глаза, бил бутыли с домашней консервацией. Снова позвонили участковому, а ему не на чем доехать… В милиции говорят, что заявку приняли, но кто и когда сможет приехать, сказать затруднились».

В конце концов, правоохранители все-таки добрались до них, скрутили буйного мужчину, вызвали бригаду психиатрической «скорой», которая его и увезла. Но все это, подчеркнула председатель общественной организации «Восстановление» Людмила Чередниченко, произошло после того, как пострадавшие обратились к ней (хорошо, что они вообще знали о существовании объединения). А сама Людмила Чередниченко принялась названивать в милицию.

И это притом, что ситуация была острой, — мужчина мог добраться до жены или детей. Что уж говорить о случаях, когда речь идет об угрозах, побоях или, как пишется в протоколах, легких телесных повреждениях. Не секрет, что заявления у таких пострадавших, особенно в крымской глубинке, принимают неохотно, предлагая им самостоятельно разбираться в семейных делах. На этом этапе и ломаются пострадавшие, особенно если это люди запуганные, нерешительные или старики, которые вообще плохо представляют, куда еще они могут обратиться.

Не только семейное дело

Но все-таки именно обращение в милицию, подчеркнул заместитель начальника отдела участковых инспекторов милиции УОБ ГУ МВД Украины в АРК Виктор Билоконь, должно стать первым шагом каждой жертвы. «Проходить они должны через дежурную часть, — пояснил он. — Все звонки фиксируются, записываются на мобильные носители. Сообщить о семейном насилии может сам пострадавший, его знакомые или соседи. Информация направляется в соответствующие службы или следственно-оперативные группы. Реакция будет обязательно, иногда, конечно, реагировать на него достаточно быстро не успевают, ведь каждый день в Крыму случается множество происшествий».

Было бы неправильно думать, что семейное насилие — беда такой ячейки общества. Из семьи оно выплескивается на улицы, а подросшие дети, становясь мужьями и женами, копируют отцов и матерей, демонстрируя как жестокость, так и безропотность с терпением. Как констатировал начальник управления по делам детей Министерства образования и науки, молодежи и спорта АРК Сергей Трифанов, насилие в школе — как со стороны педагогов, так и самих школьников — фиксируется ежегодно.

В нашей стране считается, что лезть в заботы и беды чужой семьи не стоит. Поэтому нередко люди, подозревающие о фактах насилия, делают вид, что ничего не происходит. Они боятся оказаться в нелепом положении, если их сообщение не подтвердится.

Ведущий специалист Симферопольского городского центра социальных служб для семьи, детей и молодежи Лариса Макаренко сообщила, что любая информация обязательно проверяется. «В Железнодорожном районе поступило сообщение от соседей и из школы о насилии над ребенком в семье, но, как ни придут туда милиционеры или представители службы по делам детей, мать уверяет, что все хорошо, — привела пример Лариса Макаренко.

— И пришлось нанести не один визит, прежде чем подозрения подтвердились. В итоге с заявлением обратился… сам ребенок, которому объяснили его права и то, как его могут защитить. Другой пример: папа колотил жену и ребенка-подростка, его привлекли к ответственности за физическое насилие. Бить он перестал, зато стал подавлять психологически. Однако для жертв общение с соцработниками даром не прошло — они уже знали, что и за такого рода насилие главу семьи можно привлечь к ответственности».

Два месяца занятий

С жертвами семейного насилия в разных регионах Украины работают — где-то успешно, где-то формально. Но вот чего никогда не было в нашей стране, так это программы борьбы с самими любителями поработать кулаками в узком домашнем кругу (насильники иного рода встречаются реже). Три года назад общественная организация «Восстановление» (контактный тел. 050-725-44-65) в опорном участковом пункте №1, расположенном на симферопольской улице Лермонтова, начала проводить занятия для людей, привлеченных к ответственности за насилие в семье.

Накопленный опыт показал: программа жизнеспособна. Теперь в Крыму начинается эксперимент, который профинансирует государство. По словам заместителя директора Крымского республиканского центра социальных служб для семьи, детей и молодежи Дениса Горькова, в каждом городе и районе обученные специалисты (соцработники, психологи, представители общественных организаций) будут работать по этой программе. В Симферополе должны появиться еще два таких пункта.

Коррекционная программа для насильников, рассказал Виктор Билоконь, имеет определенный юридический аспект для органов внутренних дел. При первом выявлении факта насилия в семье виновный привлекается к административной или уголовной ответственности, смотря какие последствия имел проступок.

Его также ставят на профилактический учет в милиции, и, если он снова возвращается к привычным методам воздействия на домашних, информация направляется местным властям, в соцслужбы, если потерпевшие — дети, то и в опекунские службы. Но это еще не все: насильнику дают направление на коррекционную программу. Если он игнорирует предписание, не приходит, за это предусмотрена административная ответственность: штраф, админарест на 5 — 15 суток, исправительные работы.

Было бы наивно думать, что два месяца занятий по два раза в неделю перевоспитают человека, который много лет подряд жестоко обращался с близкими. Тем не менее это может сдержать насильника, заставить иначе оценить ситуацию. Специалисты же при желании членов семьи могут проанализировать причины, подталкивающие домашнего тирана к истязаниям. Кроме того, и для судов, рассматривающих дела, прямо или косвенно связанные с семейным насилием, прохождение коррекционного курса — это документально подтвержденный факт, оказывающий влияние на позицию той или иной стороны.

Зависимость от человека, который предпочитает «учить» домашних с помощью кулака либо иначе жестко и недвусмысленно демонстрирует, кто в доме хозяин, — это узы, которые держат жертв крепче, чем самая прочная веревка. Против семейного самодержца-насильника трудно выступить, потому что именно он — источник материального благополучия семьи. Но не менее прочно присущее всем жертвам убеждение, что когда-нибудь их истязатель одумается. Увы, само по себе такое не происходит никогда.