Положение в китайских городах – это касается нас всех

Китай имеет свою стратегию урбанизации – не все страны ее имеют. Китай использует крупные города в качестве двигателей развития малых и средних городов вокруг них. Такие городские конгломераты с сильными региональными функциями являются строительными «кирпичиками» экономического преображения страны. Подробнее об эксперименте и его значении для городов Украины.

То, что происходит в Китае, интересно всем – планировщикам, экологам, экономистам всего мира. Отчасти из-за масштаба происходящего – урбанизация происходит, что называется, «на стероидах». После того, как в 1978 году были начаты реформы, население Китая увеличилось на 500 миллионов человек.

Теперь, когда у нас появилась английская версия доклада «Положение китайских городов 2012-2013», можно делать какие-то выводы. В докладе говорится, что «Китай вступил на новый путь устойчивой урбанизации, которой свойственны целостность и координация происходящего в городских и сельских районах, взаимодействие между предприятиями и городами, активное использование природных ресурсов при бережном отношении к экологии и гармоничном развитии».

Почему состояние городов Китая вызывает такой большой интерес у профессиональных архитекторов, и такие острые споры? Вызовы, с которыми столкнулась эта страна – особенно равенства и справедливости, создания рабочих мест, развития и урбанизации, экологии – все это проблемы, которые нам приходится решать практически повседневно.

Стратегия урбанизации

Китай имеет свою стратегию урбанизации. Не все страны ее имеют. Стратегия берет начало в концепции конгломерата экономик, или, как говорится об этом в докладе, «в объективных законах городского развития». Китай использует крупные города в качестве двигателей развития малых и средних городов вокруг них. Такие городские конгломераты с сильными региональными функциями являются строительными «кирпичиками» экономического преображения страны.

Подобная модель по-прежнему табуирована среди городских планировщиков во многих странах мира. Цель ее – создать «городские конгломераты с улучшенной конкурентоспособностью в восточном регионе, а также развивать городские конгломераты в центральных и западных регионах, где это позволяют условия». В европейских терминах это так называемый полицентрический подход к развитию.

Например, в Германии, существуют населенные пункты второго и третьего уровня, которые играют важную роль. Это резко отличается от моноцентрических структур, в которых столичный городской регион доминирует в политическом и экономическом развитии. В прошлом десятилетии в крупнейших городских регионах Китая экономический рост замедлился, однако он ускорился в других конгломератах, то есть во внутренних и более отдаленных городах.

В 2011 в Китае было проведено национальное зонирование основных регионов. Оно определило «географическое распределение населения и экономической деятельности, государственного землепользования и моделей урбанизации, экономического развития и его потенциала в разных регионах, активности использования ресурсов и состояния экологии». Оно также определило «масштаб, функции, направление развития и региональную политику основных функциональных зон».

Миграция из села в город

Китаю не удалось контролировать масштабы миграции из села в город. После 1949 года различия в благосостоянии между селом и городом стали очень сильными. При сохранении института прописки, урбанизация страны шла по крайне неудачному сценарию.

В таких условиях требовались неординарные шаги. Одним из них стало решение о «временном» переезде в город выходцев из села, которые при этом так и не получали права городских жителей. Многие поселились в «городских селах» в пригородах, которые ранее были за городской чертой. Качество построек там часто низкое, сфера услуг недоразвита, в то время как в сельской местности появились «пустые деревни», в которых остались одни старики.

В городе Шуньде, провинция Гуандун, например, с 1998 по 2008 годы население увеличилось на 653 тысячи человек, то есть на 46%. Из них только 149 тысяч человек имели официальную регистрацию в городе, то есть 14,2%. Населения без регистрации стало больше на 504 тысячи человек.

Примерно 85% этих выходцев из села никогда не работали в сельском хозяйстве. В докладе говорится, что эти люди в действительности уже являются городскими жителями. Они составляют более половины рабочей силы в жизненно важных отраслях промышленности и сферы услуг. Доклад обещает, что для улучшения сферы услуг и обеспечения равного доступа к ней будут прилагаться большие усилия, а сельские жители и дальше будут активно привлекаться в города.

Экологические проблемы и эко-города

Доклад четко признает экологические проблемы, сопровождающие быстрорастущие городские центры. «В некоторых ключевых речных бассейнах и прибрежных районах загрязнение воды очень сильное; в некоторых регионах и городах серьезной проблемой является смог, а выброс загрязнений превышает экологические возможности во многих регионах». При этом основные регионы производства продовольствия и регионы, пригодные для городского строительства, пересекаются.

Ключом к решению этих проблем являются так называемые «экогорода» с низким уровнем выброса загрязнений. Первым городом, в котором отрабатывается новая модель, был выбран Шеньжень. «Зеленым» в нем стало все – архитектура, транспорт, налажена переработка мусора, промышленных отходов и сточных вод, улучшена охрана природы. В совершенно другом районе – Турпан в пустыне Гоби акцент был дан солнечной энергетике.

Конечно, развивая природоохранный подход в городском развитии, Китай четко осознает огромный потенциал, которым обладают на мировых рынках «зеленые» технологии и продукты. При этом страна не надеется на случайности, а планомерно использует растущие рыночные возможности для разработки, испытания и реализации таких технологий.

Участие общественности

Конечно, китайские планировщики не слишком расстроены отсутствием демократии на местах и способностью недовольных людей мешать их проектам. Потому особо интересно увидеть, что и для общественности на страницах доклада тоже нашлось место. Признается, что участие общественности имеет «слабую организационную базу», однако обещает, что в будущем все будет по-другому.

В докладе говорится, что в Пекине возникло тесное взаимодействие между планировщиками, представителями местных комитетов и местными жителями. В Шеньжене создана программа участия общественности в планировке города, которая тоже неплохо работает. Более того, «в старых городах Кашгара местные власти отказались от традиционной практики, и агитировали местных жителей активно участвовать в планировании во главе с архитекторами, позволив жителям ощутить себя хозяевами родных мест».

Это фактически стало началом сельского планирования в Китае. В 2010 году город Шеньгду послал первые 50 планировщиков в сельскую местность. «Они не только стали представителями общественности, участниками и технологическими консультантами развития городов и сел, но также и посредниками между жителями села и государством».

В большинстве стран планирование это прерогатива местной власти, определяемая национальным законодательством. Неудивительно, что большинство планировщиков мало интересуются всем, что не касается местных интересов. Однако в глобализирующемся мире, где для экономического развития крайне важны инновации, такой узкий взгляд становится серьезной, почти фатальной, проблемой.

Аналогичным образом, в развитых странах есть множество благонамеренных планировщиков, которые полагают, что они должны «помочь» своим коллегам в быстро развивающихся странах достичь «прогресса» по образцу того, что происходит в Британии или США. Этот подход также неправильный, ему не хватает понимания того, что происходит в мире.

Какие уроки мы можем извлечь из китайского примера?

Что делать с депрессивными городами?

Депрессивные города привлекают все больше внимания. Глобализация повысила уязвимость городов перед внезапными экономическими изменениями. Политика жесткой экономии лишь обострила эту проблему. Вслед за массовым выездом экономически активного населения могут быть утрачены важнейшие сектора промышленности, упадут налоговые поступления, придет в упадок сфера услуг, а оставшуюся инфраструктуру будет трудно поддерживать и она станет «лишней». С этим уже столкнулись многие страны мира – как с этим бороться, с помощью каких стратегий?

Примерно 40% европейских городов уже утратили значительную часть населения, по данным «Shrink Smart project». Особенно сложная ситуация сложилась в постсоветских городах восточной Европы.

В Соединенных Штатах наиболее значительная потеря населения наблюдается в «Ржавом поясе», по данным Бюро переписи населения. Между 2000 и 2010 годами промышленность утратила примерно треть рабочих мест, так что неудивительно, что 10 из 12 городов с населением более 100 тысяч человек утратили и часть рабочей силы, поскольку экономика основана на тяжелой промышленности.

Доклад ООН по положению в городах мира 2012-2013 показал, что сокращение населения заметно в таких разных городах как Рим, Турин и Милан, а также Прага, Будапешт и Бухарест, а даже Сеул и Монровия. Однако возглавляют этот печальный список русские города, что отражает общую демографическую ситуацию в России.

Что городам нужно делать?

По данным европейских исследований, политики сегодня столкнулись с выбором – смириться с упадком городов или пытаться управлять им, или начать бороться с этим явлением. Города можно пытаться вернуть к жизни усилиями государства, либо действовать, привлекая рыночные силы, стремясь возродить города на «зеленой», экологически чистой основе. Города западной Европы обычно выбирают второй путь – адаптацию и регенерацию, в то время как постсоветские населенные пункты на востоке ищут иностранные инвестиции, чтобы создать рабочие места и повысить экономический рост.

На Западе обычно занимаются развитием малого и среднего предпринимательства, обновлением жилого фонда, «зеленой» инфраструктуры и решением социальных вопросов. В то же время, существуют жесткие ограничения на расширение городов, поскольку на Западе стремятся придерживаться принципов экологической устойчивости и компактности расселения. Здесь обычно сочетают про-активную политику (изучают территорию и проводят политику «точечных» воздействий) и ре-активную (выводят часть земель из землепользования).

Что наиболее важно, когда меняется экономическая база города, нужно избавляться от старых привычек и создавать широкую поддержку новому видению будущего. В восточной Европе сохраняется сильная вера в рынок и недоверие к государству. Такие настроения, конечно, влияют на многое. Инфраструктура, частное инвестирование и рабочие места – все это нужно создавать, этого нужно добиваться.

«Мягкой» политике вроде целевых экологических улучшений, жилищному фонду или культуре обычно уделяется меньше внимания. Здесь многим городам могут помочь спецфонды Евросоюза, да и стратегии городского развития во многом зависят от возможностей этих фондов, а не своих потребностей. В малых городах местные власти могут просто оказаться не в силах придумать что-то новое, и умело использовать имеющиеся ресурсы.

Я хочу привести примеры нескольких европейских городов, чтобы показать общие тенденции.

Галле. Этот город особенно показателен как пример перехода от восточной «модели роста» к западной «модели адаптации». Как большинство городов восточной Германии в 1990-х Галле прошел через период деиндустриализации. В эти годы город пытался спасти свою химическую промышленность, однако стратегия роста не смогла провести ре-индустриализацию. В 2000г. федеральное правительство объявило о программе «реструктурирование восточных городов». Политика властей в городе изменилась в сторону управления его сокращением с целью стабилизации населения на уровне 200 тысяч человек.

Макеевка. Это город в восточной Украине с мощной тяжелой промышленностью. Он расположен в угледобывающем регионе и по-прежнему обладает сталеплавильным производством и металлургией. Население города около 390 тысяч человек. Макеевка планирует остаться индустриальным городом, при этом улучшая свою экологию. У города нет конкретной стратегии восстановления и кризисного управления из-за сокращения расходов. Подобно городам Британии Макеевка в основном зависит от центральных властей, а потому управление бюджетными средствами является главной заботой местной власти.

Городские иерархии. Галле и Макеевка это второстепенные центры. Галле находится «в тени» Лейпцига, а Макеевка – Донецка. Есть некоторые признаки того, что более крупные центры могут легче подключиться к центрам услуг и культуры, чем их меньшие по величине спутники.

Кстати, Лейпциг и Донецк оба смогли принять у себя крупные футбольные турниры (Мировой Кубок 2006 и Еврочемпионат 2012). В ходе подготовки к этим соревнованиям были проведены и важные улучшения городского хозяйства.

«Сжимающиеся» города

«Сжимающиеся» города представляют собой серьезную проблему для городских планировщиков не только всей Европы, но и других регионов мира, включая Северную Америку. Обычно это происходит из-за деиндустриализации, но свою роль играют и демографические изменения, а также постарение населения. Чем дольше длится экономический спад, тем больше городов могут столкнуться с синдромом «сжимания». Когда мировая экономика становится неустойчивой, а внешние экологические потрясения представляют все большую угрозу, ранее стабильные города вынуждены изучать опыт «сжимающихся» городов.

Это депрессивное состояние ставит перед городским руководством и планировщиками ряд проблем – истощение (а часто и загрязнение) земли, пустующие дома, школы с неполными классами, уменьшающийся городской бюджет, и общее снижение доверия населения, которое недовольно происходящим. Обычный подход типа манипулирования налогом на землю результата не приносит, особенно когда у населения и так не хватает средств.

Все города разные, и примеры Галле-Лейпцига и Макеевки-Донецка показывают, что то, что работает в крупном центре, может не срабатывать у его небольшого соседа. Тем не менее, «Shrink Smart project» дал некоторые общие идеи.

Среди них: ограничение роста пригородов, снос худшей части жилищного фонда, реставрация наиболее привлекательной его части и городского центра, обеззараживание и повторное использование промышленных земель и отвалов, причем не для коммерции, а для создания парков, открытых пространств и городских зеленых насаждений.

Это список, с которым очень хорошо знакомы городские планировщики почти всей Британии (за исключением юго-востока). Однако, насколько он полон?

«Сжатие» городов можно рассматривать по-разному, и в том числе и как путь к появлению доступного жилья, избавлению от заторов на улицах, возможности легко начать свой бизнес, а для местных жителей еще и возможность обрести контроль над своим родным городом, если удастся преодолеть сопротивление землевладельцев. Добиться этого нелегко, поскольку для этого нужны очень энергичные местные лидеры, но это, согласитесь, та возможность, которую не стоит упускать.

К.Хейг, перевод А.Маклакова.

Источник: Диалог 

You may also like...