Тюремные вести. Часть 3: ресоциализация при помощи музыки в Индии

Самара Шопра, в туфлях на высоких каблуках, окрашенных в ярко-красный цвет, такой же, как ее губная помада, в шляпе с огненно-розовыми цветами, поет перед бурно ее приветствующей аудиторией, состоящей из заключенных тюрьмы с высоким уровнем безопасности Тихар в Нью-Дели.

Это самая большая тюрьма во всей Азии, представляющая собой огромный комплекс, в котором одновременно находятся 12 000 человек, в том числе серийные убийцы, торговцы наркотиками, коррумпированные политики и т.д. Все они либо уже отбывают наказание, либо ожидают приговора.

Тюрьма Тихар известна своими усилиями, направленными на улучшение жизни заключенных, их судьбы. Здесь они могут посещать курсы йоги, медитации или участвовать в различных программах, связанных с искусством.

Недавно ряд музыкантов из различных коллективов начали проводить здесь специальную программу, в которой может принять участие любой изъявивший желание обитатель тюрьмы. Музыканты обеспечивают местных любителей музыки инструментами и организуют концерты, в которых принимают участие как сами заключенные, так и приглашенные «с воли» профессионалы. Все это, по их мнению, облегчает ресоциализацию и способствует «включению в общество».

В первом отделении сегодняшнего концерта принимает участие тюремная музыкальная группа «Полет души». Она была организована год назад и состоит из трех уже осужденных к лишению свободы и семерых находящихся в предварительном заключении.

Затем на импровизированную сцену выходят участники группы Ska-vengers, очень популярной в многомиллионном Нью-Дели. Тысячная аудитория, состоящая из одних мужчин, буквально взрывается от аплодисментов и одобрительных криков, когда на сцену выходит любимица публики, звезда индийской песни Самара Шопра. Она поет в ритмах ска, регги и соул, и ее песни никого, включая персонал, не оставляют равнодушными.

– Музыка – это добрая сила, – утверждает 28-летняя певица. – Музыка может изменять людей, она имеет фундаментальное значение, в том числе и для тех, кто находится в тюрьме.

– Выступление здесь незабываемо, – продолжает Самара, взволнованная теплым приемом, оказанным ей заключенными. – Я обязательно сюда приду еще и попытаюсь научить их петь.

Группа Ska-vengers тесно сотрудничает с блоком Jail 4 (Тюрьма-4). В этом блоке находится 1615 заключенных, и концерт был организован в честь поступления музыкального оборудования на сумму 300 000 рупий (4300 евро). Это оборудование – благотворительный дар одного из музыкальных магазинов.

Теперь в тюрьме есть табла (индийский ударный музыкальный инструмент), клавишные, наборы струн для электрогитар, усилители и прочее необходимое музыкальное оборудование.

– Хорошо, когда в тюрьме есть музыка. Здесь в целом неплохо, но такие вот события, как этот шикарный концерт, нужны, – говорит Аших Андвана, осужденный, отбывающий срок за убийство.

Этот 26-летний молодой человек родом из Джайпура приговорен к пожизненному лишению свободы за то, что в апреле 2008 года в одном из дешевых ньюделийских отелей до смерти избил стюардессу, когда она отказалась выходить за него замуж.

Для генерального директора управления пенитенциарных учреждений Нью-Дели Нираджа Кумара, который и является организатором разнообразных музыкальных курсов в подчиненных ему тюрьмах, игра на музыкальных инструментах и организация концертов являются «терапией» для заключенных.

– Вот уже год, как мы организовали это дело. Для заключенных исполняется музыка бенгали, хинди, классическая, восточная… Но, честно вам скажу, больше всего им нравится музыка из болливудских фильмов, – улыбается Нирадж Кумар.

– Заключенные с помощью музыки могут раскрыть свой творческий потенциал, а, соответственно, и измениться в лучшую сторону, и мы в этом им помогаем, – говорит генеральный директор. Он приводит пример, когда музыка помогла одному осужденному, который несколько раз пытался покончить с собой. Теперь он играет в оркестре и не выказывает суицидальных намерений.

Г-н Кумар сам «приятно удивлен» тем, сколько среди заключенных обнаружилось талантов. Недавно он объявил о конкурсе, по результатам которого лучшие исполнители запишут коммерческий диск, доходы от продажи которого будут распределены между участвовавшими в его записи музыкантами.

Идея привлечь к благотворительной деятельности музыкальные магазины, которые бесплатно предоставляли бы тюрьмам инструменты, принадлежит клавишнику из Ska-vengers Стефану Кею, который, проводя в прошлом году занятия в этой тюрьме, столкнулся с острой нехваткой инструментов.

– Обучать заключенных – то же самое, что обучать любых других людей, – утверждает этот родившийся в Лондоне музыкант. – Они иногда рассказывают мне, какие преступления совершили, но меня это не волнует. Они на самом деле хотят научиться играть, они также хотят, чтобы были хоть какие-то развлечения, чтобы хоть на несколько часов забыть о том, где они находятся, – продолжает Стефан Кей. – Эти люди очень серьезно относятся к музыке, а некоторые из них демонстрируют просто исключительные таланты.

– Когда мы играем, мы попросту забываем, что мы в тюрьме. Каждый из нас любит свою жену, свою семью, мы помним о них, поэтому мы и сочиняем романтические песни, – говорит 35-летний Амит Саксена, который провел здесь уже девять лет за совершенное им убийство.

Великобритания: знаменитый повар разозлился

Знаменитый британский шеф-повар Гордон Рамсей (на фото), удостоенный нескольких звезд Мишлен (своеобразный аналог «Оскара» в области поварского искусства) резко раскритиковал пенитенциарную систему Великобритании.

Гордон Рамсей ведет ряд программ на телеканалах Англии и США. Одна из таких программ называется «За решеткой». В этой программе, снимаемой в крупнейшей лондонской тюрьме Брикстон, шеф-повар обучает своему искусству заключенных.

«Я не ожидал увидеть такое, – признается мэтр поварского искусства в интервью, данном газете The Guardian. – Условия, в которых содержатся заключенные, вне моего понимания. Ежедневно им на выбор предлагается пять разных меню. Кроме того, заключенные могут круглосуточно смотреть телевизор, у них есть игровые приставки, DVD-проигрыватели, тренажерный зал и т.д. Сначала я думал, что это шутка, оказалось – нет. Между прочим, я бы тоже хотел семь раз в неделю посещать тренажерный зал».

В конце интервью Гордон Рамсей добавил, что, видя такие тепличные условия, в которых содержатся заключенные, он «разозлился».

США: побег из Алькатраса

11 июня 1962 года. Трое заключенных осмелились совершить сенсационный побег из самой охраняемой тюрьмы и… пропали навсегда.

Этот побег вдохновил кинематографистов на создание знаменитого фильма «Побег из Алькатраса» с Клинтом Иствудом в главной роли. Но реальные события были еще более невероятными, чем в фильме.

Лунный луч осветил мрачные воды залива, которые в этом неверном свете подрагивали как в пляске святого Витта. Вдалеке был виден красный флаг, развевавшийся на флагштоке, установленном на пляже, – он предупреждал, что купаться в это время очень опасно. Но трое заключенных Алькатраса не колебались ни минуты. Они погрузились на крошечный шаткий плот, тайно сделанный ими во время долгих тюремных ночей. Свобода или смерть.

Либо то, либо другое. Но только не назад, только не продолжать гнить в темнице. И, несмотря на холод и страх, несмотря на то что плот был мал и ненадежен, они стали грести с энергией, вдохновляемой отчаянием. Больше этих смельчаков никто и никогда не видел. 11 июня 1962 года трое мужчин осмелились сбежать из Алькатраса, откуда никому еще ни разу не удавалось сбежать. Эти трое продемонстрировали поразительную изобретательность. Лишь через 17 лет безуспешных поисков ФБР развело руками – не найдены. Что с ними стало? Смогли ли они, как Эдмон Дантес, начать новую жизнь или послужили кормом для рыб? Второе кажется более вероятным.

На самом деле бежать должны были четверо узников. Но четвертому не удалось покинуть свою камеру. Сначала наружу выбрались два брата Энглина: 32-летний Джон и 31-летний Кларенс. В полной темноте. У них не было даже огарка свечи. За вооруженный налет предстояло отсидеть здесь младшему 15 лет, а старшему – 20.

За ними выбрался 35-летний Фрэнк Моррис, осужденный за торговлю наркотиками и целый ряд вооруженных грабежей. В знаменитом фильме «Побег из Алькатраса» роль Фрэнка Морриса исполнил как раз Клинт Иствуд. По сюжету фильма именно Фрэнк является «мозговым центром» всей этой операции. На самом деле настоящим организатором этого побега был, вероятнее всего, 33-летний Аллен Уэст – угонщик автомобилей. Именно он не смог присоединиться к своим товарищам. Все четверо ранее неоднократно совершали побеги из различных американских тюрем, почему, собственно, они и оказались в Алькатрасе.

В этой «четырехзвездной» тюрьме у каждого узника была индивидуальная камера. Через решетку с надежными запорами они могли смотреть в центральный коридор. Камеры на трех этажах здания располагались друг против друга. Один этаж – один блок. Каждая камера была оборудована стандартно: койка, умывальник, параша. 11 июня 1962 года свет в «номерах» погас, как и всегда, в 21 час 30 минут.

Погас он автоматически, так как этот «отель» по тем временам был оснащен по последнему слову техники. Охранники произвели последний обход, чтобы убедиться через решетку, что все их «клиенты» улеглись на свои койки. Как только охранники покинули блок, четверо мужчин встали и тихо и осторожно подошли к внутренней стене своих камер. Они приподняли вентиляционную решетку, находившуюся в полу каждой камеры, а затем пролезли, чтобы через вентиляционный люк попасть в служебный коридор, находившийся позади камер.

Заключенные в течение долгих месяцев пилили решетки и долбили 20-сантиметровую подушку из усиленного бетона, чтобы расширить отверстие – иначе пролезть в вентиляционную шахту было невозможно. В ход шли самые разные подручные средства: заточенные ложки, куски металла, которые Уэсту удалось найти в одном из закоулков тюрьмы…

Чтобы их приготовления не обнаружили, они занимались подготовкой к побегу в промежутке между двумя обходами, которые совершались в 17 часов 30 минут и в 21 час 30 минут. Когда один работал, другой из своей камеры наблюдал, чтобы неожиданно не появился охранник. На следующий день – обратная процедура. Четверо мужчин с помощью украденного мотора от пылесоса даже додумались собрать электрическую дрель. Правда, толку от нее было мало. Каждый день, выходя на прогулку, они тщательно укладывали в отвороты своих брюк выдолбленный бетон, чтобы незаметно разбросать его в прогулочном дворе.

Именно Уэст во время выполнения им уборки в сопровождении охранников обнаружил служебный коридор. Но выйти из камеры еще не означало, что можно сбежать с острова. Нужно было соорудить плот, сделать спасательные жилеты, изготовить весла и даже манекены, которые необходимо было расположить на кроватях. Потому что ранним утром охранники вновь совершали обход и пересчитывали спящих. И тут опять Уэст проявил свои гениальные таланты.

Ему удалось уговорить администрацию тюрьмы устроить нечто вроде мастерской в одном из углов тюремного блока, чтобы чинить в ней электроприборы, обувь и т.д. Поскольку эта мастерская также выходила в центральный проход, Уэст, якобы беспокоясь о здоровье охранников, предложил им завесить решетчатую дверь одеялом, чтобы в коридор не попадала пыль при производстве различных ремонтных работ. Охранники клюнули на такую «заботу».

В течение многих недель два брата по ночам изготавливали все необходимое для побега. Головы манекенов были сделаны из спрессованных бинтов и туалетной бумаги. Волосы им удалось незаметно похитить в тюремной парикмахерской. Поскольку ни один из них не обладал талантами Микеланджело, им пришлось попросить кое-кого из тех заключенных, которым они доверяли, сделать из манекенов нечто похожее на людей. Плот и спасательные жилеты были сшиты из пятидесяти непромокаемых плащей, которые им также дали заключенные. Чтобы сделать их водонепроницаемыми, они склеивали их с помощью труб, по которым шел горячий пар.

…Заключенные уложили на койки свои манекены. Но – первая неудача: Уэсту не удалось выйти из своей камеры. Ободряемый друзьями, он напрасно пытался протиснуться в вентиляционное отверстие. Сделать это ему так и не удалось. Несколькими днями раньше из боязни, что охранники обнаружат лаз, он попросил братьев слегка заделать отверстие. По всей видимости, братья Энглин перестарались. Но как он этого не заметил до побега? Загадка…

Трое мужчин решили бежать сами, без Уэста. Манекены на месте, необходимое оборудование при них. Преодолев вентиляционное отверстие, они оказались на крыше, затем, прячась от света прожекторов, всю ночь «обшаривавших» крышу и окрестности тюрьмы, беглецы осторожно спустились на землю, использовав для этого трубу, которая выходила из пекарни и шла вдоль здания. Вот позади и последняя преграда – забор высотой 4 метра 20 сантиметров.

С помощью самодельного насоса они надувают плот и сталкивают его на воду. Трое беглецов в последний раз оглядываются на Алькатрас. Они знают, что вода в бухте не только ледяная, но и изобилует смертельно опасными течениями. Выдержит ли ненадежный плот? Но хода назад уже нет. Между 22.30 и 23.00 часами трое заключенных отчаливают от берега, гребя самодельными веслами.

А в это время Уэст продолжает методично долбить бетон. Спустя некоторое время (его сообщники уже отчалили от берега, но он-то об этом не знает) ему удается-таки расширить вентиляционную трубу. Уэст укладывает в кровать манекен и пробирается на крышу здания. Обнаружив, что остался один, он возвращается в свою камеру, рыдая от ярости. Спустя несколько часов, во время утреннего обхода, охранники обнаруживают исчезновение троих арестантов. Звучит сигнал тревоги. Всех заключенных закрывают в камерах, а небольшой остров буквально прочесывается граблями. На помощь приходят ФБР и береговая охрана.

В 8 утра данные о троих беглецах доводятся до сведения всех государственных структур региона. Заключенных выводят в столовую на обед. Все, как один, отказываются садиться за столы. Все, кроме… Уэста. Он предпочитает сам объявить о своем участии в подготовке побега, надеясь на снисходительность пенитенциарных властей. Он рассказывает, что беглецы рассчитывают доплыть до острова Ангела, расположенного в 3,6 км к северу от Алькатраса, а затем, уже оттуда, добраться до полуострова Тибурон.

Организуется беспрецедентная поисковая операция, в которой задействованы самолеты, катера, собаки и огромное количество сотрудников правоохранительных органов. Местность тщательнейшим образом прочесывается. Но тщетно. Сбежавшие заключенные как будто испарились. Единственное, что удалось найти, пачку писем, запечатанных в прорезиненную материю, принадлежащих беглецам, деревянное весло и резиновые трубки.

На близлежащем пляже также обнаружился самодельный спасательный жилет. И все. Больше никаких следов. Не было зафиксировано ни угона машин, ни никаких нападений. Семьи троих заключенных больше никогда о них ничего не слышали. Скорее всего, все трое погибли в смертоносных морских течениях, ставших самыми лучшими «охранниками» Алькатраса. Шесть недель спустя было выловлено тело какого-то утопленника, но состояние трупа не позволяло идентифицировать его ни с кем из бежавших. Был ли это один из трех смельчаков?

Через 17 лет, в течение которых продолжались поиски, ФБР, наконец-то, закрыло дело.

Франция, 1939-й: последняя публичная казнь

17 июня 1939 года Евгений Вейдман стал последним, кого публично гильотинировали во Франции.

…Голова повернулась и посмотрела на тысячи собравшихся женщин, а затем скатилась в корзину. Это был последний момент жизни «убийцы с бархатным взглядом».

4.30 утра. Только начало светлеть. Но еще с вечера сотни и сотни жителей Версаля и Парижа начали собираться у версальской тюрьмы Сен-Пьер, чтобы ни в коем случае не пропустить спектакль: казнь жуткого Евгения Вейдмана. Толпа, в большинстве своем состоящая из женщин, в ожидании колыхалась вокруг гильотины, чтобы в последний раз увидеть пока еще живого красавца мужчину. В 2.50 ночи люди с удовольствием наблюдали, как устанавливают «машину-убийцу».

Нетерпение, с которым зрители ожидали увидеть, как голова Вейдмана скатится в корзину, нарастало. Даже журналистам, которых полиция в последние часы почему-то решила не пускать на это представление, удалось прорваться и найти себе неплохие места на деревьях или на крышах соседних зданий, откуда «Вдовушка» (то есть гильотина) была хорошо видна.

Что-то там не клеилось. Вейдмана должны были казнить уже 45 минут назад! Ну, наконец-то! Тяжелая дверь тюрьмы открылась, и появился молодой приговоренный к смерти немец: ему исполнилось лишь 31 год. Он действительно был красив, и многим даже было жалко, что через какое-то время эта прекрасная голова отскочит от тела, как пробка от бутылки шампанского. Приговоренный походил на Кларка Гейбла в своей ослепительно белой с открытым воротом рубашке. С двух сторон его поддерживали ассистенты главного палача Жюля-Анри Дефурно.

Толпа затаила дыхание. Ассистенты, под внимательным взором Господина Парижа – так в народе прозывали палача, помогли осужденному правильно расположиться на платформе гильотины. Затем они немного подтолкнули его, чтобы он положил голову на специальный выступ. И в мгновение ока палач привел в действие 7-килограммовое лезвие. Раздался глухой сухой звук. Голова упала. Фонтаном брызнула кровь. Обезглавленное тело поместили в большую плетеную корзину, предназначенную специально для этих целей.

4 часа 32 минуты раннего утра. Свершилось, дело в шляпе. Все произошло очень быстро. Ассистенты складывают оборудование под негромкие стоны женщин. Некоторые из них окунают в кровь казненного, скопившуюся у подножия эшафота, свои носовые платки, чтобы сохранить на память этот миленький смертельный сувенир. Успокойтесь, дамы, это всего лишь Вейдман, а вовсе не Людовик XVI! В это же время другие зеваки отмечают событие шампанским.

Наряд полиции начинает наводить порядок. Для всякого сброда казнь – это настоящий праздник. Тем более надо воспользоваться моментом, так как публичных казней больше не будет, эта – последняя! Правда, никто об этом пока не знает. Лишь на следующий день премьер-министр Эдуард Даладье увидит в газетах все эти шокирующие фото и прочитает жуткие репортажи. И без промедления запретит приведение в исполнение смертных казней публично.

В юности Вейдман был мелким преступником, отсидевшим несколько небольших сроков в тюрьмах Канады и Германии. В апреле 1937 года он прибыл во Францию. Вместе со своим бывшим сокамерником Роже Мийоном он изобрел новый бизнес: захват в заложники состоятельных лиц. Содержали их подельники в ожидании выкупа на взятой в аренду вилле под названием «Вульзи» в парижском предместье Сель-Сен-Клу. Вейдман был высок, красив и любил цитировать Гёте. В общем, это был неподражаемый обольститель. Любую даму он мог очаровать в мгновение ока.

Первой жертвой, попавшей в «Вульзи», стала Джин де Коэн, американская танцовщица, решившая посетить Париж в качестве туристки. Она тут же попала под очарование молодого человека. Он ведь так нежен, горяч, учтив, вежлив и, что немаловажно, предупредителен. Предупредителен настолько, что 21 июля 1937 года он попросту не смог удержаться и, вместо того чтобы охранять жертву, как и предусматривалось планом, он, сжав обеими руками ее горло, удушил.

Видимо, содержимое сумочки Джин было очень заманчивым. С того момента и на протяжении двух последующих месяцев Вейдман убивает безостановочно. После танцовщицы он лишает жизни еще пять человек, выбранных им почти что наугад. Водитель такси, гувернантка, импресарио, мелкий мошенник, агент по продаже недвижимости. Деньги, которые он у них забирает, настолько смешны, что едва ли они являются основным мотивом убийств. Может быть, его попросту толкал инстинкт прирожденного убийцы?

В декабре Вейдмана наконец-то арестовали по подозрению в двух убийствах. Без особого давления полиции удалось заставить его признаться в шести! После сенсационного процесса, о котором знала вся страна, Вейдман был признан виновным во всех этих зловещих убийствах и 31 марта 1939 года приговорен к смертной казни. Эта же участь постигла и его подельника Мийона. Но пока еще судом он не был официально признан убийцей, немецкий денди Вейдман продолжал очаровывать женщин.

После ареста день за днем их – выражающих ему свою любовь, – становилось все больше. Каждое утро в тюрьму приходили горы любовных писем, в которых чаще всего дамы просили Вейдмана жениться на них. Ему присылали цветы, чтобы украсить камеру, и даже кошек, чтобы не было так скучно. Уму непостижимо. Эти женщины поистине были безумны. Впрочем, они сами в своих письмах ему в этом признавались. Под его чары попала даже одна из его адвокатов – Рене Жарден.

Неудивительно, что тем ранним утром 17 июня 1939 года, после того как голова Вейдмана упала в корзину, на площади перед версальской тюрьмой можно было наблюдать массовую истерию. Еще накануне в тюрьме было тихо и спокойно. Убийца только что узнал, что его прошение о помиловании президентом Альбером Лебреном отклонено. Самое обидное, что этого подонка Мийона помиловали. Тем не менее внешне он остается спокойным, ласкает своих кошек и перечитывает «О подражании Христу». Он готов умереть. В 3 часа 50 минут Вейдман даже удивился, что за ним еще не пришли – он ведь уже должен быть мертв. Задержка была вызвана тем, что палач Анри Дефурно спорил с прокурором, в какое время лучше привести приговор в исполнение. Мораль: ничего не делается вовремя.

Фотографам привалило счастье: благодаря этим разногласиям солнце, когда Вейдман появился на помосте, уже взошло, и можно получить хорошие снимки. Можно даже снимать на кинопленку! Никогда до этого еще никому не удавалось снять такие хорошие и одновременно жуткие кадры казни, на которых все отлично видно! Никогда еще не удавалось снять целый фильм! Премьер-министр Эдуард Даладье был в ярости. Франция содрогнулась от отвращения, увидев эти фотографии во всех газетах. Снимки разлетелись по всему миру, пороча страну. И проходила вся эта вакханалия буквально за несколько месяцев до начала войны.

Несколько дней спустя, 24 июня, Даладье обнародовал указ, согласно которому отныне казни должны проходить непублично, во внутренних дворах тюрем. Так была отменена процедура, насчитывающая 150 лет, по которой любой мог «полюбоваться» зрелищем отделения головы от тела.

Франция: в самом сердце тюрьмы Бометт

Тьерри Алвес руководит крупным пенитенциарным центром в Марселе, больше известным как тюрьма Бометт.

«Тюрьма Бометт – это огромное предприятие», – говорит Тьерри Алвес. Слушая, как он с увлечением рассказывает о своей работе в качестве директора пенитенциарного учреждения, почти проникаешься мыслью, что тюрьма – это тоже способ коллективного сосуществования, как и любой другой. «Здесь невероятное количество типов взаимоотношений, существующих между заключенными и персоналом», – в голосе Алвеса звучит неподдельный энтузиазм.

Эта огромная марсельская тюрьма расположилась среди зеленых холмов, в самом центре жилого района, в двух шагах от моря. Посреди этой идиллической картины образ и самого Тьерри Алвеса выглядит идиллическим. Одетый в безупречно сидящий на нем серый костюм с галстуком, он демонстрирует всем в тюрьме свое хорошее настроение. С широкой улыбкой этот молодой директор приветствует каждого попадающегося ему на пути сотрудника, пожимая им руки. Он обеспечивает безупречное функционирование всех подчиненных ему служб. «Он здесь очень популярен», – улыбаясь, шепчет нам один из сотрудников.

Перед тем как, перепрыгивая через несколько ступенек, подняться в свой огромный и светлый кабинет, Тьерри Алвес, как и любой обычный посетитель, подвергается проверке всеми приборами, обеспечивающими безопасность, «чтобы показать пример другим сотрудникам». С неизменной улыбкой в присутствии своего заместителя он выслушивает рапорт обо всех ночных происшествиях. Сегодня, к счастью, ничего серьезного не зафиксировано.

Правда, один заключенный, имеющий право выхода и находящийся под электронным наблюдением, вернулся в 4.30 утра, вместо положенных 9 вечера. В прокуратуру об этом уже сообщили. Двоих заключенных вывели из дисциплинарного отделения, потому что надзиратели пришли к выводу, что у обоих велик риск суицида. Надзор за ними теперь будет усилен. Наконец, еще один осужденный, находящийся на режиме полусвободы (с выходом за пределы тюрьмы в дневное время), попытался пронести в тюрьму мобильный телефон и дозу гашиша. В общем, все как всегда.

Внезапно раздается телефонный звонок. Лицо Тьерри Алвеса каменеет. Ему сообщили, что во время утреннего обхода в одной из камер найден мертвый заключенный. Причину смерти может установить только вскрытие. Директор вешает трубку. Наваливаются проблемы, которых в тюрьме всегда так много. «Этот заключенный находился под наблюдением врачей. Большего я не знаю. Здесь много таких, у кого слабое здоровье.

Большинство из них ни разу в жизни не консультировались у узких специалистов, многие только здесь побывали на приеме у стоматолога…» Впервые за нашу беседу на первый план выступает не просто приятный человек, а профессионал. «С точки зрения обычного человека, это – тяжелая профессия. В тюрьме много страданий, и бесчувственным оставаться никак нельзя. С этим живешь постоянно, даже если пытаешься обо всем этом забыть. Иногда бывает трудно».

Тьерри Алвес – отец троих детей, и он знает, о чем говорит. Он окончил Национальную школу Пенитенциарной администрации и уже поработал в должности директора в следственных изоляторах городов Лиона, Градиньяна, Авиньона и Бордо. А 1 сентября 2009 года его назначили сюда, в тюрьму Бометт. У переполненной и обветшалой марсельской тюрьмы плохая репутация. Но Тьерри Алвес всем критикам отвечает одной фразой: «Легкой жизни в тюремной среде не бывает. Таким образом, очевидно же, что чем важнее учреждение, тем в нем труднее».

Перед директором Бометт стоят самые разнообразные задачи: руководство персоналом, управление бюджетными средствами, исполнение наказаний, обеспечение осужденных работой, забота о здоровье заключенных и их госпитализация… Все эти тяжелые обязанности требуют постоянной высокой работоспособности. «Никогда не знаешь, что может здесь произойти. Для сотрудников я доступен в любое время дня и ночи. И даже во время отпуска».

Стремясь сохранить хрупкий баланс в своем учреждении, директор очень рассчитывает на разнообразные виды деятельности, предлагаемые заключенным. И он хотел бы значительно расширить их перечень. Этот метод особенно хорошо работает с женщинами. «65% женщин обучаются какой-либо профессии, а 75% посещают помещение, в котором есть Интернет, и доступ в который предоставляется ежедневно, в течение нескольких часов», – с довольным видом говорит директор. Он постоянно посещает женское отделение тюрьмы и всегда поощряет тех женщин, которые сами желают чему-либо научиться. В кабинете информатики десяток женщин склонились над столом.

Они, с помощью одной из приходящих в тюрьму женщин-волонтеров, планируют проведение праздника Хеллоуин. По женщинам видно, что все они из социально неблагополучных слоев населения. Многие из них вообще никогда не ходили в школу. «В тюрьме они могут научиться читать и писать. Мы обязаны выполнять миссию по их реабилитации. Эти женщины не должны вновь сюда попасть», – таково однозначное мнение директора.

Стоящая чуть в стороне от группы женщин рыжеволосая красавица с гордостью показывает Тьерри Алвесу свои картины. Некоторые из них висят и у нее в камере, куда мы чуть позже заходим. Рисовать она научилась, посещая курсы живописи. Эта заключенная с внешностью модели изучает также каллиграфию. «Это отвлекает, – говорит она, разглядывая бесчисленные фотографии своего сына, прикрепленные к стене. – Ему скоро исполнится восемь лет».

Спокойствие, царящее в женском отделении тюрьмы, совершенно не присуще зданию, в котором размещаются заключенные-мужчины. Насилие, хоть и неосязаемое, буквально пропитывает это помещение. Заключенные беспрерывно барабанят в тяжелые деревянные двери. Надзиратели передвигаются быстрым шагом, сжимая в руках портативные рации. Крики, постоянное металлическое клацанье открываемых и закрываемых дверей, беспрестанный шум. Развешанные в коридорах плакаты призывают заключенных прекратить выбрасывать предметы из окон.

Под окнами постоянно скапливаются горы гниющего мусора. На нас смотрят неприветливо. Поскольку в больницах не хватает мест, в Бометт содержится почти 40% заключенных, страдающих психическими заболеваниями, склонных к членовредительству и суицидам. Кажется, что напряжение достигло здесь своего пика. Вот одного из заключенных связывают сразу четыре охранника… Он только что попытался наброситься на одного из сотрудников, который требовал от него вернуться в свою камеру.

Весь красный от волнения и покрытый потом охранник, на которого напали и ударили кулаком в лицо, старается приладить разбитые очки. Руки у него до сих пор дрожат, и очки никак не удается починить. Тьерри Алвес пытается его успокоить. Постоянная агрессия со стороны заключенных превращает работу с ними буквально в ад. Но Тьерри Алвесу не занимать оптимизма. «Однажды я встретил на улице бывшего заключенного, который шел вместе со своей женой и детьми, – рассказывает директор. – Он буквально подбежал ко мне и стал благодарить. И это было в первую очередь важно для него самого – показать, что он покончил со всей своей прошлой жизнью».

Автор: Юрий Александров, по материалам зарубежной прессы

Альманах «Неволя»