Тайна двойной могилы… Мошенника сожгли и закопали. Через год туда же положили еще один труп…

Роман Воробей «спекся», едва за плечами громко хлопнула тяжелая дверь камеры СИЗО. — Если устроите «явку с повинной» — покажу, где тело.

— О чем разговор. Только заодно и подельника сдавай, — пошли ему навстречу. — Сам понимаешь, коли явка, то с подробностями.

На месте захоронения бригада «суточников» слегка переусердствовала и вместо одного выкопала два трупа. От второго остались лишь кости.

— Этого я не знаю, — подследственный пошел в отказ. — Кольку поймаете, его и спрашивайте.

КИДАЛА

Внешность коммерческого директора совместного белорусско-российского предприятия «Озон» Владимира Пехоты заслуживала доверия. Невысокого роста, коренастый, 22летний красавец с открытой улыбкой и темной душонкой. Надо сказать, не дурак. Производил должное впечатление не только на длинноногих кукловидных секретарш, но и на их боссов. Пехота фактически руководил фирмой, хотя генеральным директором числился некий Артем Говоров, спившийся 50летний хроник, за что имел стабильный ящик водки и столько же вина.

Фирма обещала белорусским потребителям дешевые российские макароны, комбикорм и отруби. Причем по смешной цене.

— Работаю напрямую с производителем, — заверял коммерсант Пехота. — Вот договора.

Как правило, на стол извлекались липовые документы, заверенные либо поддельными печатями, либо штампами давно обанкротившихся фирм.

Естественно, товара у Пехоты не было и быть не могло. Однако ему почему-то верили. Четыре белорусских фирмы на эту сделку купились и перечислили 150 000 долларов. Индивидуальный предприниматель Егор Саченко не пожалел для такого дела белорусских рублей в эквиваленте четырнадцати тысячам долларов в качестве предоплаты. Разумеется, клиенты свой товар не получили. А еще через денек-другой исчезла и фирма «Озон». Взяли, конечно, в оборот генерального директора. Но тот лишь обвел навязавшихся собеседников мутным взглядом, хлопнул стакан «ерша» и впал в алкогольную кому.

Одураченные заказчики в сопровождении сотрудников милиции сунулись было в головной офис, где-то в районе железнодорожного вокзала. Им оказалось бесхозное помещение какой-то частной клиники, которая тоже почему-то не так давно разбежалась.

— Попросился паренек на два-три месяца. Денег дал, я и впустил, — развел руками заведующий. — Все равно закрываюсь.

«Кидалу» объявили в розыск еще два года назад. Страсти вокруг «Озона» со временем улеглись. Клиенты, как это часто случается, оставшись с носом, смирились с потерей. Лишь один, Егор Саченко, не пожелал соглашаться с подобным безобразием. Поначалу он осаждал правоохранительные органы. Убедившись в тщетности своих стараний, кликнул на подмогу внучатого племянника Николая Драгунского.

— Половину мне — из-под земли достану, — заверил тот, играя мышцой. — Дай только время.

КРИМИНАЛЬНЫЙ ДУЭТ

Алексей Гавриленко имел право заниматься лишь оптовой торговлей. Причем только по безналичному расчету. С черным налом предпринимателя столкнуло одно прискорбнейшее обстоятельство. Бывшая жена, посчитав, что имеет права на свою долю, подала на Гавриленко в суд, и расчетный счет временно остался закрытым. А тут такая же черная полоса в бизнесе — долг в восемь с половиной миллионов рублей. Кредитор, ООО «Эль-Парис», точнее его глава — Василий Тихоня, позволил отсрочить платежи на два месяца. Когда денег не дождался, обратился к знакомым за помощью. Те вывели на двоих нужных людей.

— Если не отдаст, можно мочить? — поинтересовались между прочим исполнители.

— Можно, — подписал смертный приговор Тихоня.

— Мокруха дороже будет.

— Разберемся.

Холодным февральским вечером в дверь необязательного коммерсанта позвонили.

— Откройте, мы из налоговой инспекции, — послышалось с площадки. — У нас вопросы по вашей декларации.

— Так ведь еще целый месяц, — хозяин пригласил гостей в квартиру. — Разберемся.

— Да нет. Разбираться будем сейчас. За тобой должок, дядя.

— Вы не из налоговой? — Гавриленко испугался. — Бандиты, значит!

— Называй, как хочешь, только бабки добрым людям верни. — Высокий уселся в кресло. Его коллега толкнул предпринимателя на диван.

— Были бы деньги — давно отдал бы. — Надо немного подождать.

— Тогда собирайся. Ждем сутки, — распорядился незнакомец. — Не найдешь — суши доски.

— Не пойду я никуда. Сейчас милицию позову. — Алексей бросился к двери, но не сделал и двух шагов, как был сбит с ног. Алая струйка потекла из ноздри.

Пока Гавриленко приходил в себя, гости провели ревизию в квартире. Старались сильно не шуметь, однако соседа-пенсионера потревожили. Старик милицию не вызвал, лишь потом записал номера незнакомой машины.

Хозяин в себя так и не пришел (у него еще толком не срослись кости черепа после перенесенной полгода назад автокатастрофы).

— Его с собой возьмем, — распорядился один из убийц. — Здесь он скоро завоняет.

Ближе к утру завернутое в покрывало тело снесли вниз и бросили в багажник. Лишь через месяц, когда в квартиру наведалась бывшая хозяйка, и закрутилась следственная машина. Показания бдительного соседа оказались кстати. Вечером того же дня владелец автомобиля Роман Воробей был заключен под стражу и оформлял явку с повинной. Его сообщник Николай Драгунский ударился в бега.

АТЛЕТ

Закончив на «отлично» среднюю школу, Виктор Драгунский без особых проблем одолел вступительные экзамены в Академию физвоспитания. Недаром еще с детства он имел кличку Атлет.

Отчислили Драгунского с четвертого курса за аморальное поведение. Тогда же Николай схлопотал условный срок, зверски избив бывшего сокурсника. На суде и познакомился с Романом Воробьем. Этого также с треском выгнали из политехнической академии.

Когда к Драгунскому за помощью обратился Саченко, Воробей находился на излечении в больнице. У него обнаружили туберкулез. Поэтому и не знал он подробностей той, двойной, могилы. Николай же не рассказал.

…Владимир Пехота вновь ступил на белорусскую землю через год после того, как были «кинуты» макаронные коробейники. Теперь ушлый мошенник именовался Станиславом Погодиным, менеджером очередной надуманной конторы, сферой деятельности которой является нефтебизнес. Дармовой бензин — вещь, конечно, привлекательная, да больно хлопотная. На этот раз работники правоохранительных органов не оплошали и легко раскусили махинатора. Оставалось малое — взять его под белы ручки во время сделки. Но получился прокол. На встречу Погодин-Пехота не явился. Как в воду канул.

Сыщикам было невдомек, что параллельно с ними мошенника вел другой «детектив», которому вовсе не нужны были доказательства и арест. Он просто бесцеремонно подкараулил мерзавца у подъезда, где тот снимал квартиру, двинул пару раз по роже, уложил в микроавтобус и махнул за кольцевую дорогу, в густой непроходимый лес.

— Чего надо? Я ж пустой, — простонал, оклемавшись, привязанный к дереву племянник.

— Деньги, что в прошлом году кое у кого взял, — спокойно, поигрывая молотком, выдавил Драгунский.

— Нету их давно. Были бы, опять не приехал бы.

— Как рассчитываться собираешься?

— Никак. Кто ты такой? Пешка. Развяжи, поедем к твоему хозяину. Там и поговорим, — очухавшись, стал наглеть Пехота.

— Нету хозяина. Я сам по себе.

— Тогда вообще хрен получи…

Он не успел договорить. Удар молотком отключил временно сознание. Очнувшись, Пехота-Погодин обнаружил, что вся одежда на нем мокрая. В воздухе витал запах бензина.

— Так где бабки, мурло? — В руках Драгунского шуршали спички.

— Говорю тебе, нет. Дай провернуть фишку — рассчитаемся.

— Не провернешь. У тебя менты на хвосте. Или посадят, или слиняешь. Где тебя потом искать? — Николай, начав нервничать, чиркнул спичкой. Узник задрожал.

— Эй, мужик, в натуре! Не балуй, найду бабки! Только развяжи!

— Не найдешь. — Драгунский какое-то мгновение наблюдал, как пламя слизывает тонкую древесину, потом перевернул горящую спичку и щелчком стрельнул в сторону пленника.

Дикий крик вырвался из жаркого кострища. Душераздирающую картину не смог выдержать даже Драгунский. Подобрав с земли острый кол, он с силой вогнал его в дергающееся тело. Обгоревший труп был предан земле у дерева, ставшего позорным столбом для мошенника. Яма получилась большой и глубокой.

«Еще кто-нибудь поместится. И ориентир есть — обгоревшее дерево», — подумал про себя Драгунский.

* * *

Как знал. После раскопок минула неделя. Больше Драгунский не выдержал и явился в известный ранее «Эль-Парис» за гонораром. Там его уже ждали. За двойное убийство на двадцать пять лет Драгунский отправится за решетку. На совести Воробья один труп. Поэтому и срок поменьше — шестнадцать лет лишения свободы.

Алекс ЛОЕВ, Белоруссия, «Криминал»