Как выглядит современная порноиндустрия

С ростом Netflix, YouTube и многих других популярных видеосервисов, включая, также, Twitter и Facebook, порно более не является доминирующей формой онлайн-видео. Сложно сказать, какое количество порно стримится в интернете — нет надежного способа отследить трафик, но даже близко не 37% всего интернет-трафика.  

В середине второго сезона «Кремниевой долины», сериала HBO, который так мастерски пародирует технологическое сообщество Bay Area, тема обращается к порно. В глубинах офиса Pied Piper, вымышленного стартапа, вокруг которого разворачивается сюжет, лохматый кодер взламывает конкурирующую компанию. Конкуренты, как он выясняет, заключают $15 млн. контракт с порнокомпанией Intersite для написания программного обеспечения для сжатия видеороликов компании и распространения их в Сети. Исполнительный директор Pied Piper Ричард Хендрикс шокирован: “Я не понимаю, откуда у Intersite столько денег?” 

«Это порнография», — говорит парень с помпезной бородой.

«Контент для взрослых дал нам больше важных технических новшеств, чем что-либо еще», — вторит ему коллега. «Первый напечатанный на станке рассказ – эротический, камера Super 8, Polaroid, домашнее видео, цифра, видео по запросу».

«Верификация кредиток, Snapchat», — добавляет третий.

«Порнография составляет 37% интернет-трафика».

«38%, когда я ее смотрю».

Во многих отношениях, этот разговор типичен для сериала. Он полон хороших шуток, особенно если вы воспринимаете специфичные и эксцентричные особенности современного мира технологий. Тонкой шуткой является отсылка к Snapchat, приложению для обмена сообщениями, чей статус порносервиса, скажем так, неофициален. Но это тот редкий случай для сериала, когда предмет показывается в неправильном свете.

Дженифер Макьюэн, Крис О’Коннелл, Джесси Адамс

Популярный стереотип, что порноиндустрия двигает технический прогресс, что порнография составляет огромную часть интернет-трафика и порождает не менее огромные суммы денег для всех этих безликих людей, которые рулят делами. Мы представляем этих людей как озабоченных южных калифорнийцев с кольцом на мизинце, носящих синтетику. Или как безжалостных воротил, которые нутром чуют, где большие деньги. Это тот стереотип, который показывается в «Кремниевой долине». Далее в серии, когда Хендрикс посещает конференцию порнопроизводителей, мы видим армию топ-менеджеров, одетых как банкиры.

На самом деле все не так.

Кое-что из вышесказанного, возможно, было правдой в прошлом. Но не сейчас. Мой коллега называет это мезо-идеей. Идея устарела, но люди все еще верят в ее актуальность. С расцветом мобильных устройств и платформ от Google и Apple, а также быстром подъеме YoUtube-подобных бесплатных порносайтов, порноиндустрия находится в безвыходном положении. Деньги зарабатываются все сложнее, и, находясь в поисках новых источников дохода, индустрия сталкивается с конкуренцией в лице мейнстримовых социальных медиа. Самобытность стирается, поскольку мир изменяется и технологически, и культурно.

Мы живем в мире, в котором Playboy опускается до рейтинга PG-13, потому что, в целом, не может соперничать с Интернетом. Мобильные и социальные медиа-платформы перетянули нас от открытой всемирной паутины к закрытым экосистемам, ограничивая пути распространения порно, кооптируя свою аудиторию (или, по крайней мере, ее часть), и заставляя компании вроде Playboy становиться более «мейнстримовыми». Большая часть порноиндустрии движется в том же направлении, проносясь вдали от предубеждений журналистов, экспертов и проявлений поп-культуры, таких как «Кремниевая долина».

«Это абсолютно вымышленная компания. Потому что я не знаю ни одной, которая могла бы заплатить $15 млн за софт для сжатия», — насмехается Крис О’Коннелл, помогающий управлять крупнейшим в мире магазином порноприложений Mikandi. «На сегодняшний день правда о порноиндустрии такова… что это бизнес с очень низкой прибылью».

О’Коннелл, 29-летний архитектор ПО живет в Тусоне, Аризона и управляет компанией вместе Джесси Адамс и Дженифер Макьюэн, молодой парой из Сиэтла, которые запустили магазин в 2009 как альтернативу App Store и Google Play, в которых запрещен контент для взрослых. Apple также запретила устанавливать Mikandi в iPhone, так что единственная возможность использовать приложение для Android-пользователей – загрузить его через веб-браузер — тот самый, с помощью которого мы получаем бесконечный поток бесплатной порнографии.

Аудитория магазина относительно малочисленна. Около 2,5 млн. пользователей зарегистрировано и около 345 тыс. посещают магазин каждые три месяца. Это означает, что троица имеет в год в районе шестизначной цифры, после выплаты «конкурентоспособной» зарплаты программистам из Сиэтла и Восточной Европы. «Ни у кого из нас нет яхт», — говорит О’Коннелл. «Вы даже не представляете, с какими препятствиями мы сталкиваемся», — добавляет Макьюэн.

Идеальный шторм

Она не имеет ввиду препятствия в плане морали или закона. Да, многие люди неодобрительно относятся к порнографии, называя ее эксплуатационной и унижающей. Однако, многие другие смотрят на нее как на часть жизни – большую часть жизни. У порно есть большая аудитория, и что бы оно не выражало, какие бы эмоции не вызывало у критиков, эта аудитория никуда не исчезает. Макьюэн имеет ввиду экономические, технические, бизнес-препятствия.

Но не всегда все складывалось таким образом. В начале двухтысячных онлайн-порнография была невероятно прибыльной. Колин Роунтри, порно-продюсер, режиссер, дистрибьютор и член Зала Славы AVN, был игроком средней руки, но вместе с женой Энджи зарабатывал миллионы каждый год. К концу десятилетия все изменилось. Apple представила iPhone, который перенес значительную часть нашей цифровой жизни на мобильные устройства, вместе с тем официально запретив порнографию в App Store.

Google отправил ее на задворки своей поисковой системы. И, как и описывали The Economist и BuzzFeed, армия tube-сайтов, по сути, подделка YouTube, с названиями вроде YouPorn и Pornhub начали предлагать многообразие бесплатной порнушки, по большей части пиратской, что осложнило для порнографов и дистрибьюторов зарабатывание денег. И все это происходило во время крушения мировой экономики. «Это был идеальный шторм», — говорит Роунтри. «Люди больше не хотели доставать свои кредитки. Но они говорили: “О, есть такая штука — YouPorn. Картинка зернистая и вообще дерьмовая, но я всё ещё могу дрочить».

Индустрия для взрослых искала новые возможности, включая свои магазины приложений, поисковые системы, такие как Rowntree’s Boodigo, и другие обходные пути, а также «live cams», когда люди платят, чтобы в режиме реального времени смотреть и взаимодействовать с моделью. Однако, и это имело свои пределы. Один из королей «живых камер», Kink.com, осуществляющий свою деятельность в бывшем оружейном складе в Мишн Дистрикт, Сан-Франциско, также испытывает снижение доходов в последние годы.

Конечно, некоторые готовы платить и за лучший опыт, чем они могут получить на tube-сайтах. Тодд Глайдер, исполнительный директор CMP Group, чей видеосервис Badoink, нашел лазейку в магазинах для смартфонов – он предлагает инструменты для просмотра нейтрального потокового видео, но также может использоваться и для просмотра порно. По словам Глайдера, доходы компании составляют $55 млн. в год.

Но лучший контент часто пиратится и предлагается бесплатно, так же как и голливудские блокбастеры или самые продаваемые музыкальные альбомы. Разница в том, что Голливуд имеет экономические и политические рычаги для борьбы с пиратским контентом, а также возможности продвижения лицензионного контента через популярные сервисы. Порнобизнес может подать судебный иск о защите авторских прав, как и любой, но у него нет достаточного влияния для обеспечения исполнения предписаний.

«Порноиндустрия не в состоянии защищать права на свою интеллектуальную собственность», — говорит Кейт Дарлинг, научный сотрудник медиа-лаборатории MIT. Она разбирала экономику порноиндустрии в работе 2013 года «Интеллектуальная собственность без интеллектуальной собственности? Изучение онлайн-индустрии развлечений для взрослых». «Она не так отличается от других отраслей, за исключением того, что политики не следят за индустрией для взрослых и не заинтересованы в оказании помощи».

Тем временем, с ростом Netflix, YouTube и многих других популярных видеосервисов, включая, также, Twitter и Facebook, порно более не является доминирующей формой онлайн-видео. Сложно сказать, какое количество порно стримится в интернете — нет надежного способа отследить трафик, но даже близко не 37% всего интернет-трафика. Mikandi отказались говорить о количестве трафика своей компании, но лучшим индикатором может служить Pornhub Network, которая охватывает несколько главных стриминговых порносайтов.

По данным Pornhub, сеть получает около 100 млн. посещений в день, время просмотра в среднем составляет 9 минут. В итоге получается в районе 450 млн. часов просмотров в месяц. Для сравнения, 60 млн. подписчиков Netflix в месяц смотрят более 3,3 млрд. часов контента, а YouTube приводит данные о сотнях миллионах часов просмотров ежедневно.

«Суть вот в чём: кто-то придумывает статистику [о порно-трафике] и все её повторяют, но совсем необязательно, что она правдива», — говорит вице-президент PornHub Кори Прайс. «Если вы посмотрите на цифры YouTube, они поразительны».

Как следствие, с ростом Apple, Google, Facebook, порноиндустрия не то что не развивает новые технологии, но, зачастую, даже не имеет к ним доступа. Большие технологические компании закладывают в основу больших платформ управление не только сервисами (App Store, Google Search, Facebook social network), но и устройствами (iPhone, Android, Google Chromecast, Amazon Fire TV, Oculus Rift). И по большей части порнографию оставили на обочине. Кроме того, эти гиганты внедряют новые технологии быстрее, чем Mikandi или Pornhub могут вообразить.

Порно-дистрибьюторы стали подражателями, а не новаторами. Этим летом Pornhub представил платный сервис как альтернативу своим бесплатным порносайтам с рекламой. В пресс-релизе его называют «Netflix порнографии». Прайс же сравнивает cервис со Spotify. «Мы привнесли новшества в некоторые области», — говорит Прайс. «Но стоит ли порноиндустрия на острие прогресса? Если когда-то это и было правдой, то сейчас — нет».

Так выглядит порноиндустрия

В 1998 году, побывав на большой конференции порноиндустрии, Дэвид Фостер Уоллес в своей статье «Big Red Son» в деталях рассказывает о мире, населенном людьми, которые носят плохие парики и кольца на мизинцах. «Все стереотипы правдивы», — пишет он.

Однако им было не суждено надолго оставаться правдивыми. Вскоре интернет изменил индустрию. Продюсеры и режиссеры старой школы по-прежнему были при делах, но они были вытеснены распространителями порно, которые сами постепенно перешли к производству контента. Почти двадцать лет спустя ничего не осталось о тех стереотипах, про которые писал Уоллес. Сегодня порноиндустрия максимально далека от парней в плохих париках, равно как и от топ-менеджеров с железным взглядом, как было показано в «Кремниевой долине». Она выглядит как Крис О’Коннелл.

Большая B2B конференция порноиндустрии под названием Internext проводится в Hard Rock Hotel, неподалеку от Лас-Вегас-Стрип. В первый день этой ежегодной выставки, О’Коннелл появился в синем шерстяном костюме и красном галстуке. Субботним вечером, проходя по холлу вдоль выставленных гитар, подписанных Led Zeppelin фото и вывешенных отдельно плакатов с рекламой порноконференциии, О’Коннел держит сигару в одной руке и пару смартфонов в другой.

Примерно так он выглядит всегда. В прохладную погоду он надевает пальто и черную фетровую шляпу, изготовленную по заказу в Румынии. «Я не хипстер», — говорит О’Коннел. И он не хипстер. Он зарегистрированный республиканец. он инженер, цитирующий Адама Смита. Он соучредитель порнокомпании, имеющий лицензию пилота. Он ни безжалостный бизнесмен, ни кодер в худи. Он кодер в костюме, который ему к лицу. Он парень, имеющий свои собственные вкусы — в одежде, политике, технологиях, сексе.

О’Коннел живет в Аризоне, потому что ему нравится политика штата, например закон об оружии. Как и многие в порнобизнесе, он сторонник широких гражданских прав. Свобода слова и свободное оружие. Он живет в Аризоне, потому что закончил школу там. После трех лет изучения гуманитарных наук в Мидлбери, Вермонт и еще нескольких лет в Кремниевой долине, варясь в мире стартапов, далее он изучал астрономию в Университете Аризоны. О’Коннел работал с Большим Бинокулярным Телескопом и внес вклад в научные статьи, опубликованные в Астрофизическом Журнале и Тихоокеанском Астрономическом Сообществе. Однажды, с целью заработать дополнительные деньги, он помог сделать несколько сайтов, в том числе содержащих контент для взрослых. Следующим шагом стал Mikandi.

О’Коннелл разговаривает не как льстивый конъюнктурщик из Долины Сан-Фернандо или один из функционеров порноиндустрии из «Кремниевой долины», а как программист, которого захватывают вещи вроде HipHop Virtual Machine, CDN-сервиса Cloudfare и прочие гиковские штучки. Такой он и есть. Не просто пользуется технологиями, но разрабатывает их. И делает это в компании, чей офис в Сиэтле находится на первом этаже невзрачного здания, в тени стеклянной башни, где располагается офис Amazon. К тому же, он тот парень, который принес порно на Google Glass.

Эффект Стива Джобса

Джесси Адамс и Дженифер Макьюэн запустили Mikandi осенью 2009, после двух лет, проведенных в Китае, где они занимались запуском бизнеса по производству вибрирующих колец и прочих секс-игрушек. Поначалу, магазин приложений был не таким уж магазином. «Мы запустились на следующий день после Дня благодарения, без приложений», — говорит Адамс. Но это привлекло внимание О’Коннелла. Последние шесть месяцев он провел, создавая подобный магазин, потому что только таким образом он мог распространять свое собственное приложение. Так что О’Коннелл предложил Адамсу и Макьюэн объединить усилия.

Однажды на магазин обратил внимание и Стив Джобс. Той весной Apple представила следующее поколение своего смартфона – iPhone 4. На пресс-конференции один из репортеров спросил Джобса, позволит ли когда-нибудь Apple устанавливать приложения без одобрения компании. Отвечая, Джобс указал на Android. Google позволяет пользователям, при желании, ставить на свои смартфоны практически все что угодно. «Вы знаете, есть порномагазин для Android», — сказал Джобс, имея ввиду Mikandi, предупредив, что приложения в магазине распространяются без каких-либо ограничений. «Любой может их установить. Вы можете. Ваши дети могут. Это не наш путь».

Это было еще одно напоминание, что Интернет изменился в эпоху смартфонов, что многие устройства больше не предоставляли беспрепятственного доступа к контенту, который весь мир выкладывал в Сеть. Та самоуверенность Джобса принесла также оставшиеся незамеченными последствия. Несмотря на то, что Стив не упомянул название магазина, около десяти тысяч пользователей загрузили Mikandi на свои смартфоны в течение 12 часов после пресс-конференции, в десять раз больше чем обычно. Посещаемость магазина выросла втрое.

Тем не менее, спустя годы, Mikandi остается маленьким бизнесом. О’Коннелл любит свое дело, как и Адамс с Макьюэн. Их бизнес успешен, но мал. У порностартапа нет возможностей поднять много денег, как у других стартапов. Потому что их приложение отодвинуто на задворки Android-мира, потому что большое количество порно доступно бесплатно через tube-сайты и другие источники. «Индустрия для взрослых имеет очень большую контент-базу с длинной историей. Для каждого кусочка контента находится совсем немного зрителей», — говорит О’Коннелл. Однако, не только это удерживает компанию от получения больших денег.

Как ни странно, большое количество бесплатного контента для взрослых, который мешает развитию Mikandi, теперь доступно через социальные медиа – от людей, размещающих материалы не обязательно ради финансовой выгоды. Facebook запретил контент для взрослых, как и многие другие социальные сайты. Но, например, в Twitter он сопровождается предупредительным дисклеймером, и к нему можно получить доступ. Tinder мало чем отличается от различных служб знакомств для взрослых. Snapchat трещит от порноаккаунтов.

Если есть возможность получить приватные фото и видео средствами Snapchat, вы не будете заинтересованы в порно от порнокомпаний. В каком-то смысле, на смену порнокомпаниям пришли миллионы людей с камерами, готовые выкладывать материал в Сеть. Так работает современный Интернет.

«Это хаос. Они разбиты. Они разваливаются. Они закрываются»

Поскольку Mikandi был создан в условиях этого нового порядка, О’Коннелл не платит $15 млн. за софт для видео. Он и его команда сами его разрабатывают. Именно так оно и работает в порнобизнесе. Прибыли слишком малы для трат подобного рода. Момент из «Кремниевой долины» про внедрение порноиндустрией системы верификации кредитных карт приобретает новый смысл, если учесть, что сейчас многие компании, обслуживающие карты, отказываются работать с операциями по оплате взрослого контента (высокий уровень мошенничества, частые возвраты платежей и другие виды злоумышленных действий). Ведущие разработчики технологий солидарны с ними, включая разработчиков почтовых сервисов и средств обработки видео.

«Для порнокомпаний это хаос. Они разбиты. Они разваливаются. Они закрываются», — говорит Адам. «Вам приходится делать собственную почтовую рассылку, вам приходится делать собственную биллинговую систему. Все необходимые инструменты для распространения и рекламы — ничего из этого не доступно порнокомпаниям. Все классные штуки, которые ожидают увидеть у вас, вам недоступны».

Это означает, что индустрия нуждается в таких людях как О’Коннелл. После создания обработчика видео для Mikandi, О’Коннелл помог запустить Sendfaster – сторонний проект, который продает схожую технологию, также и клиентам за пределами порноиндустрии. «Реалии индустрии для взрослых привели к тому, что компании должны быть многогранными», — говорит О’Коннелл.

И все же, не имеет значения, какие технологии люди вроде О’Коннелла хотят или имеют возможность внедрять — они все равно упираются в стену. Только потому, что эти технологии работают на порноиндустрию. В 2013 году О’Коннелл посетил ежегодную конференцию Google I/O, и стал одним из немногих, кому представилась возможность приобрести умные очки от Google. Покупка очков также означала возможность разработки ПО для устройства. Вместе с Адамс и другими, он сделал приложение «Tits and Glass». Приложение позволяло с помощью Google Glass делать фотографии откровенного содержания, делиться, комментировать и лайкать их. Google заблокировал приложение.

Сразу после того, как приложение было выпущено, компания изменила пользовательское соглашение, по которому запрещался контент, содержащий откровенный материал. Позже О’Коннелл сотоварищи выпустили приложение в магазине настольной операционной системы Google Chrome OS, которое также было заблокировано. Chromecast — тот же результат.

Виртуальная нереальность

Сегодня бытует мнение, что виртуальная реальность (ВР) вдохнет новую жизнь в порноиндустрию. Но не все так просто, если вспомнить о Крисе О’Коннелле и Google Glass или Стиве Джобсе и Mikandi. Виртуальную и дополненную реальность «контролируют» крупные корпорации. Facebook владеет Oculus Rift, Microsoft разрабатывает Hololens, Google делает Google Glass. Они могут обойтись с порно как это делает Android — ограничить распространение по официальным каналам или вообще запретить.

Индустрия для взрослых уже работает над ВР для порно. Например, CMP Corp предлагает попробовать 180 или 360-градусное видео на сайте BadoinkVR.com. Популярные сервисы средствами ВР предложат нечто, похожее на порно. Серьезно. Если мы сможем обмениваться информацией друг с другом посредством ВР, мы сможем обмениваться порнографией или чем-то похожим. В культурном отношении, мы движемся к миру, где такие вещи более приемлемы, и мы можем открыто о них говорить. Несмотря на то, что крупные корпорации отделяют порно от своих сервисов, оно все еще есть, благодаря людям и компаниям, не называющими себя порнопроизводителями.

Если все так и будет, количество контента от порноиндустрии будет уменьшаться. Как поясняет О’Коннелл похожее происходит сейчас с 2D-интернетом. Если у нас есть Snapchat, Twitter, Tumblr — нам не нужны порнокомпании, или, по крайней мере, не нужны так же сильно как раньше.

О’Коннелл, Адамс и Макьюэн хотят позиционировать свою компанию как предлагающую массовый контент, а не порно. Так у них будет больше свободы. В их магазине теперь можно купить игры, комиксы, электронные книги. «В каком-то смысле это значит: как предлагать меньше порно? Вернее: как мы можем предоставить нашим пользователям весь тот массовый контент, который они хотят получать все время?» — поясняет О’Коннелл.

В этом случае Mikandi использует те же самые средства для предоставления тех же возможностей, что и другие компании. Да, Mikandi по-прежнему предлагает более радикальные вещи, чем можно найти на самых прогрессивных популярных сервисах. Но постепенно это тоже будет меняться, поскольку мейнстрим все приближается к порно. «Начинаешь задумываться, что будет, когда индустрия перестанет быть похожей на себя», — говорит О’Коннелл.

Перевод статьи «The Porn Business Isn’t Anything Like You Think It Is» на Wired от 15 октября. Материал проиллюстрирован кадрами из фильмов «Ночи в стиле буги» и «Зак и Мири снимают порно». Источник: TJOURNAL