Муж-сириец украл у белорусски троих детей

И закон его страны на стороне мужчины – Помогите, у меня украли дочерей, – плакала пришедшая в редакцию женщина.

– Кто?

– Муж.

Маргарита и Джапар познакомились еще в студенческие годы. Вместе учились в институте культуры в одной группе, поженились в 1991 году. За восемь лет у семьи Аль Хувайди родилось трое дочерей – старшенькая Римма и близняшки Диана и Яна. В 1999 молодые люди развелись. Джапар уехал в Сирию. Маргарита осталась в Беларуси. Воспитывать дочерей. Сейчас близняшкам 12 лет. Старшей в октябре исполнится 16.

«Моим дочкам сказали, что у них больше нет мамы».

– Детям Джапар не звонил, – рассказывает Маргарита. На алименты официально я не подавала. Потом неожиданно объявились по телефону родственники. Муж, его мать, отец, братья, сестры, тети, дяди…

Я с Джапаром отношений не поддерживала. Дети с папой общались. Семейство приглашало девочек на каникулы. Не знаю, где были мои мозги, но я поддалась на уговоры. Отпустила девочек в гости на месяц. Бывший муж выслал деньги, я купила билеты. В одну сторону. «Обратно я куплю сам. Так будет дешевле», – сказал Джапар.

17 июня с моего же разрешения девочки улетели в Сирию. Я проводила их в Москву, в Сирии их встретили. Сразу же купили дочкам телефон. Они мне написали sms: «Мамочка, все хорошо. Мы доехали. Нам здесь очень нравится».

Спустя неделю мне позвонил брат Джапара.

– А когда билеты обратно заказывать будете?

– Детей мы тебе не отдадим, – сказал деверь.

– А дочкам моим сказали, что у них больше нет мамы, – плачет Маргарита. – Я не знаю, что делать. Пару раз я звонила Джапару. Он кладет трубку, посылает, ругается, не хочет меня слушать.

Девочек заставляют носить паранджу и учить Коран

«Тетя роется во всех наших вещах, даже в трусах, шагу ступить не дает. Провожает до туалета», «Мама! Мы тебя любим! Забери нас отсюда!», «Мамочка, у нас украли паспорта. Что делать?» – прилетали к Маргарите весточки.

– В Ракке 50 градусов жары. Дочек заставляют носить длинную закрытую одежду и платок на голове. Они мне пишут, что к концу дня мусульманские одеяния можно выжимать – они мокрые от пота. А бабка заставляет читать Коран. А еще дети у меня очень больные, – плачет Маргарита. – У близняшек Дианы с Яной – давление. У старшей – больное сердце. Им плохо. Неизвестный врач делает какие-то уколы. Мне страшно.

– И сам Джапар очень болен, – продолжает Маргарита. – За месяц ему сделали три операции. Естественно, он не работает. И воспитанием девочек не занимается. Зачем, интересно, ему дети нужны?

Римма сейчас должна идти в одиннадцатый класс. Да и младшим надо в школу! А как это сделать в Сирии? Языка-то сестры не знают. Господин Аль Хувайди решил эту проблему по-своему: «Старшая отправится в другой город, в русскую школу. А младшие девочки пока посидят дома. Будут учить арабский язык, а потом пойдут в местную. Русская школа – дорогое удовольствие!» – сказал он Маргарите.

– Сейчас я хожу по всем инстанциям, в Министерство иностранных дел, писала письмо президенту. Все разводят руками. Без разрешения отца никак. А какой же он отец? Где он был почти 10 лет?

ОФИЦИАЛЬНО

«Она выпустила детей. Ловушка захлопнулась»

– Проблема очень серьезная, – рассказал «Комсомолке» первый секретарь посольства Беларуси в Сирии Евгений МАМОНТОВ. – Джапар и Маргарита Аль Хувайди действительно разведены с 1999 года. Но господин Аль Хувайди регулярно звонил Маргарите Иосифовне и уговаривал отпустить детей к нему на каникулы. Она поддалась на уговоры. Выпустила детей. Все. Ловушка захлопнулась. Теперь я не знаю, как их отсюда вытаскивать! Если она была замужем за сирийцем, то она должна прекрасно знать и сирийский законы. Дети, тем более женского пола, родившиеся от смешанных браков, в Сирии полностью зависят от отца. И даже не до достижения совершеннолетия, а до тех пор, пока не выйдут замуж!

– Но они же в разводе!

– Это не имеет значения. Даже передвижение детей по стране, даже если они граждане Беларуси, только с разрешения отца. Не говоря уже о выезде за границу. Сейчас мы пытаемся сделать все, что в наших силах. Обратились в министерство иностранных дел, министерство внутренних дел, даже в союз сирийских женщин.

Кстати, у города Ракка своя специфика. В нем до сих пор сохранились родоплеменные отношения. Государственным законам они почти не подчиняются. В большей степени – старосте деревни. Сейчас Евгений Мамонтов делает все, что может. В рамках того законодательства, которое существует в Сирии, Джапар может написать заявление – внести детей в черный список. И потом до восемнадцатилетия они точно не смогут уехать из страны. После – только через суд. Но господин Аль Хувайди туда может такие аргументы представить, что дети навсегда останутся в Сирии.

– Сам господин Аль Хувайди со мной разговаривать не хочет, – вздыхает Евгений МАМОНТОВ. – Общаемся через его родственников. Сейчас мы давим на то, что, во-первых, он больной. Под сомнением его материальные способности. Давим также и на то, что у девочек есть право на образование – старшая девочка училась в выпускном классе. Младшие – близняшки – в шестом. Больше аргументов у нас нет. Но я обещаю, что мы сделаем все, что в наших силах. И в рамках законодательства Сирии. Это одна из сложнейших ситуаций.

На сегодняшний момент эти дети для меня не единственные. Двое сидят в Ливане, а одна девушка – здесь, в Сирии. Ей уже 18 лет, но страну покинуть она не может. Отец ее не пускает, паспорт забрал. Я, конечно, могу ей выписать документ, который паспорт заменяет. Но на границе ее обязательно остановят и позвонят отцу. И если тот скажет, что ее не пускает, то девушку никто и не выпустит.

В течение всего дня мы пытались дозвониться в Сирию. Номер телефона Джапара оказался недоступен. Телефон девочек – заблокирован.

Александра Слуцкая, Комсомольская правда