Полковник Юлий МАМЧУР: «Мы видели еще в Бельбеке: Крымом это все не закончится…»

Когда в марте полковник Юлий МАМЧУР шел на вооруженных российских военных только с флагом Украины в руках, догадывался ли он, что впоследствии ждет Украину? Про Крым, АТО и нашу армию отвечает на вопросы журналистов героический полковник.

 Для формирования современной нации и прочного государства любой народ должен иметь своих героев. В сложное время такие люди становятся фактором, который позволяет национальному сообществу становиться единым целым и давать адекватный ответ на вызовы истории. Для Украины таким героем стал командир 204-й бригады тактической авиации ВСУ полковник Юлий Мамчур.

Его подразделение базировалось на севастопольском аэродроме Бельбек. 4 марта полковник вместе со своими подчиненными пешим строем, без оружия, с Государственным Флагом Украины и боевым стягом части двинулись к вооруженным «зеленым человечкам», которые заняли территорию объекта.

В результате такой психологической атаки Юлию Мамчуру и его бригаде удалось освободить часть аэродрома. Фото мужественных украинских военных облетели первые полосы ведущих мирових изданий. После выведения из Крыма часть Юлия Мамчура перебазировалась в Николаев. Именно там 25 июля на фотовыставке газеты «День» он встретился с участниками Летней школы журналистики «Дня». С ним, как всегда, была жена Лариса,  поэтому на вопросы о Крыме, предателях, АТО и нашей армии они отвечали вместе.

Юлий МАМЧУР: — 38% нашей части вышло из Крыма, это немножко больше 200 военнослужащих. Ныне мы восстанавливаем боеспособность самолетов, которые мы забрали из Крыма. РФ разрешила нам забрать около 150 самолетов, потому что считали их неработоспособными. Но благодаря умениям нашего инженерно-технического состава и с помощью инженеров других частей мы восстанавливаем сейчас эти самолеты.

Также мы будем доукомплектовываться личным составом — это один из важнейших вопросов, потому что много пришлось оставить в Крыму. Чтобы армия считала себя дееспособной, должно быть определенное количество укомплектованного личного состава. Мы сотрудничаем с военкоматами Херсонщины, Николаевщины, Одесщины, Киевщины — география у нас большая.

— А известно, как к тем украинским военным, которые остались в Крыму, относятся там? Как относитесь к ним вы?

Ю.М.: — Как к предателям. Мы их называем полицаями. Чтобы там они не говорили, но отношение к ним плохое и со стороны российских военнослужащих.

Лариса МАМЧУР: — Тем более, там также офицеры. Ну, вы представьте себе, бегают от одного государства к другому, ищут, где лучше.

«…ЧТОБЫ ВОЕННЫЕ, КОТОРЫЕ ОСТАЛИСЬ ВЕРНЫМИ ЭТОМУ ГОСУДАРСТВУ, НИКОГДА Об ЭТОМ НЕ ПОЖАЛЕЛИ…»

— Многие украинцы были шокированы, что такое количество наших военных остались в Крыму и перешли на сторону России. По вашему мнению, с чем связано такое пренебрежение присягой и офицерской честью?

Ю. М.: — За всех я не могу ответить. Если бы государство одно время приняло указ о применении оружия, то есть об активных действиях в Крыму или о выведении войск, возможно, не было бы таких потерь. Но с 27 февраля по 28 марта мы там держали оборону — решений никаких не принималось. То есть министр обороны заявлял, что наших военных там нет — мы их всех вывели. Благодаря тому, что мы нашли там спутниковую антенну и посмотрели украинские каналы, эти заявления к нам доходили, и мы тогда смотрели друг на друга и думали: «А что же мы тогда здесь делаем, раз нас здесь нет?»

ЮЛИЙ МАМЧУР ПРОЯВИЛ СТАЛЬНУЮ ВЫДЕРЖКУ, КОГДА ВО ВРЕМЯ СОБЫТИЙ В КРЫМУ ПОШЕЛ БЕЗОРУЖНЫМ НА ВООРУЖЕННЫХ… ИМЕННО ТАКАЯ ВЫДЕРЖКА И ГОТОВНОСТЬ БРАТЬ ОТВЕТСТВЕННОСТЬ ЗА СВОИ РЕШЕНИЯ СЕЙЧАС ОЧЕНЬ НУЖНЫ СТРАНЕ / ФОТО РЕЙТЕР

Многие чувствовали, что они не нужны. Не принимались решения, которые давали бы личному составу чувствовать уверенность в прохождении службы, много дезинформации было со стороны России. Россияне не поленились, прислали около 15 военнослужащих генеральского состава и постоянно искали встречи с военнослужащими. Я не давал им встречаться с моей частью. Они хотели переманить технический состав, то есть тех, кто нуждается в продолжительной подготовке. Они добивались этого. Они начали говорить: «Вас там посадят, откроют уголовные дела». Они обещали жилье, большие зарплаты, и это имело свой результат — люди, с одной стороны, не чувствуют поддержки государства, а  с другой стороны, видят, что им блага дают. Кто-то оказался доверчивым и поддался на эти провокации, поверили в эти басни. А это басни! Поверьте мне, им там никто ничего не дали.

А что касается контрактников, то комплектование шло по кольцевому принципу, то есть 95—97% контрактников моей части были крымчанами. Они заканчивали школы и шли служить в Вооруженные силы. Ехать им некуда. Те контрактники, которые были с территориальной части Украины, вышли вместе с другими.

Хочу обратиться к матерям военных 79-й, 95-й, 25-й, 80-й бригад, чтобы они не считали, что их сыновья, мужья и родители выполняют никому не нужную функцию, — они защищают государство! А защищать государство — это основная обязанность военнослужащего, мужского населения Украины. Единственное, что могу сказать, чтобы они не считали своих мужей пушечным мясом, они выполняют свой долг, они — защитники!

Несколько военнослужащих, которые в Севастополе родились, не захотели оставаться в оккупированном регионе. Перессорились со всеми своими родственниками, но вышли. Важно было, что люди, которые вышли, поверили в меня как в командира.

Л. М.: — Я даже скажу больше — это не только наша обязанность, но и обязанность государства, чтобы военные, которые остались верными этому государству, никогда об этом не пожалели. Они должны понимать, что сделали правильно и это пример для последующих поколений.

Ю. М.: — Мы не требуем дворцов и большого денежного обеспечения, но достойное отношение к людям, которые приняли такое решение, возможно, единственное в жизни, которое важным было для каждого человека. Другие приняли решение остаться, а они приняли решение быть верными присяге и продолжить службу Украине.

Л. М.: — Ситуация тогда складывалась таким образом, что те, кто выходили — выходили в никуда, а те, кто оставались — они были будто на всем готовом.

Ю. М.: — Они оставались в своих общежитиях, квартирах, то есть они абсолютно ничего не меняли в своей жизни.

«НАШИ ВОЕННЫЕ ЧЕТКО ПОНИМАЮТ, КОГО И ЧТО ОНИ ЗАЩИЩАЮТ»

— Как вы оцениваете в целом АТО на востоке?

Ю.М.: — Я не могу оценивать, потому что у меня нет четкой информации. Как у каждого человека для меня источники — это телевидение и интернет. Мы видим, что каждый день-два населенные пункты украинские освобождаются. Процесс идет, возможно, не так быстро, как нам бы того хотелось, но сдвиг есть.

Поэтому хочу обратиться к матерям военных 79-й и 95-й, 25-й, 80-й бригад, чтобы они не считали, что их сыновья, мужья и родители выполняют никому не нужную функцию — они защищают государство! А защищать государство — это основная обязанность военнослужащего, мужского населения Украины. Единственное, что могу сказать, чтобы они не считали своих мужей пушечным мясом, они выполняют свой долг, они — защитники!

НА ИНТЕРВЬЮ ЮЛИЙ МАМЧУР БЫЛ ВМЕСТЕ С ЖЕНОЙ ЛАРИСОЙ, КОТОРАЯ ПРИНИМАЛА АКТИВНОЕ УЧАСТИЕ В МАРТОВСКИХ СОБЫТИЯХ В КРЫМУ, — И КОГДА ПОЛКОВНИК ПОПАЛ В ПЛЕН, И КОГДА ЛИЧНО ВЫВОЗИЛА ЗНАМЯ ВОИНСКОЙ ЧАСТИ НА МАТЕРИК. СУПРУГИ ОТВЕЧАЛИ НА ВОПРОСЫ ВМЕСТЕ, ДОПОЛНЯЯ ОТВЕТЫ ДРУГ ДРУГА /ФОТО НИКОЛАЯ ТИМЧЕНКО / «День»

Там не только те, которые получили повестку из военкомата, много тех, кто пришел сам, сказав, что я хочу проходить службу. Они четко понимают, кого и что они защищают. Реальная ситуация, я считаю, достаточно неплохая. Повторюсь, каждый день освобождаются наши города. Донецкая и Луганская области изменяются, возможно, не так, как хотелось бы. Подавляющее большинство населения понимает, что такое украинская армия и что она выполняет миссию защиты государства, а что такое ДНР и ЛНР. Все станет на свои места! Многое зависит от нас и то, как мы подаем в СМИ.

— Чувствуете ли лично вы, как изменился в обществе образ военных и армии за последнее время?

Ю.М.: — Лично чувствую, ко мне многие приходят. 2003—2004 годы были очень тяжелыми для армии — проходили массовые сокращения, а теперь эти люди возвращаются. И парни приходят после школы на контракт, и девушки, которые хотят работать военнослужащими. Людей, которые хотят посвятить себя военному делу, все больше. Это — позитивная тенденция.

Мы 23 года не считались с армией. Все политиканы еще год назад говорили, что нужно армию сократить до 100 тысяч. Теперь ситуация кардинально изменилась.

— Какой должна быть украинская армия?

Ю.М.: — Профессиональной. Но год для подготовки — это мало. В Советском Союзе было 2 года, а на флоте 3 года службы. И этот срок давал возможность воспитать качественного специалиста — он год готовился, а год работал.

Но в связи со сложностью комплектования, мое личное мнение — нужна смешанная система комплектования. Чтобы были и контрактники, и определенное количество срочной службы. Это переходный период. В дальнейшем, я считаю, должна быть профессиональная, то есть контрактная армия. Когда военнослужащий имеет достойное финансовое и жилищное обеспечение, потому что есть его обязанности перед государством и государства перед ним.

Профессионалов в армии достаточно и в авиации, и в Военно-Морских силах, и в Сухопутных войсках. Нужно достойно к ним относиться, и они сами трансформируют армию, сделают из нее боеспособную. Для этого нужна и поддержка государства. Новейшее вооружение не закупали уже много лет. Мы пользовались теми запасами, которые нам достались еще из Советского Союза. Поэтому перевооружение армии — главная задача ныне.  Будет новая система вооружения — увеличится и эффективность армии. Увеличится эффективность армии — не нужно будет и такого большого количества вооруженных сил.

«НАДЕЖДА САВЧЕНКО — ЖЕНЩИНА-БОЕЦ, У НЕЕ ВСЕ ПОЛУЧИТСЯ»

— Во время мартовских событий в Крыму вы побывали в плену. В настоящий момент еще один военнослужащий, Надежда Савченко, попала в аналогичную ситуацию. Как государство и общественность могут ускорить ее освобождение?

Ю.М.: — Для этого у нас есть Министерство иностранных дел. Оно должно заниматься переговорами. Со мной так же вели себя, как и с ней. Психологически давят, чтобы предавать, подписать бумажки. Мне обещали, что прокуроры Крыма найдут на меня управу. Сейчас ей тоже дело шьют. Я с Надеждой лично не знаком, но когда я был в Житомире, их вертолетная бригада прилетала часто базироваться к нам. Она особенная женщина. Она — женщина-боец, женщина-воин, у нее все получится. Если государство приложит все свои усилия — все будет хорошо, и мы сможем ее вытянуть оттуда.

Л.М.: — Когда Юлий был в плену, ко мне было много телефонных звонков со всего мира. И многие люди — и из Красного Креста, и из адвокатских контор — говорили: «Все, что мы можем, — выставить ноту протеста России, потому что это не правовое государство. И там что-то сделать тяжело. Они будут считать нужным сделать по-своему, и их все международные законы не будут волновать». Я понимаю, насколько сейчас трудно освободить Надежду.

«СЕЙЧАС В КРЫМУ РОССИЙСКИЕ ВОЙСКА ПОДТЯГИВАЮТСЯ К ПЕРЕКОПУ»

— Минуло более четырех месяцев с момента аннексии Крыма. По вашему мнению, могли ли быть иные варианты развития событий?

Ю.М.: — Возможно, был бы такой вариант, который мы сейчас наблюдаем на востоке, — с кровопролитием.  А может, и того сценария, который был в марте, мы могли избежать. В то время, когда захватывали Верховную Раду Крыма, там было 40—50 «зеленых человечков», и действовать нужно было решительно. И такие решительные действия предотвратили бы оккупацию Крыма. Я отвечаю сейчас как рядовой гражданин, а не как специалист.

— Ситуация в Крыму была для вас неожиданной или были какие-то «сигналы» к этому?

Ю.М.: — Для меня была неожиданной. Мы, конечно, знали, что увеличивается группировка российских войск в Севастополе. Но по договору 1997 года их контингент мог достигать 22 тысяч. Они не вышли за это количество. Но они увеличили количество военнослужащих на 5—6 тысяч. И это не обычные военнослужащие. Это те отряды, которые обеспечивали безопасность проведения Олимпиады в Сочи: подготовленные офицеры и рядовые. Это лучшие российские военнослужащие. И они были переброшены для выполнения этих функций.

Мы знаем, что сейчас в Крыму российские войска подтягиваются к Перекопу. Также подходят к границам Черниговской, Сумской, Харьковской областей.

Л.М.: — Страшнее всего то, что мы видели еще в Бельбеке: Крымом это все не закончится. Но люди в Украине этого не чувствовали.

Ю.М.: — Они просто отгоняли от себя эту мысль. Ведь очень долго нас с Россией связывали «родственные» связи. Какая-то информация всегда выходила из Украины туда. Поэтому и гнали от себя мысль, думали, что такой войны не может быть.

Л.М.: —Благодаря тому, что мы месяц еще в Крыму держались, люди поняли суть ситуации, стали приходить в себя, начали сбрасывать российские флаги. Может, если бы Крым, как надеялись россияне, захватили бы за пять дней, сейчас все бы не ограничивалось только Донецкой и Луганской областями.

Ю.М.: —Крымские части, в сущности, дали этот срок Украине на осмысление.

«СЕЙЧАС В СЕВАСТОПОЛЕ ЗВУЧИТ УКРАИНСКИЙ ЯЗЫК»

— Мы с коллегами находились в то время, в марте, в Крыму. Было много пророссийски настроенных людей, которые собирались на митинги. Это выглядело зрелищно, всюду транслировалось. Как следствие, создавалось впечатление, что Крым действительно очень пророссийский. Но в то же время мы встречали очень много людей, которые выступали за соборную Украину. А какие настроения людей в то время наблюдали вы?

Л.М.: — Нам сейчас очень много звонят из Крыма. Люди благодарят, говорят, что благодаря нам о них хоть знают.

Но на то время нам было сложно. Мы не видели весь Крым — мы видели Севастополь. А что такое Севастополь? Это российские военные, которые после выхода на пенсию остаются там жить. Это, в целом, город российский. Там очень много российских пенсионеров, российские военные и российские советские переселенцы. У нас очень много работников было, которые в свое время, по окончании Второй мировой войны, вместе с родителями были переселены сюда. И потому Севастополь почти весь кричал: «Ура, Россия!» Поэтому нам казалось, что большинство людей все-таки «за Россию». Но когда мы начали общаться с другими регионами Крыма, оказалось, что все не так, как говорила российская агитация.

Ю.М.: —Все же ездили в основном в Севастополь. Тот же Жириновский на площади Нахимова проводил акции. Даже большинство российских репортажей шли из Севастополя.

Л.М.: — За два с половиной года, которые мы жилы в Севастополе, я фразы типа «Ой, зачем эта Украина? Россия — это Россия, Украина — ничто» слышала довольно часто от местных жителей. Почва была готова.

Ю.М.: — Плюс севастопольские каналы активно вели эту агитацию. Никто не мешал им в этом. Но сейчас там много переселенцев из Донецка и Луганска, поэтому сейчас в Севастополе звучит украинский язык.

Л.М: — В Севастополе сейчас все возмущаются, ведь такого не было никогда. Боятся этих переселенцев.

Хочу сказать, что русские люди в этом городе достаточно агрессивные. Когда татары едут в городском транспорте и разговаривают на родном языке, это не значит, что на них никто не будет бросаться. У нас, на материковой части Украины, на каком бы языке ты не говорил, все люди спокойно к этому относятся. Там за это могут начать обижать. Поэтому украинский язык слышен довольно редко. А теперь наши знакомые из Севастополя рассказывают, что город говорит по-украински.

Ю.М.: — Сначала хотя бы несколько украинских каналов транслировалось. А уже на середину марта в эфире остались только российские каналы. А откуда людям брать информацию? Газеты там немногие читают. А зомбоящик делает свое дело. Если человеку каждый день с утра до вечера «долдонить» одно и то же, то он в это поверит.

Оценивать ситуацию там никто не хотел. Но сейчас у них эйфория несколько спала.

«ЖИТЕЛИ ДОНБАССА ДОЛЖНЫ ПОНИМАТЬ, ЧТО ОНИ НЕ ПОКИНУТЫ»

— С чего, по вашему мнению, нужно начинать восстановление Донбасса и как это лучше делать, чтобы его население, которое было за Россию, «вернулось» в Украину?

Ю.М.: — Экономика — важный параметр. Нужно уже, например, думать о восстановлении инфраструктуры, потому что Донецк и Луганск подверглись значительным разрушениям. Нужно помогать людям войти снова в жизнь. И об этом нужно говорить. Обязательно. О достижениях нужно говорить. Люди должны знать, что делается в этих регионах. Жители Донбасса также должны понимать, что они не покинуты. Никто так же не должен забывать и о переселенцах.

Страна целостна. Это также наши земли. И не нужно их разбазаривать. Просто мужское население Донбасса должно иметь достоинство, чтобы защищать свою землю.

Л.М.: — Ситуацию между востоком и западом Украины нужно будет решать, но это будет уже в мирное время. Можно понять и запад. Действительно, они сделали огромный вклад в борьбу. Можно понять и восток.

Ю.М.: — Но основная задача сейчас — сделать так, чтобы на востоке не было террористов, чтобы не стреляли. Не нужно замораживать этот конфликт. Нужно довести его до логического конца. Конфликт должен закончиться в этом году. Чем раньше, тем лучше. Не нужно нам Приднестровья, Абхазии, Южной Осетии. Нужно поставленные задачи выполнять. И в 2015-м начать уже восстанавливаться и расти. Обращать внимание уже больше на экономику. Но для этого нужно, чтобы функционировала государственная власть, чтобы функционировали правоохранительные органы, а не меняли ленточки с каждой новой администрацией. Хотя, конечно, есть люди, которым просто задурили голову.

Л.М.: — Но большинство украинцев показали себя достойно.

Ю.М: — Слава Украине!

Авторы: Мария СЕМЕНЧЕНКО, «День»; Марьяна БОЛОБАН, Виктория БОБРОВА, Михаил ДРАПАК, Роман ЛЕКСИКОВ, Летняя школа журналистики «Дня»