Менты в законе. Главное «чмо» района (из записок районного опера)

Начальник РОВД – должность подполковничья (иногда её занимают и полковники) – без пяти минут высший комсостав. Но те «пять минут» – очень долгие, и множество ментовских ветеранов, дойдя до этого рубежа, двинуться дальше хоть на шаг так и не сумели. В нынешних условиях должность эта – нервная, быстро изнашивает организмы своих обладателей, иссушая их мозги и губя всякий намёк на талантливость… Поганая должность! Взять хотя бы уже упоминавшуюся колоссальную ответственность за весь личный состав – четыреста с гаком душ в райотделе трудятся на различных постах, должностях и точках. И за каждого – будь добр ответь, и за любого в любую секунду с тебя могут спросить… А они, эти гады-подчинённые, так и норовят кинуть какую-нибудь подлянку!

Хорошо мне, старлею! Отвечаю только за самого себя. Разве что иногда из школы милиции пришлют очередного безмозглого курсантика, и его спихнут под мою опеку. Хожу с ним по «территории», учу уму-разуму. А в конце недели, на очередной оперативке, потом обязательно пробубнят в мой адрес: «Уж четвёртый день стажёр такой-то работает у нас, но ни одного преступления толком так и не раскрыл… Плохо учите подрастающую смену, товарищ старший лейтенант!»

…Вашу мать, суки… Да разве ж я виноват, что на учёбу в школу милиции берут таких неисправимых даунов?! А поматюкавшись – отдаёшь курсантику в подарок собственное раскрытие, чтоб в отчёте о практике было что записать. И он доволен, и в тебя начальство перестало харкать.

…Так вот, у начальника РОВД – примерно та же проблема, но – больше по размеру в 400 раз. И не два-три раза в год она появляется, а – ежедневно и ежечасно! Начальство постоянно отвечает за всё и за всех.

«Залетел» кто-то по пьяни на грозные очи проверяльщиков из области или даже из столичного Главка. Сразу же: «Почему не проводите воспитательную работу с личным составом?! Почему персонально не провели беседу с этим вот находящимся ныне в нетрезвом состоянии офицером?!»

Хотя офицер тот – уже вполне взрослый мальчик, способный самостоятельно решать для себя все основные жизненные вопросы. Но – нет: «Как же вы могли допустить такое? Это ж пятно на весь райотдел!»

Идут дальше проверяльщики, копают глубже, накапывают (при собственном желании или при соответствующем поручении их пославшего) ещё больше, тычут в обнаруженные промашки какого-нибудь очередного лейтенантика или капитанишки нашему подполковнику: «Вот видите, до чего у вас дошло! Так, ну с этим лейтенантом-гондоном мы ещё разберёмся по полной программе, амбрэ ему в рот. Но как вы могли допустить подобное во вверенном вам учреждении?!»

Ёлы-палы, да что ж ты на такое ответишь? Скажешь, что просто физически не в состоянии ходить следом за каждым из нескольких сот подчинённых, и следить, чтобы те не портачили и морально не разлагались? Так это никого не колышет: «Вы обязаны уследить – и точка!». А потому, в случае серьёзного ЧП – строго накажут и самого виновника, и начальника того отдела, где он трудился, и за компанию обязательно – начальника райотдела.

И если б только за промашки наказывали.

Спускаемые нам показатели раскрываемости преступлений – нереальны. Достигнуть их (не на бумаге, а в действительности) – практически невозможно. Ведь «верхи» на полном серьёзе требуют от нас, чтобы наша раскрываемость была бы чуть ли не в три раза больше, чем, к примеру, в богатой и процветающей Америке! Такого просто не может быть.

Но только попробуй именно такой показатель не выдать на-гора – вмиг налетят на того же начРОВД: «Почему раскрываемость у вас – на предпоследнем месте среди райотделов области?! Вы что, работать разучились?» И – смотрят на съежившегося подполковника, словно и впрямь способен он одной своей хилой фигурой перевесить весь гигантский груз проблем в державе и в нашем ведомстве. В этих проблемах – объяснение и высокого уровня преступности в стране, и того, почему так мало из преступлений удаётся раскрыть – если, разумеется, не «химичить» по-чёрному…

Кроме общей «отвечаловки за всё» есть ещё и постоянная теребиловка за какие-нибудь особо тяжкие и резонансные преступления.

Скажем, нашли на территории района в лесопосадке зарытые в общую яму пять трупов, явно – убитых где-то в другом месте, и сюда лишь привезённых для захоронения. Куча людей занимается расследованием этого преступления на всех уровнях, начиная с района и кончая приславшей группу розыскников столицу. Тем не менее, не забывают регулярно капать на мозги и нашему начРОВД: «Как вы могли допустить такое массовое захоронение убитых на территории вашего района? Почему до сих пор не найдены убийцы?!» Блин, да он-то тут при чём?!

Или, допустим, ненароком обворуют какую-нибудь руководящую «шишку» из числа тех, которые проживают в нашем районе. Сразу – шквал звонков от влиятельных лиц: «Почему до сих пор не раскрыта кража у такого-то? Вконец запустили работу, товарищ подполковник!»

Постоянно – всевозможные «наезды», требования, крики, ругань, разносы, угрозы снять, сгноить, стереть в порошок… Когда не за что уцепиться по-крупному – накачают каких-либо мелочей; это – что два пальца об асфальт… Было б желание!

Вот и получается, что буквально каждый божий день начальника РОВД за что-нибудь – да трахают во все отверстия и впадины; упаришься от всех наскоков отбиваться… А ведь когда-то же и работать надо!

Так что попавший на эту должность автоматически становится мишенью для ударов со всех сторон. Будь назначенный хоть ангелом – спустя год замарают в грязюке до невозможности. Кто много лет занимал должность начальника райотдела – тот никогда уж не сумеет вернуть себе у руководства репутацию дельного и преданного делу офицера.

Вот почему никто в это кресло особо и не рвётся…

Желать этой должности есть смысл только в двух случаях.

Первый – перед самой пенсией, когда терять уж нечего, ни к чему большему ты уж не стремишься, и попрёки парочку оставшихся тебе лет как-нибудь перетерпишь. Зато пенсия потом будет повыше, и ещё – можно, пользуясь своей властью, заранее подыскать какое-нибудь хлебное «со-учредительство» в одной из действующих на территории района коммерческих фирм.

Ну и второй – перед планируемым тебе твоим высоким покровителем назначением на ещё более высокую должность, чтоб потом не шипели в спину: «Выскочка! Стал замначгорУВД, ни одного дня даже не пробыв начальником райотдела!»). А так – кадры получат возможность записать в твоём личном деле: «…работал начальником РОВД с… по…». Полгода или даже год чьего-либо протеже и держат на этой должности как на неизбежной для прохождения лестницы карьеры ступени. Причём начальство знает о твоём скором возвышении, и без крайней необходимости старается тебя не доставать.

Ну а кому на пенсию – не скоро, и кто о стремительной карьере даже и не мечтатель, желая лишь нормально поработать – тот эту должность старательно обходит стороной. Прекрасно понимая, что никаких перспектив для полноценной службы она не создаёт.

Поганый район

Плюс к этому добавлю: есть ещё и «удобные» либо «неудобные», с точки зрения специфики работы органов внутренних дел, районы.

Наш Заводской район – один из самых «неудобных» в области. Растянут он, размазан словно каша на очень протяжённой территории – никакими имеющимися нынче силами и ресурсами его не охватишь.

Специфика же района такова, что основу его экономики составляет большое количество крупных предприятий. Некогда они составляли предмет гордости города, области и даже всей страны. Но страны той больше нет вовсе, а экономика – разрушена и лежит у руинах (писалось в 1999 году). Что ни крупный завод – то простаивающие цеха, массовые увольнения, невыплата зарплаты, масса оголодавших, злых на власть и друг на друга пролетариев.

Нищие предприятия не в состоянии финансировать деятельность органов правопорядка, а про госфинансирование – вообще промолчу. Бедна и малоспособна в нашем районе милиция. По сути такая же картина милицейской бедности и беспомощности наблюдается везде. Но в нашем районе смотрится она слишком уж наглядно, как на плакате с надписью: «Боже мой, до чего ж довели страну и всех нас!»

Вот и мечутся менты жалкими тенями по «территориям», перекрывая то, что способны перекрыть, гася то там, то тут вспыхивающие пожары криминальных проявлений. А о какой-либо профилактике, вдумчивой работе на перспективу никто давно уж и не вспоминает!

Да и как думать про такое – на голодный желудок. Недоедают сегодня наши доблестные защитнички закона, да-с! И уходят, пачками валят из милиции как раз самые толковые – туда, где получше и сытнее. Остаются в основном – лишь такие, которых в другие, более благополучные времена и на милицейский порог не пустили бы. Каким же тогда будет оно, милицейское будущее?..

Ну и работники уровня начРОВД – остаются. Уйти без приказа они не вправе. Да и знают: в любом другом месте они – никто и ничто. Всё растеряв на этой должности, не представляя более никакой ценности, а потому и нигде более не нужны. Так что держитесь, старички, до последнего за свои ободранные кресла, пока не спихнули на пенсию. Тогда-то уж окончательно станете дырками от бублика… Останется только во дворе с такими же общипанными дедами-пенсионерами штаны просиживать и в «козла» постукивать. Так и не сядете ведь… побрезгуете.

Как же, вы ж – н о м е к л а т у р а! А прочие пенсионеришки – это

– так… быдло колхозное!

И человек – поганый…

Вот и судите, каким в этих объективных условиях только и может быть начальник нашего РОВД. Представили? Теперь добавьте к этой картине несколько смачных мазков его индивидуальных черт личности.

«Конченный дебил», «выживший из ума маразматик», «долбо..дятел, каких мало», «таких нынче больше не делают – ещё та, старая школа!..» – это и будет приблизительно точный портрет нашего подполковника. За глаза именуемого всеми «Марьванной» – за привычку во время вполне служебных разговоров периодически по-женски причмокивать губами. Словно не к личному составу с уставной фигнёй он обращается, а… Нет, лучше промолчу…

Как он сумел докарабкаться до этой должности – не знаю. Было это задолго до меня, но засиделся он на ней до полной потери пульса. Да-да, я настаиваю на том, что за этим застёгнутым на все пуговицы форменным мундиром сердце уж давно не бьётся…

Человек в нашем подполковнике давно умер – осталась только служебная функция. Ну и, разве что – могучий инстинкт самосохранения. Жгучее желание как можно дольше занимать своей персоной эту должность. После которой – только бесславная отставка, полу-бедность и скорая кончина от одной из многочисленных болячек, неизбежно нажитых за годы милицейской службы.

(Чего от наших начальников не отнимешь, так это болезней. Хоть смотрятся они зачастую пузато-вальяжными, но, отработав 10-15-20 лет на «земле» и в руководстве «конторы», не «посадить» своё здоровье – практически невозможно. Они ж только на лекарствах и живут! И стоит только задуматься над их судьбой, так понимаешь, насколько же они, в сущности, несчастные люди…)

Стиль его деятельности составляет бесконечный мат – как в личном общении, так и по телефону. Как вернётся утром из горУВД с оперативки, где ему в который уж раз давали по мозгам за «низкую раскрываемость» и всё остальное, так и давай, один или в спарке с замами, разносить в пух и в прах всех, кто на глаза попадётся. Одних – за одно, других – за другое, третьих – за четвёртое, а четвёртых – вообще за какое-нибудь десятое… Пока не запудрит всем мозги и не испортит настроение личному составу – не успокоится.

Поводы для придирок находятся всегда, это – дело нехитрое. «Почему материалы по таким-то делам просрочены? А почему вы не выбриты, и не в форменных ботинках? А почему… почему… почему…» Тьфу на тебя, козлятина!

Никто «Марьванну» не любит, все ему косточки перемалывают (за глаза, разумеется), иные его словечки и фразёнки мигом становятся райотделовским фольклором.

Допустим, на оперативке интересуется «Марьванна», где начальник следственного отдела. Ему докладывают: на учёбе, уехал на очередную сессию в столицу, в Академию… «Ах, так он ещё и учится!» – презрительно кривит рот подполковник. Потом багровеет: «И это – в то время, когда четыре нераскрытых мокрухи и шесть разбоев на нас висит! Отозвать с сессии, немедленно!»

Присутствующие переглянулись, и кто в кулак закашлялся, кто себе под ноги начал смотреть, мысленно ухмыляясь… А зам по оперативной работе, благоразумно дыша перегаром в другую сторону, глуховато напомнил, что отнимать у главного районного следака его конституционное право на учёбу было б, наверно, не совсем правильно и законно…

До «Марьванны» допёрло: раз даже ближайший соратник в присутствии нижестоящих счёл возможным ему супротивить – значит, и впрямь ляпнул несусветку. Тем не менее он не сдержался от фразы, мгновенно ставшей крылатой: «Да знаю я, чем они там, на заочном обучении, занимаются, и какие «знания» та учёба даёт… Сам – заочно учился!»

М-да… Подобное авторитетное суждение уж ничем не оспоришь!

Так и живём… так и работаем!

Ошибка – представлять начальника РОВД дураком. Ничего подобного. Самодур – да, порою несёт полнейшую ахинею, и сам же в неё верит… Но при этом – вовсе не глуп. Такой бы долго в этом кресле и не удержался.

Должность сделала его хитрым, изворотливым, умеющим выкручиваться из самых острых ситуаций, выходить сухим из воды, маневрировать между различными влиятельными силами, идти на сговоры и компромиссы, учитывать множество разнообразных и взаимодействующих факторов.

Перед вышестоящими – один, перед подчиненными – совсем другой, с посетителями – третий. И все роли надо сыграть точно, не запутавшись, не сбившись в интонациях, без пережима и фальши.

«Безмозглое чмо» – вот какую роль играет подполковник перед личным составом. Она ему как бы положена по должности, и по тем функциям, которые он исполняет в отлаженном державном механизме. Иначе – нельзя. Иначе колёсики системы правосудия забуксуют. Сколь одиозной ни казалась бы та или иная из действующих «на доске» фигур, но и она имеет смысл, но и её действия – чем-либо объяснимы и оправданны.

Никто в райотделе «Марьванну» не любит, и все за глаза смеются над ним, с усмешечкой передавая друг другу последние из его словесных перлов. Это ничего, так и должно быть. Подполковник выступает своеобразным громоотводом: пусть лучше полощут косточки ему, чем куда более повинным в наших бедах боссам из горУВД, облУВД и Министерства…

Наверняка верные людишки регулярно докладывают «Марьванне» про то, как обзывают его нижестоящие заочно. И надо отдать ему должное: он ни на кого не в обиде, никто им за это не наказан. Зато постоянно наказывает всех и ни за что – своей грубостью, туповатостью требований, бездушностью и озлоблённостью.

Взять хотя бы его матюки. Начальник районного угрозыска тоже привержен «солёным» словечкам, но у него они как бы идут от сердца, от желания как-то лучше объяснить, втолковать, ткнуть тебя мордяхой в истину. Ругает он всегда – за дело и заслуженно. И ему близки, по-настоящему дороги те сотрудники, которых он распекает на оперативках и в личных беседах. А за это – прощаешь ему многое. Почти всё…

У начальника же РОВД все мы – в печёнках. Всё ему уж опаскудило, но и уходить – не хочется. Привык тянуть лямку. И через силу терпит наше суетливое мелькание перед его сиятельными очами.

Ненавидит он нас – за молодость… За не конца ещё растраченное здоровье. За то, что нас любят красивые и весёлые девушки. И за то, что некоторые из нас, возможно, ещё сумеют стать генералами, а вот ему это уже никак не светит.

«Марьванна» ругает своё ментовское воинство вразнос, «по квадратам», неприцельно, вне зависимости от того, есть причина для разноса или нет. Ну а повод есть всегда! Как в басне Крылова говорилось: «Ты виноват лишь в том, что хочется мне кушать…» Да может – и не хочется уж давно… Может, и сам уже устал от навязанной ему роли грызуна и вредителя, но – надо. Положение обязывает! Должность – велит…

…Наш райотдел – на плохом счету в городе. И потому, что объективно здесь трудно работать, и потому, что начальником – такая коряга! Не раз и не два в горУВД раскачивались было для замены его кем-либо потолковее, но – не решились. «Марьванна», при всех его минусах и пороках, был внутренне созвучным нашей теперешней действительности, с её доведённым до вершины абсурдом и нелепостью множества ситуаций и проблем. Замени его более дельным работником – сразу появится диссонанс со всей остальной системой. Вслед за ним равно или поздно придётся менять ВСЕХ, а всех – не хочется, да и менять не на кого… Вот и «Марьванну» – не меняют!

Слишком многое надо менять не только в милиции, но и в стране в целом, чтобы дела пошли на лад. А если только отдельные звенья подновить – дело начнёт буксовать, и развалится даже то, что пока ещё пусть и со скрипом, но – работает.

Почуяв свою относительную неуязвимость, подполковник вконец оборзел. И когда за очередные, совсем уж очевидные провалы и недочёты его решились… нет, не снять даже, а всего лишь немножечко опечалить намерением объявить ему выговор, он (по слухам) категорически заявил руководству: «Если объявите – немедленно уйду на пенсию!»

Казалось бы, тем только радоваться надо, но – испугались. «Как же мы без него? Осиротеем ведь! И неизвестно что получиться может…» В итоге – пока что оставили его на месте. Это «пока что» может длиться долго, очень долго, пока «Марьванна» от старости сам не помрёт или не свалится окончательно от своих многочисленных болячек.

Во всём, что касалось его самого, подполковник-чмокалка был совсем не глуп. Но от этого нам работать с ним было абсолютно не легче.

Самое страшное…

Начальниками РОВД не рождаются – ими становятся. Поток жизни находит себе подходящие глыбы и обтёсывает их до нужных кондиций… Не поддающиеся обработке, не сумевшие научиться всему обязательному – отпадают на ранних этапах. Зато кто выстоял – тот в своем роде уж настоящий динозавр.

По пьяни в узком и чуть более расширенном кругах обожал «Марьванна» рассказывать, каким же смышленым и симпатичным лейтенантиком-розыскником был он сам когда-то. И даже показывал альбом со своими старыми фотографиями. Однажды удалось и мне заглянуть туда краешком глаза.

Увидел фото «Марьванны» в 22-летнем возрасте: парнишка в лейтенантской форме, шейка тоненькая торчит из воротничка, глазища – огромные, пронзительные, такие живые!

Словно ледяной рукой стиснуло моё сердце… Что ж за судьба должна была таиться за спиной нашего подполковника, чтобы тот, действительно красивый и умный юноша, превратился в этого мерзкого, вреднючего и презираемого всеми козла?!

Не суждено ли и мне пройти тот же путь, растеряв последние остатки человечности, и потихонечку переродившись в нечто страшненькое, гнусненькое и жалостное? Стану таким же начальником РОВД, буду сидеть в своём скудно обставленном кабинете и рассказывать всем подряд, каким же замечательным бывал я в молодости! И все будут внимательно слушать и поддакивать, а за глаза – посылать меня на все весёлые буквы, и обкладывать руганью со всех сторон, вздыхая: «Когда же наконец эта козлина навеки заткнётся?!»

Но, с другой стороны, думалось – кто-то же должен!.. Раз имеется некая паршивая должность, поганяющая всех, кто её занимает, то кем-то всё равно ведь придётся пожертвовать, назначив на неё…

Не меня туда засунут – так кого-либо другого, могут – и вообще какого-нибудь страшилу. И с этой точки зрения – уж лучше я буду начальником РОВД, чем какой-нибудь совсем уж мерзкий людоедище! Брошусь как Матросов – грудью на амбразуру, пожертвую собою, погублю душу и тело… Всё равно когда-нибудь умирать. Но меня как начальника РОВД – похоронят за счёт государства, а на похороны меня как какого-нибудь паршивенького опера-капитанишки придётся тратиться моим родичам и друзьям…

Впрочем, размышлять на подобные темы ещё рановато – никто назначать меня начальником райотдела пока что не собирается!

(Продолжение следует)

Рассказ не пожелавшего назвать своё имя сотрудника уголовного розыска записал Владимир Куземко

P.S. Републикация материалов Владимира Куземко, возможна только с разрешения автора!

You may also like...