«Скандальное детство» русских в Финляндии: пропаганда и правда

В России много шуму наделала весть, пришедшая из Финляндии: у российской гражданки Анастасии Завгородней местные социальные службы изъяли под опеку четверых детей, в том числе ребёнка десяти дней от роду. Мать считает это решение, мягко говоря, несправедливым. Скандалы вокруг детей из российско-финских семей вспыхивали уже не раз. Мнение финской стороны.

Министр социального обеспечения и здравоохранения Финляндии Мария Гузенина-Ричардсон в эксклюзивном интервью корреспонденту ИТАР—ТАСС прокомментировала последнюю тяжбу и рассказала о взгляде с финской стороны на эту проблему.

— Госпожа министр, регулярно повторяющиеся скандалы вокруг изъятия под опеку детей, рождённых российскими гражданками в браке с финнами, вызывают беспокойство у многих в России, и у людей складывается мнение, что российские матери в Финляндии являются объектом особенно пристального внимания социальных служб. Так ли это?

— Мы в Финляндии тоже волнуемся: неужели в России думают, что мы здесь звери, которые могут поступать жестоко, не считаясь с правами ребёнка? Я понимаю, что неверная информация, такая, например, как прозвучавшие недавно сообщения, что мать с грудным ребёнком якобы поместили в тюрьму, постоянно звучащие утверждения о негативном отношении к русским семьям не могут не вызывать беспокойства. Это беспокойство понятно, потому что о детях беспокоятся в любой стране. Но важно видеть ситуацию со всех сторон.

 Фото: «Вести.Ru»

В Финляндии очень ясный закон о защите детей, он подчёркивает, что в любой ситуации главное — это права ребёнка. Но я даже не могу вам назвать цифру, сколько среди изъятых под опеку в Финляндии детей — российских. Мы не хотим выделять статистику по национальности, потому что закон подходит ко всем с одних и тех же позиций. Мы ведём статистику по городам, поэтому я могла бы сказать, где чаще изымают детей, в Лахти или в Хельсинки, например, но каких национальностей эти дети — не могу.

Относительно расистского характера решений об изъятии детей — неправда. Конечно, в каждой стране есть люди, которые не понимают, что расизм это неправильно, к сожалению, они есть везде, и в том числе в Финляндии, но могу с уверенностью сказать, что они не работают в наших социальных службах.

По поводу того, существует ли в Финляндии предубеждение против русских. Моя мать родилась в России, и пока была жива бабушка, лет до двенадцати я ездила к ней в гости. Сейчас, к сожалению, не получается бывать в России так часто, как мне хотелось бы. Могу сказать, что у меня было довольно трудное детство и трудная ситуация в семье, но в итоге, как видите, я сижу перед вами в качестве министра, и это, как мне кажется, лучший ответ на вопрос, каково быть русской в Финляндии. Ребёнок русской матери здесь может стать министром!

В целом отношение к русским здесь такое же, как ко всем остальным. В Финляндии не так важно, откуда ты, а важно, какой ты человек.

— Работник социальной службы обладает очень широкими полномочиями. Он может изменить жизнь целой семьи. Насколько серьёзно руководство этой службы подходит к подбору кадров? Правда ли, что финские социальные работники ни перед кем не отчитываются в своих действиях?

— Чтобы получить эту работу, человек должен иметь специальное образование, окончить университет. При обучении им обязательно объясняют, что при работе с семьями нужно оценивать всё в комплексе, но главное — это права ребёнка. Хочу сразу отметить: те, кто утверждает, будто защита детей в Финляндии поставлена на конвейер и превращается в бизнес, а социальные работники имеют выгоду от каждого изъятого ребёнка, ошибаются. Социальная служба не получает доходов за счёт изъятия детей. Более того, для нас политически очень важно, чтобы система защиты детей оставалась в числе общественных услуг. Деньги налогоплательщиков должны направляться на общественные нужды, и защита детей — одна из таких нужд. Это важно для меня как для министра.

Также неверно представлять, что социальные работники в Финляндии никому не подотчётны: за ними есть надзор и контроль, в том числе парламентский. Например, по недавнему нашумевшему случаю в Вантаа (как раз случай с Анастасией Завгородней. — Прим. ред.) парламентский омбудсмен Майя Саклин запрашивала информацию о действиях социальных служб, чтобы оценить их законность.

У нас были и свои трагедии в Финляндии. Всех потрясла недавняя гибель восьмилетней Эрики, в которой обвиняются её собственный отец и его сожительница. В этой ситуации социальная служба защиты детей не успела помочь девочке. Думаю, после этого случая в нашей системе стали ещё более осторожны. Повторения случаев, подобных трагедии с Эрикой, я больше никогда не хочу видеть в Финляндии, поэтому приняла решение создать рабочую группу, которая будет изучать недостатки этой системы.

Я работаю министром 15 месяцев, и защита детей была одной из причин, по которым я в своё время пошла в политику. Я начинала свою политическую карьеру в Эспоо в 2004 году именно как специалист по защите детей. Тогда система в Финляндии была другой, сейчас она изменилась, я очень хорошо знаю её, и старую, и новую, но это совершенно не значит, что я не вижу её недостатков. Любую систему всегда нужно улучшать.

— Каковы основные причины, по которым родители в Финляндии, вне зависимости от их национальности, могут лишиться своих детей? Действительно ли достаточно одного шлепка по попе или неотданной конфеты, чтобы соцработник без всякой проверки, что называется, «без суда и следствия», принял решение изъять ребёнка из семьи?

— Думаю, что проблемы, приводящие к вмешательству в дела семьи, одинаковы во всех странах, в том числе в Финляндии и в России. Как правило, это алкоголизм родителей и домашнее насилие, с которыми мы боремся уже много лет.

Хочу подчеркнуть, что закон обязывает сотрудников социальной службы в первую очередь смотреть на то, как можно помочь проблемной семье, а не на то, можно или нет забрать оттуда детей. И сначала соцработники должны сделать всё возможное, чтобы помочь ребёнку, и только после того, как все другие возможности исчерпаны, нужно искать для него лучшее место. Изъятие детей — крайняя мера, и за ней всегда стоит очень длительный процесс, который начинается с сотрудничества с семьёй. И утверждения, что ребёнка могут изъять за единственный шлепок или за конфетку, — сказки, и неприятные сказки, поскольку их распространение может привести в конечном счёте к отчуждению между двумя народами.

— Вы упомянули о том, что при принятии любых решений по семейным вопросам финские социальные службы во главу угла ставят интересы ребёнка. А гарантирует ли, к примеру, финское государство русскоязычным детям, изъятым из семей, право на родной язык?

— Ни у кого нет права запрещать ребёнку говорить на его родном языке, и мы стараемся по возможности учитывать это.

— Значит ли это, что изъятый из семьи русскоязычный ребёнок может попасть в замещающую русскоязычную семью?

— Это возможно.

— Можете привести какие-либо примеры?

— Навскидку, к сожалению, нет.

— Учитывают ли социальные работники мнение ребёнка, когда выносят решение разлучить его с матерью? Например, если своим поведением ребёнок ясно даёт понять, что не хочет этого?

— Обязательно учитывается мнение, если ребёнку исполнилось 12 лет. Но могут учитывать и мнение детей младшего возраста.

— Финляндия отклонила предложение России создать двустороннюю комиссию для урегулирования спорных семейных вопросов. Как финская сторона намерена решать эти вопросы?

— Финляндия заинтересована в сотрудничестве с российской стороной, но не в рамках новой комиссии, а в сотрудничестве с теми, кто уже работает по этой теме. Мы отправили в Россию список контактов: в нём специалисты различных служб, в первую очередь социальной, сотрудники разных министерств. Сейчас мы ждём такой же список с российской стороны. Я считаю, что нам очень важно вести диалог друг с другом, вести не агрессивно, а мирно, потому что это в интересах обоих наших народов.

Беседовала Юлия Андреева, ИТАР—ТАСС, ХЕЛЬСИНКИ

Завгородняя вернулась домой с детьми

Социальные службы Финляндии разрешили ей покинуть закрытый приют вместе с детьми, и она уже вернулась домой. Об этом сообщил уполномоченный при президенте РФ по правам ребёнка Павел Астахов со ссылкой на правозащитника Йохана Бекмана.

Анастасия Завгородняя эту информацию подтвердила.

Ранее Астахов обратился в министерство иностранных дел России с просьбой оказать всестороннюю помощь Анастасии Завгородней и вмешаться в ситуацию. Уполномоченный также направил спецдоклад президенту России о положении российских детей в Финляндии.

Согласно официальной статистике министерства социального обеспечения и здравоохранения Финляндии, в 2009 году численность несовершеннолетних, изъятых из семей, составила 16,6 тысячи человек, к 2011-му она достигла 18 тысяч.

Напомним, у Завгородней, проживающей в Финляндии, в городе Вантаа, в конце сентября изъяли всех детей. Сначала по заявлению учительницы забрали старшую девочку шести лет и двухлетних близнецов, затем забрали и новорождённого ребёнка, которому в то время было всего 10 дней. Всех детей определили в закрытый приют. Поводом для решения социальной службы послужило высказывание старшей девочки о том, что «папа её шлёпнул».

Но вообще-то эта нашумевшая история ещё не закончилась. Как сообщила сама Анастасия, ей и её семье предложили через месяц перебраться в другой приют, где они смогут жить вместе. Однако и дома, и в этом приюте семья будет находиться под наблюдением. Самое главное для Анастасии заключается в том, что соцслужбы не лишили её родительских прав.

Вместе с тем она сама, её дочь, двойняшки, новорождённая малышка и муж Ихаб Ахмед Заки Ахмед остаются под так называемым «амбулаторным контролем»: в течение нескольких месяцев работники социальных служб будут наблюдать за отношениями в семье и на основании своих наблюдений примут решение о дальнейшей судьбе четырёх детей.

Источник: Эхо планеты

Второй раз

Однако второй раз детей Завгородней финская соцслужба забрала 15 ноября. По данным российского МИД, повторное изъятие финская соцслужба мотивировала несоблюдением Завгородней реабилитационной программы.

Анастасия Завгородняя не может связаться с представителями финской соцслужбы, чтобы договориться о свиданиях со своими детьми, которых на прошлой неделе повторно изъяли у матери и поместили в приют.

«Никакой встречи не назначено. Я оборвала телефоны все, никто не отвечает на мои звонки. У них есть приемные часы, когда они обязаны отвечать по телефону — они не берут трубку. Мне запрещены свидания, мне запрещено кормить ребенка грудью», — сказала Завгородняя в понедельник РИА Новости.

Она отметила, что не видит выхода из сложившейся ситуации. «У меня нет никакого выхода. Ходят какие-то разговоры, что комиссия (российско-финская комиссия по правам детей — ред.) создана. Мне так и не удалось узнать, где эта комиссия, и создана ли она», — отметила Завгородняя.

Детей Анастасии Завгородней первый раз забрали в приют в начале октября по подозрению в насилии. Изъятие вызвало широкий резонанс. В ситуацию вмешались российский МИД и детский омбудсмен Павел Астахов. Позже Завгородней разрешили совместное проживание с детьми в соцприюте. Затем ее отпустили с детьми домой под присмотр соцработников.

Опасаясь повторного изъятия детей, Завгородняя переехала жить к друзьям и обратилась в посольство РФ в Хельсинки с просьбой предоставить ей убежище на территории диппредставительства или вывезти семью из Финляндии в дипмашине. К тому времени, по словам Завгородней, всем четырем детям, включая грудного младенца, было оформлено российское гражданство.

Российский МИД тогда заявил, что посольство РФ в Финляндии всеми законными способами будет помогать Завгородней, подчеркнув, что дипломаты намерены действовать в рамках правового поля. Представитель МИД указал на недопустимость повторения случаев, аналогичных незаконному вывозу из России в Финляндию несовершеннолетнего россиянина Антона Салонена при содействии сотрудника финского консульства в Петербурге Симо Пиетилайнена.