Севастополь: репортаж из города «русских моряков»

События в Крыму, как может показаться, не трогают большую часть населения Севастополя. На улицах гуляют семьи с детьми, в кафе сидят посетители, работают банки, кафе, магазины, базары. На центральной площади города — Нахимовской — стоит сцена с плакатом «Отстаивайте же Севастополь!». Эти слова произнес смертельно раненый вице-адмирал русского флота Владимир Корнилов во время первой обороны Севастополя в 1854 г. В субботу днем, 2 марта, возле сцены стояло максимум до ста человек. Над ними возвышалось несколько русских флагов. На сцене какой-то хор пел русские народные песни. Прохожие обращали мало внимания на этот митинг-концерт. Уже во вторник, 4 марта, на сцене и под ней было пусто.

На рейде у выхода из Севастопольской бухты, главной бухты города, стоят два корабля вспомогательного флота. Кому они принадлежат, не видно.

Недалеко от сцены стоит мобильная кофейня. Весь автомобиль в наклейках с русскими флагами и надписями в поддержку России. Украинских флагов в центре нет вообще. Беру кофе, пытаюсь завязать разговор с мобильным баристой: «Что последние дни происходило?»

«Ничего. Все спокойно», — отвечает он, но смотрит с опаской.

Пытаюсь растормошить: «Вчера покупал бензин на „Лукойле“ по 14 грн за литр. Сегодня говорят уже 15 грн. Цены на кофе поднимать не собираетесь?»

«Пока нет. Хотя кофе и молоко уже подорожало», — отвечает он, успокаиваясь.

«И машину пригнать сюда, тоже деньги», — продолжаю я.

«Да, поднимать придется, — соглашается он, — из-за падения курса (гривны) говорят, что катер (в Севастополе катер используется как общественный транспорт, который возит жителей через бухту) подорожает до 5 грн (сейчас 2,5 грн)».

Еще несколько минут разговора ни о чем. «Как думаешь, что будет с Севастополем?», — спрашиваю я. Бариста разводит плечами.

Подобный разговор я вел в субботу с другим продавцом кофе. Спрашивал его, где он хочет жить — в Украине или России. Парень посмотрел на меня из-под лба, заметно нервничая, и сказал, что ему все равно.

Вообще, в Севастополе вооруженных военных, танков, бронетранспортеров не видно. Редко встречаются военные Черноморского Флота России, еще реже Украины. Несколько раз попадались военные без опознавательных знаков. Все они — как на подбор. Высокие, широкоплечие. Сразу понятно, что российские солдаты: речь, камуфляж.

На набережной в центре стоит мужик за 50. На груди георгиевская лента, смотрит вдаль, на море. «Добрый день. Расскажите, что происходит в городе. Сижу на Победе (спальный район в Севастополе), ничего не знаю», — обращаюсь я.

Поворачивается. Оценивает с ног до головы. Отвечает: «Ждем, когда нас Россия заберет». Спрашиваю: «Думаете, заберет»? «Конечно», — отвечает он. «А если нет?» — продолжаю. «Тогда сами будем воевать. Нам отступать некуда. „Бандеровцы“ нас за неповиновение всех вырежут».

Пошел дальше, услышал разговор двух бабушек о том, что Олег Тягныбок планирует захватить Россию. Решил им не мешать.

Возле Нахимовской площади стоят два микроавтобуса со спутниковыми антеннами. Один принадлежит НТН, другой телеканалу «Севастополь». Журналистов нет.

У здания Севастопольской мэрии группа людей с российскими триколорами. Чуть дальше — палатка местной самообороны. В ней человек 15. Подхожу, спрашиваю: «Много людей записалось». Все оборачиваются, смотрят пристально, напряженно. «Секретная информация. Вам зачем?» — спрашивает седоватый мужчина за 50. «Интересно узнать, поднимается народ или нет», — отвечаю я. «Спрашивайте в штабе на ул. Советской, 65», — говорит он. Ухожу. Активисты провожают меня взглядом.

Другой вход в здание охраняет милиционер и два парня лет 18-20. На головах казачьи папахи. «Вы откуда, парни», — спрашиваю я. «Из Кубани», — отвечают они добродушно. «Казаки?», — уточняю я. В ответ: «Да». Интересуюсь: «Надолго к нам в гости?». «Пока (ситуация) не разрешится», — отвечают молодые казаки. В просьбе сфотографировать отказывают: «По человечески просим, не надо. Потом еще в интернет выложите».

Захожу в центральный штаб севастопольской самообороны. В небольшом коридоре стоит человек 10. Спрашиваю: «Кто главный?». Показывают на женщину возле стола. «Что нужно для записи в самооборону?» — интересуюсь я. «Паспорт или военный билет», — отвечает женщина, внимательно изучая меня. Пытаюсь узнать, сколько человек записалось. В ответ: «Много».

У выхода из штаба самообороны наталкиваюсь на группу молодых людей с фотоаппаратами в руках. Заговариваю, узнаю, что журналисты из Москвы.

Один из них — фотограф lenta.ru Денис Синяков, тот самый, которого осенью арестовали российские власти вместе с судном Greenpeace «Арктик Санрайз». Говорим о конфликте. По его словам, в Москве и Питере, не говоря о других городах России, большинство населения поддерживают Путина и хотят забрать Крым. О жителях Севастополя говорит, что адекватных попадается мало.

Я тоже заметил, что журналистов и незнакомцев боятся. Ожидают провокаций что ли, или думают, что агенты Киева? Не знаю. Большая часть повторяет слово «Россия», словно мантру.

Фотограф спрашивает: «Как лично считаешь, где будет лучше Крыму — в России или в Украине?». Отвечаю: «В Украине есть шанс, что не будет коррупции, или, по крайней мере, она будет не в таких размерах. Есть шанс, что будет реальная власть народа. А с Россией в Крым придет произвол чиновников и милиции. Может быть проблема с выходцами из Кавказа. Насколько я знаю, они не всегда адекватно ведут себя в Москве, и местные их недолюбливают». Еще немного постояв, расходимся.

Поднимаюсь к генеральному штабу ЧФ РФ. У входа два грузовика связи и несколько вооруженных бойцов. Солдаты, кстати, без опознавательных знаков. В таких же (или очень похожих) камуфляжах, как и «бойцы самообороны» в Симферополе.

Еду в украинскую военную часть А4591. Главный вход закрыт. Российских солдат не вижу. Стучу в дверь. Открывает сержант. В проходе еще 4 человека. Вижу во дворе на плацу солдат. Пытаюсь договориться об интервью с руководством части. Сержант просит подождать на улице и закрывает дверь. Через несколько минут сообщает, что никто со мной говорить не будет. «Скажите, у вас все нормально?», — пытаюсь разговорить хотя бы солдата. «Без комментариев», — говорит он с улыбкой и закрывает дверь.

И так многие: улыбаются, гуляют, выражают максимальное спокойствие. А в душе тревога. По крайней мере, у меня, моих близких и знакомых так.

Автор: Андрей Киреев,  INSIDER