Три дня за стойкой магазина по продаже оружия в Лас-Вегасе

Журналист агентства Bloomberg понаблюдал за работой обычного американского магазина по продаже оружия.  За все то время, что он провел в Westside Armory, всего один покупатель спросил о винтовке: профессиональный скрипач принес свой АК-47, чтобы настроить прицел.

В нынешний понедельник 9-миллиметровый пистолет Smith&Wesson модели SD9VE живо продавался в магазине Westside Armory — 180 квадратных метров оружия и боеприпасов, разместившихся в аккуратном торговом центре, притягивающем покупателей продуктовым супермаркетом Vons и уместившем в себе маникюрный салон, Starbucks и фастфуд Buffalo Wild Wings.

_{Служащий Westside Armory Рокки Фонтино заполняет форму проверки личных данных покупателя Джеймса Стивенса} 

Торговый центр находится всего в 15 минутах езды от района Лас-Вегас-Стрип, но здесь уже не чувствуется никакой связи с миром ярких казино. Владелец магазина, Кэмерон Хопкинс, прикрепляет фонарик Streamlight TLR-3 под ствол пистолета SD9VE и снабжает оружие двумя 16-патронными магазинами. Весь набор уходит за $399,99 — с учетом скидки от первоначальной цены в $526,70.

«Это такой прикроватный пистолет, — рассказывает Хопкинс потенциальному покупателю, высокому мужчине в синем тренировочном костюме. — Идеален для домашней обороны, вы не найдете дешевле»

 Покупатель раздумывает еще минут двадцать, рассуждая об опасности ночного вторжения с территории прилегающего к его дому поля для гольфа, и в конце концов покупает товар. 

В Westside Armory пистолеты вроде Glock, Smith&Wesson, Colt и Sig Sauer размещены в стеклянных витринах на уровне пояса. Винтовки и ружья развешены на стенах. Чтобы добраться до огнестрельного оружия, клиентам сначала предстоит пройти мимо стеллажей с кобурами, очками, защитными наушниками, магазинами, ускорителями заряжания, сумками для снаряжения, чистящими растворами и бумажными мишенями, среди которых — зомби, хмурые бандиты и Усама бен Ладен. Коробки с патронами занимают целую стену и иногда прерываются такими новшествами, как разноцветные керамические садовые гномы с маленькими пистолетами и ручными гранатами.

Тем не менее, основную часть выручки этому магазину приносит продажа пистолетов, в большинстве своем полуавтоматических, у которых патроны заряжаются в рукоятку. Продажи пистолетов превосходят продажи винтовок и ружей в 20 раз, хотя одни из самых дорогих товаров в магазине — это винтовки ручной работы с ценой от $2500 долларов. 

Доход Westside Armory в декабре составил $190 000 — самый высокий показатель с момента открытия в 2014 году. Это коррелирует с общенациональным бумом продаж. В декабре ФБР произвело рекордные 3,3 млн проверок личных данных, что на полмиллиона больше, чем предыдущий месячный рекорд после массового убийства в начальной школе Сэнди-Хук в 2012 году. 

«Такие темпы у нас сохраняются в течение уже семи лет, с момента начала президентства Барака Обамы», — рассказывает Майк Мур, менеджер по работе с заказчиками в RSR Group, крупной оптовой фирме, торгующей оружием и боеприпасами и базирующейся в Уинтер Парк, штат Флорида. Мур и другие работники индустрии продолжают удивляться не стихающей силе явления, которое они назвали «Импульс Обамы» — высокие продажи из-за (неоправданного) страха перед более жестким федеральным контролем за оборотом оружия.

«В настоящее время есть четыре фактора, толкающих спрос, — поясняет Рокки Фортино, один из подчиненных Хопкинса. — Первый: „Я боюсь, что они сделают так, что будет очень трудно купить оружие, поэтому лучше пойти и купить сейчас“, второй: „Я боюсь вторжения в мой дом, да и других преступлений с применением насилия тоже“, третий: „Я боюсь массовых убийств с применением огнестрельного оружия“, и четвертый: „Я боюсь терроризма“»

Мы с Фортино сходимся во мнениях относительно последнего пункта — мы оба считаем, что Westside Armory не способен предложить достойного антитеррористического вооружения. 

_{Вид на Westside Armory с территории парковки} 

Реальность редко попадает в уравнение страха. На самом деле, уровень преступности в Лас-Вегасе падает, как и во всех США. И последние исполнительные акты Обамы по оружию — когда в январе президент заявил, что его администрация еще сильнее ужесточит существующие законы по лицензированию дистрибьюторов оружия — «вообще не будут иметь никакого практического эффекта», по мнению Хопкинса. Тем не менее, не успевает президент заикнуться об оружии, все сразу начинают тревожиться. «Что если Обама сделает что-то, что заставит меня отдать мое новое ружье?» — спрашивает один из клиентов. «Думаю, это маловероятно», — убеждающе отвечает продавец Джефф Гиз, принимая оплату за очередной 9-миллиметровый Smith&Wesson. 

Наличие скидок на огнестрельное оружие, что зачастую бывает в Westside Armory, может повысить риск заключения подозрительных сделок, особенно когда кто-то с безупречным прошлым покупает один и более экземпляров оружия для человека, у которого нет на то законного права. «Попадание оружие в плохие руки — это последнее, чего мы хотим», — заверяет Фортино, который до этого был начальником полиции округа в штате Иллинойс. 

С разрешения Хопкинса я провожу три дня в качестве наблюдателя за прилавком Westside Armory, с условием, что я не буду отпугивать клиентов просьбами использовать их имена в своей статье. В торговом зале я вслушиваюсь в профессиональный сленг продавцов и комментарии клиентов. По большей части я наблюдаю добросовестное следование правилам, но в то же время становлюсь свидетелем нескольких тревожных проколов, один из которых привел к посещению магазина двумя агентами из Управления по контролю за оборотом алкогольных напитков, табачных изделий, огнестрельного оружия и взрывчатых материалов. «Мы не идеальны», — соглашается Хопкинс. 

Хопкинс, 59-летний сооснователь Westside Armory, выкупил часть бизнеса своего партнера в прошлом октябре. Он вспоминает, что в 2014 году в Лас-Вегасе уже было 49 магазинов оружия, но «спрос на новые стволы сохраняется, и это показалось хорошим вложением». Будучи охотником за крупной добычей, Хопкинс работает в индустрии уже более 35 лет как специалист в области маркетинга, консультант и издатель журнала. По политическим взглядам он либертарианец; что до характера — Хопкинс проявляет добродушную радость, сдобренную хорошим чувством юмора, если человек со стороны без конца задает вопросы о мельчайших деталях его бизнеса. 

По приблизительной оценке, около 300 миллионов стволов находятся в личном пользовании, и опросы показывают, что около трети всех американцев владеют оружием. Можно предположить, что рынок перенасыщен. «Это не так, — возражает Хопкинс. — Владельцы оружия покупают еще больше оружия, и в последнее время приходят новые клиенты». Во время своего пребывания в магазине я успел заметить покупателей из обеих категорий. Один покупатель сказал, что у него уже есть пистолет Beretta, но ему приглянулся 9-миллиметровый Smith&Wesson c фонариком по распродаже. В конце концов он передумал и купил карманный револьвер той же марки, на пять патронов — похожий на тот, что он когда-то держал в бардачке машины. 

«Тот украли», — объясняет он продавцу Гизу, и тот сочувственно кивает в ответ. 

«Надеюсь, с этим пистолетом он будет вести себя более внимательно, потому что тот украденный ствол наверняка теперь используется незаконно», — позже сказал мне Гиз, бывший офицер полиции. 

Джэй и Эйприл Рандаззо рассматривают модель Glock 43, изящный 9-миллимитровый пистолет на шесть патронов, разработанный специально для людей, которые берут с собой оружие на работу и когда выходят из дома по делам. Джэй планирует получить лицензию на скрытое ношение, который позволит ему держать пистолет в кобуре, когда он совершает свои рабочие выезды в качестве водителя службы доставки для Coors. «Лучше перебдеть, чем недобдеть», — рассказывает он мне, согласившись на интервью. У Эйприл уже есть более крупный Glock 19, который она хранит дома. Они отдают за Glock 43 $419,99 плюс налог. «Неважно, есть у вас забор или нет, — рассуждает Эйприл. — Взломы случаются постоянно». 

Что до статистики, Лас-Вегас может похвастаться 48-процентным спадом уровня преступности с 2004 по 2014 год, более поздний период пока не отражен в данных. Уровень краж со взломом упал на 37% за тот же период; убийства — на 44%. При всем этом, по сравнению с другими крупными городами, в Лас-Вегасе повышенный индекс преступлений с применением насилия. 

_{Ти Хазлетт держит демонстрационную штурмовую винтовку в Westside Armory} 

«Я ненавижу тот факт, что страх продает так много оружия», — говорит Хопкинс. На самом деле, реклама его магазина лишь подпитывает чувство незащищенности. «Твой дом — твоя крепость. Защити ее от варваров!» — гласило одно из недавних объявлений о продаже винтовки Smith&Wesson M&P AR-15 с магазином на 30 патронов и ценой в $600. Когда я спросил его о присутствующем здесь противоречии, он развел руками: «В конечном счете, надо полагать, я обычный капиталист». 

Большинство винтовок на стеллажах в Westside — это военные полуавтоматические модели AR-15, магазины которых вмещают по 20 и 30 патронов. Это оружие выдает по одному патрону за каждый спуск, как полуавтоматические пистолеты. Оно популярно у массовых убийц из-за большой емкости магазина, но очень редко фигурирует в обычных уличных преступлениях; AR-15 законно используется в соревнованиях, домашней самообороне и, в некотором отношении, в охоте. Когда либералы говорят о запрете на штурмовые винтовки, они имеют в виду именно эту модель. 

За все то время, что я провел в Westside Armory, всего один покупатель спросил о винтовке: профессиональный скрипач принес свой АК-47, чтобы настроить прицел. Он сказал, что использует свое полуавтоматическое оружие, прообразом которого является известная российская военная модель, для стрельбы по мишеням на местном стрельбище. «Я не так уж много знаю о том, как оно работает», — объяснил он. Прицел ему настроили бесплатно. 

Для работы в Westside Armory у Хопкинса есть Федеральная лицензия на огнестрельное оружие (Federal Firearms License, FFL). FFL обязует проходить проверку личных данных. Подчиненные Хопкинса должны иметь лицензию или разрешение на работу в магазине. У магазина также есть лицензия на сборку и продажу автоматических пулеметов, которые могут вести стрельбу непрерывно, пока нажат курок. По закону США такие пулеметы могут продаваться только правоохранительным органам или другим владельцам аналогичного статуса, который очень сложно получить. На практике обычные граждане не могут купить пулемет, однако около 150 тысяч пулеметов находятся в личном обороте держателей лицензии. Преступления, совершаемые с применением пулемета, не встречаются практически никогда. 

Хопкинс делит свое время между магазином и отдельным бизнесом по продаже боеприпасов. Недавно он приобрел уже фактически не функционирующую торговую марку разрывных патронов Super Vel, которую он планирует оживить, внедрив новую линейку в стиле ретро 60-х годов. «Некоторые покупают оружие и боеприпасы из соображений ностальгии точно так же, как другие покупают машины и одежду», — объясняет он. 

Стабильный спрос на огнестрельное оружие в США становится темой встречи в магазине со Стюартом Андерсоном Уилером, охотником на крупную добычу, который управляет одноименным заведением в Лондоне, производящем упомянутое охотничье ружье. Андерсон Уилер находит американскую культуру трудной для понимания, в особенности резкий тон Национальной стрелковой ассоциации США. «Просто все эти разговоры о терроризме и перестрелках это уже перебор. Они ведь не серьезно?» — спрашивает он. 

«Они понимают, что хорошо продается», — отвечает Хопкинс. 

«Да я тоже всегда за оружие, — поясняет Андерсон Уилер. — Но сколько оружия нужно одному человеку?» 

«У вас, британцев, другие традиции, — продолжает Хопкинс. — Для американцев владение ружьем является связью с эпохой установления границ на Западе: ковбои, индейцы и все в таком духе». 

«И страх», — добавляет Уилер. 

_{Витрина, заполненная продаваемым оружием} 

Хопкинс и его сотрудники неукоснительно выполняют проверки биографических данных, но признают, что способы защиты ненадежны. Проверка прошлого начинается с того, что покупатель заполняет форму 4473, в которой от заполняющего требуется присягнуть, что он никогда не совершал и не обвинялся в совершении уголовных преступлений; никогда не совершал побег, не принимал нелегальных наркотических веществ и никогда не был признан опасным для себя и окружающих из-за «психического расстройства»; никогда не был с позором отстранен от военной службы, не был признан виновным в домашнем насилии. Также под запрет попадают люди, приехавшие в США нелегально или когда-либо отказавшиеся от американского гражданства. Лгать при заполнении формы 4473 — уголовное преступление. 

После того как клиент подписал форму, продавец оружия звонит в ФБР или, в некоторых других штатах, включая Неваду, в правоохранительные органы штата, которые берут на себя ответственность за прочесывание компьютерных данных о преступлениях и записях о психических заболеваниях. Телефонные проверки занимают от 5 до 45 минут, и есть три возможных варианта развития событий: переход к следующему этапу, отказ или отсрочка. Последнее происходит, когда ФБР или правоохранительному органу требуется больше времени, чтобы просмотреть локальные записи, которые иногда очень сложно найти, потому что их не оцифровывали. Если за 72 часа решение не будет принято, федеральный закон позволяет продать оружие. 

Возможные последствия продажи оружия при незавершенной проверке биографии стали очевидны в прошлом июне после событий в Южной Каролине. Дилан Руф, мужчина, обвиненный в убийстве девяти человек в церкви в Чарльстоне, смог приобрести свой Glock 45-го калибра, который он использовал во время нападения, именно после истечения трехдневного срока ожидания. В июле ФБР раскрыли информацию о том, что они отсрочили решение о продаже оружия Руфу, чтобы тщательно проверить записи в госорганах штата о его аресте. Но эксперт от ФБР не успел обнаружить признание Руфа в хранении запрещенных веществ — что стало бы причиной для отказа — до того, как истек трехдневный срок. 

В Westside Armory, как в Walmart, не продадут оружие без подтверждения проверки биографических данных независимо от правила о 72 часах. «Это не стоит такого риска, — утверждает Хопкинс. — Но не все мои конкуренты придерживаются тех же принципов». 

_{Рик Эндрюс держит своего сына Коупа, рассматривая оружие на прилавке} 

Если брать шире, он утверждает, что инструктирует продавцов не продавать оружие любому, кого они заподозрят в плохих намерениях.

Управляющий магазина Брэдфорд Барнес рассказывает, что он отказался продать пару пистолетов молодому мужчине за 15 минут до закрытия в канун Нового года. «Мне это показалось неправильным, — рассказал он. — Это просто не то время, чтобы ходить по магазинам в поисках оружия»

По словам Хопкинса, его продавцы просто игнорируют неряшливо одетых молодых любителей посмотреть на витрины, «особенно если от них пахнет травкой». Он говорит, что подозрительных покупателей обычно не обслуживают, и они покидают магазин. 

Это не совсем то, что происходит, когда двое молодых людей примерно двадцати лет в спущенных штанах и надетых задом наперед бейсболках просят показать им Glock . Продавец Алек Уилсон показывал им оружие и отвечал на их вопросы. «Это ох*ительно крутой ствол», — говорит один из них о 40-калиберном пистолете на витрине. Уилсон безучастно кивает. 

Однако дело принимает совсем другой оборот, когда один из покупателей спрашивает, можно ли провести проверку его прошлого, «просто чтобы узнать, подхожу ли я». В этот момент Уилсон мотает головой, откладывает демонстрационное оружие и дает понять, что продажи не будет. Покупатели, ворча, уходят с пустыми руками и разочарованием на лицах. 

Уилсон сказал мне позднее, что люди изо дня в день тестируют систему проверки прошлого, по-видимому, для того, чтобы узнать, есть ли записи об их прошлых нарушениях. Отправлять их прочь из магазина — правило, говорит продавец. 

_{Пример открытого ношения оружия: Зак Эдрингтон со своим пистолетом около Westside Armory} 

Но как минимум одному подозрительному посетителю разрешено совершить покупку: это мужчина, который заходит в магазин и, не обращая внимания на витрины, заявляет, что хочет купить три одинаковых 9-миллиметровых пистолета Smith&Wesson. Он сам признается, что один пистолет для него, другой — для его отца, а третий — для брата. Ему говорят, что каждый из будущих владельцев должен сам прийти и пройти проверку биографии. На что покупатель отвечает, что у него уже есть разрешение на скрытое ношение оружия в Неваде, которое дает ему законное право на покупку оружия без проверки прошлого на месте продажи. 

Чтобы получить разрешение на скрытое ношение оружия, заявитель должен пройти через более тщательную проверку и прослушать восьмичасовой курс о мерах предосторожности. В конечном итоге покупатель идет на компромисс и выходит из магазина с двумя Smith&Wesson. Но мне все равно кажется, что эта ситуация нарушает требование формы 4473 о том, что продавать оружие нужно только «настоящему покупателю огнестрельного оружия». 

Хопкинс не согласен: «Я рассматриваю это как законную продажу, потому что у того мужчины есть разрешение на скрытое ношение оружия». Он продолжает, отмечая, что покупатель должен был заполнить форму о «множественной покупке оружия», посредством которой федеральные и местные власти извещаются о любой покупке более одного оружия за раз. 

Недавно магазин допустил ошибку, которая привлекла внимание Управления по контролю за производством и оборотом алкогольных напитков, табачных изделий и огнестрельного оружия США. В середине декабря мужчина лет пятидесяти пытался приобрести винтовку и пистолет, но по итогам проверки прошлого решение о продаже отсрочили. Позже в тот же день его жена также попыталась купить винтовку и пистолет. По словам Хопкинса, несмотря на то, что Фортино знал, что эта пара уже второй раз пытается купить оружие, он все равно запросил проверку прошлого жены. Решение по ее делу также отсрочили.

Неделю спустя правительственные органы отказались дать разрешение на покупку винтовки и пистолета как мужу, так и жене. Оружие так и не покинуло магазин, но «Роки не должен был запрашивать проверку данных для жены, учитывая обстоятельства», — признает Хопкинс. 

Ситуация всплыла на поверхность, когда пара агентов из управления пришли в магазин в рамках расследования дела этой семейной пары. В управлении сочли подозрительными отказы по итогам проверки биографии двух человек с одинаковыми фамилиями. 

«Хорошая новость заключается в том, что система работает», — говорит Хопкинс. Он также добавляет, что его вызвали в управление на встречу, которую он описал как «шоковую терапию, необходимую, чтобы убедиться, что мы поняли, насколько облажались». Чтобы это больше не повторилось, Хопкинс внедряет «внутреннюю тренировочную программу» с целью помочь своим подчиненным распознавать покупку через подставное лицо и другие нарушения. Специальный агент управления Хелен Данкель отказывается от комментариев, поясняя, что управлению «не разрешено подтверждать наличие любых возможных расследований». 

«Подавляющее большинство торговцев оружием пытаются делать все правильно и следовать закону, но некоторые смотрят сквозь пальцы на продажу через посредников или намеренно не замечают нарушений», — объясняет Джонатан Лоуи, начальник юридической службы Центра Брэйди по предотвращению насилия с применением огнестрельного оружия. Из-за того, что у оружия обязательно должен быть серийный номер, управление может проследить единицы оружия, найденные на местах преступлений, вплоть до места их продажи, продолжает Лоуи; многие магазины вообще не получают таких запросов. По словам Хопкинса, за все 18 месяцев своего функционирования Westside не получил ни единого запроса по отслеживанию оружия. 

В большинстве случаев, преступления не являются проблемой оружейного магазина. Преступники, как правило, «не заваливаются в оружейный магазин и не заполняют форму 4473» — размышляет Хопкинс. Социологические исследования подтверждают его слова. В прошлом году ученые из Чикагского и Дюкского университетов опубликовали исследование, в ходе которого они опрашивали заключенных тюрьмы округа Кук. Исследователи выяснили, что преступники редко приобретают оружие законным путем. Только 1 из 10 опрошенных заявил, что купил свой ствол в оружейном или комиссионном магазине. Около 70% респондентов утверждали, что получили свое оружие от друзей, членов семьи, или используя уличные связи, и что стволы постоянно ходят по рукам. 

«Проверки личных данных — это не панацея», — уверен Хопкинс. Согласно существующим законам, только держатели FFL обязаны осуществлять такие проверки. «Частники», которые ведут бизнес на оружейных выставках — или на своих кухонных столах, или через Интернет — не обязаны следовать каким-либо правилам; этот пробел иногда называют лазейкой оружейных выставок. В еще не опубликованном докладе Гарвардской школы общественного здоровья им. Чана, исследователи опросили более 2 000 владельцев оружия. 40% респондентов заявили, что совсем недавно приобрели огнестрельное оружие без какой-либо проверки со стороны нелицензированного дистрибьютора. 

Как и многие обладатели FFL, Хопкинс поддерживает идею универсальных проверок при осуществлении всех сделок с оружием. А вот Национальной стрелковой ассоциации эта идея не очень нравится, и в результате такая лазейка будет существовать еще очень и очень долго. А пока Хопкинс надеется, что дебаты по этому вопросу в ходе президентских выборов 2016 года увеличат продажи в Westside Armory. Ему не по вкусу ни Хиллари Клинтон, ни Берни Сандерс — главные кандидаты от Демократической партии. Но они стимулируют покупателей, а бизнес есть бизнес, в конце концов. 

Автор: Пол М. Баррет.  Фото: Джон Фрэнсис Питерс. 

Оригинал: Bloomberg. 

Перевели: Юрий Гаевский, Полина Пилюгина и Варвара Болховитинова, редактировали: Поликарп Никифоров, Роман Вшивцев, Артём Слободчиков и Варвара Болховитинова; Newочём