Цена обитания. Российская Арктика – большая помойка

На многочисленных полярных станциях и военных объектах (действующих и закрытых) по всему российскому Северу под свинцовым небом сиротливо зябнут полуразрушенные склады и ангары, ржавеют ряды бесхозной техники. Но подлинной визитной карточкой «белого безмолвия» стала мятая бочка из-под ГСМ – миллионы их разбросаны по Арктике. Картина гнетущая… Российскую Арктику не зря презрительно называют большой свалкой. 

Далеко не каждый желающий может попасть в Арктику, хотя таковых найдется много. Край этот по-прежнему остается малодоступным. Но те, кто все-таки оказался на побережье Северного Ледовитого океана или арктических островах, а особенно если дело происходит летом, в первую очередь поражаются не красотам высокоширотных пейзажей, а их катастрофической захламленности.

Фото: Андрей Замахин

На многочисленных полярных станциях и военных объектах (действующих и закрытых) по всему российскому Северу под свинцовым небом сиротливо зябнут полуразрушенные склады и ангары, ржавеют ряды бесхозной техники. Но подлинной визитной карточкой «белого безмолвия» стала мятая бочка из-под ГСМ – миллионы их разбросаны по Арктике. В общем, картина гнетущая. Российскую Арктику не зря презрительно называют большой свалкой.

В этом смог убедиться и Владимир Путин, недавно побывавший на Земле Франца-Иосифа. Он лицезрел груды бочек, вмерзших в берега бухты Северная. Раньше там причаливали корабли, осуществлявшие северный завоз, а нынче свалены токсичные отходы на площади примерно в 100 гектаров. Посмотрел он на это дело и призвал устроить в Арктике генеральную уборку, чтобы очистить регион от мусора.

Стратегический закоулок

…Молодые радисты-метеорологи Ольга и Юрий Кайгородовы за три года работы на Севере сменили три полярные станции. По утверждению супругов, картина везде одна и та же: горы мусора и металлолома. «Я едва не разочаровалась в людях, – говорит Ольга. – Поняла, что человек – враг природе, где бы он ни был».

Механик Дмитрий Гандзий, работающий в высоких широтах, уверен, что на этих свалках можно при желании найти что душе угодно. Он тринадцать лет отпахал на полярной станции на мысе Челюскин. И когда со снабжением становилось совсем плохо, коллектив выживал, спасаясь тем, что найдет под ногами. «Пошли на свалку, – вспоминает Дмитрий, – и нашли там дизели, которые были завезены, но не использовались двадцать лет. Один такой «раритет» удалось запустить, он и согревал станцию зимой. А собирать из трех-четырех вездеходов один – это, можно сказать, местная народная забава…»

Фото: Андрей Замахин

Специалисты утверждают, что свалки – это наследие, которое свидетельствует о масштабах присутствия Советского Союза в арктических широтах. Пик этого «натиска» пришелся на 60-70-е годы. Страна активно изучала свои заполярные владения. Ученых в Арктике интересовало все: от геологии до экстремальной медицины. Осваивали и Cевморпуть из Атлантики в Тихий океан, что имело стратегическое значение. СССР располагал и самой мощной в мире системой метеонаблюдений в полярных широтах. Уже давно известно, что тот, кто владеет погодой в Арктике, – владеет ею во всем Северном полушарии, а особенно в Атлантике, где, кстати, тогда разворачивались основные события холодной войны – противостояние флотов НАТО и СССР: рейды подводных лодок и авианосцев, полеты дальней авиации и т. д.

Фото: Андрей Замахин

Кстати, холодная война имела решающее значение в освоении Заполярья на всем его протяжении от Норвегии до Аляски, от лесотундры до ледовой шапки полюса. Ввязавшись в гонку вооружений, Советский Союз обнаружил, что он уязвим. В «крепостной стене» обнаружился пролом, выходивший на ледяной пустырь под названием Арктика, который тоже уже не являлся естественной преградой для США, располагавших дальней авиацией, ракетами и подводными лодками. Союзу необходимо было ликвидировать эту брешь, заодно создав условия для ответного удара. Поэтому, кроме огромных вложений в научные исследования Заполярья, страна тратилась на создание рубежей обороны: сетей связи и наблюдения, систем ПВО и баз ВВС.

Располагая мощными авиацией и флотом, СССР мог осуществить любую операцию по заброске и обеспечению своих людей в высоких широтах. Например, на острове Средний архипелага Северная Земля есть аэродром. Взлетно-посадочная полоса обеспечена естественным рельефом. Но работает аэродром лишь зимой, когда снег, заледенев, скроет неровности. В свое время здесь располагалась база ВВС. Понятно, что потребности в технике, запчастях и ГСМ у такого объекта немереные. Чтобы заправить, к примеру, стратегический бомбардировщик Ту-95, необходимо влить в баки около пятисот 200-литровых бочек керосина! Неудивительно, что сейчас здесь ржавеют десятки тысяч этих емкостей.

Масштабы захламления зависели и от количества находившихся на той или иной базе людей, а также от характера выполняемых задач. Так, на мысе Челюскин в 70-80-е годы постоянно проживало около 600 человек: более 400 – на полярной станции, около 80 – штат аэродрома, столько же пограничников и порядка 50 геофизиков. Поэтому завозили технику, горючее, оборудование и стройматериалы в промышленных количествах.

На Челюскине построили целый поселок со школой, детским садом и даже теплицей. Разумеется, это все надо было отапливать, поскольку на стыке Карского моря и моря Лаптевых даже в короткое лето воздух не прогревается выше трех градусов тепла. Несколько котельных работали и днем, и ночью, сжигая сотни и тысячи тонн солярки. От работы дизель-генератора жизнь в этих широтах зависит и сейчас. Его остановка – ЧП. Правда, сегодня на мысе Челюскин живут не более двух десятков человек – пограничники и полярники. Что еще раз свидетельствует: заполярные свалки – наследие прошлого.

В ожидании китайца

Трудно точно оценить, насколько снизилось наше присутствие в Арктике. Но ясно, что на порядок к тому, что было при Советском Союзе. Кстати, ситуация на мысе Челюскин еще не показатель. Десятки других полярных станций и военных объектов вообще брошены, и по тамошним помойкам гуляют лишь ветер да белые медведи. Все, кто так или иначе имел или имеет отношение к вопросам освоения Арктики, утверждают: проблема в том, что осуществить завоз на арктические базы – это одно, но вывезти потом отработавшую технику или просто хлам – совсем другое.

Даже в Советском Союзе, где деньги особо не считали, это занятие нашли слишком дорогостоящим и хлопотным в условиях сжатых сроков полярной навигации. Впрочем, несправедливо утверждать, что об очистке Арктики в СССР вообще не думали. Уже в 80-е годы персонал полярных станций обязывали сдавать для вывоза тару из-под разного рода химических жидкостей, в частности смазочных материалов, причем емкости требовалось очищать на месте. И вывозили. Правда, объемы утилизации были невелики и на общей ситуации никак не отразились.

Предпринималась попытка перерабатывать металлолом на месте. Для этого, например, на остров Средний даже завезли пресс. Однако эксперимент так и окончился ничем. Емкости трамбовали до размеров колеса от мотороллера, но до вывоза дело не дошло. Пресс, кстати, со временем тоже стал металлоломом. Там же, на острове Средний, бочки пытались использовать в качестве строительного материала – возводили из них складские помещения и ангары. Но тщетно. Свалки победили. Кстати, среди островитян периодически появляются слухи, что вот-вот весь металлолом вывезут. Сделать это якобы подряжаются китайцы. Но гостей из Поднебесной что-то не видно.

В 90-е годы Министерство охраны окружающей среды и природных ресурсов РФ составило реестр арктических свалок. На этой основе попытались оценить влияние человека на природу Заполярья и понять, сколько времени и средств понадобится для вывоза хлама. «Эти работы проводили не везде, – рассказывает Вячеслав Макеев, заведующий кафедрой экологии и природопользования Государственной полярной академии. – Но все-таки мы побывали на Земле Франца-Иосифа, Ямале, Таймыре и Чукотке. Но потом наступил дефолт, и про проект тут же забыли. Где сейчас находятся собранные материалы, я не знаю. Того ведомства, что финансировало работы, тоже нет…»

В 2007 году начались работы над проектом создания национального парка «Русская Арктика». В эколого-экономическом обосновании рассчитывались затраты на первые пять лет его существования. Они составили более 100 миллионов рублей. Часть средств должна была пойти на приведение нарушенных человеческой деятельностью территорий в порядок. В том числе на вывоз десятков тысяч тонн ГСМ и прочего мусора.

Тогда же страны Арктического совета создали рабочую группу, которой предстояло заняться решением экологических проблем российской части Арктики. Конкретная сумма, в которую оценивалось спасение Арктического региона, не называлась. Советник руководителя Ростехнадзора Андрей Пешков сказал тогда, что «цена подобных работ всегда велика, и чем позже мы приступим к делу, тем дороже оно обойдется».

Уберите за собой

Однако и спустя три года мало что изменилось. По оценкам полярников, на Земле Франца-Иосифа брошено до 250 тысяч бочек с 40-60 тысячами тонн нефтепродуктов, около миллиона пустых бочек, а также различная техника. К расчистке помойки, по словам премьера, стоило бы подключить бизнес в формате частно-государственного партнерства. Но первые шаги предстоит сделать государству: для начала нужно определить характер и объемы бедствия, понять, как вообще производить утилизацию отходов. Пока же свалки остаются почвой для народных шуток: «Продам бочки для нужд садоводов-любителей; количество неограниченно; цена – копейка за штуку, самовывоз с Северной Земли».

Свалки хоть и существуют давно, но полноценных исследований об их влиянии на экологию до сих пор нет. Зато есть мнение, что экология Севера не пострадала или пострадала, но не так сильно, как могут представить себе обыватели. По крайней мере, если опираться на косвенные данные. Так, в 2007 году Арктическим и антарктическим НИИ была проведена экспедиция по изучению популяции белой чайки в районе Земли Франца-Иосифа.

Таких экспедиций до этого не было 10 лет. Так вот: ученых порадовало, что этот вид в российской Арктике чувствует себя хорошо и его численность не уменьшается, хотя исследования велись недалеко от мест длительного пребывания человека, со всеми вытекающими последствиями. Следует учесть, что белая чайка, по утверждению орнитологов, является природным индикатором состояния всех арктических экосистем.

Впрочем, есть совершенно противоположные мнения. «Арктика – своеобразное место, если так можно выразиться, девственное и стерильное, – говорит Вячеслав Макеев. – Заброшенные помещения, свалки промышленных и бытовых отходов, формирующие чужую бактериальную среду, меняющие флору и фауну, например, провоцирующие присутствие даже крыс и мышей, которых раньше в Заполярье не было, впрочем, как и ворон, – все это влияет на саму среду Арктики, что после неминуемо отразится на всей среде обитания человека. Полагаться на то, что все решится само собой, с помощью сурового климата, не стоит».

Имея гигантские свалки в своем секторе Арктики, Россия выглядит весьма уязвимо перед настоящей битвой за доминирование в этих широтах, дух которой чувствуется все острее. И, видимо, в этой битве все средства будут хороши. Найдутся желающие ткнуть РФ носом в российскую же помойку: мол, вас в эти места уже один раз пустили…

Василий Дятлов, Константин Клещин, ИТОГИ

You may also like...