СТУКАЧ, ПОМОГИ МИЛИЦИИ

Не секрет, что все правоохранительные органы во всех странах пользуются услугами агентуры. В разные времена и в разных державах количество стукачей было различным. В советское время граждане «барабанили» друг на друга со стахановским энтузиазмом. С одной стороны, может быть, это и плохо, а с другой, благодаря гражданской позиции стукача преступления раскрывались быстро и эффективно. Стырил, скажем, гражданин где-то что-то, повысил свой уровень благосостояния, а сие безобразие засекла соседка, ну и донесла участковому. Гражданин больше не тырит, а занимается общественно полезным трудом в исправительном учреждении. Но это, так сказать, примитивный уровень работы с агентурой. Высшим пилотажем считается, когда стукач сам является криминальным элементом и вращается в уголовной среде. Такому даже позволяется слегка «пошалить», но при этом «сливать» более крупные «шалости» коллег. Подобная практика использовалась и используется всеми правоохранительными органами, причем как в развитых странах, так и недоразвитыхВ Советском Союзе, как уже было сказано, «барабанщиков» имелось предостаточно, в том числе среди уголовников. Криминал, как известно, победить нельзя, но вот держать его под серьезным контролем, снизив до минимальной отметки, можно.

Крым в застойное время был «красной территорией», то есть преступность находилась здесь под колпаком, в том числе благодаря серьезным агентурным разработкам. Солидных воров к нам ближе, чем до «ростовского семафора», не подпускали. Оно и понятно — всесоюзная здравница. Не дай Бог, воры какого-нибудь героя-оленевода или хлопковода «обнесут», такой стук в ЦК пойдет, местным ментам и «конторе» не позавидуешь. Поэтому в Крыму даже воров в законе не было, одни «положенцы», то есть всего лишь на положении законников. Нет, естественно, и у нас воровали, но далеко не так, как в других регионах, к примеру, в той же Сибири, «где медведь — хозяин, тайга — закон».

Очень занимательная история, о которой дальше пойдет речь, произошла в то самое сытое застойное время. Работал тогда в нашей милиции некий опер, назовем его Владимиром. Хорошо работал: раскрываемость высокая, общение с народом плотное. И был в агентах у Володи некий карманник Вася. Не виртуоз, конечно, одесский или ростовский, но тоже кое-что умел. Василию разрешалось слегка подворовывать, правда, при этом требовалось активно информировать о безобразиях коллег по ремеслу.

Как-то Симферополь с творческим визитом посетила одна известная московская актриса. Где и как, мадам толком не поняла, но обчистили ее по полной программе. Ушли все деньги и, что самое печальное, документы. Актриса от такого «радушного» приема просто ошалела, обнаружив первозданную чистоту в своих карманах и сумочке, сразу ринулась в милицию. Потоки слез и возмущений столичной знаменитости, конечно, произвели большое впечатление на наших правоохранителей. Ожидался нешуточный скандал, а в случае нераскрытия преступления грандиозные нагоняи от начальства. Опер Володя, принимавший заявление потерпевшей и выслушивающий ее рассказ о воровских безобразиях, хоть и был внешне радушен, но в душе у него кошки скребли. Мадам, громко возмущавшаяся, ничего толком сказать о краже не могла.

— Может, черт возьми, потеряла? — думал опер.— Может, гастролеры? Может, наши? Может, вообще Бог знает кто?

Слушая актрису, опер постепенно приходил к выводу о возможном появлении нового «сухаря» («сухарь» — нераскрытое преступление), сдобренного солидной головной болью.

— Ох и придется поработать!— мрачно размышлял сыщик.

И в этот самый момент раздался телефонный звонок. Володя, подняв трубку, услышал на том конце телефонного провода сиплый Васин голос.

— Слушай, начальник, я тут «шмеля воткнул» (обворовал) у одной заезжей бабенки. «Терпила» (потерпевшая) вроде серьезная, московская. У меня тут и ее документы. Чо со всем этим делать? Не явку же с повинной писать.

Преодолев первое замешательство и поняв, какое счастье подвалило, Володя, приняв серьезный вид, строгим голосом ответил:

— Гражданин, по вашему вопросу зайдите ко мне через час, я вам, конечно, помогу, как же иначе.

Ну а дальше Володин разговор с пострадавшей актрисой протекал примерно в таком духе.

— Уважаемая гражданка, мы войдем в ваше положение, преступление будет обязательно раскрыто, уже подняты на ноги лучшие сыщики и эксперты, милицейские патрули работают во всех направлениях, ведутся все необходимые следственные действия. Идите в гостиницу, и через два часа вам будет возвращено все похищенное, а преступник строго наказан.

Мадам, естественно, выразила большое сомнение в столь молниеносном раскрытии кражи. Но Володя, заверив даму, что сам возглавит операцию, быстренько выпроводил ее из кабинета. Преступление было раскрыто даже раньше намеченного срока. Дав пинка под зад пришедшему Васе и отобрав все похищенное, опер уже через полтора часа был в гостинице.

— Это просто какая-то фантастика! — удивлялясь актриса.— Неужели вы все так быстро нашли!

— Да, мы постарались! — скромно заметил опер. — И преступник уже наказан!

Правда, Володя умолчал, каким образом понес наказание Вася.

Говорят, актриса была так поражена молниеносной работой нашего сыщика, что между ними возникли очень теплые взаимоотношения. Володя был приглашен на ужин при свечах, даже вроде с вытекающими отсюда последствиями. Благодарность восторженной дамы была столь искрення, что через некоторое время в главном милицейском журнале страны «Зеркало советской милиции» появилась огромная статья о Володе (попасть на страницы этого издания тогда было ой как не просто, но связи актрисы сыграли свою роль). Статья была такая, что сыщики из фильма «Следствие ведут знатоки» по сравнению с нашим опером просто отдыхали. Естественно, Володя получил благодарность и от начальства, правда, вместе с легким нагоняем за использование служебного положения. Вот что значит «хорошо работать с населением», особенно с той его частью, которая не в ладах с законом. Раскрываемость увеличивается многократно.

ДМИТРИЙ ФЕДОРОВ Первая Крымская