В ПОСТЕЛИ С МАНЬЯКОМ

Жуткий это юбилей – пятнадцать лет назад начал свой кровавый путь самый страшный серийный убийца в Украине Анатолий Оноприенко. Колеся по стране, он оставлял за собой сожженные дома, уничтоженные семьи, зверски замученных малышей.“Oбрез – у Aни”

К моменту, когда на запястьях маньяка защелкнулись милицейские “браслеты”, на его счету были 52 загубленные жизни – 23 мужчины, 18 женщин и 11 детей. Со своим излюбленным оружием – обрезом – выходил на “охоту”. Выбирал обычно дом на отшибе, затем стучал в дверь или бросал в окно камешек. Выглянувший хозяин был обречен на первую пулю. Затем страшный “гость” врывался в дом и уничтожал всех, кто там находился. Забирал ценные вещи, поджигал жилище и растворялся в ночи. В 1995 году “запах крови” был необходим маньяку каждые 3 – 4 дня. От его преступлений содрогались Житомирская, Киевская, Запорожская области, но основным районом стала Львовщина, и прежде всего село Братковичи с населением 300 человек, где от рук убийцы погибло больше жителей, чем за мировую войну. Его считали уцелевшим гитлеровским маньяком-убийцей, целой бандой отморозков, самим дьяволом, для поимки которого в село ввели милицейские наряды и военных.

Но взяли его в другом уголке Львовщины – полусонного, в одних трусах, спокойно открывшего дверь.

– Мы поначалу даже не подозревали, какая рыба угодила к нам в сети, – скажет позже Игорь Хоний, получивший за участие в этой операции звание капитана милиции.

Именно районным оперативникам удалось тогда поставить точку в многомесячных поисках маньяка, которые шли по всей республике. И он сам вызвался дать показания. Правда, пожелал откровенничать не с районным чином, а не меньше чем с генералом. И затем уже обыденным тоном сообщил:

– Убийства на Львовщине – в Братковичах и Буске – мои. Обрез лежит в дипломате на антресолях у Ани. Код – три “двойки”.

…Улики были налицо – и кассетный магнитофон “Акай”, и газовый пистолет, и еще 122 вещи, принадлежавшие убитым, включая крошечную курточку зарезанного мальчика – последней жертвы Оноприенко. Анна вернулась домой, когда закованного в наручники сожителя уже уводили. “Это какая-то ошибка!” – крикнула женщина. Арестованный посмотрел на нее, улыбнулся и успокоил: “Не волнуйся, все будет в порядке”…

Клеймо вместо имени

Что было дальше с ним, знает каждый, кто следил за судебным процессом. А вот как жила все это время Анна, на чьей квартире взяли убийцу, известно разве что ее родным. Кто она – сообщница, случайная попутчица преступника или всего лишь жертва собственной беспечности, впустившая в дом незнакомого мужчину? Надо сказать, что журналисты в те дни буквально не отступали от нее ни на шаг. Но какие-то ответы удавалось получить лишь иностранным, щедро платившим твердой валютой за каждое интервью, устроенное местными посредниками. Очередь отечественной прессы подошла позже, когда после горьких размышлений у этой женщины явилась потребность оправдаться перед земляками. И одна львовская газета даже дала ее исповеди заголовок “Физиология выродка”.

Однако дело не в “физиологии”. На эту женщину, детей легло клеймом то, что связано с этим чудовищем…

– Я человек верующий, – рассказывала Анна. – Но на порог церкви уже несколько лет не ступаю. Потому что люди перестают молиться и шарахаются от меня как от чумы. Не лучше и детям… Например, Игорь заходит в класс, а ему навстречу: “Оноприенко пришел…”

Нет, она сама и ее дети носили иную фамилию, а зверя за полгода совместной с ним жизни она знала, как ни странно это звучит, “с хорошей стороны”.

Сожжение по-итальянски

Военный городок Яворов расположен в 70 километрах от Львова. Именно там за несколько недель до кровавой серии убийств на Рождество Оноприенко и нашел подругу жизни. В дом двоюродного брата Петра, служившего в гарнизоне капитаном, свалился неожиданно, как снег на голову. О себе рассказал немного: вернулся из-за границы, одинок, занимается мелким бизнесом. “Так не познакомить ли его с гарнизонной парикмахершей Анной Казак?” – осенило родственника. На внешний взгляд они подходили друг другу: оба одиноки, не избалованы жизнью, почти ровесники. Расчет оказался верным – Анна и Анатолий быстро “сошлись”. “Это мужчина моей мечты! – спустя неделю не без тщеславия откровенничала Анна с подругами. – И любовник, и друг, и к детям относится лучше родного отца. (После развода с мужем-алкоголиком на руках у нее остались шестилетний сын Игорь и пятнадцатилетняя дочь Кристина. – Прим. авт.). Мы просто созданы друг для друга… Толик одевает меня по утрам, купает в ванной, дарит цветы. Образованный – на шести языках в любви признавался…”

Впрочем, были и скептики. “Анна привыкла крутить с мужиками, но в гарнизоне-то все женатые! – говорит ее бывшая подружка Людмила Шубина. – Вот и вцепилась в приезжего, который задаривал шмотками и украшениями”.

В новоиспеченной семье быстро воцарилось взаимопонимание. Пока хозяйка пропадала на службе, Анатолий убирал квартиру, варил обед, мыл посуду, проверял у детей уроки. Правда, время от времени отлучался якобы по делам бизнеса “на большую Украину”. Анна не хотела оскорблять его лишними вопросами: мало ли сегодня мужиков шастает по белу свету в поисках заработка? Тем более что Анатолий помнил о доме, слал телеграммы, привозил подарки: Анне – мелкие ювелирные украшения, детям – игрушки и сладости.

Слабое беспокойство зародилось лишь однажды. Перед самым Новым годом Анатолий объявил, что ему очень нравится итальянский обычай избавляться накануне праздника от разного хлама.

– Только у вас так мало вещей, – сказал, – так давайте сожжем то, что есть у меня.

И все вместе пошли в ближайший лес, развели на поляне костер. Дети радостно кувыркались в сугробах, а сожитель на глазах у Анны бросал из рюкзака в огонь какие-то вещи. Вдруг полетела лиловая тряпка, похожая на синтетическую дамскую блузку. Глаза у Анатолия побелели. Он, как завороженный, смотрел на пламя, а потом сорвал с головы норковую шапку и швырнул туда же. Как потом выяснилось, случился этот эпизод на следующий день после его массовой расправы над жителями села Братковичи. С 24 декабря по 6 января Оноприенко убил там пятнадцать человек. В те же дни расправился и с семьей своего бывшего одноклассника Зайченко, которому всегда завидовал, а украденные безделушки подарил “своей” женщине, сказав, что купил их на рынке.

“Вечером, – вспоминала Анна, – прибежала с улицы дочь и стала рассказывать о сумасшедшем маньяке, который убивает всех без разбора. А Толик ласково потрепал ее по голове и посоветовал нам быть осторожнее”.

Анна утверждает, что Оноприенко любил детей, что, когда ее сын Игорь назвал сожителя “папой”, у того увлажнились глаза. Но, оказывается, еще больше ему нравилось их убивать. В течение трех “медовых” месяцев, проведенных в ее доме, он лишил жизни 38 человек, вырезая целые семьи, в том числе спящих детей…

Вскоре Оноприенко сделал Анне официальное предложение. Она собрала друзей, подняла тост за будущего мужа – “делового человека, который даже в праздники работает, думая, как накормить семью!”

Что будет через 11 лет?

– Так вы любили его? – осторожно спрашиваем женщину, разучившуюся смотреть людям в глаза.

– Не знаю, – сухо отвечает она. И вдруг обиженно добавляет: – Когда судья спросил Анатолия, любил ли он когда-нибудь женщину, он в ответ рассмеялся! Зачем же тогда клялся в верности?

– А не приходила в голову мысль, что вы были просто ширмой? Отпала бы необходимость, – и он, не задумываясь, спалил бы и вашу жизнь, как ту лиловую кофту?

Анна согласно кивает:

– В суде Оноприенко сказал, что выполнял “чью-то злую волю”. Он должен был совершить еще несколько сотен ритуальных убийств…

Уже получив пожизненное заключение, украинский душегуб утверждал, что некий “голос свыше” приказывает ему убивать. И настаивал, чтобы его изучали, как “природный феномен”. Специалисты, однако, считают, что маньяк просто мстил обществу за свою никчемность, одиночество. Выросший в детском доме, поначалу он ничем не отличался от нормальных людей: окончив ПТУ, получил специальность лесника, отслужил в армии. Первое убийство совершил в Одессе, жертвой стала его квартирная хозяйка. То ли испугавшись возмездия, то ли в поисках удачи 30-летний преступник уехал из Украины. Без виз и загранпаспорта ухитрился добраться до Мюнхена, где, по его словам, пробавлялся мелким воровством. Но украинская милиция сомневается, что в течение пяти лет маньяк мог сдерживать свою тягу к убийствам.

В Житомирской тюрьме, где вот уже 9 лет отбывает наказание самый лютый преступник Украины, он числится в спокойных и исполнительных. С другими зэками не водится, любит смотреть телевизор, много читает, аккуратен в быту, предупредителен с охраной. Через 11 лет намерен ходатайствовать о помиловании. Как примерного зэка, его могут выпустить на волю. Но специалисты утверждают, что серийный убийца все равно рано или поздно вернется на свою кровавую тропу…

Боясь, что эта тропа может снова привести зверя к ней, Анна решилась наконец уехать от молвы и горьких воспоминаний. Сына отправила к родственникам, а сама с дочерью уехала работать – за границу…

Руденко Жанна, Корец Марина, “Труд”