По словам Шарифуллина, они с Гущиным зашли за DVD-проигрывателем, который Сергей ему якобы одолжил. Уже в помещении, вспоминает Денис, ему на глаза «попался еще телевизор». Его он тоже забрал с собой и в тот же день продал, чтобы купить водку. Кроме того, Александр Гущин унес антенну от телевизора. Денис объясняет, что у него были ключи от квартиры Сергея: несколькими днями ранее он увидел их в замке открытой двери, взял, а потом забыл вернуть.
Полиция и суд отнесли это хищение к трем пунктам статьи 158 Уголовного кодекса «Кража»: «с незаконным проникновением в жилище», «группой лиц по предварительному сговору» и «с причинением значительного ущерба потерпевшему». Ущерб получился значительным, потому что потерпевший живет на пособие по инвалидности размером восемь тысяч рублей. А похищенное — телевизор, антенну и DVD-проигрыватель — он оценил в 10 тысяч рублей. У Дениса и Александра на момент кражи уже были судимости. В итоге первого приговорили к трем, второго — к двум с половиной годам колонии строгого режима.
Пью, гуляю, толком не работаю
«Правильно, справедливо, — говорит Шарифуллин „Четвертому сектору“ о своем приговоре. – Но можно было, конечно, поменьше дать, так как я раскаялся». DVD-проигрыватель и антенну он еще до суда вернул владельцу. Телевизор он вернуть не мог, так как сразу его продал, но, по его словам, собирался одолжить Сергею свой. «Я хотел к нему обратно идти, всё уладить, — вспоминает Денис. — И тут друзья-собутыльники заманили на квартиру к себе. Мы там побухали. Ушел к жене, не помню как».
Проснулся он оттого, что «полиция долбила в дверь». «Я [им] говорю: мне надо в центр занятости», — вспоминает Денис. Полицейские ему на это ответили, что туда ему «уже не понадобится», и показали заявление Сергея о краже. Тогда Денис был дома в последний раз.
Денису Шарифуллину 40 лет, он родился и всю жизнь прожил в Кизеле. С подросткового возраста, по его собственным словам, уже был «воровайкой» — «приводы-то постоянно были». Первый срок получил в 19 лет, когда учился на втором курсе училища. Тогда его осудили тоже за групповую кражу из квартиры. «Я надоедаю всем этим ментам, участковым, — считает Денис. — Пью, гуляю, толком не работаю. Они меня туда [в колонию] под любым предлогом [отправляют]».
Последний раз Шарифуллин освободился за несколько месяцев до кражи из квартиры Сергея. Сразу после освобождения попробовал устроиться путейцем в железнодорожную бригаду, где когда-то уже работал, но его не взяли из-за судимостей.
Глупость или безысходность
В 2019 году в России каждого третьего осужденного по статье «Кража» отправили в колонию. Реальные сроки дают, как правило, если у человека уже есть непогашенная судимость (судимость погашается по истечении от года до 10 лет после отбытия наказания — в зависимости от тяжести преступления). Приговор может быть строже и в том случае, если подсудимый совершил кражу в состоянии опьянения или не возместил ущерб. Вернуть деньги или имущество можно как после суда, так и до него — в последнем случае приговор может быть мягче.
«Важным историям» удалось автоматически определить сумму ущерба в 35 тысячах приговоров, вынесенных за кражу в 2019 году (всего по этой статье за год были осуждены 150 тысяч человек). Согласно полученным данным, в 39 % случаев, когда суд назначал реальный срок, ущерб не превышал 10 тысяч рублей.
Еще 42 % — это кражи на сумму от 10 до 50 тысяч рублей. В оставшихся 19 % случаев сумма ущерба была больше 50 тысяч рублей. «Каждый случай индивидуален, — полагает адвокат из Самары Евгений Шишикин, который ведет дела о кражах. — Где-то это глупость, где-то — безысходность».
В феврале 2020 года Шишикин защищал в Железнодорожном районном суде Самары 24-летнего выпускника детского дома Артура Бабкина. Тот вместе с друзьями похитил в двух магазинах детские смеси и заменители молока на 38 тысяч рублей. Куда делось детское питание, в приговоре не сказано. Но в приговоре отмечается, что у осужденного на попечении находились малолетний ребенок и бабушка с сахарным диабетом и ампутированной ногой. Учитывая прошлые сроки, которые Бабкин также отбыл за кражи, его отправили в колонию на год и восемь месяцев. Обжаловать это решение судьи осужденный не стал. «Санкции по этой статье — до пяти лет, — объясняет адвокат. — Он посчитал, что суд дал ему минимально возможное наказание».
Найти нормальную работу
«Я так и думал, что за эту флягу буду сидеть», — говорит журналистам 28-летний Дмитрий (имя изменено по просьбе героя. — Прим. ред.). Он, как и Денис Шарифуллин, отбывает наказание в Пермском крае, откуда сам родом. В октябре 2019 года Дмитрий тайком пришел во двор частного дома своей знакомой. В дом он заходить не стал: в бане взял алюминиевую флягу, которую потом сдал на цветмет, из сарая унес пару кабелей и гаечные ключи. Потерпевшая оценила ущерб от кражи в три с половиной тысячи рублей.
По пункту статьи «с незаконным проникновением в помещение либо иное хранилище» Дмитрию дали два года колонии строгого режима — на реальный срок повлияло то, что он не возместил ущерб, и четыре непогашенные судимости: за украденные у соседа кроссовки стоимостью 700 рублей, сигареты и деньги, похищенные из магазина, на общую сумму 2300 рублей, ограбление прохожего на 1500 рублей и кражу из гаражей почти на 20 тысяч рублей.
По словам Дмитрия, они с женой безработные, воспитывают малолетнюю дочь. Причину, по которой он украл флягу и кабели, осужденный объясняет просто: «Не было покушать».
До кражи Дмитрий стоял на учете в центре занятости. Иногда подрабатывал на стройках в соседнем крупном городе. Но в последнее время вакансий там не было. По данным Судебного департамента при Верховном суде России, 72 % осужденных за кражу в 2019 году тоже не имели постоянного источника дохода или были безработными.
«Проблема в том, что у нас социальные службы не работают с такими категориями [людьми с судимостью] от слова совсем, — говорит директор по исследованиям Института проблем правоприменения при Европейском университете в Санкт-Петербурге Кирилл Титаев. — В Скандинавии, например, вам [после освобождения] находят работу, а потом соцработник каждое утро приходит и за руку вас туда ведет».
В России проблемы у бывших заключенных начинаются еще на стадии поиска работы, считает адвокат Евгений Шишикин. Работодатели им отказывают — причем чаще всего кандидатам не говорят напрямую, что их не хотят брать из-за судимости. «Люди когда-то по молодости, по глупости преступили норму закона и, не дай бог, получили наказание в виде реального лишения свободы, — говорит Шишикин. — Выйдя на свободу, они не могут обустроиться в реальной жизни. Элементарно не могут найти нормальную работу — не такую, где пять тысяч рублей платят в месяц».
Всё равно посадят
40-летний Николай Ситев из города Чермоз в Пермском крае, как следует из приговора, жил на «шабашки». Осенью 2019 года он зашел к соседу по двухквартирному деревянному дому и унес из его квартиры очажную плиту и две металлические печные дверцы. Потерпевший оценил всё в 3300 рублей. По пункту «с незаконным проникновением в жилище» Ильинский районный суд дал Ситеву, уже судимому за кражу и грабеж, два с половиной года колонии.
Большинство обвиняемых в кражах пользуются услугами адвокатов по назначению, а не нанимают их. Ситев и назначенный ему государством защитник Руслан Асратов сейчас доказывают, что незаконного проникновения не было: сосед якобы лег в больницу и сам попросил Николая присматривать за его жильем. Поэтому Николай там и оказался. Потерпевший на суде свою просьбу не отрицал, но сказал, что заходить в дом никому не разрешал. Ситев написал апелляционную жалобу, чтобы наказание изменили на условное, но Пермский краевой суд приговор не изменил.
У Дениса Шарифуллина из Кизела, укравшего DVD-проигрыватель и телевизор, по его словам, тоже «не было коварных мыслей в голове», когда он шел в квартиру друга. А чтобы в обвинении появился пункт «с незаконным проникновением в жилище», по закону нужно доказать, что подсудимый проник туда именно ради кражи.
Шарифуллин говорит, что предлагал своему адвокату по назначению работать за деньги, чтобы тот помог ему доказать отсутствие прямого умысла в его преступлении, — закон это допускает. Но тот, по словам Дениса, ответил: «Что нанимать-то [платного адвоката]? Только деньги на ветер [выбрасывать]. Всё равно посадят». Юрист Сергей Беспалюк, о котором идет речь, отказался общаться с журналистами, сославшись на адвокатскую тайну.
«Назначать маленькие сроки в России не принято»
Подпадает ли вообще кража под Уголовный кодекс, зависит от оценки ущерба. Дела о хищениях на сумму меньше 2,5 тысячи рублей, без незаконного проникновения в жилище и предварительного сговора относятся к Кодексу об административных правонарушениях (КоАП). По КоАП подсудимого могут оштрафовать, арестовать на 15 суток или назначить обязательные работы.
Но оценка ущерба обычно не вызывает споров в судах. В приговоры попадают те суммы, что называют потерпевшие. Судя по опубликованным текстам приговоров, вынесенных в 2019 году, ущерб от половины краж не превышал 13 тысяч рублей. Лишь в 17 % случаев он был больше 50 тысяч рублей.
В отличие от Николая Ситева из Чермоза, который пытается доказать, что сосед сам пустил его в дом, большинство осужденных просто соглашаются с обвинением. В этом случае следствию проще доказать их вину.
По статистике Судебного департамента, ворам, приговоренным к колонии, чаще всего дают сроки от одного до трех лет лишения свободы. При этом по закону судья может выбрать наказание от двух месяцев. Но назначать маленькие сроки в России не принято, утверждает Кирилл Титаев из Европейского университета: «По логистике за два месяца просто невозможно отвезти [осужденного] в колонию и нормально там расселить. Это очень печально, потому что мы знаем, что лишение свободы сильно пугает даже в тех случаях, когда применяется на очень короткие сроки».
