Суматошный день. Рассказ Владимира Куземко. Из цикла «Ретро-юмор»

У Кости Снегирёва, первого секретаря Забалдянского РК ВЛКСМ, день и без того выдался суматошный, а тут ещё бюро райкома, на котором среди прочих предстояло обсудить деликатный, совсем непростой вопрос: кто из комсомольцев района поедет в Болгарию по бесплатной путевке, выделенной райкому по обкомовской разнарядке. Каждый из членов бюро имел по этому вопросу своё особое мнение, но высказываться не спешили, – ждали, что скажет п е р в ы й.

– Товарищи! – солидно откашлявшись, начал Костя свою заранее тщательно обдуманную речь. – Сегодня нам предстоит отобрать кандидатуру наиболее авторитетного и самого достойного…

Но продолжить мысль он не успел, – дверь с треском распахнулась, и райкомовская бухгалтерша Люся Узелкова крикнула с порога:

– Пожар!.. Товарищи, загорелась мебель в секторе учёта!.. Говорила же девочкам, чтобы электрокипятильник без присмотра не оставляли… Эх!..

И, огорченно махнув рукой, она убежала. В коридоре райкома встревожено гудели голоса, звякали вёдра, топало множество торопливых ног.

Вожаки районной комсомолии обалдело уставились друг на друга.

– Какие будут предложения? – наконец догадался прибегнуть к привычной форме реагирования на острые ситуации Костя.

– Внести вопрос о пожаре в повестку дня! – молниеносно среагировал Петя Скумбатов.
– Слово для доклада по этому вопросу имеет товарищ Александровский! – решил Костя.

– А почему я?.. – испугался Ваня Александровский.

– Ближе всех к двери сидишь – разъяснил Костя. – Сходи, разведай обстановку!

Ваня понятливо кивнул и выскочил в коридор. Через минуту вернулся, -возбуждённый, раскрасневшийся от бега, с оцарапанной щекой. Радостно доложил:

– Так точно, горим!.. Шкафы с документацией вовсю тлеют… Наши все там, пробуют потушить… Папки с документацией на улицу выносят!..

– Молодцы, вовремя догадались проявить инициативу снизу! – одобрил Костя.
– Сами не потушим… – робко предсказала Машенька Головлёва. – Пожарных надо вызвать…

– А также – проинформировать о происходящем райком партии, и запросить у него директивных указаний! – решительно рубанув ладонью воздух, скорректировал предложение Вова Степанченко.

Проголосовали и приняли оба предложения. Но телефонная трубка, за которую ухватился было Костя, безмолствовала.

– Так…Связь вырубилась! – мрачно констатировал Костя.

– А пожарники ещё утром уехали в соседний район, на свою региональную спартакиаду! – вспомнил Петя. Вова потребовал:

– Надо занести в протокол: «Ввиду объективных причин связаться с директивными органами и пожарной службой не удалось.»

Проголосовали, приняли и занесли в протокол.

– Уже школьный отдел горит… И в орготделе запылало! – выглянув в коридор, сообщил Ваня.

Из коридора ощутимо тянуло горьковато-сизым дымом. Одновременно членов бюро посетила одна и та же тревожная мысль. Первым её озвучил Петя:

– Так и сгореть недолго… Предлагаю срочно эвакуироваться в безопасное место!..

Костя счёл своим перво-секретарским долгом возмутиться:

– Паникёрство разводишь?!. Общественные интересы блюсти надо, а не о собственной шкуре беспокоиться…

– Я и блюду! – огрызнулся Петя. – Сгори мы сейчас – и вся районная комсомолия будет обезглавлена!.. Страшно даже представить, к каким катастрофическим последствиям это может привести…

– Стыдись! – не найдя убедительных контраргументов, изменил тактику Костя. – Единственная женщина среди нас – и та ведёт себя более мужественно…

– Я тоже… за эвакуацию! – со слезами на глазах созналась Машенька.

– Присоединяюсь! – веско кинул со своего места Вова. – Будучи людьми, облечёнными высоки м доверим масс, мы не имеем права на легкомысленное отношение к собственным судьбам, и просто – таки обязаны спасти себя для дальнейшей руководящей деятельности…

– Скорее решайте, а то сейчас потолок загорится! – крикнул от двери Ваня.

Костя, впервые в жизни натолкнувшись на организованный отпор своей линии, даже немножечко растерялся. Скорбно скрестил руки на груди:

– В таком случае мне остаётся только присоединиться к мнению большинства…
Проголосовали за эвакуацию и занесли решение в протокол.

Поскольку выйти в дверь было уже невозможно, то выбирались в окно. Первой парни галантно пропустили вперёд Машеньку, затем с сопением и кряхтеньем вывалили в окно сейф с совершенно секретными протоколами предыдущих заседаний бюро райкома, и уж только потом выбрались из кабинета наружу сами. Последним, как и подобает вожаку масс, покинул своё начавшее уже тлеть руководящее кресло Костя.

На площади перед райкомом суетился сбежавшийся на пожар люд, пытаясь водой из вёдер и чайников потушить то, что ещё не успело разгореться. Общим действиям ощутимо мешали забаррикадировавшие все подступы к зданию штабеля пухлых папок с райкомовской документацией. Многие папки при спешном выносе из помещения на улицу перепачкались копотью и уличной грязью, иные и вовсе были надорваны, вывалив наружу, прямо под ноги бегающих туда-сюда людей, бесчисленные справки, отчёты, учётные карточки, графики и сводные таблицы.

Пронзительно взвыв сиреной, на площадь вынеслась пожарная машина. Из неё гроздьями посыпались пожарные, в спешке даже не успевшие снять с себя венки победителей региональной спартакиады, и, на бегу разматывая змеиные клубки шлангов, ринулись в огонь. На Костиных глазах тяжеленный сапог пожарного прошёлся по огромной, с простынь, сводной таблице результатов районного соцсоревнования комсомольско-молодёжных коллективов, оставив на ней грязно-ребристый отпечаток. От подобного святотатства Костю даже передёрнуло.

– Подождите, я сейчас… – торопливо кинул он членам бюро, и двинулся к руководящему пожарниками лысому и кряжистому майору с грубоватым, словно высеченным из камня лицом.

– Снегирёв! – с достоинством представился Костя. Кивнул на полуразвалившиеся штабеля с папками: – Предлагаю принять незамедлительные меры по сохранению нашей документации. Следует обеспечить надёжную охрану, выделить транспорт, и…

– Иди-иди, мальчик, не мешай, не до тебя!.. – отмахнулся майор. Рявкнул в мегафон: – Петрович, твою растак, чего ж ты пятишься, как барышня от трактора?! . Ближе к огню тащи шлангу!.. Ближе, я говорю!..

У Кости обидчиво дрогнули уголки губ. Но он сдержался, ничего не сказал политически несознательному офицеру. Вернувшись к своим, пояснил скупо:

– Дал некоторые указания относительно того, как наилучшим образом организовать тушение… А теперь – не будем мешать, отойдём в сторонку!..

Они отволокли сейф с сквер по соседству, разместились на скамейках и, отдышавшись, продолжили заседание бюро.

Похлопав себя по карманам, а затем открыв сейф и покопавшись в нём, Костя сообщил, что не может найти райкомовской печати. Петя вспомнил, что утром Костя при нём вроде бы бросил печать в верхний ящик письменного стола.

– Нехорошо… – глядя на огнедышащее окно кабинета, озаботился Костя.

Вова напомнил с места, что печать – это святое, что это почти как знамя, и предложил послать за печатью кого-нибудь, например – Ваню. Ваня в ответ согласился, что печать – как знамя, но посоветовал Вове сходить за ней самому. В ответ Вова указал, что поскольку он входит в резерв выдвиженцев на партийную работу, то уже не принадлежит самому себе, в этих условиях рисковать собою для него означало бы – подвести партию!.. Тогда как Ваня ни в каких резервах не числится, и со спокойной душой может идти навстречу любой опасности. Побледневшая Машенька заявила, что не видит никакой связи между вхождением в резерв и невозможностью рисковать собственной персоной. Но Костя и Петя такую прямую связь усмотрели, и большинством голосов было решено: в огонь пойдёт Ваня.

Ваня всхлипнул, но потом взял себя в руки, застегнул на все пуговицы пиджак, попросил «в случае чего» присмотреть за его старенькой мамой и – двинулся к пожарищу.

– Мы будем гордиться твоим подвигом, Иван! – торжественно пообещал ему в спину Костя.

В эту секунду с оглушительным грохотом обрушились горящие перекрытия, взметнув к небу фонтан искр. Ваня тут же вернулся, не сумев утаить обрадованное лицо. Машенька кинулась ему на грудь и разрыдалась.

«Эге… Вот и есть ещё одна безалкогольная свадьба в отчётном квартале!..» – глядя на них, деловито сообразил Костя.

А тут ещё и Вова обрадовал: сунув руку в карман за носовым платком, обнаружил там… райкомовскую печать!.. (Как она там оказалась – он и понятия не имел! )

Итак, всё кончилось благополучно, и пора было подводить итоги.

Костя встал со скамейки для произнесения заключительной речи по обсуждаему вопросу:

– Товарищи! Сегодняшнее ЧП – это вовсе не досадная случайность, как может показаться на первый взгляд, а закономерный результат нашей безответственности, нашего разгильдяйства, нашего неумения поднять работу на должный уровень современных требований!.. Самокритично признаю, что в случившемся есть большая доля и моей личной вины. Видимо, недосмотрел я, недо-контролировал где-то, как-то недо-воспитал свой аппарат…

– Да что говорить… Все мы виноваты! – охотно поддержал его Вова. – Но больше всех виновата завсектором учёта Алевтина Дремотина. Я ей давно говорил, что с дурацкой привычкой распивать чаи на рабочем месте она когда-нибудь доиграется…
– И в прошлом году уже был случай… Она ошпарила кипятком товарища из проверяющей комиссии! – напомнил Петя.

Ещё не отошедший от пережитого Ваня сгоряча даже предложил исключить Алевтину из комсомола, но его не поддержали, – если так раскидываться кадрами, то кого же тогда прикажете наказывать завтра, случись очередное ЧП?! Ограничились тем. что объявили А. Дремотиной строгий выговор с занесением в учётную карточку. Тоже – строгий выговор, но – без занесения попутно объявили и Пете, за проявленное ранее паникёрство. Петя пытался оправдаться, но его и слушать не стали.

Также было решено:

Первое – разработать и утвердить комплексную программу участия районной комсомольской организации во всенародной борьбе с несанкционированными возгораниями , самогоноварением, перекурами в рабочее время и прочими стихийными бедствиями.

Второе – кинуть клич среди молодёжи района (а если получится – то и области!), объявив почин: «Каждому оставленному без присмотра электрокипятильнику – гневное комсомольское осуждение!»

Третье – ходатайствовать перед райисполкомом о временном выделении РК ВЛКСМ другого помещения на время ремонтных работ в разрушенном пожаром здании. Имелось в виду намерение занять под райком половину расположенного на соседней улице здания детского садика, что можно было бы провести по бумагам как ещё один почин: «Всё лучшее молодёжь отдаёт детям, а дети – молодёжи!»

Райком уже догорел, пожарники уехали, а зеваки с площади разошлись, когда члены бюро вернулись к обсуждению вопроса о бесплатной путёвке в Болгарию. После долгих, исключительно острых и бурных дебатов путёвку единогласно (один голос – «за», все остальные – «воздержались») решено было выдать Косте Снегирёву.

Из цикла «Ретро-юмор»

Автор: Владимир Куземко, специально для «УК»