Записки украинского офицера-артиллериста: Шизики

Офицер-артиллерист Артур Аминаев, вел записи в процессе подготовки и отправки в боевые части группы мобилизованных зимой прошлого года. Сегдня мы публикуем продолжение историй из стана подготовки украинских артиллеристов, уже демобилизовавшегося героя.

Сентябрь 2014 года. Учебный дивизион подготовки специалистов РВиА. Немиров.

Ура! Я, наконец, получил свой полноценный взвод. Нет, до этого у меня были подчиненные. Аж шесть человек курсантов и два сержанта-инструктора, одного из которых я вообще в глаза не видел.

Но все по порядку.

Офицеры батареи прибыли в часть почти одновременно – командир батареи и четыре взводника разных возрастов. Из них настоящим артиллеристом был только Комбат, бывший кадровый военный, подполковник на пенсии. Потом я, старший лейтенант-связист, один младший лейтенант, переведенный к нам из танкистов, и два младших лейтенанта, прошедшие двухнедельную артиллерийскую переподготовку для офицеров запаса при Академии Сухопутных Войск. Короче, один артиллерист на четыре пиджака, два из которых пушку только на картинке видели. Плюс прибывшие за две недели до нас сержанты-инструкторы, тоже мобилизованные, отслужившие когда-то срочку на самоходках. По два на взвод.

Два дня Комбат собирал все это бравое воинство по Немирову. Собрал на свою голову. Понял, что надвигается большая жопа, ибо командовать таким личным составом будет очень сложно. Как учить курсантов, если офицеры батареи знают меньше сержантов? А как, в перспективе, с этими подчиненными в АТО ехать?

Но наш Комбат был мудрым воином. 

Первым делом он отловил в Немирове еще одного слоняющегося без дела свежеприбывшего военного пенсионера, и убедил того, что майор тоже служит взводником в нашей батарее. Так у нас появился Дед. Мы только через несколько месяцев узнали, что Дед по штату числится во второй батарее. Дед стал тенью Комбата, и его первым помощником.

Потом Комбат раздал каждому пиджаку по небольшому взводу. На проверку. Выплывешь, или нет? Мне достались шесть человек, приписанных к разным группам. Половина СПГ-шников (СПГ-9), и половина самоходчиков с «Акаций»(2С3М). Я бегал на занятия и на стрельбы то с одними то с другими. До меня ими командовал Макс, сержант-инструктор взвода. А теперь и он поступал в мое распоряжение. Второго сержанта, Виталика по прозвищу «Бронебойный» отправили на лесопилку, и вернули намного позже, после неоднократных обращений Комбата к командованию.

Через две недели, после выпуска первого этапа третьей волны мобилизации, Комбат подвел итоги. Та-таам! Я возглавил первый взвод первой батареи с максимальным количеством курсантов – 30 человек. И все на одну артсистему, МТ-12, в одну группу. Теперь можно было учиться, не разрываясь пополам. А еще, по новому штату, я получил двух инструкторов. Так у меня появились молчаливый Толя и распи..яй Димка. К сожалению, пришлось распрощаться с Максом, он ушел в другой взвод. А преподавателем ко мне назначили Георгиевича, подполковника из артразведки. Первая батарея начала более-менее нормально функционировать.

И вот прибыли мобилизованные второго этапа третьей волны. Мужики разного возраста, с разных уголков Украины. Добровольцы и призванные повестками. Первая половина дня ушла на расселение и обеспечение всем необходимым. До послеобеденного построения управились.

А после обеда…

– Товарищ старший лейтенант, отправьте меня в АТО. – Щуплый солдатик переминается с ноги на ногу и смотрит куда-то сквозь меня.

– Как это «отправьте»? Вы ж только прибыли. Вас сюда отправили научиться военному делу, получить хоть какой-то необходимый минимум знаний и умений… – начинаю распинаться о том, что рано его, необстрелянного, отправлять на войну. Но солдатик меня не слышит. Ему бы «в АТО» и все тут. Меняю тактику. Начинаю осторожно расспрашивать, может во взводе конфликт с кем-то (вряд ли, у мобилизованных дедовщины нет)? Или кто из офицеров наехал (маловероятно, а вдруг?). Но боец на контакт не идет. «Отпустите в АТО» и все тут. Боковым зрением замечаю пробегающего мимо Комбата, и отправляю солдата к нему, у командира опыта в таких делах поболе будет. Командир отвел курсанта в сторонку, поговорил с ним пару минут, а потом повел куда-то в сторону фельдшерского пункта, попутно захватив с собой вышедшего из столовой Деда. Что там происходит? Надо посмотреть.

Зашел в медпункт. Охренел от увиденного. Комбат, Дед, фельдшер и водитель санитарки на койке борются с моим бойцом, пытаясь заломать ему руки. Увидев меня, столбом стоящего на входе, Дед прохрипел:

– Ридерович, ремни давай!!!

Я ожил, стал судорожно стягивать с себя портупею.

– Да не этот, он широкий. Ищи другие! – я бросился в казарму. Взял у сержантов два брезентовых ремня и пулей примчался назад. К тому времени бойца привязали подручными средствами. Скрученый простынями, он лежал на койке и крыл всех матами. Возле него, красный как рак, сидел Дед. Мы, с Комбатом и фельдшером Серегой вышли на крыльцо медпункта.

– Мужики, а что здесь происходит? – Наконец, спрашиваю я.

– Боец заладил «хочу в АТО, хочу в АТО» – Комбат тяжело дышит. – Начинаю расспрашивать, зачем ему туда так быстро, а он: «я боюсь, что они меня в палатке изнасилуют!». Понимаю, что у солдата не все в порядке с головой, говорю: «Ну ладно, идем в штаб, напишешь рапорт». И повел в медпункт. По дороге Иваныча прихватил. А солдат в медпункте увидел фельдшера, и нож выхватил. Ну и понеслось.

– Орет «живым не возьмете!» – Серега прикуривает трясущимися руками. – Пока я его уговаривал отдать нож, мужики смогли приблизится. Скрутили. Сейчас буду начмеду звонить, надо в госпиталь везти. Пацан явно не в себе.

– Может успокоительным уколоть. Сибазоном, например – умничаю я.

– Какой сибазон??? – Серега поперхнулся сигаретой. – У меня анальгина и то нету! Простуду чайками волонтерскими лечим! Сибазон, бля… Чайку с мятой! Внутривенно. Короче, везем в Острог, пусть начмед на месте разбирается.

И уже Комбату:

– Мне нужны будут пару сержантов для охраны, чтобы я сам с ним в кузове не сидел. Шизофреники очень опасны.

Серега знает, что говорит. Он несколько лет в Киеве на «Скорой» отработал.

– Сержантов дам, не проблема.

– Да, еще бы офицера сопровождения. Желательно львовянина, чтобы дорогу знал. У нас водитель Львова не знает.

– Ридерович подойдет?

– Вполне!

Так я подписался на увлекательнейшее путешествие.

Острог.

Собрались быстро. Серега позвонил начмеду, тот сказал везти психа в Острог, где был штаб Учебного Центра и санчасть. Мишка, водитель-срочник, подогнал санитарку, уазик, переделанный из автомобиля топопривязки. Комбат, как и обещал, выделил двух сержантов, верных друзей-собутыльников из нашей батареи – Саню и Андрюху «Чирика». Солдатик к моменту отъезда успокоился. Мы осторожно развязали простыни, но связали руки брезентовым ремнем. Проверили, не затекают ли. Вроде норм. Можно ехать. Мишка сел за руль, завел машину. Рядом в кабину залез я. Психа посадили за водителем, к переборке. Подперли Андрюхой. Напротив них двойное место занял полный фельдшер. И, в конце салона, примостился Саня.

– Погоди, еще одного пассажира повезем – Серега помахал в окно рукой, и к машине, хромая, подошел Игорь, майор ПВО-шник.

– А что с ним?

– Да с ногами проблемы, пусть в госпитале посмотрят.

Я открыл форточку в переборке и заглянул в салон:

– Ну что, все?

– Да, поехали.

Мотор взревел, пукнул, и уазик выкатился за ворота.

До Острога долетели быстро. Мишка, варвар, всю дорогу гнал, как сумасшедший, не пропустив ни одной ямы. Притом, что в двигателе из четырех цилиндров работали максимум три. Грохот в кабине стоял неимоверный. Но Мишане пофиг, у него были наушники. Я, периодически, заглядывал в салон, все ли нормально? Однако доехали без приключений. Страшновато было на финальном участке пути. Последние два километра к Острогу проходят по узкой дороге, выложенной узкими плитами в колеях, через лес. Шаг влево, шаг вправо, и сядешь на мосты. Но Миша и тут не сбавил скорость. Быстро едешь – меньше ям.

Приехали. Первым, под конвоем сержантов и фельдшера, на медосмотр в санчасть отправили психа. Мы с водителем и майором остались у машины. Разговорились.

– Игорь, а что у тебя с ногами?

– Да с коленями, понимаешь, старая проблема. На гражданке вроде особо не беспокоило, а тут совсем ходить не могу.

– А что же ты в военкомате не сказал о своих ногах? Тебя ж, поди, из армии в свое время списали по здоровью?

– Зачем? Я доброволец. Колени – это моя личная проблема. Мне автомат не ногами держать.

Никакого пафоса. Игорь с парой других ПВОшников своими силами восстановят убитую ЗРК «Стрела-10» на базе МТЛБ. Вот только разрешения на стрельбы им так и не дадут. Для стрельбы такой установкой пришлось бы все небо над Львовщиной закрывать. В итоге, «Стрелу» обменяют на МСТУ-С, покрасят, и поставят на постамент в Академии Сухопутных Войск. Как памятник армейскому дебилизму. Но это уже совсем другая история.

Смена. Сержанты привели психа, к начмеду на осмотр поковылял майор. У моего солдатика таки шизофрения. Развилась из-за какой-то травмы, перенесенной несколько лет назад. Болезнь дремала в нем, и вырывалась наружу пару раз в год, когда больной, с ножом, начинал гонять по хате родителей. А потом началась война, и псих решил стать добровольцем. Родители вздохнули с облегчением. А военкомат… А что военкомат? Призвали, отправили в Старичи. Там больной провел несколько дней, в течении которых не спал. Вообще. А потом – к нам, в Немиров. И тут крышу сорвало. Хорошо хоть пацаны в палатке отобрали у него охотничий нож. Заточку только не нашли. Ей-то он и размахивал в медпункте.

Теперь будем ждать Игоря.

– Хочу писать.

Вот блин. Связанный шизик заговорил. Мы переглянулись. Проблема.

Надо развязывать, или…

– Я сейчас описаюсь.

Надо что-то делать. Или не делать.

– Он салон обоссыт, а мне потом отмывать! – Мишка.

– Так иди, подержи ему.

– Да щас. А иначе никак?

Чирик выкинул окурок и вздохнул:

– Идем, чоловиче, помогу тебе. Только не рассказывай никому.

Андрей с Сашей в батарее станут палочкой-выручалочкой. Безотказные оба. Один минус – бухают безбожно. В конце концов Чирика, пьяного, в Немирове застукает командование Учебного Центра, а пьяный Сашка попытается набить морду офицеру обеспечения, который привезет нам старые ношеные курсантские куртки вместо обещанных бушлатов. У комбата лопнет терпение, и он внесет обоих в рапорт на отправку в АТО. Я с трудом отговорю его. И буду прав. Сашка бросит пить, а в Андрюхе проснутся скрытые таланты. Он окажется хорошим сантехником и сапожником. Будет чинить берцы всему дивизиону. А еще, на спор, естественно пьяный, разберет АК-74 за 4 секунды. Под занавес, на учениях, отремонтирует мне раздолбанный ПУО-9 (планшет управления огнем).

Но это потом. А сейчас Чирик за машиной помогает писать связанному бойцу.

Пришли Начмед и фельдшер. Отозвали меня в сторонку

– Ситуация такая. Сейчас заберем еще одного больного, потом его и шизофреника везем во Львов, в госпиталь. Я еду с вами.

– Все не поместимся, у нас максимум шесть мест в салоне.

– Майора оставляем в Остроге. Колено я ему сам вправлю. Перевязку сделаем на месте. Еще одно. Больной, вероятнее всего, будет лежачий.

– А куда мы его положим? У нас даже носилок нет.

– Положим на пол, в проходе. И еще одного человека оставим тут. –

В Остроге оставлю Саню. Андрюха поедет с нами. Интересно, что же это за больной, которого можно так просто бросить на грязный железный пол уазика?

Скоро я получил ответ на свой вопрос. Обе рамы двери казармы неподалеку распахнулись, и человек десять солдат выволокли на улицу извивающееся связанное тело. Неужели еще один шизик? Подтащили к машине. Тело, связанное по рукам и ногам, матерится на весь Острог, обещая всех перерезать и передушить. Активно помогая себе пинками, солдаты грузят его через задние двери санитарки. Сопровождающий сержант в двух словах описывает ситуацию:

– У нас отправка, а оно, с..ка, напилось до белочки. Начало бегать по казарме и бросаться на всех с ножом. Еле поймали. Связали ремнями от противогазов. У него, походу, еще и галлюцинации.

Солдата загрузили. Начмед и фельдшер уселись на него сверху, иначе просто не удержать. Шизик, в ужасе, забился в угол, к самой перегородке. Чирик подпер его своим телом. Я запрыгнул в кабину.

– Миша, топи!

Уазик взревел, перепрыгнул через бордюр, и рванул в сторону КПП. Последняя мысль: сядь пухлый Серега мне на спину, мой позвоночник оказался бы на месте кардана. А новый пациент извивается, как рыба. Да еще грозится всех поубивать. Видать действительно, пора в психушку.

Автор: артиллерист ВСУ, офицер Артур Аминев,  facebook.com