Сталин в шалаше или Никогда не помогай тиранам

Семья Девдариани укрывала Иосифа Сталина от агентов царской охранки, но это не спасло ее от репрессий 30-х годов. Ия Корошинадзе, географ-картограф и ее племянник, профессор Академии художеств Мамука Джапаридзе – потомки братьев Девдариани, один из которых, Сеит, дружил в юности с Сосо Джугашвили и прятал его от царской охранки в 1906–1907 годах. Подробности этого малоизвестного периода жизни всемогущего «вождя всех времен и народов» сохранились в семейных преданиях, о которых рассказали нашему корреспонденту сами хозяева старинного тбилисского дома под знаменитой горой Мтацминда.

– Наша вотчина – в имеретинском селе Миронцминда (Святое миро) Харагаульского района, – рассказывает Ия. – Там обосновался мой прадед, дьякон Сордион Девдариани, с братьями, один из которых стал впоследствии Патриархом Грузинской церкви под именем Давид V (Девдариани). У Сордиона было четверо сыновей. Семья жила богато – обширные земельные участки сдавались в аренду, и всем четверым сыновьям, маминому дяде Сеиту и трем его братьям – Александру, Мануилу и Ною удалось получить образование за границей. Сеит, например, получал юридическое образование в Тарту, Харькове, а завершил его в США. Это вкупе с прочими «грехами» сыграло в их судьбе впоследствии роковую роль.

Семья Девдариани 

Сеит Девдариани преподавал в горийском духовном училище, где семинаристом числился Иосиф Джугашвили. До нас дошли рассказы о том, что Иосиф был верующим, учился прилежно и увлеченно, а дух христианской веры поддерживала в нем мать, Екатерина (Кеке). В последнее время пошли разговоры о том, что ее прах собираются перенести из Пантеона грузинских писателей и общественных деятелей на горе Мтацминда.

Джугашвили жили весьма небогато, и Сеит помогал Иосифу – одеждой, продуктами… Сосо Джугашвили сдружился с Сеитом в первую очередь благодаря общности революционных политических взглядов. Их дружба продолжалась вплоть до исторического раскола революционного движения на большевиков и меньшевиков. Сталин примкнул к первым, а Сеит – ко вторым. Но до того Сеит часто публиковал статьи, был, можно сказать, неразлучен с Иосифом, который наверняка участвовал в их подготовке и обсуждении.

Сталин стоял, как сейчас говорят, «на учете в полиции», и дважды ему приходилось скрываться в нашем поместье, когда его отношения с Уголовным кодексом обострялись до предела. Один раз он пробыл у нас полгода, а в другой раз – около четырех месяцев.

– Наше селение находится под горным хребтом и отгорожено вековыми деревьями от проходившей внизу единственной тропы. Сейчас там проложена дорога, но я с детских лет запомнил эту тропу, на которой каждый путник был виден как на ладони, – продолжает рассказ Мамука Джапаридзе. – Когда Сталин скрывался у нас, неусыпный «караул» из местных жителей вел постоянное наблюдение за подступами к деревне. И стоило появиться какому-нибудь чужаку, неважно, в форме или в штатском, сигнал моментально поступал в наш дом. Ведь Девдариани, будучи состоятельными людьми, помогали всей округе, где проживало к тому же много семейств, связанных родственными узами. И все они считали себя обязанными оказать им в ответ посильные услуги. С момента появления чужаков на тропинке до их прибытия в Миронцминда проходило не менее получаса – времени для того, чтобы спрятаться, вполне достаточно.

Сталин успевал скрыться в кукурузных полях, где для него был оборудован шалаш с печатной машинкой. Этот «схрон» был припасен для тех случаев, когда в доме устраивали обыск. В менее серьезных ситуациях он прятался в задних комнатах нашей далеко не миниатюрной усадьбы.

Супруга дьякона Сордиона, моя прабабушка Эсма Гамкрелидзе, ухаживала за Иосифом, как за родным сыном. Сама она была образованной женщиной, наизусть знала всего «Витязя в тигровой шкуре». Им было интересно общаться, и к тому же прабабушка старалась угождать его гастрономическим вкусам, а ведь Сосо был гурманом, каких поискать. Однажды мне довелось побывать в деревне Картли Карельского района.

Там я гостил в семье рыбака, который продавал Иосифу собственноручно пойманную рыбу цоцхали. Эта рыба так пришлась по вкусу будущему вождю, что, уже став хозяином Кремля, Сталин сделал этого рыбака своим личным поставщиком – до конца своих дней он ловил, готовил и отсылал самолетом в Кремль знаменитую рыбу. Когда старик умер, от Сталина попытались это скрыть. Но он узнал о смерти своего любимца… по изменившемуся вкусу поданной рыбы. Иосиф особенно любил жареную курицу «от Эсмы», кукурузные хлебцы – мчади, лобио и хачапури. Обожал вино «Хванчкара», но ел, как мне рассказывали старики, очень грубо – руками, чавкая и причмокивая.

А еще Иосиф был в те времена фанатом народной грузинской борьбы чидаоба и боролся неплохо. Но проигрывать жутко не любил, весь закипал от ярости, хотя старался не давать воли эмоциям. А проигрывать приходилось – у нас традиции народной борьбы уходили корнями в века. Впрочем, и побеждал он нередко.

– Печальной оказалась судьба всех четверых братьев Девдариани и их жен, – продолжает рассказ Ия. – Сеит был расстрелян, как и Мануил, и Александр с женой Фридой, которую он привез из Германии, где получил образование. Единственный из братьев, который не был расстрелян, но много лет провел в лагерях, – Ной.

– Много позже мы узнали, что их расстреляли во дворе печально знаменитой Ортачальской тюрьмы, – говорит Мамука Джапаридзе. – Причем Сеит был расстрелян вместе с основателем Тбилисского государственного университета Иванэ Джавахишвили. Это засвидетельствовал посетивший наш дом ученик Иванэ Джавахишвили, историк Кахиани. Он был арестован вместе со своим учителем, но не расстрелян, а сослан в лагеря. Он смотрел из окна на эту казнь, уверенный, что следующим станет он сам.

– Но неужели Сталин не знал, какая участь ожидала его друга юности с родственниками#

– Прабабушка Эсма писала Сталину письмо за письмом, напоминая о былых благодеяниях, о том, что семья Девдариани пришла ему на помощь в трудную минуту, – вновь вступает в беседу Ия. – Тут уж было не до благородной деликатности. Но мама моя боялась отсылать эти письма. Одно из них решился отправить кто-то из близких, и оно чудом дошло до адресата. Но ответ пришел не от Сталина, а от Берии. «Ваши сыновья были врагами народа, осуждены и получили по заслугам», – писал всесильный тогда нарком НКВД.

– Может быть, до Сталина не дошло письмо

– Если у меня и были сомнения на этот счет, то после того как сосед дал мне прослушать сохранившуюся запись радиовыступления Лаврентия Павловича, они развеялись в прах, в прямом и переносном смысле слова, – убежден Мамука Джапаридзе. – Эта речь была произнесена до 1938 года, когда Берия возглавил НКВД. Он тогда еще работал в Грузии. «Выявлены враги народа, включая матерых врагов», – говорит он в микрофон, и в числе прочих называет всех четверых братьев Девдариани. Просто исключено, что Сталин не был знаком с этой речью, – он всегда знал, что и когда объявлять публично, тем более о людях, которых знал лично.

К сожалению, идеологические расхождения с Сеитом перевесили в державном правителе его человеческие привязанности и ностальгические воспоминания. Сталин, безусловно, трагическая фигура. Отдыхая много лет назад в Боржоми, я познакомился там с садовником, помнившим приезд уже пожилого Сталина, которому оставалось несколько лет жизни. Садовник был его старым знакомым, и Сталин разоткровенничался. Он сказал, что очень устал и хотел бы на закате жизни поселиться в Ликани. «Мне осталось завершить несколько важных дел, а потом я уйду на покой», – говорил тогда Сталин. И тогда же произнес загадочную фразу: «Скоро все устроится, я совершил много ошибок, но скоро я все исправлю».

– Как вы думаете, что он мог иметь в виду

– Для меня нет сомнений, что он подразумевал переход на федеративное государственное устройство. Это была его идея, которую Берия пытался провести в жизнь и за что его обвинили в государственной измене, а затем расстреляли. А вообще эта эпоха, и особенно личность Сталина, таит в себе еще много загадок. То, что вы здесь услышали, нигде еще не публиковалось, и зная, какой интерес вызывают личность и деяния Сталина как у его поклонников, так и ненавистников, мы рады возможности поделиться с читателями «Трибуны» частью нашей семейной истории.

Владимир Саришвили, Трибуна