«Его убийца хладнокровно навел удар…»

За прошедшее столетие вокруг дуэли сложилось множество легенд и мифов. Одни воспринимают дуэль как непременный атрибут романтической эпохи с ее балами и кавалергардами. Другие считают это варварским обычаем, который навсегда ушел в прошлое. Однако ничто не исчезает бесследно… 

Автор: ЕВГЕНИЙ КНЯГИНИН, Первая Крымская

Завершилась эпоха, которая удивительно соответствовала девизу генерала Лавра Корнилова: «Душа — Богу, сердце — женщине, долг — Отечеству, честь — никому». Начиналась другая эпоха, в которой такие понятия, как правда, свобода и честь, потеряли былое значение. 

27 января 1837 года у Черной речки в окрестностях Санкт-Петербурга состоялась дуэль.

Один из секундантов, инженер-полковник Константин Данзас вспоминал о том, как все происходило: «Александр Пушкин первый подошел к барьеру и, остановившись, начал наводить пистолет. Но в это время Жорж Дантес, не дойдя до барьера одного шага, выстрелил, и Пушкин, падая, сказал:

— Мне кажется, у меня раздроблено бедро.

Секунданты бросились к нему, но, когда Дантес намеревался сделать то же, Пушкин удержал его словами:

— Подождите, у меня еще достаточно сил, чтобы сделать свой выстрел.

Дантес остановился у барьера и ждал, прикрыв грудь правою рукою. При падении Пушкина пистолет его попал в снег, и потому я подал ему другой. Приподнявшись и опершись на левую руку, Пушкин выстрелил. Дантес упал. На вопрос Пушкина, куда он ранен, Дантес отвечал:

— Думаю, я ранен в грудь.

— Браво! — вскрикнул Пушкин и бросил пистолет в сторону».

После дуэли от Жоржа Дантеса отвернулись не только почитатели поэзии Пушкина, но и весь офицерский корпус, причем вовсе не потому, что он согласился на этот поединок. Дантес был вынужден это сделать, защищая честь своего отчима, голландского посланника в России Геккерена, которого Пушкин оскорбил в своем письме. Офицеры даже не осуждали Дантеса за то, что он выстрелил в Пушкина и этот выстрел оказался смертельным. Они склонялись к тому, что у него не было другого выхода. В таком случае, отчего же Дантес был подвергнут всеобщему презрению?

Промашка Фаддея Булгарина

Считается, что слово дуэль произошло от латинского duellum, что означало «судебный поединок». В тех случаях, когда судья не мог установить истину, истец и ответчик брались за оружие. При этом предполагалось, что Всевышний непременно защитит правого и накажет виновного. Судя по всему, в средние века споры разрешались преимущественно на месте. В самом деле, зачем нужны судебные проволочки, если можно решить дело незамедлительно, организовав на скорую руку «божий суд»?

В трактате, датируемом началом XVII века, утверждалось: «Поскольку правда, честь, свобода и мужество являются источниками истинного рыцарства, если произнесена ложь, опорочена честь или нанесен удар, в обычае французов, англичан, бургундцев, итальянцев, немцев и северных народов (которые, по словам Птолемея, превыше всего защищают свободу) искать мести над обидчиком путем частного боя, один на один, без спора в суде».

Правила проведения дуэлей появились в Италии в начале XV века, хотя не исключено, что они основывались на куда более древних заповедях. Базовых постулатов было три. Первый устанавливал, что решение споров во внесудебном порядке

является привилегией свободных граждан, имеющих право на ношение оружия. Второй гласил, что дуэли проводятся исключительно в целях защиты свободы, правды и чести, но ни в коем случае из меркантильных соображений или ради забавы. Третий вводил жесткую норму: тот, кто не примет вызов или грубо нарушит установленные правила, навсегда лишается привилегии участвовать в дуэли — он не может вызвать кого-либо на дуэль и никто не вправе бросить вызов ему.

Эти постулаты благополучно дожили до XIX века. Каждый российский дворянин знал, что стоит проявить малодушие и не принять вызов, как, говоря словами Михаила Лермонтова, «от тебя весь свет с презреньем отвратится». В 1824 году поэт Антон Дельвиг вызвал на дуэль критика Фаддея Булгарина, прислав к нему секунданта. Булгарин на вызов высокомерно ответил: «Скажите барону Дельвигу, что я на своем веку видел более крови, нежели он — чернил». Это была чистая правда — Булгарин прошел с наполеоновской армией до Москвы, за боевые заслуги был награжден орденом Почетного легиона. Но лучше бы он не молол языком, а принял вызов. Вскоре польский шляхтич стал объектом насмешек. Михаил Лермонтов написал о нем в эпиграмме:

Он совесть бы продал

За сходную цену,

Да жаль, заложена в казну.

Правилами проведения дуэлей также учитывалась тяжесть оскорбления — простая обида, нанесенная ненароком, позорное оскорбление и оскорбление действием. В первом случае тот, кого оскорбили, имел право выбрать оружие, во втором — оружие и вид дуэли, в третьем — оружие, вид дуэли и расстояние.

История сохранила весьма необычные виды дуэлей. В 1808 году на фронт прибыл 28-летний генерал-адъютант, красавец и задира Михаил Долгоруков, который с ходу высказал оскорбительные слова в адрес командующего дивизией генерал-лейтенанта Николая Тучкова. В ответ Тучков вызвал Долгорукого на дуэль, предложив ему прогуляться на виду у неприятельских пушек. Вскоре трехфунтовое шведское ядро доказало Долгорукову, что он был не прав.

Фуражка, полная черешни

По правилам неумение пользоваться оружием не являлось убедительным основанием для отказа от дуэли. Не знаешь, как орудовать шпагой или саблей, выбирай любое другое оружие. К примеру, пристав Цитович и штабс-капитан Жегалов бились на медных канделябрах, разукрасив друг друга до неузнаваемости.

Конечно, в схватке большое значение имели физические кондиции соперников. В 1814 году в парижском ресторане поручик Телавский, двухметрового роста рубака и задира, счел себя оскорбленным и вызвал на дуэль добрый десяток французских кавалеристов. Девять человек он положил — последовательно одного за другим. И был зарублен десятым.

По иронии судьбы в том же году, а может, и в тот же самый день, родился великий оружейник Сэмюэл Кольт, о котором американцы говорят: «Бог создал людей, а полковник Кольт уравнял их шансы». На самом деле пистолеты использовались в дуэлях уже с начала XVIII века, правда, они были кремневыми. Сейчас такие, украшенные гравировкой по стали, инкрустациями золотом и серебром, можно увидеть в музеях. Выглядят они, как игрушечные, но это впечатление обманчиво — пуля, выпущенная из этого пистолета, на скаку останавливала лошадь.

Казалось бы, с появлением пистолетов дуэли должны были прекратиться, ведь из американских вестернов известно — кто первый выстрелил, тот и победил. Это не совсем так. Вернее, совсем не так. В среде российских бретеров (от французского bretteur — «забияка») считалось особым шиком с улыбкой подходить к барьеру, играть у противника на нервах, провоцируя его на первый выстрел. После этого бретер либо хладнокровно расстреливал противника (если он того заслуживал), либо разряжал пистолет в воздух.

Непревзойденным дуэлянтом считался Федор Толстой, по прозвищу Американец, который участвовал в 39 дуэлях, убив по меньшей мере 11 человек. Известно, что Пушкин следовал его примеру. В 1823 году поэт обвинил в мошенничестве прапорщика генштаба Зубова. На дуэль Пушкин явился с фуражкой, полной черешни, что правилами не возбранялось. Пока в него целился Зубов, поэт непринужденно ел ягоды. Прапорщик был настолько этим потрясен, что промахнулся. Примерно так же бравировал Лермонтов, вынудив Баранта выстрелить первым. После дуэли он пояснил своему троюродному брату Акиму Шан-Гирею:

— Я решил показать Баранту, что русские офицеры не уступят французам в храбрости.

— Показал тем, что в воздух выстрелил?

— Ну а что же, по-твоему, надо было его убивать?

Вообще, в России крайне редко договаривались стреляться до «повалу». В этом случае дуэль, как правило, производилась «через платок» — противники держались левыми руками за разные углы платка, стреляя друг в друга в упор, причем заряжен был лишь один пистолет, и до последнего момента было неизвестно, какой именно. Если же дуэль была классической, то секунданты, дабы предотвратить летальный исход, шли на всякие хитрости. Были случаи, когда они вовсе не забивали в ствол пули, но чаще всего секунданты вместе с оружейным мастером достигали нужного эффекта за счет качества и объема пороха. К примеру, если пороховой заряд был чрезмерным, то пистолет при выстреле сильно подбрасывало и пуля летела мимо цели. Если пороха был

о мало, то пуля теряла убойные свойства. Однако всегда соблюдалось твердое правило — пистолеты в руках дуэлянтов должны быть по всем параметрам идентичными. Когда противники готовы были друг друга разорвать, но оставалась надежда, что к утру они остынут, то на всякий случай заряжали два комплекта пистолетов — один был боевым, а второй облегченным.

Роковые две минуты

Секунданты Пушкина и Дантеса, следуя традиции, также подготовили к дуэли два комплекта капсульных пистолетов. Противники были настроены решительно, а потому бросили жребий. Если учесть то, насколько тяжело был ранен Пушкин, то можно предположить, что в ход пошел боевой комплект.

По условиям дуэли противники должны были встать на расстоянии пяти шагов от барьеров, между которыми было десять шагов. Если руководствоваться схемой боевых порядков пехотного батальона той поры, то речь идет о двойных шагах — шаг левой и шаг правой считались одним шагом. То есть расстояние между барьерами (их обозначали брошенные на снег шинели) равнялось примерно 16 метрам.

Когда секундант подал знак к началу дуэли, Пушкин быстро дошел до барьера и начал прицеливаться. Что оставалось делать Дантесу? Стрелять в воздух он не мог — по правилам это расценивалось как отказ от дуэли со всеми вытекающими последствиями. Демонстративно разряжать пистолет в воздух имел возможность только тот, кто стрелял вторым. Он, конечно, мог уступить право первого выстрела Пушкину, но это было чревато неприятными последствиями — известно, что поэт с десяти шагов попадал в карточного туза. Дантесу ничего не оставалось делать, кроме как выстрелить первым.

Когда Пушкин упал, он выронил пистолет, в ствол которого забился снег. По правилам раненому участнику дуэли отводилось на ответный выстрел две минуты. Замена оружия не допускалась. Секундант Пушкина должен был прочистить ствол его пистолета шомполом, но вместо этого он протянул поэту оружие из облегченного комплекта. Неудивительно, что пуля, выпущенная Пушкиным из второго пистолета, не причинила Дантесу особого вреда.

В ходе расследования фигурировала оловянная пуговица, которая якобы спасла Дантеса от смерти, но тем, кто не понаслышке знал дуэльный кодекс и технические особенности дуэльного оружия, все было понятно. Замена пистолета могла быть произведена только по указанию Дантеса, который формально имел право на выбор оружия. Он был единодушно обвинен в подлости, однако никто не вызвал его на дуэль. Этой привилегии порядочных людей Дантес был лишен до конца жизни.

«Господа, не клевещите на дуэль»

Смерть Пушкина и последовавшая вскоре гибель Лермонтова настроили общественное мнение против дуэли. Со временем она стала считаться варварством, причудой богатых бездельников. Напрасно пытался образумить публику Александр Куприн: «Дуэль — варварский обычай, пережиток старины. Но, господа, скажу вам, не клевещите на дуэль, — это рыцарски благородный способ защитить открыто что дороже жизни — честь человека».

В начале XX века дуэли еще происходили, но они уже превращались в фарс. К примеру, два студента собрались стреляться до первой крови. Когда они уже начали подходить к барьерам, один из них раздавил на щеке напившегося крови комара. Соперники сочли, что дуэль состоялась. Также без единого выстрела зачастую заканчивались поединки между политиками, которые использовали вызов на дуэль преимущественно для того, чтобы их имена были упомянуты в газетах.

Пожалуй, последним поединком, символизирующим завершение великой эпохи, была дуэль между двумя поэтами серебряного века — Максимилианом Волошиным и Николаем Гумилевым. Насколько известно, ссора между ними произошла из-за одной общей знакомой. Гумилев сказал о ней что-то нелестное, Волошин дал ему пощечину и был немедленно вызван на дуэль. Она происходила 22 ноября 1909 года у Черной речки. Алексей Толстой, который был секундантом, охотно рассказывал, что Гумилев промахнулся, а у Волошина вышла осечка, которая по дуэльному кодексу засчитывалась как выстрел.

«Стрелялись если не той самой парой пистолетов, которой стрелялся Пушкин, то, во всяком случае, современной ему», — пояснял Волошин. Однако бытовала и другая версия. На подходе к месту дуэли Волошин в глубоком снегу потерял калошу. А какая дуэль без калоши? Смех один. Начали ее искать. Через полчаса к поискам присоединился Гумилев, до того терпеливо ожидавший противника на месте дуэли. Еще через полчаса стало смеркаться, и все решили вернуться в город. Кто знает, может, все было не так, но полиция на следующий день калошу таки нашла, а Макс Волошин получил от язвительного Саши Черного прозвище Вакс Калошин.

На том и завершилась эпоха, которая удивительно соответствовала девизу генерала Лавра Корнилова: «Душа — Богу, сердце — женщине, долг — Отечеству, честь — никому». Начиналась другая эпоха, в которой такие понятия, как правда, свобода и честь, потеряли былое значение.

Фото: Л. Тимошенко. «Дуэль». Иллюстрация к роману А.С.Пушкина «Евгений Онегин»

http://1k.com.ua/313/details/9/1