Это сладкое слово Ленин

Когда-то, в революционные времена, его называли “наш Ильич”, потом, в годы социалистического застоя, “дедушкой Лениным”, теперь, в соответствии с новыми традициями времени, назвали бы “Владимир Ильич — суперзвезда”. Ульянов-Ленин родился в позапрошлом веке, прославился в прошлом и в прошлом же был многими предан проклятию. Но не забвению. По легенде, этот сахарный бюст вождя был изготовлен на одном из петроградских рафинадных заводов в день смерти Ленина. Переданный в музей, он пережил там и голод конца двадцатых, и ленинградскую блокаду. Никому и в голову не пришло в буквальном смысле покуситься на святое. Только во время перестройки данный экспонат стал не нужен. Тогда его нашел известный художник Илья Глазунов и передал в дар “МК”.

С каким трудом удается сегодня продлить век того, кто еще сравнительно недавно был “всех живых живее”.

Ильич-копилка

Японцам больше нравится “маленький Ленин”, а немцам — на броневике

Один Ленин примостился на скамейке с печником, второй ведет за руку ребенка, третий указывает путь к светлой жизни, четвертый стоит на броневике… “35, 36”, — пробую я считать медных, бронзовых, алюминиевых Ильичей.

—173 бюста, барельефа и скульптуры! — ставит точку хозяин необычного собрания Рафаил Алмакаев. Более десяти лет вожди мирового пролетариата плывут уроженцу Ульяновска прямо в руки. У каждой фигуры своя история.

— А, газета! Коллективный пропагандист, агитатор, организатор! — встречает меня ленинским тезисом предприниматель Алмакаев, 15 лет возглавляющий в Ульяновске базы вторсырья.

Он только что прикатил из области. Красный как флаг. С ходу ведет к своему самому огромному Ильичу.

— 450-килограммовый бронзовый барельеф привезли в 96–м из поселка Уль, — рассказывает Рафаил. — Бронзовая голова никак не умещалась на весах, и рабочий взялся за кувалду.

Когда от черепа вождя мирового пролетариата откололся кусок, появился хозяин пункта приема цветного лома — Алмакаев. Воспитанный на ленинских заветах, с криком: “Варвар!” остановил руку “палача”. Так первый спасенный от топки Ульянов “прописался” во дворе фирмы на улице Радищева.

Проходя мимо “раннего” Ильича, интересуюсь ленинской ценностью.

— В 96-м килограмм лома стоил около 3 рублей. “Металлисту”, что привез голову, заплатили полторы тысячи рублей. Сейчас о цене говорить не хочу, барельеф — реликвия.

Рафаил распахивает двери склада, и я вижу сотню Ильичей. В кепках, шапках–ушанках, с газетой в руках…

Одни вожди более скуластые, у других глаза узкие-узкие. Алмакаев с ленинским прищуром объясняет: “В каждой области Владимира Ильича отливали похожим на местных жителей”.

О собранных фигурах основателя коммунистической партии бизнесмен может говорить часами.

— Этот бюст Ленина принес нам один ветеран, — показывает Алмакаев на бронзовую фигуру. — Долго сидел во дворе, не решаясь расстаться с Ульяновым. Рассказывал, что вручили ему бюст вождя за победу в социалистическом соревновании. Трофей хранился у старика дома за стеклом в серванте. А когда потребовались деньги на операцию, пришел к нам, поведал: “С верой в Ильича прожил всю жизнь, пусть и теперь поможет”.

Но не все, по рассказам Рафаила, слезно расставались со скульптурными композициями вождя мирового пролетариата. Бизнесмен помнит, как бабушки — божьи одуванчики принесли статуэтки Ульянова с просьбой отправить их немедленно в печь. Вспомнили “массовый террор, который Ленин развернул в стране, взорванные церкви, чудовищный голод в Поволжье со случаями людоедства”.

На 90–е годы пришелся пик ненависти ко всему “красному”. В приемные пункты вторсырья ульяновцы повально стали сдавать все, что связано с именем великого земляка.

— Тома ленинских работ привозили сдавать в макулатуру целыми “КамАЗами”, — рассказывает Рафаил Алмакаев. — Коммунисты, ставшие демократами, везли скульптуры вождя на тачках, в колясках мотоциклов. Я дал указание во все свои приемные пункты не отдавать на переплавку Ильичей.

Коллекция пополнялась. Иной раз рабочим приходилось оттирать с металлических фигур вождя надписи “сатрап” и “палач”.

Бизнесмен помнит, как одну бронзовую скульптуру Ленина приносили в разные приемные пункты Ульяновска трижды. Только молодой человек сдаст Ильича, восседающего в кресле, на лом, приходит на костылях с медалями его прабабушка. Рафаил пожалеет инвалида, отдаст “талисман” старушке, а через неделю бронзовый Ильич всплывает в приемном пункте на другом конце города. Бабушка снова идет с поклоном к Алмакаеву. Бизнесмен садился на телефон и обзванивал все свои точки сбора вторсырья. Когда чистильщик семейных архивов притащил Ленина в третий раз, рабочие ему попросту намылили шею.

Помогали Рафаилу пополнять коллекцию друзья и знакомые. Всех найденных на чердаках и задворках предприятий вождей мирового пролетариата тащили прямиком ему на склад.

— Однажды принесли алюминиевого Ильича с просверленной головой. Сын знакомого сделал из бюста Ленина копилку.

Алмакаев запаял дыру и бережно поставил Ульянова на полку.

Неодобрительно цокает бизнесмен языком, когда мы проезжаем на машине мимо монумента Ильича в Засвияжском районе и видим в протянутой руке вождя вставленный хулиганами стакан с водкой.

— Нельзя так с земляком поступать! — горячится Рафаил. — Все-таки историческая личность, вождь и вообще наш человек. Мыслил правильно. При Ленине нэп был. Коммерция процветала.

Мимо памятников Владимиру Ильичу Алмакаев теперь равнодушно пройти не может. И если видит во дворе предприятия облезлый, неухоженный лик Ленина, просит продать скульптуру ему в коллекцию. Недавно за чугунного, еще “довоенного” Ильича он выложил 25 тысяч рублей. Зато собрание пополнилось раритетным экспонатом.

Случается, соберется городское или областное руководство в командировку, а что привезти в подарок с родины Ульянова? Только самого Ульянова! Вот и бегут за презентами к Алмакаеву.

Бывает, заглядывают к Рафаилу на улицу Радищева и иностранные туристы. Японцам, например, особенно нравится “маленький Ленин”. Они приходят в восторг от миниатюрных бронзовых статуэток высотой 2—4 сантиметра. Немцам больше импонирует вождь “на технике” — в машине, на броневике.

Недавно предпринимателя с собранием Ильичей пригласили на первый Ульяновский музейный фестиваль, который проходил в мемориальном центре. Больше всего народа толпилось возле ленинских скульптур, собранных Алмакаевым.

Светлана САМОДЕЛОВА, «МК»