Профессиональная преступность в Грузии. «Воры в законе» в период перестройки

У грузинских «воров в законе» появились значительные материальные средства и они перестали зависеть от воровского «общака». Многие воры стали вести роскошный образ жизни: посещать дорогие рестораны, пользоваться личными автомобилями, носить дорогую одежду, пользоваться успехом у красивых женщин и обладать другими атрибутами влиятельных и респектабельных личностей. Благодаря этому статус «вора в законе» стал невероятно престижным в различных слоях грузинского общества особенно среди молодого поколения. Благодаря сращиванию с дельцами теневого бизнеса произошло заметное усиление касты «воров в законе» и быстрое разрастание количественных показателей профессиональной преступности. В этот период молодежь стала особенно увлекаться воровской романтикой (наиболее привлекательными были мифы о воровской доблести, честности, блатные песни, фольклор), а сами “воры в законе” стали рассматриваться как надежные посредники для возвращения похищенной собственности (автомобилей), справедливые арбитры в конфликтах (разборках) и защитники от криминального «беспредела».

Вышеизложенное позволяет сделать вывод, что, несмотря на ужесточение методов по борьбе с преступностью, в 60-70-е годы в Грузии произошло окончательное формирование организованных преступных кланов нового типа, которые объединили в себе профессиональных преступников, представителей теневой экономики, покровительствующих им чиновников самого высоко уровня и коррумпированных сотрудников правоохранительных структур. Профессиональные криминальные группировки, возглавляемые “ворами в законе”, также окончательно заполнили свою социальную нишу и их функции распределились как в общеуголовной преступной деятельности, так и в сотрудничестве с “теневиками”.

В этот период в уголовной среде выделялись две категории «воров в законе». Первые – поддерживающие «воровскую идею и обычаи прошлого, и считающие себя хранителями «воровской идеи». В этом идейном духе они воспитывали приближенное молодое поколение правонарушителей. Вторые – хотя и относящие себя к приверженцам «идеи», однако лоббирующие реформы, т.е. внесение в традиции и обычаи преступного образа жизни значительных поправок и требующие соблюдения новых законов уголовной среды. Следует отметить, что, несмотря на некоторые расхождения в «идейных» позициях, обе категории обладали равным авторитетом, конфликты между ними на этой почве возникали редко.

Изменения в деятельности и социальном статусе «воров в законе» требовали новых корректив в воровских законах, что в свою очередь могло быть решено только на всесоюзных воровских сходках. В литературе и оперативных материалах правоохранительных органов сведения о воровских сходках и местах их проведения являются достаточно противоречивыми. Так, по данным из различных источников подтверждается проведение в 1979 году главной сходки в Кисловодске, на которой была организована встреча между “ворами в законе” и, так называемыми дельцами – владельцами подпольных магазинов и “цеховиками”. Переговоры проходили напряженно и в конце концов было принято решение, что воры на нужды “общака” будут брать 10% от дохода бизнесменов.

В 1982 году, в Тбилиси, (Грузия) состоялась большая сходка воров, на которой обсуждались вопросы необходимости трансформации воровского сообщества в современном мире и увеличении участия воров в экономической и политической жизни в СССР. Автором этого проекта выступал известный “вор в законе” из Грузии: Джаба Иоселиани. Данную позицию поддержали другие грузинские и кавказские криминальные авторитеты, что было вполне объяснимым явлением. В Грузии уже тогда сложилась ситуация тесного взаимодействия преступных кланов с региональной правительственной иерархией. В республике процветали взяточничество и другие виды коррупции и государственные чиновники по существу являлись структурными звеньями преступного сообщества. Однако для большинства всесоюзных преступных авторитетов предложения грузинских “воров в законе” оказались неприемлемыми, т.к. предлагаемые реформы могли кардинально изменить нормы воровской жизни и по их мнению угрожали целостности криминального сообщества.

Через четыре года проблема реформирования воровского сообщества была вновь поднята на очередной сходке. Выступивший на “сходке” вор в законе “Васька Бриллиант” заявил, что воры должны придерживаться старых воровских законов и не участвовать в политике и бизнесе. Противоположную точку зрения выразили воры с Кавказа и особенно из Грузии, которую поддержали ряд славянских авторитетов. В результате, сходка приняла позицию Дж. Иоселиани и других кавказских “воров в законе”. Эта реформа стала ключевой в жизни воровского сообщества и определила дальнейшее развитие всего криминального мира СССР на десятилетия вперед.

Роль Джабы Иоселиани в деле реформирования преступного сообщества СССР и Грузии трудно переоценить. Его вклад можно сравнить с достижениями знаменитого американского мафиози 30-50 годов ХХ века – Лаки Лучиано, который первым из лидеров сицилийской мафии смог отказаться от ограничений членства в криминальных семьях по национальному признаку (принадлежности к сицилийским корням), а также после окончания сухого закона в США организовавший ранее неприемлемые для традиционной мафии торговлю наркотиками и проституцию.

Д. Иоселиани был также реформатором преступного мира и успешно реализовал свою программу по внедрению во власть и бизнес на практике. (подробнее далее)

Следует отметить, что власти Грузии адекватно оценивали опасность профессиональной преступности и уже с 1982 года начали предпринимать активные попытки по противодействию распространению влияния «воров в законе» в обществе. В частности, был издан Приказ МВД Грузии от 31 августа 1982 года, «О состоянии борьбы ОВД с лицами, придерживающимися воровских традиций и мерах по ее усилению» (по нашим данным это первое упоминание в официальных документах Грузии «воров в законе»). В соответствии с этим документом, только в г. Тбилиси, было выявлено 56 лиц, придерживающихся воровских традиций и являющихся их лидерами. Причем эти данные, по мнению членов Коллегии, были не полными, т.к. во всех районах республики отсутствовала полная отчетность и целенаправленная оперативно-профилактическая работа и в результате вне поля зрения остались такие известные воры, как Айвазов Э.М., Кацарава В.И., Казаров А.Г., Барсегов К,А., Мелкадзе А.Г., Кикачейшвили Э.М. и другие. В документе также указывается, что существует опасная тенденция распространения «воровских традиций» среди учащихся школ и профтехучилищ. Такие факты были выявлены в №1, №19 и экспериментальной школе №1 г. Тбилиси и других учебных заведениях республики (необходимо отметить, что перечисленные школы были и являются самыми элитными учебными заведениями в республике). В данном Приказе констатируется факт тотального распространения воровских традиций в местах лишения свободы и их тлетворное влияние на остальную часть осужденных и есть указание на то, что лица, придерживающиеся «воровских традиций» и являющиеся ее лидерами, начали сращиваться с «дельцами», расхитителями социалистической собственности, выполняя функции телохранителей и опекунов. Указанный Приказ МВД Грузии намного опередил целую серию документов на всесоюзном уровне.

К середине 80-х проблема «воров в законе» стала серьезно беспокоить и центральное руководство СССР. В 1985 году был издан приказ МВД СССР «О состоянии и мерах усиления борьбы с рецидивной преступностью», в котором указывалось, что в 1985 году 95% по сравнению с 1977 годом возросло количество преступлений, совершенных особо опасными рецидивистами.

В этом же период был издан Приказ Министра МВД СССР «О состоянии и мерах по усилению борьбы с опасными проявлениями групповой преступности». В Приказе было отмечено, что резко возросло количество групповых преступлений, для которых стали характерны глубокая конспирация, внутригрупповая дисциплина, изощренность и изобретательность в совершении и сокрытии преступлений. Для совершения преступлений, как правило, разрабатывалось несколько вариантов действий, активно использовались транспортные и технические средства, различные приспособления, форма и документы работников милиции, заранее продумывался план сбыта краденного. В документе указывается на факты по сращиванию преступных групп с крупными расхитителями социалистической собственности, активизация «воров в законе» и других преступных авторитетов. Кроме этого в Приказе прямо подтверждаются факты существования общих воровских касс «общаков», мест нелегальных сборов – «сходок», а также участившиеся случаи установления преступных контактов между работниками МВД и ворами, в результате чего происходили проникновения в агентурный аппарат и получение документов прикрытия – справок об инвалидности и психических заболеваниях.

В 1985 году МВД СССР, с целью обобщения информации о криминальных авторитетах, распространило среди сотрудников милиции секретную справку «Об особенностях преступной деятельности лиц из числа «воров в законе» и рекомендациях по усилению борьбы с этой категорией уголовного элемента для практического использования» . В этой справке, впервые на уровне центральной власти СССР, была предпринята попытка дать исторический и криминологический анализ института «воров в законе» и наметить пути по борьбе с этим явлением.

Такая активизация силовых структур в Москве по борьбе с организованной преступностью и «ворами в законе» не могла быть оставлена без внимания у грузинских руководителей. Тем более, что министром МВД СССР в тот период был переведенный из КГБ влиятельный генерал – армии В. Федорчук, личный ставленник Генерального Секретаря ЦК КПСС Ю. Андропова. Поэтому вполне закономерным следствием стала кампания по борьбе с криминальными авторитетами и “ворами в законе”, организованная Центральным Комитетом Коммунистической партии Грузии. На бюро ЦК КП Грузии было принято решение о том, что неудачи в этой борьбе будут рассматриваться, как нежелание чиновников силовых органов противодействовать ворам и наказываться по всей строгости. На основании указанной директивы к середине 1986 года были арестованы и помещены в тюрьму 52 “вора в законе”. Однако большинство арестованных криминалов получили лишь символическое наказание, так как Уголовный Кодекс не предусматривал ответственности за принадлежность к касте “воров в законе”. Из материалов служебной справки следует, что указанные профессиональные преступники понесли следующее наказание: 4 вора были осуждены за нарушение режима высылки; 14 – за незаконное владение оружием и боеприпасами; 19 – за наркобизнес и иные формы преступной активности. Ни один из “воров в законе” не был осужден за реально осуществляемые функции, т.е. организаторскую роль в деятельности преступных группировок.

Данный эпизод подтверждает мнение многих исследователей, что на современном законодательном уровне очень трудно изолировать вора от его организаторской деятельности, которую он успешно осуществляет несмотря на противодействие и даже находясь в тюрьме. Тем не менее требовательность ЦК КП Грузии и активность правоохранительных органов все же привели к тому, что многие воры покинули республику и переселились в различные районы бывшего СССР (главным образом, в Москву).

d. «Воры в законе» в период перестройки и развала СССР 80-90 годы.

В период перестройки и событий, связанных с драматическим распадом СССР криминальный мир, а с ним и воровское сообщество претерпели кардинальные изменения. На просторах СНГ появилась новая волна авторитетов, которые перестали придерживаться образа жизни старшего поколения и стали вести себя в манере характерной для грузинских воров. Данная категория преступников не имела судимостей, не зарабатывала авторитет в местах лишения свободы а стремилась выглядеть преуспевающими бизнесменами или политическими деятелями. Лидеры этих группировок утверждали свой авторитет не количеством судимостей, татуировками или знанием жаргона, а умением быстро и эффективно решать вопросы по финансовому обеспечению, находить серьезных покровителей, организовывать транснациональные связи и вкладывать средства в развитие бизнеса. Многие из них стали легально приобретать престижные квартиры, машины, появляться на артистических и дипломатических «тусовках» и даже баллотироваться в государственные органы власти.

Тем не менее эта категория авторитетов не отказалась от сотрудничества с традиционными «ворами в законе» сохранила некоторые традиции. (например, недопустимость оскорбления вора, обязательная месть за оскорбление и т.п.).

Мощным импульсом для усиления влияния воров в законе во всех сферах общественной жизни Грузии стало принятие Закона «О кооперации», которым в СССР была допущена частная экономическая (предпринимательская) деятельность. С этого времени произошел подъем на поверхность воротил теневой экономики, которые начали небывалый «отмыв» и легализацию преступно добытых средств. Не случайно же до 60% кооператоров имели криминальное прошлое, т.к. оказались ранее судимыми за различные виды преступлений. Эта группа «бизнесменов» в самом корне дискредитировала кооперативное движение, внедрила недобросовестную конкуренцию и монополизирована рынок. Рэкет и коррупция развивались пропорционально накоплению капитала новоявленными бизнесменами .

Ослабление СССР и активизация националистических групп привели к развалу государственных институтов и правоохранительной системы. Наряду с другими негативными факторами, важную роль в ускорении процессов дезорганизации грузинского общества сыграли и преступные кланы, которые разглядели в сложившейся ситуации большие возможности для получения значительных доходов и более того – реальный шанс для непосредственного захвата власти. Именно в этот период проявились присущие только организованной преступности характерные качества – высокая сплоченность, жестокость, неразборчивость в средствах, стремление к абсолютной монополизации и получению сверхприбылей. Лидеры преступных сообществ целенаправленно стремились к изоляции Грузии от остальных стран, обоснованно предполагая, что такая политика сможет обеспечить им захват экономически наиболее привлекательных сфер экономики республики и практически исключить возможность привлечения к ответственности за преступную деятельность. Для реализации своих планов мафиозные кланы, используя резко возросшее национально-патриотическое движение, полностью дезорганизовали республиканские властные структуры и к 1990-му году привели к власти некомпетентных и нечистоплотных людей. Этому способствовали слабость и непрофессиональность пришедшего к власти в Грузии лидера национального движения президента З. Гамсахурдиа, который не был способен обеспечить эффективного управления страной. В результате его недальновидной политики из тюрем были выпущены большинство преступников, а остальные просто разбежались. Более того, в начале 90-х Гамсахурдиа добился от Российских властей разрешения на этапирование в Грузию более сорока особо опасных рецидивистов, которые отбывали длительные сроки лишения свободы с колониях особого режима в северных регионах Российской Федерации. Этот шаг был сделан из популистских соображений, несмотря на то, что пенитенциарная система Грузии после вывода из Грузии внутренних войск МВД СССР была полностью разрушена и неспособна обеспечить функционирование режимных учреждений, для содержания особо опасных рецидивистов.

Критическая масса криминалитета на свободе резко возросла. Оказавшись в исключительно благоприятных условиях, “воры в законе” стали быстро создавать преступные группировки, используя для прикрытия атрибутику и популистскую демагогию политических партий, союзов, братств, обществ, спасателей от стихийных бедствий и др.

Для увеличения экономической прибыли и усиления своего влияния, преступные кланы, умело используя властные структуры администрации Гамсахурдиа, смогли добиться:

– Фактического разрыва экономических отношений с Россией и другими советскими республиками.

– Распространения сфер своего влияния на все выгодные области экономики.

– Разжигания этнических конфликтов с национальными меньшинствами и провоцирование начала гражданской войны.

Грузинские криминальные кланы того периода стали настолько влиятельны, что фактически заменили государственные властные структуры и практически контролировали всю экономику республики.

Под непосредственным покровительством высших государственных чиновников преступные группировки разорили и разграбили объекты государственной собственности, места дислокации воинских частей советской армии, вывезли за рубеж цветные металлы, марганец и многое другое – все, что можно было реализовать за деньги.

В конце 1991 года, президент З. Гамсахурдиа, реально оценив опасность преступных кланов для своей власти, попытался исправить положение и взять под контроль основные вооруженные группировки: “Национальную гвардию” и “Мхедриони”. С этой целью он приказал арестовать лидера “Мхедриони” – авторитетного “вора в законе” и, в то же время дипломированного профессора в области искусств Джабу Иоселиани, а также потребовал подчинения от других колоритных фигур – лидера ” Национальной гвардии” скульптора по образованию Тенгиза Китовани и бывшего Председателя Совмина, им назначенного, а затем снятого с должности – Тенгиза Сигуа .

Борьба за власть между перечисленными группировками переросла в вооруженный конфликт. При этом Гамсахурдиа в основном опирался на сельское население Западной Грузии и Абхазии, тогда как его оппоненты имели поддержку жителей Тбилиси и других близлежащих районов Грузии. Это обстоятельство и обусловило, в конечном счете, отстранение от власти З. Гамсахурдиа и его бегство из республики.

Верховная власть оказалась в руках триумвирата – Дж. Иоселиани, Т. Китовани и Т. Сигуа, которые, посовещавшись, пригласили из Москвы Э. Шеварднадзе, предложив ему должность председателя Государственного Совета и Главы Государства.

С этого времени в жизни грузинского общества начался этап, который можно оценить, как полную дезорганизацию или “аномию” государственной власти, сопровождающуюся резким ростом насильственной преступности, количества общеуголовных группировок и организованных преступных сообществ под руководством профессиональных преступников. Большие города и районы оказались в руках десятка формирований, именующих себя братствами (по аналогии с российскими криминальными группировками), которые контролировали рынки, автозаправочные станции, магазины, рестораны и другое.

С начала 90-х в стране произошли столкновения грузинского населения, с различными этническими группами, компактно населяющими разные районы Грузию. Особенно кровавыми и жестокими оказался конфликты в Южной Осетии и в Абхазии, в результате чего в обеих автономиях были установлены этно – криминальные режимы, которые находятся у власти более 10 лет.

Этот этап можно оценить как период наибольшего расцвета и усиления преступных группировок, лидеры которых захватили политическую власть и стали членами правящих структур, т.е. произошла окончательная криминализация государства со всеми вытекающими из этого последствиями. Взгляд на ситуацию глазами криминолога позволил в реальном времени наблюдать этапы деградации системы государства и его органов управления, которые юридически и фактически перешли в руки преступных кланов.

Особенно активно проявила себя группировка “Мхедриони” под руководством Дж. Иоселиани, который стал практически одним из лидеров официальной власти. Эта группировка была численностью более 5000 человек и имела свои подразделения во всех районах страны. При активном лоббировании Иоселиани, “Мхедриони” получило от Парламента Грузии официальное право на владение огнестрельным оружием, т.е. стала легальным военизированным формированием, несмотря на то, что костяк Мхедриони составляли ранее судимые (некоторые неоднократно) за насильственные и корыстно-насильственные преступления лица. Также благодаря активности Дж. Иоселиани, на ответственные посты в правоохранительные органы были назначены члены “Мхедриони” (например, дважды судимый Т. Хачишвили на должность министра ВД и многие другие). Группировка “Мхедриони”, получив доступ во все государственные структуры, уже не ограничивалась экономической монополией, а стала строить планы по перевороту и установлению единоличного криминального режима в республике.

Обострение борьбы за власть привело к волне терроризма против неугодных политиков и чиновников того периода. . Были осуществлены заказные убийства: прокурора г. Тбилиси Курдадзе; заместителя министра МВД Г. Гулуа; лидера НДП Г. Чантурия; советника Шеварднадзе С. Хабейшвили; и организовано покушение на Президента Шеварднадзе.

В этот период был совершен и ряд диверсий (взрывы и поджоги), против линий электропередач, мостов и офисов некоторых партий. Дальнейшее расследование показало, что все эти преступления против государства и граждан, планировались и осуществлялись сотрудниками органов государственной безопасности и МВД в тесном сотрудничестве с криминалами.

После покушения в 1995 г на жизнь Э. Шеварднадзе. официальные власти перешли в наступление, в результате чего были арестованы многие члены “Мхедриони” и сотрудники органов госбезопасности, в том числе Дж. Иоселиани, Т. Хачишвили, а также представители других преступных группировок. Общеуголовной организованной преступности был нанесен сокрушительный удар. Задержанным лидерам “Мхедриони” и бывшим сотрудникам службы безопасности были предъявлены обвинения в террористической деятельности и попытке государственного переворота с целью создания в Грузии криминального режима. Руководителями заговорщиков были названы – министр госбезопасности И. Георгадзе, его заместитель Т. Хачишвили, ряд лидеров “Мхедриони” во главе с Дж. Иоселиани. И. Георгадзе сумел скрыться в России, остальные путчисты были арестованы и предстали перед судом.

Существуют предположения, что покушение на Шеварднадзе было умело инсценировано самим потерпевшим, с целью избавления от опасных соратников и монополизации власти. Так ли это на самом деле, наверно будет известно только после ухода с политической арены президента Шеварднадзе.

Однако итогом указанных событий стало значительное ослабление влияния со стороны криминального мира на происходящие в республике политические и экономические процессы. Многие “воры в законе” были вынуждены покинуть республику и переехать в Россию и другие страны. Следует учитывать тот факт, что процесс “выдавливания” профессиональных преступников из Грузии начался еще в конце 80-х годов из-за экономических проблем и обнищания населения республики, и продолжился в 90-е годы, уже по причинам жесткой конкуренции в преступном мире, убийств или принуждения к эмиграции неугодных авторитетов за пределы республики. Необходимо отметить и «вклад» правоохранительных органов Грузии, использовавших, хотя и незаконные, но достаточно эффективные приемы нейтрализации “воров в законе”. Например, оперативные службы инсценировали обвинение в распространении наркотиков (обычно сотрудники МВД при задержании подбрасывали преступному авторитету наркотик.)

Однако, несмотря на временные успехи власти Грузии, не смогли долго контролировать криминогенную ситуацию. Статистика свидетельствует, что в настоящее время организованная преступность, руководимая профессиональными преступниками, вновь набрала силы. Все сферы бизнеса, дающие стабильные прибыли, были перераспределены среди новых хозяев, главным образом государственной олигархии коррумпированных чиновников и «воров в законе». Коррупция приобрела невиданные размеры и стала реально угрожать государственной безопасности республики. В частности, были присвоены и растраченные кредиты и гуманитарная помощь на многие миллионы долларов, республику наводнили ввозимые контрабандой сигареты и спиртное, появились новые монополисты в распределении автомобильного топлива и др. Многие доходные отрасли экономики оказались в руках организованных преступных групп, контролируемых чиновниками силовых структур.

Авторами исследования был проведено углубленное интервью с 30 сотрудниками специальных подразделений МДВ по борьбе с организованной преступностью и криминальными авторитетами.

Данные опроса показали:

1. грузинские воры тесно интегрированы в экономику Грузии, в частности:

а. финансово-кредитную сферу (банки, акционерные общества и биржу) около 30%

б. сферу услуг (рестораны, гостиницы, охранные агентства, реклама и др.) около 40%

в. игральный бизнес (казино, тотализаторы и др.) более 60%

г. энергетика – около 15%

д. строительство – около 40%

е. другие сферы – около 20%.

2. первоначальный капитал для вхождения в грузинский бизнес был взят криминалами из «общака», который значительно пополнился в 80-е за счет рэкета кооператоров, мошенничеств, грабежей и разбоев. Значительный криминальный капитал пришел в Грузию из других республик бывшего СССР и особенно России. В настоящее время криминальные капиталы в различных сферах экономики легализированы и воры в основном являются «пайщиками» или владельцами производств и фирм.

3. механизм контроля криминалов над бизнесом распределяется следующим образом:

 непосредственное руководство – 15%

 пай или доля в бизнесе – 35%

 получение фиксированной ставки за «крышу» – 40%

 рэкет – 15%

 другое – 5%

По мнению опрошенных многие из современных грузинских «воров в законе» тесно срослись с коррумпированными чиновниками и выполняют следующие социальные функции:

1. роль арбитра в урегулировании вопросов, связанных с теневым бизнесом, уклонением от налогов, расхищением кредитов. Это обусловлено тем, что перечисленные проблемы часто становились предметом конфликтов между участниками криминального бизнеса или коррупционных отношений, (при распределении долей и дивидендов, обмана, вымогательств и др.) и не могли быть решены путем существующих легальных процедур (через обращение в вышестоящую инстанцию или в суд). Для избежания беспредела и создания замещающего механизма по урегулированию споров, стороны стали использовать авторитетных воров для разбора существующей ситуации и принятия решения, обязательного для выполнения участниками конфликта.

2. роль охраны различных коммерческих структур, так называемое частичное «крышевание», связанное главным образом с защитой от посягательств других криминальных структур и полное “крышевание” от любых форм вымогательств как со стороны криминальных, так и государственных структур.

3. роль пайщика, т.е. долевое участие в различных бизнесах как полноправный партнер с внесенным паем, так и подставная фигура для контроля и изымания части прибыли для собственных нужд и “общака”.

4. роль организатора преступных актов по исполнению конкретных поручений государственного чиновника, имеющих криминальный характер (заказные убийства, рэкет, реализация запрещенных товаров, приобретение наркотиков и др.)

5. роль теневого лидера в тюремной среде. Эта функция традиционно выполнялась ворами с 30-х годов и сохранила актуальность в современных условиях. В грузинской пенитенциарной системе статус “вора в законе” очень высок и с ним приходится считаться не только заключенным, но и администрации учреждений, в том числе руководителям. В 2003 году воры в Грузии смогли организованно практически дестабилизировать деятельность пенитенциарной системы, провоцируя на бунт и устраивая побеги из мест лишения свободы более 150 заключенных в отместку за действия администрации по ограничению их привилегий.

Криминальные группировки контролируют экспорт – импорт в регионах этнических конфликтов и имеют тесные связи с представителями правоохранительных, пограничных и таможенных органов по обе стороны административной границы. Особенно большие потоки товаров отмечены, на так называемом Эргнецком базаре в районе границы Грузии и Южной Осетии. Этот базар не имеет какого-либо юридического статуса, однако его оборот достигает многих миллионов долларов и его контролируют грузинские и осетинские преступные группировки под руководством известных авторитетов. Нередко между ними возникают разборки, которые заканчиваются взрывами, убийствами, похищением людей и перестрелками. В нелегальный бизнес вовлечены и все государственные структуры и местное население, что повышает криминогенность региона. В этих условиях практически исключено мирное решение этнического конфликта, т.к. оно противоречит интересам коррумпированных чиновников, криминальных кланов, мелких бизнесменов и розничных дилеров по обе стороны конфликта.

Присутствие воров в политических кампаниях и на выборных должностях по мнению экспертов имеет место, хотя после Джабы Иоселиани членами парламента известных «воров в законе» не избирали. В то же время многие указывают на финансировании и лоббировании ворами определенных политических деятелей и административных чиновников. Особенно часто упоминаются фамилии Т. Ониани и Ш. Калашева.

(Продолжение следует)

Глонти Георгий, Гиви Лобжанидзе

Центр по изучению Транснациональной Преступности и Коррупции