Спасти российское посольство: миссия в горящем Кабуле

15 лет назад, в августе 1992 г., развернулась война за Кабул между враждующими афганскими группировками. Под угрозой расправы оказалось российское посольство: В Москве разрабатывается операция по спасению людей. Командующий военно-транспортной авиацией был краток: “Евгений Алексеевич, для полка тебя больше не существует. Пусть твои замы всем “рулят”. Единственная твоя забота – готовить экипажи. Дело предстоит серьезное, там всякое может случиться”. Так в августе 1992 г. командир полка Евгений Зеленов получил задачу эвакуировать из Кабула сотрудников российского посольства и представителей дипмиссий Китая, Индии, Индонезии и Монголии.

Полковнику Зеленову предоставили несколько дней, чтобы подобрать три экипажа Ил-76, подготовиться и вылететь в Кабул. Летчики в полку были очень хорошо подготовлены. Почти все прошли войну в Афганистане, многие выполняли интернациональный долг в странах Африки, на Ближнем Востоке. Поэтому подобрать экипажи оказалось не трудно. Но главное – необходимо было еще раз вспомнить и хорошенько отработать изобретение советских военных летчиков – “афганский заход на посадку”. Он заключается в том, что, находясь на большой высоте, практически над аэродромом, экипаж выпускает шасси, механизацию и направляет самолет едва ли не камнем вниз с вертикальной скоростью до 30 метров в секунду. При этом еще отстреливаются тепловые ракеты – защита от “стингеров”. Заход на взлетно-посадочную полосу производится на удалении от одного до полутора километров, хотя по правилам это расстояние должно быть почти в десять раз больше.

Спустя несколько дней три Ил-76 вылетели из Новгородской области. Экипажами командовали Евгений Зеленов, Анатолий Копыркин и Сергей Мельников. Направились “илы” в уже суверенный Узбекистан, на аэродром Какайды. Там базировался полк истребителей МиГ-29. Его командир Олег Струков и Евгений Зеленов знали друг друга – учились на одном курсе в академии. Вопрос о передаче “хозяйства” Струкова под юрисдикцию Узбекистана уже практически был решен, и все же наши транспортники летели в Какайды, словно к себе домой. Знали, что там они получат все необходимое.

От Какайды до Кабула минут сорок лета. Поэтому топливом самолеты заполняли не полностью, чтобы хватило долететь туда, обратно, плюс небольшой запас. За счет этого планировали взять больше пассажиров и грузов. На каждый борт определили по 12 десантников из Тульской дивизии ВДВ. Им предстояло прикрывать огнем самолеты в случае вынужденной посадки при нападении “духов”.

…Евгений Зеленов поднялся в воздух на 20 минут раньше своих товарищей. Ему предстояло оценить обстановку в районе аэродрома Кабула, определить метеорологические условия, произвести посадку и уже в качестве руководителя полетами принять два остальных экипажа. Перед вылетом летчиков обнадежили: дескать, по дипломатическим каналам есть договоренность с афганцами о прекращении огня на два часа, чтобы эвакуировать иностранцев.

Все знали, что аэродром Кабула в то время представлял собой просто взлетно-посадочную полосу, хотя и довольно длинную, но в очень плохом состоянии. Он находится в гуще гор на высоте 1800 метров над уровнем моря. Сюда и в мирное-то время летать было очень сложно. Обнаружить аэродром летчикам предстояло визуально. Так же, на глазок, выполнить заход на посадку. Ну а для определения метеоусловий у экипажей “илов” не оставалось ничего надежнее собственного опыта полетов в этих краях.

“Узбек” Олег Струков в день вылета транспортников сам дежурил на командном пункте своего полка. Как только самолет Зеленова пересек “ленточку” бывшей советско-афганской границы, Струков передал однокашнику: “За вами воздушная цель. Идет с принижением и удалением 20 километров…”. Через некоторое время: “15 километров…”. Затем: “12 километров…”.

По скоростным характеристикам это был истребитель. Встретиться с ним над чужой территорией без прикрытия было очень опасно. К тому же Зеленов хорошо знал, что по правилам воздушного боя именно таким образом производится атака самолета с задней полусферы. Экипаж Зеленова истребителя не видел ни на локаторе, ни визуально (было раннее утро, держалась густая дымка).

Тем временем Струков поднял в воздух звено МиГ-29. Однако руководители Министерства обороны Узбекистана запретили летчикам пересекать границу. Олегу оставалось в бессилии наблюдать за судьбой Зеленова. К счастью, истребитель отвернул вправо. А потом его отметка вообще пропала с индикаторов командного пункта. Спустя несколько дней летчики узнали, что это генерал Дустум, командующий узбекскими формированиями на севере Афганистана, поднимал с аэродрома Мазари-Шариф МиГ-21. Но с какой целью – осталось не известно.

Вскоре самолет Зеленова перемахнул через горный хребет и стал невидим для РЛС Какайды. Дальше летчики летели по приборам, сверяясь с местностью, которую удавалось рассмотреть на земле.

На подходе самолета к Кабулу по нему был открыт со стороны города огонь из зениток. Пришлось уходить из заранее намеченной зоны и уже в полете срочно менять схему захода на посадку.

Выпуск шасси… Резкое вертикальное снижение… Несколько виражей… С удалением в один километр Зеленов произвел посадку. На аэродроме уже находились наши и иностранные дипломаты. У них был аппарат закрытой связи. По нему они и получили сообщение, что в Кабул летят российские самолеты.

Аэродром был разбит. По некоторым рулежным дорожкам вообще невозможно было проехать. Ил-76 встретили работники посольства. Они знаками показали, где удобнее прорулить и остановиться. Пока шла загрузка, Зеленов руководил посадкой двух других машин:

Все проходило, как говорится, в штатном режиме, пока боевики не начали обстреливать аэродром реактивными снарядами. Вот тебе и двухчасовое прекращение огня, которым обнадеживали летчиков. Доложили в Москву. Оттуда команда: “Всем немедленно взлетать!”.

Самолет Зеленова уже стоял в начале полосы и был готов к взлету. Туда же, тяжело покачиваясь, катился груженый Ил-76 Анатолия Копыркина. Еще несколько минут, и Сергей Мельников должен был поднять рампу, закрыть двери и направить свою машину следом. Команда командой, но людей же не бросишь.

Во время разгона по полосе Зеленов услышал в наушниках голос Мельникова: его машина горела от попадания ракеты в топливный бак: Остановить свой самолет Зеленов уже не мог. Ему пришлось отдать, пожалуй, один из наиболее тяжелых приказов в жизни: Копыркин должен был вернуться и подобрать людей, которые выскакивали из горящего самолета Мельникова.

Под беспрерывным обстрелом Анатолий Степанович подрулил к месту недавней стоянки. Для остановки не было времени. Самолет, насколько это возможно, медленно катился по рулежке. Людей в него забрасывали и затаскивали буквально за руки. Наконец все на борту. По разбитым рулежкам, по неимоверному количеству металлических осколков от снарядов, которыми был усыпан аэродром, Копыркин пошел на взлет. Зеленов все это время барражировал над аэродромом и видел, как Анатолий Степанович никак не может оторваться от полосы. Уже в облаке пыли, чуть ли не с последней плиты, плавно покачиваясь, с минимальной скоростью он все же сумел поднять “ил” в воздух.

Оба самолета взяли курс на Какайды. По радио Копыркин доложил командиру полка, что у него на борту все живы, экипаж Мельникова также в полном составе… В Какайды Зеленов сел без проблем. После этого он попросил Копыркина пройти пониже над полосой с выпущенными шасси, чтобы посмотреть, что у того с колесами. Увиденному Евгений Алексеевич ужаснулся. В голове не укладывалось, как можно произвести посадку самолета, у которого на колесах нет резины (выяснилось, что все это от осколков). К тому же внутри самолета находился КамАЗ и огромное количество людей. Но времени для размышлений не оставалось. Топлива в самолете в обрез. Надо рисковать и садиться на бетон металлическими колесами. Конечно же, вдоль полосы поставили все пожарные машины и водовозки, какие только удалось найти на аэродроме, чтобы быстрее затушить самолет, если возникнет пожар.

И тут Зеленову пришлось еще раз удивиться. Настолько выверенной и правильно выполненной посадки он в жизни не видел. Когда Ил-76 замер на полосе, его тут же залили пеной. Так что даже намека на воспламенение не последовало.

Потом из салона стали выходить пассажиры, вынесли несколько раненых. От нервного перенапряжения практически все люди плакали. Позже ребята из экипажа Копыркина рассказали, что, когда разгонялись по полосе в Кабуле, все слышали, как Анатолий Степанович вслух пообещал расцеловать самолет, если он оторвется от полосы и долетит домой. В тот момент никто значения этой фразе не придал. Зато после посадки о ней сразу все вспомнили: “Командир, обещал – выполняй!”.

Посторонний человек мог представить что угодно, глядя на то, как среди плачущих людей ходил летчик и целовал самолет.

Спустя несколько дней на аэродром прилетели специалисты с ремонтного завода, заменили колеса, и машина снова вернулась в строй. Говорят, на ней до сих пор летают.

Зеленов и Копыркин доставили на своих Ил-76 сотрудников российского посольства в Москву, а сами вернулись в Новгородскую область, в родной полк. В феврале 1993 г. Евгению Зеленову, Анатолию Копыркину и Сергею Арефьеву – старшине-десантнику, который после попадания ракеты в самолет Мельникова вытащил из пылающего “ила” своего командира роты, было присвоено звание Герой Российской Федерации.

…Многие люди знают о Евгении Алексеевиче Зеленове прежде всего как о депутате – он два срока избирался в Госдуму. А для россиян, которых он спас из горящего Кабула в августе 1992 г., он навсегда останется летчиком-спасителем.

Игорь Бысенков, ВПК