Процеси

Пираты — история мировой аферы

Published 13 Липня 2011

Не надо быть семи пядей во лбу, чтобы предсказать: пиратство будет существовать и дальше — слишком много сил в нем заинтересовано и слишком много денег крутится вокруг. По сути, убытки несет только одна сторона — судоходство. Но размеры этих убытков не оказывают никакого влияния ни на мировую торговлю, ни на мировую экономику.

Продолжаем публикацию исследования Михаила Войтенко опубликованного в «Новой газете», начало читайте по ссылке «На кого работают сомалийские пираты» и «Экономика пиратства. Конкуренция, сравнимая с кошмаром эпохи первоначального накопления капитала»

Военные

Страховщики на сомалийских пиратах зарабатывают деньги — это понятно. А вот что делают военные?

Напомню: с конца 2008 года в Аденском заливе и Индийском океане дежурят корабли НАТО, Евросоюза и смешанных сил Combined Task Force, костяк которых составляют корабли 5-го флота США. Кроме них, не подчиняясь какому-то единому командованию, в регионе присутствуют корабли Китая, России, Индии, Кореи, Малайзии, Индонезии, Японии и ряда других стран. Всего — не менее 40 кораблей и вспомогательных судов одновременно.

Нам говорят, что вся эта армада обходится человечеству в 1—2 млрд долл. в год. Но однако не сообщают, из чего эти миллиарды складываются. Но даже не это главное. Главное — зачем они там нужны и чего достигли. Если судить по статистике захватов, то — ничего. Пираты собирают дань в виде 30 судов в год, с военными или без.

Сначала военные попытались проводить суда опасными водами с помощью старых добрых конвоев времен Второй мировой. Но быстро выяснилось: судоходство в условиях мирного времени не может себе этого позволить — большинство судов работает по жесткому графику, и если он начнет подстраиваться под военных, то судовладельцы разорятся.

Чтобы читатели поняли, о чем речь. Например, с конца 2008 года по настоящее время ВМС России провели несколько сот судов, что-то в районе 700, и ни одно не было захвачено, о чем сообщается с гордостью. Но в сутки опасными водами проходит 200—300 судов. То есть за почти 3 года патрулирования российские ВМС смогли обеспечить безопасность лишь 3—4 суток судоходства. Вот что такое эффективность конвоев.

Военный корабль США Winston S. Churchill (DDG 81) преследует по подозрению в пиратстве одномачтовое судно с лодкой на буксире у побережья Малайзии. фото: ЕРА

Военные приняли на вооружение новую тактику — ввели в Аденском заливе так называемый Коридор безопасности, начав его патрулировать на манер полицейских машин в опасных кварталах. А в 2009—2010 гг. несколько раз пробовали устроить блокаду главных пиратских баз вдоль побережья Сомали. Но пираты ответили неожиданно и дерзко — стали уходить далеко в океан, и с тех пор в их главные охотничьи угодья превратились Аравийское море и центральная часть Индийского океана, вплоть до Мадагаскара, совершенно никем не контролируемые.

Военные попытались было бороться с главными пиратскими судами-базами — с деревянными доу. А пираты стали использовать в качестве баз огромные океанские торговые суда — то есть свою добычу, удерживаемую в плену до выплаты выкупов. А это намного опаснее: что будет, если супертанкер с полным грузом, с 250 тысячами тонн нефти на борту, который пираты превратят в пиратский корабль, столкнется с преследуемым другим крупным судном?

То есть действенных мер, которые в состоянии остановить волну пиратства, военными пока не найдено. А выжечь же все огнем — нереально даже теоретически. В регионе тысячи доу и прочих посудин, на которых во многом держатся торговля и экономика региона: стран Восточной Африки, Аравийского и Индийского полуостровов. Разобрать сразу, без задержания и досмотра, кто там пират, а кто — нет, невозможно. Досматривать каждое такое суденышко — на это не хватит всех мировых ВМС. Уничтожать все подряд? Страны региона объявят остальному человечеству войну, потому что рухнут их торговля и экономика.

Чтобы попытаться решить проблему, нужно хотя бы свести всех военных под единое командование, но вряд ли это случится. Когда, например, наши адмиралы рассказывают о победах русского оружия, отечественные СМИ не забывают вставить шпильку кораблям НАТО: мол, у тех такой эффективности нет. И у индийских ВМС и СМИ такая же слабость. И у китайских. И у многих прочих, которые гуляют сами по себе.

Разобщенность эта имеет более серьезные причины, чем атавизмы холодной войны. Ряд стран использует пиратство как предлог для посылки своих ВМС в стратегически важный район. Это прежде всего Китай, Корея, Япония и другие. Для Китая ставки в игре будут повыше, чем для Японии или Кореи, озабоченных стабильностью поставок нефти из Персидского залива. Китай играет в глобальные игры и где может разминает свои военные мускулы. Индия же, исторический соперник Китая, встретила появление китайских военных кораблей в регионе истерикой. Дело дошло чуть ли не до боевых столкновений: так, однажды индийская подводная лодка «вела» китайский фрегат, тот ее обнаружил и начал предпринимать контрмеры — обоим было уже не до пиратов. Короче говоря, ряд стран до неприличия рад такому прекрасному предлогу, как пиратство, чтобы оправдать присутствие своих ВМС рядом с Персидским заливом.

Придется согласиться еще и с тем, что сами по себе ВМС представляют достаточно влиятельную силу, чтобы успешно лоббировать свои интересы. Что надо военным? Больше денег и больше учений. И пиратство дает им не только увеличенные бюджеты, но и возможность участвовать в круглогодичных маневрах бок о бок не только с союзниками, но и с потенциальными противниками. И все это при полном отсутствии какой-либо реальной опасности: пираты никакой угрозы военным не представляют.

Регион превратился в огромный испытательный полигон. Тестируются новые системы и механизмы, разрабатываются новые тактики и способы действий. А еще — совершенно новые виды оружия, запрещенные к испытаниям на родине. Пример: испанский фрегат попытался остановить захват судна с помощью какого-то нового оружия (вроде бы лазерного) — судно все равно захватили, но с жертвами: один гражданский моряк был убит, другой — тяжело ранен.

Что могут сделать военные? На самом деле они могут покончить с сомалийским пиратством ровно за 48 часов. Именно столько времени требуется на искоренение всех пиратских баз с помощью наземной операции по планам, которые давно уже разработаны. Об этом не раз заявляли высокопоставленные чины Запада. Но наземная операция никому не нужна: хватает проблем с Афганистаном, Ираком… Но военные могут, и не искореняя пиратство полностью, устранить угрозу для мирового судоходства, обезопасив каждое следующее опасными водами судно. Усилий и денег для этого требуется куда меньше тех, что тратятся сейчас.

Речь идет о снабжении судов военной охраной. Российские военные, между прочим, обеспечивают все суда, следующие под их присмотром, группами морпехов по 6 человек. И, если честно, для гарантии безопасности требуется только это. Частная охрана прекрасно справляется с обеспечением безопасности без всяких военных кораблей, группами, в среднем по 4 человека. За все время применения частной вооруженной охраны уж третий год как не было захвачено ни одно охраняемое ими судно. При этом у частников — куча проблем: где именно посадить охрану и где ссадить, опять-таки оружие, которое перед приходом в тот или иной порт часто приходится выбрасывать за борт. А у военных таких проблем нет: они не в конфликте с международным правом.

В Индийском океане два главных маршрута движения судов, две главные трассы. В конечных точках трасс ставятся 1—2—3 т.н. флотеля — нечто вроде плавучих общежитий или казарм, со всем необходимым для проживания и тренировок групп охраны, а также для их доставки и снятия с судов — плавсредства и вертолеты. На флотелях размещается международный контингент военных. Проходящие суда не подстраиваются под конвои, они просто проходят точками А и Б, в одной — прием охраны, в другой — сдача. И пиратская угроза исчезает. Пираты есть, а захваченных судов нет. То есть пираты будут, конечно, пробавляться случайным неосторожным судном и местными доу, но это уже не будет проблемой для мирового судоходства.

Но на пути очевидного и эффективного решения стоят те самые государства, официальные представители которых беспрерывно кричат о необходимости положить конец пиратству. При этом ВМС расписывают свои подвиги и утверждают, что их присутствие крайне необходимо — без них все рухнет. Время от времени некоторые военные частным порядком дают интервью, в которых честно излагают свое мнение, сильно отличающееся от официального. Но мировые СМИ проносятся мимо таких интервью, как курьерский поезд мимо дремучего полустанка.

Миф о глобальной угрозе и «борьба с пиратством»

Не надо долго серфить интернет, чтобы наткнуться на «аналитические» материалы по сомалийскому пиратству, которые густо пересыпаны выводами о глобальной угрозе для главной артерии мирового судоходства — Суэцкого канала, и поставкам нефти из стран Персидского залива. Однако никакой реальной угрозы нет. Пираты физически ограничены в своей экспансии. Статистика показывает: они никогда не могли держать в плену более 25 судов одновременно. А когда количество судов подходило к этой критической отметке, следовала череда освобождений. Схема стала стандартной: у пиратов около 20 судов в плену, затем освобождается одно-два, и тут же, в считаные дни, следуют захваты одного-двух новых. Вакантные места заняты, и пираты резко снижают активность охоты.

Этому есть два объяснения. Во-первых, побережье Сомали — это прямая линия с очень малым количеством бухт, пригодных для якорной стоянки больших океанских судов: их просто негде держать. Побережье Сомали выходит прямиком на океан — при любом шторме суда, стоящие на открытом рейде, может сорвать с якорей и выбросить на мелководье, — и плакали тогда выкупы. Подрабатывать двигателем или уходить в океан штормовать суда хотя и могут, но до определенной степени — они ограничены топливом. И это — вторая причина.

Суда приходится снабжать минимальным количеством топлива и пресной воды, а имеющееся при захвате продовольствие тут же растаскивается пиратами. Но экипажи надо кормить: люди, пожалуй, для пиратов будут ценнее. Если экипажи начнут загибаться от голода, выкупов не будет, а военные начнут брать суда штурмом без всякой оглядки. Потому людей кормят, пусть и плохим рисом, травами, козлятиной и той рыбой, которую экипажи могут наловить сами.

По всем по этим причинам за все годы своего существования пираты никогда не захватывали в год более 30—35 судов. Напомним другую цифру: в год опасными водами проходит до 30 тысяч судов. Таким образом, риск быть захваченным не превышает 0,1%. Надо обладать очень бурной фантазией, чтобы назвать это глобальной угрозой.

Тем более что даже «опасность» судоходства по Суэцкому каналу и перенаправления большинства судов в обход Африки, которой пугают СМИ, таковой не является и, может быть, даже окажется полезной в условиях трехлетнего сильнейшего кризиса перепроизводства, что переживает мировое судоходство. Судов куда больше, чем грузов. Контейнеровозы на основных маршрутах ходят на сниженной скорости, чтобы уменьшить расход топлива.

Значительная часть контейнерного флота выведена в отстой в ожидании лучших времен. При этом крупнейшая в мире компания — перевозчик контейнеров, датская Maersk, заказала в этом году серию из аж 20 гигантских контейнеровозов рекордной вместимостью 18 000 стандартных 20-футовых контейнеров. Еще хуже обстоят дела в танкерном и балкерном секторах: огромное количество судов вынуждено перевозить грузы по ставкам на уровне себестоимости или ниже, а еще большее количество либо стоит в ожидании работы, либо в балласте (без груза) бегает из одного региона Мирового океана в другой в поисках грузов.

Отказ от следования Суэцким каналом вызовет резкий рост тонно-миль, но он будет сравнительно быстро и безболезненно компенсирован избыточными мощностями мирового торгового флота и судостроения. Конечно, в краткосрочной перспективе возможны резкие скачки цен на те или иные виды товаров и сырья, но уже в среднесрочной перспективе мировой торговый флот выйдет на требуемые объемы и сроки перевозок, не вздувая цены до опасных отметок.

Но именно миф о глобальной угрозе служит оправданием той авантюры, что называется «Борьба с пиратством».

Если есть пираты, значит, с ними надо бороться, разве не так? Нет, не так. Если есть возможность обезопасить от пиратов почти все суда, то зачем бороться с пиратами? Нет возможности для преступления — нет и преступников. То есть достаточно провести четкую линию между понятиями «борьба с пиратством» и «устранение пиратской угрозы», сделав выбор в пользу последнего.

Зачем же тогда весь мир в лице ООН, международных морских организаций и военных с пиратством борется? Тех, кто становится жертвами пиратов, не интересует эта борьба, их интересует личная безопасность. Но им говорят: пиратов необходимо задерживать, предавать суду и затем отправлять в тюрьмы, — а это долго и дорого. Хотя бы потому, что с этим никто не хочет связываться — нужны специальные суды, которые стоят денег, и специальные тюрьмы. И вот уже РФ инициировала в Совбезе ООН решение о создании международных трибуналов.

Хотя эта инициатива — полный бред. Создавать международные трибуналы для непременного уголовного преследования пиратов или подозреваемых в пиратстве сомалийцев — это значит иметь в виду окончательную цель: посадку в тюрьмы значительной части сомалийского населения. В исследовании агентства Geopolicity приводятся две простые цифры: среднестатистический пират получает в год 79 тыс. долл., среднестатистический сомалиец, его сосед, — 500 долл. При такой разнице в доходах уголовное преследование превращается в полнейшую утопию: на место одного схваченного стоит очередь в десятки желающих.

Тогда зачем все эти игры? Вспомним цифры. Пираты получают 70—80 миллионов долларов в год. Страховщики получают в год сотни миллионов — никак не меньше 300 млн. Военные получают дополнительный бюджет и возможность стрелять по живым беззащитным мишеням. Государства получают предлог держать в стратегически важном регионе своих военных. И международные организации во главе с ООН не остались в стороне от соблазнов.

Созданы какие-то контактные группы, в 2009 году таковая была одна, сейчас — уже нумеруются. Создан фонд, призванный построить систему уголовного преследования пиратов. На уголовное преследование пиратов к концу 2009 года был потрачен 31 миллион долларов. На учрежденные ООН группы для борьбы с пиратством посредством уголовного преследования — 22 миллиона с лишним. ООН требует не менее 12 млн долларов ежегодно: за меньшие деньги, утверждает эта почтенная организация, бороться просто невозможно. И другие международные структуры пытаются не отстать в этой гонке за золотым дождем.

ММО

Международные морские организации (ММО) с самого начала активно выступали против единственно возможного, дешевого и эффективного способа защиты — вооруженной охраны каждого судна. Наоборот, они безоговорочно поддерживают военных, избегая критики даже тогда, когда спецоперации заканчиваются гибелью мирных людей. А для оправдания своей позиции манипулируют статистикой и порождают исследования-фальсификации.

В списке ММО есть такое учреждение — Международное бюро судоходства IMB при Международной коммерческой палате. Именно этой структуре принадлежит Центр по сбору всей связанной с пиратами информации. Данные этого центра регулярно публикуются мировыми СМИ как официальная статистика. Именно на основе данных IMB американский фонд One Earth Future Foundation и сделал свое исследование, несостоятельность которого я уже раскрыл в предыдущих главах.

Напомню суть: статистика IMB сознательно не делает разницы между захваченными океанскими торговыми судами и местными лодчонками-доу, считая их всех вместе, но «по цене» суперконтейнеровоза и ко всему прочему без учета того, находилось ли судно в плену многие месяцы и было освобождено за выкуп или избавилось от пиратов через несколько часов с помощью военных.

Если надо увеличить цифры пиратской угрозы, можно изменить критерии подсчета, если надо уменьшить (что уже делалось ради оправдания присутствия военных в регионе — и в этом IMB неоднократно уличалось новостным агентством Ecoterra Intl) — можно подкрутить в другую сторону.

У статистики IMB много и других странностей, но при этом все ММО и военные не устают говорить о ее важности, требуя, чтобы все капитаны подвергшихся нападению судов обязательно сдавали в IMB всю информацию, связанную с ЧП. Многие этого не делают, потому что заполнить длиннейший бланк описания, разработанный IMB, означает потратить несколько часов кропотливого труда; а также потому, что от этой статистики ни судовладельцам, ни экипажам судов нет никакой пользы: данные о ЧП публикуются не сразу, а через месяцы, да и то в не совсем открытом режиме. Однако, должен вам заметить, вся эта белиберда стоит больших денег. Хотя это — прямой и сознательный обман общественности, растранжиривание денег на ненужные и бессмысленные затеи.

И отрасль в лице судовладельцев, моряков и грузовладельцев давно уже махнула рукой на суету ММО. Отрасль противостоит пиратам сама как может: рынок частной вооруженной охраны стремительно растет.

Что толкнуло ММО на этот странный путь? Среди международных морских ассоциаций и объединений самая главная — IMO. Эта структура — подразделение ООН, управляемое генеральным секретарем. Понятно, что IMO зависит от ООН и от самых влиятельных в торговом судоходстве стран. Все прочие организации также зависят от влиятельных стран и крупнейших судовладельцев — именно они их содержат. Стоит пояснить: между крупнейшими и среднестатистическими судовладельцами разница точно такая же, как, например, между российскими олигархами и владельцами авторемонтных мастерских.

Все ММО, как уже говорилось, сидят в Лондоне, рядом со страховщиками, имеющими минимум 300 миллионов долларов ежегодных шальных денег. Могут эти деньги каким-то образом влиять на руководство организаций, от действий которых зависит само существование этих денег? Решайте сами. Я лично думаю, что могут. Так или иначе.

Судовладельцы и профсоюзы

Крупнейшие судовладельцы тем временем действия ММО поддерживают и одобряют. На словах. Так, компания «Совкомфлот» ратует за уголовное преследование пиратов и поддерживает инициативу РФ в ООН. Однако в частном порядке «Совкомфлот» почему-то не надеется на ММО, ООН и военных и давно уже нанимает для своих судов вооруженную охрану.

Или V.Ships, крупнейшая в мире наднациональная корпорация — менеджер судов и экипажей (аутсорсинг), которая оперирует флотом из сотен судов, тоже горячо одобряет ММО, но при этом тоже нанимает охрану. Политике крупнейших судовладельцев, конечно, есть вполне рациональное объяснение, но это — тема отдельного разговора.

А вот профсоюзы, хотя и стоят несколько особняком, но их интерес просматривается достаточно явно. Вплоть до 2009 года проф-союзы занимали жесткую позицию: требовали охраны судов — каждого персонально. Но затем резко сменили курс. Тайна нехитрая: в ближайшее время должна вступить в силу международная конвенция по правам моряков, которая даст профсоюзам почти неограниченную, монопольную власть над моряками и через них — над судовладельцами. А может и не дать. Был, видимо, откровенный разговор — и самые популистские кампании в процессе «борьбы с пиратством» оказались организованы именно профсоюзами.

…При этом не стоит упрекать меня в приверженности к теории всемирных заговоров. Я не вижу в действиях ММО, ООН, военных и страховщиков какого-либо сговора. Как большинство крупных афер, и эта случилась сама по себе — интересы разных сторон сошлись и переплелись. Первыми выгоду от пиратства усмотрели страховщики. За ними потянулись некоторые страны и военные. Потом — ММО и ООН, а под конец в воронку затянуло и профсоюзы.

Все это складывалось в стройную систему «борьбы с пиратством» не сразу, и у системы этой нет четкого руководства — ею управляет обобщенный вектор корпоративных и частных интересов. Никто в темных очках и длинных темных плащах, воровато озираясь по сторонам, не собирается на тайные встречи в припортовых тавернах. Благообразные господа понимают друг друга с полуслова…

Многие страны, однако, прекрасно понимают суть происходящего, но выгоды перевешивают моральные соображения. Ведь недаром ООН на прошедшей в апреле крупной международной конференции в Дубае закатила истерику, требуя денег на борьбу с пиратством. Те, кто понимает ее утопичность, денег давать не желают и даже вербально не особо идею поддерживают, но и свое упускать не хотят. Потому и помалкивают, вроде Англии, предполагая, что всегда найдутся инициативные дураки, которые поддержат любую аферу. В этой неблаговидной роли на данный момент выступает РФ: деньги платит.

Прогноз: пиратство непобедимо

Однако главный проигравший все-таки — налогоплательщик. Граждане государств несут убытки, правда, не за счет пиратства, а по причине борьбы с ним. Это мы оплачиваем военных и симпозиумы с научными центрами. Ко всему прочему судоходство повышает ставки на перевозки грузов, чтобы покрыть убытки, связанные с наймом охраны и с ростом стоимости страхования, а также чтобы, пользуясь предлогом, извлечь дополнительный доход. Повышенные ставки растекаются по стоимости товаров, которые мы покупаем, — пусть и долями процентов. Но если бы потери исчислялись только чистыми убытками от пиратства, то для их обнаружения в конечной стоимости товаров потребовался бы атомный микроскоп.

Конечно, нельзя исключать каких-то фундаментальных подвижек в самой Сомали, установления там порядка и минимума законности, которые положат конец пиратству. Нельзя исключать и наземной операции заинтересованных стран или страны. Например, Индия в последнее время стала вести себя куда агрессивнее, предлагая то военно-морскую блокаду Сомали, то наземные операции. Позиция объясняется хотя бы тем, что с 1 апреля этого года воды вблизи западного побережья Индии были включены в тот самый пресловутый список Военного комитета Ллойда, что стало ощутимым ударом по индийскому судоходству из-за резкого скачка стоимости страхования. А ведь есть еще и геополитика…

Однако если не брать во внимание подобный форс-мажор, то нет никаких объективных предпосылок для исчезновения пиратства в Индийском океане, тогда как предпосылок для его дальнейшего существования — с избытком.

И вопрос о том, почему афера под названием «Борьба с сомалийским пиратством» столь успешна, настолько же важнее проблемы самого пиратства, насколько крутящиеся вокруг борьбы с пиратством деньги больше денег, получаемых самими морскими разбойниками. Потому что ответ на него заставит задуматься: а насколько мы, общество, контролируем мир, в котором живем?

Мне, например, одним из главных виновников нашей слепоты видятся средства массовой информации. Они публикуют выводы борцов с пиратством, совершенно не проверяя ни их слова, ни их поступки. Они публикуют фальсификации, не утруждая себя ни сомнениями, ни собственными расследованиями. СМИ давно уже не копают вглубь, удовлетворяясь скандалами и «секретами».

<…> Но больше всех в том, что нас надувают, виновны мы сами. Слишком разобщены и ленивы. Общественность давно бы могла положить конец всему этому бесстыдству, призвать к ответу зарвавшихся морских чиновников, но даже морской народ предпочел расползтись по неизвестным широкой общественности блогам, чтобы обиженно поскулить. Все прекрасно понимают: тех, кто разоблачает простые «секреты», чаще ненавидят больше, чем жулье.

Автор: Михаил Войтенко, эксперт, НОВАЯ ГАЗЕТА