Срочно! Покушение на И.Коломойского! Тяжело ранен телохранитель! (обновлено)

Из источников в правоохранительных органах «УК» стало известно, что в воскресенье около 22.00 часов в Днепропетровске на жизнь Игоря Коломойского произошло покушение.

Неизвестные преступники из автоматического оружия обстреляли автомобиль, в котором находился Игорь Коломойский и его охрана. Стрельба велась короткими очередями. Киллер (киллеры), предположительно, устроили огневую точку на крыше гостиницы «Жовтневая», и подкараулили авто Коломойского, когда тот возвращался домой. Сам Коломойский не пострадал. Тяжелое ранение получил один из его охранников – пуля попала ему в брюшную полость, задев печень.

Справка «УК»: Игорь Валерьевич Коломойский родился в Днепропетровске в 1964 году. По образованию – инженер-металлург, учился в Днепропетровском металлургическом институте. Бизнесом занимается с 1985 года. И. Коломойский является членом наблюдательных советов наиболее крупных предприятий группы «Приват»: «Москомприватбанк», НПК «Нефтехимик Прикарпатья», «Укрнафта». В состав группы также входят: «Приватбанк» (акционеры – «Приват-Интертрейдинг» (28,97% акций), «Сентоза ЛТД» (25%), «Вист ЛТД» (25%), «Солм ЛТД» (21,03%)), банк «Приватинвест» (100% акций). Интересы группы представляют оффшорные компании – «Сент Джон Трейдинг ЛТД», «Варкидж Лимитед», «Блумберг Индастриз Л.Л.С.», «Лансин Коммершал Лимитед», «Минт Дата Холдинг Лимитед», «Стреттонвей трейдерз энд Консалтанс Лимитед», «Акретренд Холдинг Лимитед», «Равенскрофт Холдингз Лимитед», «Мортондейл Ессетс Лимитед», «МКТ Групп Лимитед», «Оксидентал Менеджмент Компани». В украинской металлургии в сферу интересов «Привата» входят горно-обогатительные комбинаты и ферросплавные заводы: компания «Приват-интертрейдинг» является монополистом на рынке марганцевой руды Украины, владея Марганецким и Орджоникидзеевским ГОКом, а также «железорудным» ГОКом «Сухая балка». «Приват-интертрейдинг» также управляет государственным пакетом металлургического завода им. Петровского. Некоторые из этих объектов он контролирует на все 100%, а на остальных – либо кооперируется с другими олигархами, либо ведет с ними войну.

И. Коломойский считается одним из крупнейших бизнесменов в Украине. Вместе со своими друзьями – Геннадием Боголюбовым и Алексеем Мартыновым – является совладельцем группы «Приват». А точнее – главная фигура финансовой группы. Одна лишь их нефтеторговая фирма «Сентоза» дает годовой доход в 2 миллиарда гривен. Начало империи – март 1992 года. «Приватбанк» тогда имел тесные связи с губернатором Днепропетровской области Павлом Лазаренко, который потом стал премьер-министром Украины и помог Коломойскому раскрутить бизнес. В то же время Коломойский сблизился с Юлией Тимошенко.

«Приват» является значительным игроком на рынке топлива, производства металлов и химическом рынке. Если же говорить о предприятиях нефтедобычи, нефтепереработки и нефтепродуктообеспечения, то группа в той или иной мере контролирует следующие объекты: «Укрнафта» (около 41% акций), «Хмельницкнефтепродукт» (60,05%), «Сумынефтепродукт» (85,23%), «Житомирнефтепродукт» (70,15%), «Черниговнефтепродукт» (96,5%), «Черновцынефтепродукт» (76%), «Николаевнефтепродукт» (60,9%), «Кировограднефтепродукт» (60,01%), НПЗ «Нефтехимик Прикарпатья» (46%), НПК «Галичина» (32%), «Севнефтепродукт-Сервис» (75%). Ну и, конечно, «Сентоза» и «Авиас», которые в совокупности владеют крупнейшей сетью современных АЗС в Украине (порядка 600). Суммарная стоимость предприятий группы, по весьма приблизительным подсчетам, оценивается в $1,5 миллиарда.

Игорь Коломойский не любит светиться в чем-то открытом постороннему глазу, к тому же очень скрытен и злопамятен. Игоря Коломойского многие считают де-факто хозяином ФК «Днепр». Коломойский в связях движим исключительно бизнес-интересами. И именно эти интересы диктуют выбор союзников либо врагов. Поэтому могут наблюдаться самые неожиданные связки в политическом плане.

Очень часто неверно указывают в качестве главы группы «Приватбанка» Сергея Тигипко. Последний действительно был одно время руководителем банка, но отнюдь не его хозяином. Более того, когда в 1997 году он пошел на повышение в правительство на должность вице-премьера, он «слил» свою долю, забрав при этом, правда, часть активов «Привата». В числе оных оказался и банк «Киев-приват». Именно на его основе в 2001 году была создана крупная киевская финансовая группа «ТАС», владельцем которой является сам Тигипко и его родственники.

«УК»

От «УК»: Как только что стало известно, преступники выбрали местом засады высотное здание потому, что украинский миллионер использовал для передвижения бронированный автомобиль, крыша которого защищена более тонкой броней. Именно по крыше лимузина и велся автоматический огонь.

По только что поступившим данным, в областном управлении внутренних дел преступление числится, как покушение на депутата областного совета от «Нашей Украины» предпринимателя Геннадия Корбана. Который является главой наблюдательного совета «приватовской» компании «Славутич – Капитал». Именно Геннадий Корбан ведет «войну» за Никопольский завод ферросплавов на стороне «Привата». Его оппоненты: Петр Порошенко, Виктор Пинчук и Константин Григоришин.

КОМУ ВЫГОДНА ГИБЕЛЬ КОЛОМОЙСКОГО?

Ответ на этот вопрос, по сути, дал сам Игорь Коломойский в своем интервью полугодичной давности. Абзацы, дающие ответ на вопрос «За что?», выделены «УК».

Игорь Коломойский: “Я говорил Пинчуку: “Жизнь — это супермаркет, бери что хочешь, но касса — впереди”

“Меня через моего знакомого предупредил Петр Порошенко: “На него тут столько всего есть, что лучше пусть Коломойский продает все, что имеет в Украине, и уезжает в Индонезию. Я только одного не понял — почему в Индонезию?”.

Все три украинских миллиардера — Ахметов, Пинчук и Коломойский — почти сверстники. Наиболее публичным из них является зять экс-президента. В последний год относительно доступным стал Ринат Ахметов. 42-летний Игорь Коломойский — наиболее закрытый персонаж высшей касты украинского бизнеса. Три месяца переговоров разной интенсивности предшествовали согласию, данному Игорем Валерьевичем на интервью “ЗН”. Закончив интервью, мы крепко задумались… и попросили лидера группы “Приват” после вычитки материала отправить нам текст с подписью на каждой странице. Коломойский согласился без колебаний: “Каждое свое слово я могу подтвердить и документами, и свидетелями…”.

Игорь Коломойский родился в Днепропетровске. По образованию инженер-металлург. Закончил Днепропетровский металлургический институт. Бизнесом занимается с 1985 года. Он является членом наблюдательных советов наиболее крупных предприятий группы “Приват”: “Москомприватбанк”, НПК “Нефтехимик Прикарпатья”, “Укрнафта”. Под контролем группы находятся металлургические и ферросплавные заводы, монопольные позиции на украинском рынке марганцевой руды. В активе пакеты пяти ГОКов. Группе принадлежат металлоферросплавное производство в России и Румынии. Суммарная стоимость предприятий группы, крупными пайщиками которой также являются Геннадий Боголюбов и Алексей Мартынов, по весьма приблизительным подсчетам оценивается в полтора миллиарда долларов.
”Жесткий бизнесмен, который пытается до мелочей отстоять свои интересы. Он склонен зачастую пересматривать правила игры во время самой игры. Поэтому следует с особым вниманием относиться к бизнесу с ним. Он непубличен, но властен и влиятелен”. Таково мнение об Игоре Коломойском конкурентов. От себя добавим, что ни при прошлой, ни при новой власти Коломойский не признавал диктата и авторитетов.

Когда Виктор Пинчук злится, то переходит на тихий, подчеркнуто вежливый тон общения, от которого у собеседников мурашки по спине. Когда злится Ахметов, у него чернеют светло-серые глаза. Что делает Коломойский, когда злится? Теперь мы знаем — он соглашается на интервью…

— Игорь Валерьевич, для начала не могли бы вы рассказать нашим читателям, что такое “Группа “Приват”. Все говорят: “Приват”, “Приват”, крупная ФПГ с интересами в массе сфер, с огромным капиталом”. Какой собственностью владеет группа и в каких сферах лежат ее основные интересы?

— Я думаю, что “Группа “Приват” — это фантом, журналистский термин. Реальность — это ПриватБанк, у которого есть акционеры. У каждого из крупных акционеров есть, помимо банковского, и другие бизнесы. Но все эти бизнесы не объединены между собой, не связаны экономической и корпоративной ответственностью. То, что журналисты называют группой “Приват”, — не холдинг и не корпорация. Здесь нельзя проводить аналогии с “Интерпайпом”, ИСД или СКМ.

— Чем лично вы владеете в Украине?

— У меня есть порядка 30% акций в ПриватБанке. Иной собственностью я владею через опосредованные неаффилированные компании. Часть из них является резидентами, часть — нет.

30% акций ПриватБанка владеет Геннадий Боголюбов. Среди собственников банка есть Алексей Мартынов, а также менеджмент ПриватБанка.

В принципе, между акционерами “Привата” существует условное распределение курирования бизнес-программ. Мартынов приоритетно занимается ферросплавами, Боголюбов является президентом ПриватБанка, это его основная нагрузка, хотя есть и много других. Я занимаюсь больше корпоративными вещами, нефтяным направлением, отчасти — металлургическим.

— До нас дошла информация, что в Италии на дне рождения дочери Игоря Суркиса случился спор между вами и фаворитами прошлой власти. Вы говорили, что при новой власти живется хорошо, а они утверждали, что плохо. Каковы были аргументы сторон?
— Это не было серьезной дискуссией и участвовал в ней не я, а мой товарищ. И он действительно возразил своим оппонентам, утверждавшим, что живется в Украине сейчас очень плохо: “Раньше мы не могли участвовать в конкурсе по “Криворожстали”, а теперь можем”. А ему сказали, что теперь люди по тюрьмам сидят, на что он заметил: “Из тюрьмы есть выход, а из леса с отрубленной головой не выйдешь…”.

— Как вы оцениваете экономическую ситуацию в стране и ее перспективы?

— По цифрам все выглядит красиво. Но уровень жизни населения весьма невысок, и это меня беспокоит. Хотя причины того же роста цен в подавляющем большинстве не внутренние, а внешние: дороже становятся энергоносители, внешняя конъюнктура рынка неблагоприятна для металлургической продукции, от чего бюджет серьезно недополучает. Хотя есть признаки того, что падение цен на металл связано с сезонностью и является временным.

— Как чувствуют себя в Украине миллионы, мы примерно знаем. А как себя чувствуют миллиардеры и мультимиллионеры? Во что собираетесь, например, и собираетесь ли инвестировать вы?

— Большая часть моих активов находится прямо или опосредованно в Украине. Поэтому меня волнует то, что происходит и будет происходить в стране. Но я — оптимист.

Что касается наших инвестиционных планов, то, конечно же, если справедливость восторжествует и НФЗ вернут государству, то мы будем участвовать в конкурсе на приобретение контрольного пакета Никопольского ферросплавного завода. Пинчуком этот завод был приобретен незаконно, о чем его, кстати, еще в 2003 году предупреждали: “Конкурс должен быть без особых условий. Прозрачный и внятный”.
Я думаю, что мы будем участвовать в каком-то консорциуме или пуле по приобретению “Криворожстали”. Что касается других объектов, то сегодня процесс приватизации заметно затормозился. Я думаю, что Валентине Семенюк еще нужно разобраться, какое наследство ей оставил г-н Чечетов, привести в Фонде госимущества все в порядок и составить четкую программу приватизации. И если в программе будут интересные для нас объекты, то мы будем участвовать в конкурсах. Хотя на сегодняшний день нам еще нужно поработать над наведением порядка в уже имеющихся предприятиях.

— Например?

О бензине, газе и нефти

— Мне принадлежит определенный пакет акций “Укрнафты”. А под влиянием и контролем так называемой “группы “Приват” находится более 40% этого предприятия. Еще два года назад на собрании акционеров “Укрнафты” было принято решение о строительстве вертикально-интегрированной компании. Но по ряду субъективных и объективных причин сегодня этот процесс затормозился. И несмотря на то, что недавно собрание в “Укрнафте” было проведено и мы нашли общий язык с новым руководством “Нафтогаза Украины”, у нас не выработана система эффективного и слаженного взаимодействия по реализации построения ВИК.

— У вас сложились отношения с новым главой наблюдательного совета “Укрнафты”, первым помощником президента Александром Третьяковым?

— Мы виделись с г-ном Третьяковым только один раз, несколько лет назад. А в последнее время мы общаемся только по телефону. Вы знаете, что по телефону отношения не складываются.

— Когда Александру Третьякову сообщили, что одна заправка покупается “Укрнафтой” более чем за миллион, Александр Юрьевич обещал поотрывать за это головы. Однако на сегодняшний день все головы целы, собрание состоялось и было принято решение потратить более 500 млн. долларов на закупку заправок. Как вам удалось договориться?

— Последние заправки “Укрнафтой” приобретались в 2004 году. А те АЗС, которые “Укрнафта” приобрела на аукционах в мае-июне этого года, не оплачены до сих пор: на часть заправок нет разрешения Антимонопольного комитета, а в остальных случаях у правления ограничены полномочия относительно размера сумм, выделяемых на приобретение. Я думаю, что вопрос о целесообразности расширения сети заправок “Укрнафты” будет обсуждаться на собрании акционеров в сентябре, где и будет принято окончательное решение.

— Александр Ярославский продал свой 10%-ный пакет “Укрнафты” вам. Но оказалось, что на этот пакет был опцион и у Пинчука. Как вы уладили и уладили ли эту ситуацию?

— У нас есть кое-какие бумаги, подписанные по этому поводу с Пинчуком. Но подписывались они тогда, когда его тесть был президентом. И эти бумаги еще будут рассматриваться, и я даже не знаю на каком уровне…

— Что с вашей точки зрения служит основной причиной повышения цен на бензин и какой ваш ценовой прогноз?

— Основная причина — повышение рыночных цен на нефть. И пока цена на нефть будет находиться на нынешнем мировом уровне либо расти, цена на бензин в Украине не упадет. А может и возрасти.

— До какого предела?

— Я не исключаю, что цена может вырасти до пяти гривен за литр.

— За какой период?

— Пик продаж приходится обычно на июль-август и на октябрь. Если мы переживем сентябрь и октябрь и до пяти гривен за этот период цена не доползет, то к концу года она может несколько снизиться. Все будет зависеть от цены на нефть на мировом рынке, а также от того, какую цену на нефть сформируют российские поставщики.

Кроме того, сегодня в Украине существует дефицит перерабатывающих мощностей: кто-то закрылся на длительную реконструкцию, кто-то — на профилактику. У меня есть опасения, что рост цен может совпасть еще и с неким искусственным дефицитом бензина (назовем это так). Но хочется надеяться, что этого не произойдет.

— Если Россия, что скорее всего и произойдет, повысит цены на газ, не придется ли в Украине закрывать металлургические предприятия?
— Металлургические — нет, а вот химические, азотные, которых в Украине шесть, вполне вероятно, на время придется закрыть.

— У ваших партнеров есть доля в “Днепроазоте”, что они будут делать в этом случае?

— Придется тогда перестраивать предприятие либо создавать на этой площадке новое. Сегодня цена на газ находится в районе 70-75 долларов за тысячу кубов. Если цена будет поднята до 150, о чем ведутся разговоры, то “Днепроазот” не сможет быть не только рентабельным, а даже работать “в ноль”. Я думаю, что эта участь постигнет “Черкассыазот”, Северодонецкий, Горловский, Ривненский и Припортовый.

— Намерены ли вы и ваши партнеры участвовать в тендере на строительство нового нефтеперерабатывающего завода, ведь и президент, и премьер заявили о том, что он будет строиться?

— Я не уверен, что это строительство состоится. Скорее всего, мы участвовать в таком тендере не будем. Даже если завод действительно будут строить.

Об угрозах, облэнерго и буденовках

— Известно, что вы в три адреса в Украине — Генпрокуратура, МВД и СБУ — направили письма о том, что Константин Григоришин и Петр Порошенко вас якобы рэкетируют. В чем предмет спора, и отреагировали ли каким-то образом наши правоохранительные органы на ваше письмо?

— Я знаю, что органы этой информацией заинтересовались, а Генпрокуратурой ведутся предследственные действия. Лично с Петром Порошенко я никаких контактов не имел. Просто на него ссылался Константин Григоришин, описывая те действия, которые будут против меня предприняты. Григоришин сказал, что Порошенко — его партнер “50 на 50”, и сообщил мне о том, какие кары земные мне грозят, если я не буду поддерживать Григоришина в вопросе захвата облэнерго. Косвенно об отношении Порошенко к этому процессу я могу судить по тому, что практически весь план действий, изложенный мне Григоришиным, был осуществлен. А об этом плане некоторым людям, передавшим информацию мне, рассказывал и Порошенко.

— По некоторым данным, вы и ваши партнеры приобрели у Константина Григоришина половину его пакетов на восьми облэнерго. Кроме того, вы же приобрели половину пакетов, принадлежавших бывшим партнерам Григоришина. Таким образом, у вас должен сформироваться в каждом облэнерго пакет до 40% акций. Так ли это?

— Я попытаюсь вам кратко рассказать историю о приобретении пакетов облэнерго, тем более что она во многом определила мою нынешнюю ситуацию, в том числе породила в мой адрес те угрозы, о которых мы говорили выше.

Итак. Я приобрел у Григоришина 50% его активов в восьми энергетических компаниях: “Днепроблэнерго”, “Запорожьеоблэнегро”, “Полтаваоблэнерго”, “Сумыоблэнерго”, “Черниговоблэнерго”, “Львовоблэнерго”, “Тернопольоблэнерго” и “Прикарпатьеоблэнерго”. Первую бумагу мы подписали в конце сентября прошлого года. До первого тура президентских выборов было еще полтора месяца. Насколько я понимаю, Константин Григоришин хотел получить “иншуренс” — страховочку на тот случай, если победит Янукович. В середине октября я дал ему задаток, который он, насколько мне известно, использовал для поддержки оппозиции и всем рассказывал, что он отдал революции свои деньги. Хотя, как выясняется де-факто, деньги были моими. Говорят, Григоришин оказал оппозиции поддержку в размере не то 15, не то 16 млн. долл. Так вот 12 из них были моими. Поэтому пусть большую буденовку революционера на себя не примеряет: еще не известно, кто больший революционер.

Но мы не об этом. Сделка была закончена в последних числах ноября. В результате я приобрел 50% тех компаний, которые, в свою очередь, владеют 40% упомянутых облэнерго. Договоренностью также предусматривалось, что мы должны выкупить у бывших партнеров Григоришина…

— Суркиса и Медведчука?

— …да, у бывших партнеров Григоришина те 30% акций облэнерго, которыми они владеют. А потом вместе работать, создавая нормальную энергокомпанию. Мы планировали делать эту компанию публичной. Дело в том, что облэнерго не дают высокой операционной прибыли — у них высокая капитализационная стоимость. Но если есть стабильность и условия для нормальной работы, то эта компания может дорого стоить на рынке, и это дает возможность повышать стоимость акций, которыми ты владеешь.

До 5 декабря — момента признания Верховным судом недействительным второго тура выборов — г-н Григоришин нормально смотрел на планы откупа у бывших партнеров их пакета акций. Но после того как победа Виктора Ющенко стала для всех понятной и предопределенной, позиция Григоришина немножко изменилась, и он прямо заявил о том, что теперь нет необходимости покупать, поскольку теперь мы можем все отобрать даром.

На этой почве у нас и произошел конфликт. Я сказал, что мы ни с кем воевать не собираемся и ни у кого ничего забирать не намерены. В результате он мне пригрозил: “Тогда и у вас могут быть сложности”. В феврале он попытался захватить “Полтаваоблэнерго” и “Прикарпатьеоблэнерго”. Я в начале марта выступил с заявлением на “1+1”, что это недопустимые вещи и Григоришин не имеет права называться единовластным владельцем и распоряжаться от своего имени 40% активов облэнерго. Ведь половина его пакета уже принадлежала мне. Эта ситуация не разрешилась и по сей день, и думаю, что и не разрешится, поскольку он предпринял против меня действия, которые вышли далеко за рамки коммерческих взаимоотношений.

— А в чем состояла угроза, адресованная вам?

— Угроза состояла в следующем: если я не выдам ему доверенность на собрания акционеров по облэнерго, то против меня будут сфабрикованы уголовные дела и у меня будет очень много неприятностей.

— Кстати, еще при прежней власти против вас возбуждали уголовное дело по поводу покушения на адвоката Константина Григоришина, который в тот период времени уже разошелся с Суркисом и Медведчуком и стал партнером Виктора Пинчука. Между прочим, еще до открытия этого дела я лично держала в руках заявление адвоката Григоришина в Генпрокуратуру о том, что вы ему угрожали. Потом этому адвокату были нанесены тяжелые ножевые ранения, и, соответственно, возбуждено уголовное дело. Насколько мне известно, оно так ничем и не закончилось. Правда ли, что сейчас осуществляется попытка реанимации этого уголовного дела и как могло произойти, что пострадал именно тот человек, которому вы угрожали?

— Какие могут быть, по-вашему, отношения между бизнесменом и адвокатом, обслуживающим другого бизнесмена? Адвокат — это исполнитель, как бухгалтер, как менеджер. Он вне линии корпоративного конфликта. Поэтому никаких отношений между бизнесменом и адвокатом конкурента быть не может. Тем более — угроз. Адвокат, о котором вы говорите, работал у Пинчука и Григоришина. Я думаю, что эти бизнесмены тщательно разработали всю эту процедуру и запустили ее в дело. Но даже при том политическом режиме они не смогли завести уголовное дело против меня, вышло только “по факту”. Правда, я не знаю, было ли оно вообще, поскольку у меня есть бумага, где пишется, что в открытии уголовного дела отказано за отсутствием состава преступления.

Сейчас была предпринята еще одна попытка направить уголовное дело, открытое по факту нападения на адвоката, непосредственно против меня. Но после моего письма в прокуратуру, надеюсь, будет объективно проведено расследование и понесут ответственность те, кто изначально замышлял недоброе. Попытка реанимации персонального дела входит в сценарий, который обрисовал мне Григоришин 5 марта. Все пункты плана реализовывались в мае, июне, июле, поэтому у меня нет сомнений в том, кто стоит за этим. Те люди, которых он мне называл как своих партнеров, а именно — Порошенко Петра Алексеевича, и стоят за организацией всего этого. Я не думаю, что доверенность на участие в собрании акционеров стоит таких методов как для самого Григоришина, так и для тех, кто, по его словам, является его партнерами.

О “коврижках” в борьбе за НФЗ

— Чем, с вашей точки зрения, должна закончиться эпопея с Никопольским и возможно ли объективное решение этого спора в ситуации, когда все зависит от судов, а суды в коммерческом плюрализме могут быть заангажированы обеими сторонами?

— Мне бы не хотелось судить о том, подкупаются суды или не подкупаются. Я могу компетентно судить о том, как в 2003 году был проведен конкурс по приобретению контрольного пакета НФЗ, как потом велась хозяйственная деятельность на предприятии. И мои знания дают мне основание верить в торжество справедливости, а именно — в возвращение пакета 50%+1 акция государству как незаконно приобретенного в свое время консорциумом “Приднепровье” в лице Пинчука.

Мы прекрасно понимаем, что раньше он имел возможность давить на Фонд госимущества, на суды. Кстати, я не понимаю, почему в свете происходящего не задать несколько вопросов г-ну Чечетову, экс-главе Фонда госимущества: кто ему звонил и какие указания ему давались? Поинтересоваться у него, в частности тем, как формировались условия конкурса; какими были его действия по выполнению предписаний, решений и определений судов, которые к нему поступали; почему он их выбрасывал в мусорное ведро? Я помню, как в 2003-м он говорил о том, что “кто-то умеет играть в шахматы, а кто-то не умеет”. Так вот, за все в жизни когда-то приходится отвечать. И за “Ухи! Ухи!” тоже. Я понимаю, что г-н Чечетов был лицом подневольным, понимаю, из каких высоких кабинетов ему звонили. Но всегда у человека, имеющего мужество, есть возможность уйти в отставку, а не цепляться за кресло и выполнять преступные приказы.

— Намерены ли вы выкупать акции НФЗ у Щеголевского и Дементиенко — младших партнеров Пинчука?

— Я не уверен, что у них есть отдельно стоящие акции.

— С учетом того, что сейчас происходит с “Альфа-Инвестом”, их скорее может не оказаться у Пинчука…

— В НФЗ, как вы знаете, вообще очень запутанная история с регистратором. Несмотря на решение комиссии по ценным бумагам, “Альфа-Инвест” продолжает существовать, являясь странным незаконным образованием. Этот регистратор был назначен собраниями, которые потом судами были признаны нелегитимными. Так что я не знаю, какие акции у Пинчука, какие — у Дементиенко. Вообще не известно, чем в НФЗ владеет Виктор Пинчук, кроме пакета 50%+1 акция, полученного на незаконном конкурсе в 2003 году. Говорят, у него есть еще 23 процента, а может быть, на самом деле 10? Кто знает?

— Почему вы так печетесь о том, чтобы пакет Никопольского вернулся государству? Почему по примеру Абрамова и Вексельберга не захотели купить завод у Пинчука?

— Во-первых, мы никогда не покупали тухлую собственность. Ни у кого. Во-вторых, я считаю, что в свое время Пинчук нас обманул, когда пошел на приватизационный конкурс один, подготовив условия исключительно для себя. В результате пакет 50%+1 акция он купил за 80 млн. долларов (410 млн. грн.), в то время как на прозрачном тендере цена дошла бы на тот момент до миллиарда гривен. Кстати, до Абрамова и Вексельберга Пинчук предлагал нам купить все имеющиеся у него акции Никопольского ферросплавного — более 70%. Но мы отказались. Мы не желаем у него ничего покупать, это наша принципиальная позиция.

— Но вы ведь встречались с Абрамовым? Зачем?

— Мы пытались его убедить, что такому крупному бизнесмену, владеющему публичной компанией “Евразхолдинг”, не к лицу совершать тухлые покупки, поскольку это приведет к ненужным скандалам, в том числе международным. Он предупреждениям не внял. В результате неприятные статьи уже вышли в New York Times и Wall Street Journal. Кроме того, находится под вопросом его финансирование в процессе приватизации “Криворожстали”. Но мне, например, не понятно, зачем Абрамов за 380 млн. долларов покупает пакет НФЗ у Пинчука, если он после возвращения этого пакета государству мог бы приобрести его на чистом конкурсе практически за те же деньги?

— Может быть, он боится, что вы договоритесь с Тимошенко об условиях конкурса и в этот раз они будут сформированы под “Приват”?
— ПриватБанк никогда не будет участвовать в конкурсах с особыми условиями. Мы всегда были сторонниками того, что конкурс должен быть прозрачным и кто больше заплатил, тот и победил. Мы отстаиваем эту точку зрения и сегодня.

— Известно, что существуют некие бумаги, подписанные между вами и Константином Григоришиным относительно судьбы Никопольского ферросплавного. Что это за документы и когда они были подписаны?

— Обострение процесса вокруг Никопольского завода ферросплавов началось не сегодня, а в декабре прошлого года. Есть бумага, подписанная Григоришиным, Щеголевским и Дементиенко — с одной стороны, и мной — с другой стороны, о получении корпоративного контроля над НФЗ. Называется эта бумага соглашением. Но впоследствии, когда Григоришин объявил мне о том, сколько нужно будет платить различным чиновникам, которые его поддерживают, и о том, что завод нужно будет покупать у Пинчука, а не у Фонда госимущества — соглашение перестало действовать. Мы разругались и перестали сотрудничать по этому вопросу.

— Игорь Валерьевич, существует экспертное мнение, согласно которому Петр Порошенко в деле НФЗ помогает Пинчуку, а Юлия Тимошенко — вам. Как вы прокомментируете это?

— Всей прессе, судя по публикациям, известно, что Порошенко поддерживает Григоришина, но я-то знаю эту ситуацию изнутри. Помните, вы задавали вопрос о подписанной бумаге между мной и Григоришиным? Так вот, согласно ей контрольный пакет Никопольского ферросплавного должен был быть возвращен государству. И уже покупать мы его должны были на государственном тендере. Но потом ситуация изменилась, и Григоришин сказал, что мы должны покупать завод у Пинчука, а не у государства, а за это Пинчук для Порошенко… Ну в общем, у них там есть какие-то договоренности. Тогда я не знал об этих договоренностях, мне о них не сообщали.

Но в последнее время стала достоянием широких кругов информация о том, что если Никопольский будет куплен у Пинчука, а не у государства, то Пинчук за это поделится с Порошенко каналами. В марте об этом шла речь. Мы участвовать в этой сделке отказались, заявив, что этот завод приобретать будем у государства. На этом фоне произошел конфликт, после которого Григоришин ринулся искать Абрамова и Вексельберга. Может, он еще кого-то найдет. Ведь понятно, что от того, кто получит за завод два миллиарда гривен — государство или Пинчук, зависит, достанутся ли людям, стоящим за Григоришиным, дополнительные “коврижки”. От меня Григоришин этого и не скрывал. Более того, Григоришин, не таясь, называл и сумму, которая должна достаться за труды тому, кто поможет сохранить за Пинчуком право на контрольный пакет Никопольского. Нам было предложено заплатить кругленькую сумму, что вызвало у нас неприятие и непонимание: с каких таких дел?

— В кулуарах судачат, что речь идет о 50 миллионах долларов?

— Да, да. О 50 миллионах.

— Сколько вы, в случае проведения тендера, готовы дать за пакет Никопольского в 50% плюс 1 акцию?

— Если бы конкурс проходил сегодня, то думаю, что цена достигла бы 300 млн. А если конкурс будет проходить завтра и на нем будет аукционная борьба, думаю, что цена вырастет до 400 млн.: ажиотаж, аукцион, кровь играет… Кто-то ходит в казино, а кто-то на аукционы по покупке Никопольского ферросплавного.

О ГОКах, долгах и “Криворожстали”

— В свою очередь и у Пинчука к вам могут быть претензии: например, вы размыли его пакеты акций на Марганцевском и Орджоникидзевском ГОКах. Как это произошло?

— Если бы у Пинчука были претензии, он бы их высказал. Я знаю, что в свое время два 25%-ных пакета этих ГОКов приобрела некая американская компания “Блумберг”. Однако впоследствии эта компания не явилась на собрание акционеров, не участвовала в дополнительных эмиссиях, подписках и в результате ее пакеты были размыты. В упомянутых вами ГОКах у нас есть влияние, но нет контрольного, а тем более — преобладающего пакета. Если г-н Пинчук скажет, что компания “Блумберг” и он — это одно лицо, то мы, наверное, признаем, что произошла несправедливость с его акциями. Мы готовы с ним обсудить этот вопрос в меру нашего влияния и компетенции на этих предприятиях. Но он ведь себя не отождествляет с фирмой “Блумберг”.

— Опять-таки, с Виктором Михайловичем у вас столкновение на КЖРК — “Кривбассруде”. Утверждают, что вы вытеснили менеджмент Пинчука и поставили менеджмент “Привата”?

— Пинчук временно управлял этим предприятием в бесхозный период. Контроль над менеджментом он получил опять-таки благодаря своим связям с Фондом госимущества. Но когда закончилась приватизация “Укррудпрома” и фирма “Солайм” стала полноценным и полноправным владельцем КЖРК — она сменила менеджмент. Сейчас там работают нормальные профессиональные люди, а людей “Интерпайпа” оттуда выгнали.

— Жестко. Еще один вопрос из ГОКовской сферы. В октябре 2001 года у вас произошли некоторые недоразумения с экс-владельцем Южного ГОКа. В частности, при приобретении завода у компании Юлии Тимошенко продавцу было недоплачено 30-35 млн. долларов из 50. Говорят, после смены власти вопросы, имевшиеся к вам у предыдущего собственника ЮГОКа, были сняты, поскольку недостающие деньги были уплачены…

— Если акции ЮГОКа и продавала Юлия Владимировна, то продавала она их не нам, а Вадиму Новинскому. Их взаимоотношения нас, в принципе, не касаются. Я не отрицаю, что в свое время на Южном ГОКе у нас было столкновение с Вадимом Новинским: каждый из нас пытался поставить на заводе свой менеджмент. Но мы сели, договорились и со временем наши деловые отношения переросли в отличные дружеские. А в его отношения с Юлией Владимировной или не с Юлией Владимировной я не посвящен. Если человек захочет что-то рассказать — он расскажет, не захочет — не расскажет. Мы же у Тимошенко никогда ничего не покупали и не были друг у друга в долгу. На ЮГОКе же все пертурбации происходили в октябре 2001 года, а с 2002-го там нормально сосуществуют и Коломойский, и Новинский, и другие акционеры. Предприятие работает исправно.

— Сейчас Алишер Усманов поднял вопрос о создании “Евразийской компании” — объединении ГОКов Украины, России и Казахстана. Как вы относитесь к самой этой идее, обсуждали ли ее с вами и войдет ли ЮГОК в это межгосударственное объединение?

— От имени ЮГОКа все контакты с г-ном Усмановым ведет Вадим Новинский. Вопрос о создании “Евразийской компании” мы предметно не обсуждали. Я не могу категорично заявить — хороша эта идея или плоха. Наверное, нужно поинтересоваться у ее автора: какие плюсы и минусы он в ней видит. Я, например, в монополизации чего бы то ни было вижу только минусы.

— Каких партнеров вы возьмете в пул в борьбе за “Криворожсталь”?

— Мы не знаем, с кем пойдем на конкурс, как пойдем, но в том, что пойдем — уверен.

— Может ли вашим партнером по пулу быть казахский мультимиллионер Александр Машкевич?

— Не исключаю. Я знаю, что на нас вышли с таким предложением, но переговоры еще не проводились.

— Можете ли вы, исходя из своих источников, подтвердить информацию о том, что на Сардинии, в одном из отелей, проходили переговоры между Абрамовым, Пинчуком, Вексельбергом и Ахметовым о создании альтернативного пула для предстоящего конкурса по “Криворожстали”?

— Насколько я знаю, Ахметова там не было. А вами названные бизнесмены плюс Григоришин, действительно встречались на Сардинии. И, по моим данным, речь во время этих переговоров шла, в частности, о “Криворожстали”.

— Премьер-министр объявила, что конкурс по “Криворожстали” будет проводиться посредством открытого аукциона с шагом в один процент. Как вы думаете, удастся ли правительству отстоять эту методику проведения конкурса?

— Учитывая то, что существуют правила, сложившиеся годами, мне сложно говорить об организационных моментах тендера. Я не знаю, сможет ли премьер их изменить, успеет ли это сделать. Но независимо от технологии проведения конкурса, если не будет никаких дополнительных условий, если никто не сможет заглянуть в пакет конкурента и дать на пять долларов больше, то все будет в порядке: кто больше дал, тот и победил.

А если удастся все-таки провести аукцион — отлично. И шаг может быть не один процент, а пять. Соберемся все и будем шагать.
Об “1+1”

— В случае победы Пинчука в битве за ферросплавный, возможно, некоторые каналы достанутся его лоббистам. А какие “коврижки” достанутся тому, кто поможет вернуть завод государству и впоследствии вынести контрольный пакет НФЗ на новый конкурс? 40% “1+1” вы покупаете для Юлии Владимировны?

— У меня к вам вопрос: чувствуете ли вы разницу между двумя ситуациями? Кто-то помогает Пинчуку реализовать за 380 миллионов долларов его тухлую собственность, в результате чего государство не получает деньги за контрольный пакет, зато этот кто-то получает каналы. Тут логика есть.

А вторая ситуация находится абсолютно вне пределов логики. Мы — бизнесмены, и зачем нам за возвращение го-су-дар-ству пакета, некогда выкупленного на незаконном аукционе по заниженной цене Пинчуком, платить кому-то взятку в виде 40% “1+1”? Кстати, стоимость 40-процентного пакета этого канала на рынке оценивается в 100 млн. долларов. Вы хотите сказать, что мы за то, что государство себе что-то вернет, готовы кому-то подарить 100 млн.? Где тут здравая цепь рассуждений?

— Известно, что “Приват” почти всегда работал без политической крыши, но при этом действовал цинично, умно и нагло. Так и в этой ситуации: вы ведь заинтересованы в том, чтобы пакет достался государству. Во-первых, наказать Пинчука. Во-вторых, получить возможность на тендере приобрести этот пакет. В-третьих, получить возможность регулярно получать дивиденды от уже имеющегося миноритарного пакета акций НФЗ. В-четвертых, продавать заводу вашу руду, которую не хотел закупать Пинчук.

— Давайте начнем с конца, с руды. Нам не нужно продавать Никопольскому заводу ферросплавов руду. Да, в 2003 году Пинчук отказался у нас ее покупать, вследствие чего были закрыты некоторые производственные мощности на тех предприятиях, у которых он ее ранее традиционно брал. И для того чтобы восстановить это производство сегодня, необходимо сделать инвестиции, намного превышающие средства, ранее затраченные на остановку этого производства. Поэтому на сегодняшний день то количество руды, которое производят Орджоникидзе и Марганец, полностью реализуется, а лишней руды для Никополя у нас уже нет. Поэтому если мы, в случае прохождения ряда процедур и конкурса, станем хозяевами завода, нужно будет крепко думать над тем, как перераспределить сырьевые потоки, как снабжать рудой НФЗ.

Также предметно я мог бы вам ответить по всем остальным вопросам, но хочу сказать: у меня нет сомнений в прозрачности будущего конкурса. Мы не намерены покупать и дарить кому-то “1+1” за то, что государство возвращает себе свою собственность.

А что касается наказания Пинчука, то он сам это сделает. В 2003 году мы его предупреждали: “Жизнь — это супермаркет, бери что хочешь, но касса — впереди”.

— Зачем вы покупаете “1+1”? Насколько реальна эта сделка и как к ней относятся американские партнеры, ибо, как нам известно, после того, как представители президента пообщались с американскими учредителями канала, ваши потенциальные партнеры оказались не в восторге по поводу “соседства” с вами?

— Я не знаю, с кем ведут переговоры американцы. У нас есть продавец — это Борис Фуксман и Александр Роднянский. У нас есть покупатель — это компании, которые аффилированы с бизнесменом Игорем Коломойским. Мы провели переговоры. Переговоры сложные, отягощенные горой формальностей, поскольку есть у американского совладельца право “первой брачной ночи» на покупку. Поэтому мы ведем переговоры с американцами, которые выставили свои условия и требования. Но на сегодняшний день у нас на руках есть согласие американского соучредителя “1+1” на проведение сделки.

Однако представители Лаудера попросили о проведении реструктуризации компании: должны быть приведены в соответствие экономические и формальные взаимоотношения, существовавшие у них с Фуксманом и Роднянским. Насколько я посвящен, на сегодняшний день все формальности преодолены и сделке дан “зеленый свет”. Теперь вопрос только во времени, которое уйдет на формализацию наших отношений с Роднянским и Фуксманом. Параллельно мы должны будем выполнить те условия, которые поставили американцы. Но эти условия определены, зафиксированы и не требуют дополнительной акцептации.

— Кто-то из окружения Виктора Ющенко пытался отговорить вас от покупки “1+1”?

— Cо мной по этому поводу разговаривал только помощник президента Александр Третьяков. В этой беседе не было угроз или жестких предупреждений. Были только фразы типа: “Зачем вам это надо, вы бизнесмены, вы никогда политикой не занимались… ”. Но мы считаем, что это бизнес и никакой политики здесь нет. Если бы нам предложили купить телеканал при старом режиме, мы бы никогда этого не сделали. Потому что это был бы не бизнес, а средство влияния, причем не нашего, а политического, и купить канал тогда означало лишиться спокойной жизни. Я не хочу, чтобы в случае появления критического журналистского материала мне кто-то ночью звонил домой и кричал в трубку: “Вы что там — с ума сошли!”.

Я считаю, что если власть декларирует свободу слова и отстаивание целого ряда ценностей, значит, на телевидении можно делать не политику, а бизнес. Сегодня в мировом списке богатых людей все больше тех, кто занимается бизнесом в сфере развлечений. Они обгоняют королей металлургии, переработки и т.д. Я — за диверсификацию бизнеса, за широкий взгляд не только вперед, но и в стороны. В этом контексте и нужно рассматривать покупку пакета “1+1”.

— То есть, вы готовы уплатить 100 млн. за 40% “1+1”?

— Да, мы сделаем это.

— Но через год у “плюсов” заканчивается лицензия. Не боитесь ли вы, что, совершив нежелательную для власти покупку, вы рискуете потерять деньги вместе с каналом?

— Продление лицензии “1+1” — это и будет проверка на порядочность для власти. Пока канал работает без замечаний. Если ситуация сохранится, то лицензию должны будут продлить автоматически. Если же замечания Нацрадой по телевидению и радиовещанию будут вынесены (по примеру того, как это случилось с “Новым каналом”), то мы будем подавать на конкурс и бороться.

— Как вы оцениваете реальную доходность бизнеса в Украине? При какой рентабельности вы беретесь за проект? Например, Ахметов — при 20%, а вы?

— Я не помню точных цифр, но достаточно точно могу сказать, что в прошлом году “1+1” заработал 14 млн. долларов, а при сохраняющейся динамике роста в этом получит 20. На 40% акций канала придется 8 млн. долларов. При сегодняшнем уровне прибыли это 12 лет окупаемости. Но я ни минуты не сомневаюсь в том, что уровень прибыльности будет расти. И следующий год принесет 30 млн. долларов. Динамика такова, что наши затраты могут легко окупиться в течение пяти лет. Вот вам и 20%.

А еще немножко шить на дому…

— У вас есть производство, нефтяной бизнес, банковский, сеть заправок. Не собираетесь ли вы приростать розницей? Сейчас этим многие занимаются, поскольку выгодно. Или днепропетровский оптовый рынок “Озерка” — это первый шаг?
— Что касается нашей многострадальной “Озерки”… Мы ею никогда предметно не занимались. Но “позапрошлый” губернатор Владимир Яцуба очень озаботился нашей “Озеркой”. А скорее всего у него была личная неприязнь к директору рынка г-ну Ефименко, кстати, ветерану войны и инвалиду. Так вот, на фоне этих неприязненных отношений и коммерческого заказа, поступившего от одной из московских структур, Яцуба этого человека бросил в тюрьму, продержал там полгода, где Ефименко потерял 30 кг веса. Я не знаю, стоила ли “Озерка” того, чтобы так себя вести.

Днепропетровск — наш родной город, и мы решили в это дело вмешаться. Мы давали сигналы в администрацию президента и в обладминистрацию о том, что конкурс по продаже “Озерки” готовится под одного покупателя. Ну, Никополь, зять президента, хотите так — воротите. Ну, “Криворожсталь” — стратегическое предприятие. Не хотите, чтобы оно досталось русским или американцам — делайте конкурс под украинских бизнесменов. Но “Озерка”-то тут причем? Какое такое геополитическое положение имеет этот рынок? Вот так мы и оказались втянуты в этот процесс. При том, что никакого экономического интереса у нас там не было, нет и не будет.

— Правда ли, что вы приобрели червоненковский “Орлан”?

— Я не приобретал у Евгения Червоненко “Орлан”, но я знаю, что на рынке безалкогольных напитков произошла подобная сделка и компания, связанная с торговой маркой “Биола”, приобрела компанию, связанную с торговой маркой “Орлан” и “Премьера”.

— Но “Биола” — это ваша компания, и ее соки и воды пьет весь восток Украины.

— У меня в компании “Биола” есть коммерческий интерес, но я не занимаюсь этим бизнесом, а являюсь в нем лишь пассивным инвестором.

— Вы купили российский Алапаевский металлургический завод потому, что у вас не было НФЗ?

— Мы купили Алапаевку, потому что это хорошая строительная площадка и мы ее рассматриваем как перспективное место для построения электроферросплавного производства.

— А американский проект в какой сейчас стадии?

— В стадии переговорно-оформительской. Уже больше года мы занимаемся переговорами о приобретении в США ферросплавного завода. Там существуют объективные сложности: завод — банкрот, находится под судом.

— А напоследок вопрос: почему мы с вами второй час разговариваем по телефону вместо того, чтобы записать это интервью у нас в редакции или у вас в офисе?

— К сожалению, раньше октября это сделать в живом режиме не получится, поскольку я страдаю от аллергии на амброзию. Аллергики меня поймут. На время цветения этого злополучного растения я всегда уезжаю из Украины.

— То есть, это единственная причина, по которой вы не можете въехать в Украину, и никаких арестов и задержаний вы не опасаетесь?
— Я думаю, что такой перспективы нет. Однако все это мне обещал г-н Григоришин и я не исключаю, что это может случиться в любой момент. Он, говорят, в Украине влиятельное лицо.

— А вы приезжайте в брюках без задних карманов, и вам туда никто пистолет не вставит и наркотики не подбросит.

— Я думаю, что если борьба еще больше обострится, то дело будет не в карманах и не в наркотиках. Как меня через моего знакомого предупредил Петр Порошенко: “На него тут столько всего есть, что лучше пусть Коломойский продает все, что имеет в Украине, и уезжает в Индонезию”. Я только одного не понял — почему в Индонезию?

— Вы говорили, что хотите кино снять и в космос полететь. Почему до сих пор мечта не реализовалась?

— Нет, в космос хотел Боголюбов, а я хотел снять фильм наподобие “Однажды в Америке”, но деньги потратил на “восемь серий” облэнерго. Какая жизнь, такое и кино.

Юлия Мостовая, Игорь Маскалевич, «Зеркало недели» (№32 (560)

«УК»

Tweet