Откровения бандита Лени Ройтмана о «братьях Карамазовых», генерале Гелетее и прочей дряни

О Гелетее: »…Это крыша была «Киев-Донбасса» по Украине. Он живет в квартире, которую ему подарили братья Карамазовы». О «бизнесменах» Константиновских: «Братья Карамазовы были моими партнерами…. Мы были в бригаде «Магадана»… Во время Оранжевой революции Карамазов выводил боевиков на улицы. С бутылками зажигательной смеси устраивать беспорядки. Они были очень близки к президенту Ющенко. И только поэтому их до сих пор никто не арестовал за все преступления, которые они совершили на Украине». 

На днях мне позвонил из тюрьмы человек, о котором я впервые услышал в 1996 году, когда бывший федеральный прокурор Чарли Роуз, незадолго до этого переметнувшийся в адвокатуру и представлявший одного из арестованных по делу Япончика, дал мне на несколько дней чемоданчик с секретными документами по этому делу. Я не боюсь выдать Роуза, потому что он давно умер от опухоли мозга. 

Среди этих бумаг были ходатайства ФБР о разрешении на прослушку иваньковского окружения. Среди этого окружения числился некий Леня Длинный. Я понятия не имел, кто это такой, и познакомился с ним лишь много лет спустя в «Русском самоваре», где, наконец, узнал, что это Леонид Ройтман, родившийся в Одессе в 1970 году, но по-настоящему развернувшийся в Киеве и потом в Нью-Йорке, куда он впервые приехал в 1989 году. 

До этого я видел такого исполинского еврея лишь в Москве, где мы подрабатывали землекопами с верзилой Мишей Штиглицем, раскапывая подвалы старого здания МГУ на Моховой. У Миши была сестра Наташа, которая потом вышла за Толика Щаранского и сделалась Авиталью. Сам Миша стал потом бригадным генералом и вернулся в Москву израильским военным атташе. 

Огромный, улыбчивый и страшно добродушный на вид Леня Ройтман пошел по несколько иному пути и сделался в Нью-Йорке правой рукой Алика Магадана, послужной список которого дает ему право быть зачисленным в пантеон наших серийных киллеров. 

Алик Магадан 

Магадан, в девичестве Олег Асмаков, руководил лютой преступной группировкой, которая в 1990-х годах убила в Москве, Киеве, Нью-Йорке и других местах кучу народа – от парижского коллекционера Гарабеда Крикора Басмаджана и моего шапочного знакомого бизнесмена Фимы Островского до боксера Олега Каратаева и чеченца Саида-Амина Мусостова. 

Летом 2004 года я посвятил этой группировке серию «Бригада Магадана», напечатанную в «Новом русском слове». Ройтман, которого я потом несколько раз мимолетно видел в том же «Самоваре», эту сагу, естественно, прочел, но от критики, слава Богу, воздержался. 

По сведениям правоохранительных органов, в ближайшее окружение Магадана входили в его нью-йоркский период такие люди, как Ройтман, Юра и Саша Канадские (Гитманы), Борис Григорьев, Олег Циклоп, прозванный так из-за глаз разного цвета, квартет киевских борцов-вольников, работавших официантами в бруклинском ресторане «Метрополь»: Вячеслав и Александр Константиновские (Братья Карамазовы) и Игорь и Юрий Тарасенко (Тарасы), – и, last but not least, Леонард Абелис. 

Это единственная известная мне бригада, в которой было три пары братьев. 

Ко времени нашего знакомства с Ройтманом к суду в Америке, насколько я знаю, привлекались лишь Абелис, бывший правой рукой Япончика, и четверо борцов-вольников, обвиненных в мошенничестве (дело было закрыто за недостаточностью улик). 

Леонид Ройтман (слева) и Моня Эльсон

 24 марта 2006 года меня разбудил звонок с сообщением, что Ройтмана и моего старого знакомого Моню Эльсона арестовали за попытку заказать убийство братьев Карамазовых, которые к тому времени сделались в Киеве мультимилллионерами. Они владеют холдингом «Киев-Донбасс», сетью популярных ресторанов «Карт-бланш», жилым комплексом «Дипломат Холл» и «Ботаник Тауэр» и жилым домом «Мускат» в Алуште. 

Я был поражен этим известием. Во-первых, Моня, по его словам, прекрасно знал, что группа боевиков, расстреливавшая в 1992 году у него перед домом его самого, его жену Марину и его соратника Олега Запивахина, состояла из членов бригады Магадана, которая в полном составе приехала на эту операцию на четырех машинах. Моня, Марина и Олег чудом уцелели тогда, отчасти потому, что киллеры по запарке случайно подстрелили своего коллегу Бориса Григорьева и, бросив дело на полдороге, повезли его до больницы «Кони-Айленд» (а потом оттуда выкрали, но это уже другая история). 

Смычка Мони с бывшей правой рукой Магадана меня удивила. Удивительно было и то, что, если верить судебным документам и украинской прессе, их с Ройтманом провели на мякине. Нанятый ими киллер вроде бы истратил полученный от Ройтмана задаток и потом заявил на них в милицию, опасаясь Мониного гнева. Дальнейшее происходило под контролем милиции и ФБР, которому она сообщила об этом страшном заговоре. 

Как водится, через некоторое время после ареста наши герои признали себя виновными. Моня получил четыре года, а Леня – семь. 

Пока они сидят на нарах, украинская пресса печатает новые сенсации. Ряд других изданий утверждали, что начальник УБОП Киева Валерий Гелетей и его коллега Виталий Ярема состряпали дело против Мони и Лени по наущению братьев Карамазовых, которые якобы заплатили им за это по 2 миллиона долларов. 

А украинский «Коммерсантъ» утверждал, что Ройтман «в 2003 году был заочно приговорен израильским судом к 10 годам лишения свободы и денежному штрафу в 1 миллион шекелей за мошенничество…». Это тоже было для меня большим сюрпризом. 

И вдруг на днях мне звонит Леня и соглашается обо всем рассказать. Вот распечатка нашего разговора. 

Бригада Магадана

– Братья Карамазовы были моими партнерами, – сказал Ройтман. – Мы знакомы с 1992 года. Мы вместе много в чем участвовали с 1992 года. 
– В культурных каких-то мероприятиях вы с ними участвовали? – спросил я. 
– Да, – засмеялся Ройтман. – Можно так сказать: участвовали в том, в чем нас пока никто не обвиняет. Официальных обвинений нам никто не предъявлял. 

  Братья Константиновские (Карамазовы)

– А было за что предъявлять? 
– Ну, конечно, было. Мы были в бригаде Магадана. 
– А какую должность ты в ней занимал?
– Я отвечал за безопасность. 
– За безопасность от кого? 
– От наших врагов. Как внутренняя контрразведка. 
– А кто были вашими врагами? 
– Нашими врагами на тот момент были многие, включая Монино окружение. 
– То есть твоего подельника по делу о заговоре с целью убийства Карамазовых? 
– Да. 
– Моня, кстати, утверждает в интервью с Александром Грантом, что ты его сдавал. 
– Ну, это чистое вранье. Если у Гранта есть какие-то доказательства того, что я сотрудничал с прокуратурой, пусть он их предоставит в прессе. Кто сотрудничает в Америке с прокуратурой, тот не получает больше всех. До этого у меня не было ни одного привода в полицию. Не то что судимостей. 
– А на Украине у тебя были судимости? 
– Ни в коем случае. 
– Тебя туда сейчас депортируют, очевидно? 
– Я сам очень хочу на Украину. Даже если меня захотят оставить, я все равно улечу на Украину. 
– Какие у вас с братьями были разногласия? Настолько жестокие, что вы хотели их убрать? 
– У Мони были свои. Моня хотел отомстить за покушение на него. 
– Но если бы это был единственный мотив, то я подозреваю, что он бы сперва разобрался с теми, кто был под боком. А его зачем-то понесло в Киев. Возможно, все это мотивировалось, в первую очередь, бабками, нет? 
– Моня хотел и то, и другое. 
– А каким образом вы надеялись заработать? Ну, предположим, убили бы Карамазовых. Каким образом вы могли бы получить их состояние? 
– Я являлся акционером компании «Киев-Донбасс» на 14%. Я собрал достаточно много материалов. Я в последнее время не расставался с диктофроном. Последняя моя встреча, которая происходила в 2001 году, была полностью мною записана. 
– Встреча с кем и где? 
– Встреча была в комнате отдыха «Киев-Донбасса», на которой присутстовали все члены его совета директоров. 
– И что из этой пленки якобы явствует? 
– Из этой пленки явствует, что члены совета директоров «Киев-Донбасса» распределяют между собой мои 14%.
– Это ты там присутствовал или тебе кто-то записал? 
– Конечно, я там присутствовал. 
– То есть они при тебе делили твое имущество? 
– Да. Обещали мне за это выплатить деньги. Деньги я за это никогда не получил. Мало того: мои личные сбережения, которые были в «Киев-Донбассе», у меня тоже отняли. Все это сделал Вячеслав Константиновский. Именно за это я его и хотел убить. 
– А доказать это через суд нельзя было? Или ты просто даже не знаешь такого способа решения имущественных разногласий? 
– Я был очень глуп. Вот теперь я все буду доказывать через суд. 
– То есть ты думаешь, что срок лишения свободы помог тебе поумнеть? 
– Намного. 
– Я иногда думаю об этой операции. Вы все же так ее бездарно проводили! Грешно, конечно, смеяться, но настолько все было бездарно исполнено…Ты что, не знал, с кем ты связываешься? 
– Очень были серьезные люди. Пиня очень был серьезный. 
– Я слышал версию, что он пропил ваши деньги, а потом Моня его так запугал, что он побежал к ментам? 
– Это ему велел сказать Валерий Гелетей, который меня арестовывал. Он приехал для этого в Нью-Йорк и был в группе захвата ФБР. Он был в моем доме. Он это изначально придумал. 
– Ты уверен, что это правда? 
– На тысячу процентов! 
– Почему же Моня распускает слухи, что ты его сдал? 
– Ну, я не думаю, что он совсем вменяемый человек. 
– А ты не боишься его мести, раз ты его называешь не совсем вменяемым человеком? Вдруг он и тебя закажет. 
– Нет, не боюсь. 
– А чьи бабки были на убийство Карамазовых? Твои? 
– Мои. 
– Чем занималась бригада Магадана? 
– Тем, чем занимались в 90-е годы все группировки. 
– А много было их в тот момент в Америке? 
– Я думаю, что мы были самые серьезные. Ну, и Монина, конечно, группировка. 
– Кто был круче – ваша или Монина? Судя по тому, что вы в него стреляли, а он в вас – нет, очевидно, ваша, да? 
– Очевидно, наша, потому что Моня от нас убежал. Именно от нас. 
– А почему вы так неграмотно его убивали? Много народу было и стволов, но вы ни одного из них серьезно не ранили даже? 
– Опыта мало было, – не моргнув глазом, сказал Ройтман. 
– Это ты на себя наговариваешь. – засмеялся я. – Это шутка, да? 
– С 1992 по 1995 год бригада боролась за бензиновые сферы влияния. 
– А кто были вашими противниками в тот момент? 
– Монино окружение. Вовочка. Хозяин «Распутина». Про Вовочку можешь написать, ему уже хуже не будет, – сказал Ройтман, имея в виду Владимира Зильбера, в которого бригада стреляла на въезде на Бруклинский мост, но не убила, а лишь искалечила. 
– Вы не поделили с ним бензин, поэтому это произошло? 
– Да. 
– Опять же совершенно бездарное было дело. Вы зарядили не ту дробь, стреляли через закрытое окно машины. Ты, конечно, извини, что я ставлю под сомнение вашу киллерскую дееспособность. 
– Ну, так Славик стрелял. Война с чеченами была более удачной, все они погибли. Вот который в Нью-Джерси, в Форт Ли погиб, – сказал Ройтман, имея в виду Мусостова, которого застрелили у него на лестничной площадке. 
– Я недавно был в «Самоваре» с российской журналисткой Юлией Латыниной, так она говорила, что если чеченца замочить, то обязательно с гор приедут его родные и разберутся с вами. 
– С бригадой Магадана пока никто не разобрался, – безмятежно сказал Ройтман. 

Поклонник Януковича

– Я очень рад, что наконец-то господин Янукович победил на этих президентских выборах! – патетически воскликнул Ройтман. – Я очень рад, что Украина теперь в надежных руках. 
– Это в тебе говорит уголовная солидарность? 
– Боже избавь! – обиделся за своего кумира Ройтман. – Это намного лучше, чем Оранжевая революция. Я надеюсь, что он не забудет, кто эту Оранжевую революцию организовывал. Он не забудет, кто выводил боевиков на улицы. Во время Оранжевой революции Карамазов выводил боевиков на улицы. С бутылками зажигательной смеси устраивать беспорядки. Они были очень близки к президенту Ющенко. И только поэтому их до сих пор никто не арестовал за все преступления, которые они совершили на Украине. 
– Серьезно: чем тебе Янукович импонирует? Своими взглядами? Внешностью? 
– Мне импонирует его команда. Мне импонирует, что он стабильный человек. Мне импонирует, что он пытается навести какой-то порядок сейчас. Я это точно знаю. Мне импонирует, что он не ворошит прошлое, не пытается привлечь к ответственности Сталина и других руководителей ЦК КПСС, как это делал Юшенко Мне импонирует, что он не пытается портить отношения с Россией. 
– А тебе что, Сталин симпатичен чем-то? 
– Мне Сталин несимпатичен, но мне кажется, что у СБУ – у Службы безопасности Украины – есть более важные задачи на сегодняшний день, чем возбуждать уголовное дело против Сталина и руководителей ЦК КПСС, которые уже давно мертвы, а также давать звание Героя Украины Бендере. 

Как распилили Магадана

– Магадан погиб 29 марта 1999 года, когда он вышел из своей квартиры, – сказал Ройтман, которому тот день также запомнился началом американских бомбардировок Югославии. – Нас всех, членов совета директоров, охраняло милицейское спецподразделение «Титан». Включая Магадана. 
– А почему? Вы же частные лица? 
– У нас было специальное разрешение на охрану. Мы им официально платили деньги. Официально милиция не всех охраняет на Украине. 
– То есть одних охраняет, а других нет? У кого больше денег, того больше охраняет, так? 
– Нас охраняла, – лаконично ответил Ройтман. – Внизу, у подъезда, находился пункт охраны «Титана». Магадан вышел через черную дверь. Кто с ним разговаривал последний раз, тот его и убил. 
– А кто с ним разговаривал? 
– Славик. 
– А ты откуда это знаешь? 
– Потому что я ждал его в другом месте. У меня существует очень много записей. Сейчас я подтвердил их подлинность. В ближайшее время все это всплывет. 
– Ты бы прислал мне копию. 
– Не могу пока. Все эти записи прошли в Англии проверку, которая заключила, что они являются действительными. Все это всплывет и все узнают всю правду. Я думаю, многие люди на Украине будут шокированы. 
– А ты не боишься шокировать так много опасных людей? 
– Нет, не боюсь, пусть они боятся, – засмеялся мой интересный собеседник и продолжал: – Магадана застрелили двумя пулями в голову. Умер, не мучаясь. 
– Откуда ты это знаешь? 
– Это явствует из записей разговоров, которые находятся у моего адвоката в Англии. Есть большая надежда, что они в ближайшее время появятся на свет. Просто эти записи больше волнуют украинские правоохранительные органы, чем газету. Есть запись на касеттах и видеокасеттах разговоров высших сотрудников СБУ, которые знают все про убийство Магадана. Мы им платили.. 
– То есть они работали на «Киев-Донбасс» за взятки? 
– Да. Их зовут Евгений и Анатолий. После смерти Магадана я виделся с ними. Наша встреча была записана. Офицер из «Титана», который меня охранял, записал этот разговор о том, что мы собираемся сделать с людьми, которые убили Магадана. Они предложили посадить в тюрьму братьев и Тарасенко. Я сказал: «Нет, я не хочу, чтобы братьев посадили».
– Почему не хотел? У тебя же с ними противоречия. 
– Нет, это было до того. 
– До того, как они у тебя якобы деньги украли? 
– Да. Эти записи тоже у моего адвоката в Англии. Я не хочу создавать проблемы этим сотрудникам. 
– Так не рассказывай мне о них. 
– Я им не буду создавать проблемы, если они не будут создавать проблем мне. 
– А это правда, что Магадана сожгли в домашнем крематории, который, как утверждают, был в «Киев-Донбассе»? 
– Нет. Неправда. 
– А что на самом деле стало с трупом? 
– Его заморозили в рыбном цеху. 
– В каком именно? В Киеве, наверное, много рыбных цехов. 
– Тебе дать адрес? 
– Да, а то у меня пара трупов свежих есть. 
– Потом, когда тело было заморожено, его распилили и закопали по городу, – продолжал Ройтман, так и не дав мне адреса. 
– То есть где? В клумбах? 
– В лесопосадках. 
– А кто распиливал? 
– Это тоже есть на кассетах. 
– Но это какие-то люди, которых я упоминал в своей серии «Бригада Магадана»? Или тамошние рабочие? 
– Члены бригады. 

Моня и Пиня

– С Моней познакомились как? 
– В самолете. 
– Ты летел куда? 
– В Украину. А он летел через Вену в Израиль. 
– Вообще-то ваша бригада его однажды убивала. На какой, собственно, почве вы с ним подружились? Ты подошел и сказал что? 
– В самолете нас познакомили. 
– Ну и как ты представился? Ты извинился перед ним? 
– Ну, что было – то было. 
– То есть Моня абсолютно не предъявлял тебе претензий по этому поводу? 
– Нет, нет. Он был очень рад знакомству. 
– Вы сошлись на основании общих знакомых? 
– На основании общих врагов. Моня хотел им мстить. 
– То есть сразу речь зашла о Константиновских? 
– Да. 
– Расскажи о Пине. 
– Пиня – это лидер группировки, которая называется «Малолетки». 
– А он действительно такой молодой? 
– Нет, просто так группировка называлась. Когда они все начинали, они были малолетками. Это очень серьезная группировка, которая совершила в Западной Европе, по моим подсчетам, около 40 убийств. 
– Ты не боишься проблем с ее стороны, если ты сейчас поедешь на Украину? 
– Не боюсь. 
– Почему? 
– Ну, не боюсь, и все. Меня с ними познакомил Моня. Пиня, во-первых, не бедный человек, и ему не надо было пропивать 50 тысяч депозита. А 50 тысяч были выделены Пине на покупку машины и оружия, а не так, как писали в интернете, что это был задаток. Это не был никакой задаток. 
– То есть он задаром согласился убрать братьев? 
– Да. 
– Или ему обещали долю от «Киев-Донбасса?» 
– Ему обещали долю в размере 5%. Но денег ему никаких не обещали. 
– Расскажи о Гелетее. 
– Это крыша была «Киев-Донбасса» по Украине. Он живет в квартире, которую ему подарили братья Карамазовы. 
– Зачем ему дали взятку в два миллиона? 
– Братья хотели меня уничтожить. Они готовили мне западню, чтобы я приехал на Украину, а Гелетей готовил захват. При котором меня должны были физически уничтожить. Ему дали два миллиона за то, чтобы он все это придумал вместе с одним авторитетным бизнесменом из России. Без разрешения этого авторитетного бизнесмена Пиня бы никогда не решился стать мусором. 
– Так Пиня вас сдал-таки? 
– Конечно. Изначально притом. С первого разговора. 
– То есть как только ты к нему обратился, он начал тебя класть? 
– Он сразу начал меня писать. 
– А почему он это делал? 
– Опять тебе повторяю: все это придумал один авторитетный бизнесмен совместно с Гелетеем. 
– Но как они могли тебя заставить заказать братьев? То есть придумали покушение вы с Моней, в конечном счете? 
– Нет, нет, нет. Моня мне сказал, что они с Пиней давно разрабатывают это. Я послушал, что они собираются делать. Сказал: «Все неправильно Давай я с тобой встречусь, все объясню, как делать правильно». 
– А зачем ты им понадобился? Курс молодого киллера им преподать? 
– Они братьев просто хотели ликвидировать, а как к деньгам подобраться, не знали. 
– А Пине какой смысл был их ликвидировать? 
– По просьбе Мони. 
– Но эту операцию, ты говоришь, придумал Гелетей? 
– Ее придумал Гелетей и один авторитетный бизнесмен изначально. Они поставили Пиню под Моню. Пиня писал меня с самого начала по просьбе авторитетного бизнесмена. 
– А за что он тебя не любит так? – спросил я, тоже не называя имен, но подозревая, что Ройтман имеет в виду человека, которого Роберт Фридман окрестил Головастым Доном. 
– Сейчас он уже не любит Карамазовых. У нас мир такой. А на тот момент он с ними партнировал по газу. Пиня был начальником служьы безопасности Севы Могилевича в Венгрии. Всегда, когда Моня приезжал к Севе в Венгрию, Моню охранял лично Пиня. Пиня – это далеко не придурок, как его пытаются выставить. Я ж тебе объясняю: они убили в Западной Европе более 40 человек. 
– Это показатель ума – сорок человек замочить? 
– Это показатель! – со знанием дела сказал Ройтман. – Пиня – серьезный человек. 
– На тебя было уголовное дело в Израиле? 
– Никогда! Это вранье, которое придумал опять же Гелетей. У меня нет никаких проблем с Израилем. Там есть другой Леонид Ройтман. Они всё это подогнали под меня. 
– Какие у тебя воспоминания о Магадане остались? 
– Очень положительные. 
– Без шуток? 
– Без шуток.

Владимир Козловский, Нью-Йорк, NewsWe.com