Дренажную трубку забыли в теле пациентки. Как лечат в государственной больнице в Харькове

Полгода назад харьковчанка Марина Остапович внезапно почувствовала боли в животе. С неделю девушка пила обезболивающие, но лекарства не помогали. Терпеть было уже невозможно, и Марина пошла в поликлинику. Врач определил — аппендицит, нужно удалять, причем срочно. Марина немедленно отправилась в Харьковскую областную клиническую травматологическую больницу, благо, живет рядом.

Цена за операцию в государственной больнице

Полгода назад харьковчанка Марина Остапович внезапно почувствовала боли в животе. С неделю девушка пила обезболивающие, но лекарства не помогали. Терпеть было уже невозможно и Марина пошла в поликлинику. Врач определил — аппендицит, нужно удалять, причем срочно. Марина немедленно отправилась в Харьковскую областную клиническую травматологическую больницу, благо, живет рядом. Больница, замечу, государственная.

— Я поднялась в отделение, — рассказывает Марина, — где мне сказали, что нужно заплатить 200 гривен за поселение в палату, 150 гривен — отдать за анализы, это брали на ВИЧ, гепатит и еще что-то. Сказали, что это анализы платные. Где-то через полчаса в палату пришел анестезиолог и сказал, что нужно заплатить 800 гривен за наркоз. Так прямо и сказал: если мы хотим хороший наркоз, и вполне возможно, что меня придется продержать в реанимации сутки.

— Деньги вы вносили на какой-то счет в банке или в кассу больницы? — спрашиваю Марину.

— Нет-нет, — отвечает, — это было не через кассу, я заплатила наличными, достала кошелек, достала деньги и заплатила в руки.

Вслед за анестезиологом цену за операцию в государственной (!) больнице назвал и хирург — тот самый, что дежурил в тот день. Он же – заведующий отделением. К сожалению, фамилию его – пока идет следствие, назвать не можем. Назовем его доктор Б.

— Муж спросил у него: что нужно для операции? Ну, купите нитки, — ответил Б., — и готовьтесь, что операция вкруговую выйдет вам три тысячи гривен. Это дословно, — рассказывает Марина.

Перед операцией, говорит Марина, она подписала бумагу, в которой сказано, что она доверяет провести операцию доктору Б.

Операция прошла нормально, без нештатных ситуаций, и в тот же день Марина была в палате.

Еще некоторое время в больнице — еще тысяча гривен на лекарства. Вкруговую получалось больше трех тысяч гривен, поэтому при выписке муж Марины отдал хирургу полторы тысячи гривен — больше просто не было. К слову сказать, Марина, как и доктор, работает в государственном учреждении — в библиотеке, и тоже получает скромную зарплату.

— Доктор был недоволен, что получил меньше, чем оговаривалось ранее, он ведь частенько заходил в палату и напоминал о договоренности, — продолжает Марина.

Инородное тело в животе? Да ничего страшного!

Еще в больнице Марина чувствовала дискомфорт в животе, но врач уверял — это нормально. Через четыре месяца недомогание переросло в острые боли. Визиты в районную больницу к специалистам разного профиля, УЗИ толку не дали. С томографией Марина все тянула — как-никак 1600 гривен. После нескольких бессонных ночей решилась сократить семейный бюджет на указанную сумму. Томография поставила все на свои места: в брюшной полости находится дренажная трубка длиной 30 сантиметров.

Никаких хирургических вмешательств, кроме операции по удалению аппендикса, у Марины в жизни не было. Поэтому «грешила» она только на доктора Б. К нему и отправилась. Доктор, говорит Марина, сразу позвал медсестру и запросил историю болезни девушки.

В ней, уверяет Марина, написано, что через два дня после операции ей сняли дренаж. Поэтому, какие претензии к доктору?

— Но это не была трубка! — горячится Марина, — всего лишь синяя резиновая полоска! Дренажной трубки вообще не было! И вообще, Б. сказал мне, что он ничего не знает, во время операции он эту дренажную трубку не оставлял и понятия не имеет, как она туда попала. То, что у меня в животе инородное тело, в этом нет ничего страшного.

Страшно — не страшно, а вторую операцию пришлось делать. Опять наркоз, клиника, больничный лист (который, кстати, как говорит Марина, оплачивается ей не стопроцентно), хлопоты и переживания. Правда, на этот раз — после визита Марины к главному врачу, за услуги медиков она не платила.

Кстати, доктор Александр Симачев, оперировавший Марину во второй раз, в телефонном разговоре подтвердил: трубка, длиной 25—30 сантиметров действительно изъята из брюшной полости девушки.

После выписки Марина предложила «провинившемуся» хирургу «мировую»: он возвращает ей полученную «благодарность» и 1600 гривен за компьютерную томографию, а она не обращается к правоохранителям. Доктор отказался.

— Он сказал, что денег у него нет, — говорит Марина.

Оно и понятно: отдать деньги — значит признаться, что ты их брал, и тогда, кто его знает, чем все обернется.

Доктор Б. с прессой общаться не желает. Узнав, по какому поводу я его беспокою, как-то замешкался, потом положил трубку и на звонки больше не отвечал.

Мнение независимого эксперта

— Врачу достается далеко не вся сумма, — поведал наш независимый эксперт Александр К., который на условиях анонимности помог разобраться, кто за что отвечает при операции и как формируются цены на услуги в государственных лечебных учреждениях, — она обычно распределяется где-то пятьдесят на пятьдесят: половина врачу, 50% — всем остальным.

С пациентом во время операции работает бригада хирурга и бригада анестезиолога, и все они получают свою долю, вплоть до медсестры и санитарки. Это обычная практика. От помощников хирурга и анестезиолога зависит напрямую качество их работы. Но я не говорю обо всех поликлиниках, госпиталях и больницах. Очень много значит человеческий фактор. Обобщать нельзя ни в коем случае!

Теперь об операции. Действительно, есть такое правило: все используемые при операции инструменты должны быть пересчитаны до того и после. Но! Дренажная трубка относится к расходному материалу — как бинты, шприцы или марлевые салфетки. Их никто не пересчитывает! Выбросили — и все! И хотя Марина утверждает, что у нее не стояла дренажная трубка, она не знает, что происходило во время операции. Резиновая полоска тоже используется как дренаж, но дренаж с помощью полоски — это дренаж из раны, а не из брюшной полости. Вполне возможно, что трубка использовалась в процессе операции, но оставлять ее в послеоперационный период надобности не было.

Что касается бумаги, подписанной Мариной перед операцией, — это не договор. Обычно ответственность врача в этом документе никак не оговаривается, врач по определению ответственен за то, что он делает с пациентом.

После операции составляется протокол, в котором расписано все шаг за шагом: что делали врачи, что увидели и т.д. Ответственность за пациента несет тот врач, который подписывает протокол операции, и тот врач, который делает назначения и подписывается под этими назначениями. Кто бы ни проводил основную часть операции, кто бы ни ассистировал хирургу во время операции, ответственность несет тот, кто подписался.

Преступление. А наказание?

Какую ответственность в данном случае будет нести доктор Б., сейчас расследует прокуратура Фрунзенского района Харькова.

— Предварительная правовая квалификация — часть первая статьи 140-й Уголовного кодекса Украины — это ненадлежащее исполнение медицинским работником своих обязанностей в связи с халатным к ним отношением, что повлекло за собой тяжкие последствия для больного, — сказал прокурор прокуратуры Фрунзенского района Валерий Нащанский.

Прокуратура расследует также, имел ли право зав. отделением и хирург в одном лице вообще проводить операции, ведь изначально доктор Б. закончил Полтавский медицинский стоматологический институт. Работал в институте эндокринологии и онкологической больнице. На местных форумах о нем пишут сплошной негатив. Лет шесть назад, говорят в прокуратуре, уже было уголовное расследование, связанное со смертью его пациента.

Особая тема — так называемое принудительное «вознаграждение».

— Уголовная ответственность наступает для медицинского работника, в данном случае врача-хирурга, если размер вознаграждения превышает 0,5 необлагаемого минимума доходов граждан, — рассказывает заведующая юридической консультацией Фрунзенского района Людмила Киричко. — На сегодня таким необлагаемым минимумом является 573 гривни 51 копейка, половина будет составлять 286 гривен 76 копеек.

Доктор, как мы уже знаем, получил в несколько раз больше. Но доказать вину врача, говорят юристы, — дело нелегкое: история болезни пациентки и протокол операции находятся у медиков, и существуют десятки лазеек, чтобы выйти сухими из воды. Деньги медики, как правило, берут без свидетелей. К тому же люди в белых халатах как никто другой защищают свои корпоративные интересы. Однако Марина Остапович надеется, что хирург, который забыл в ней дренажную трубку, все же понесет наказание. Хотя в Уголовном кодексе за подобное деяние предусмотрено всего до двух лет лишения свободы.

Автор: Наталия Дрозд. ВРЕМЯ