Закулисье: как я работала в супермаркете
Еще буквально несколько лет назад они были для украинцев атрибутом шикарной, неведомой ранее жизни. Супермаркеты – огромные красивые магазины со сказочным изобилием товаров, отсутствием очередей и вечно недовольных продавцов. Правда, вскоре на них стали выливать тонны грязи. Дескать, у них и салаты все из протухших продуктов, и мясо не первой свежести, а безжалостный обвес покупателей – чуть ли не главная корпоративная миссия. Масла в огонь добавляют и сами продавцы модных шопов, делясь с родственниками и друзьями информацией, обычно скрываемой от потребителей. Журналистка издания «ИТ», устроилась продавцом в один из запорожских магазинов, чтобы уже через несколько дней увидеть обратную сторону медали под названием «супермаркет».
Итак, цель известна, можно начинать поиск предполагаемой жертвы, то бишь моего нового работодателя. Выбор пал на магазин, расположенный напротив моего дома. Я сама практически ежедневно там отовариваюсь, теперь пришло время сыграть другую роль. В газете объявление о наборе персонала в «мой» супермаркет нашлось довольно быстро, теперь необходимо составить резюме. Образование (среднее специальное и высшее) оставила настоящим, а вот опыт работы пришлось подкорректировать – вряд ли администрация магазина оценила бы мой журналистский стаж. Два года работы на рынке и полтора – рекламным агентом – более чем подходящая трудовая биография для соискательницы должности продавцаконсультанта. Менеджер по кадрам супермаркета позвонила всего через полчаса. Я приготовилась врать, но девушка сразу же предложила прийти на собеседование.
Вы знаете, – говорю осторожно, – только у меня санитарной книжки нет…
Приходите. В понедельник в 8.00
Кому нужна санкнижка?
Утро понедельника застало меня в раздумьях – что надеть? Есть ли в супермаркетах какойлибо дресскод? Поколебавшись несколько минут, натянула джинсы и босоножки на каблуках (за что вскоре едва не поплатилась). Возле служебного входа меня встретила модно одетая моложавая женщина – управляющая магазином. Я сияла улыбкой: ведь по моему твердому убеждению, современный «капиталистический» продавец просто обязан излучать свет и радость. Когда я бодро рассказывала легенду о желании работать в сфере обслуживания, взгляд управляющей внезапно остановился на моих ногтях. Не знаю, какие мысли при этом одолевали директрису, но я чуть не провались под землю: длинные, покрытые яркокрасным лаком ногти както не особо подходили без пяти минут продавщице.
Еще раз уточнив должность, на которую я претендовала, Светлана Андреевна* (так звали управляющую) рассказала, что в магазине есть две вакансии продавцаконсультанта: в отделах овощей и алкоголя. «Хочу в овощной», – вслух сказала я, а про себя подумала, что мне очень повезло – наконецто появилась возможность узнать, насколько точны магазинные весы и в каком направлении из торгового зала ежедневно исчезает подпорченный товар. «Но учти, – предупредила управляющая, – работа тяжелая, придется работать с гнилью и носить ящики, поэтому боюсь, что твои ногти недолго будут красивыми». Я заверила ее, что для меня ногти ничто по сравнению с возможностью приносить в дом деньги, и поинтересовалась размером заработной платы.
– Первые три дня – стажировка. Если работа не понравится и надумаешь уйти – они не оплачиваются, если же останешься – стажировочные дни приплюсовываются к зарплате. Первоначальный оклад – 1100 гривен, дальнейший – 1200. Естественно, сюда также входит полный соцпакет. График посменный: два дня работаешь, день отдыхаешь, смена длится двенадцать часов – с 07.00 до 19.00, с 08.00 до 20.00 и с 11.00 до 23.00. Ну как?
– Устраивает, – киваю, – вот только у меня санитарной книжки нет. Как быть?
– Мы к этому лояльно относимся, – обнадежила собеседница. – После первой зарплаты сделаешь. Больше вопросов нет?
– Пока все понятно, – улыбаюсь.
– Тогда жду тебя завтра к восьми. Да, не забудь тапки прихватить, а то умрешь тут на своих каблучищах.
Добро пожаловать, или посторонним вход воспрещен
На следующий день я бодро зашла в супермаркет.
– Девушка, пакетик оставьте в камере хранения, – заслонил мне дорогу прыщавый юнецохранник.
– А я работать пришла. Меня, кстати, Наташей зовут, а вас?
– Сергей, – улыбнулся секьюрити.
– Ну вот и познакомились, – и я пошагала к служебному входу. Стены помещения, в которое обычным посетителям вход воспрещен, пестрели многочисленными правилами, нормативами и выдержками из закона. Сразу же бросилось в глаза объявление, выведенное большими буквами: «Перекур разрешен раз в два часа с уведомлением об этом охраны». Мда, сюда нужно идти работать всем тем, кто безуспешно борется с вредной привычкой.
Светлана Андреевна, даже не улыбнувшись, повела меня знакомиться с заведующей овощным отделом. Ею оказалась приятная женщина лет тридцати пяти, представившаяся Леной. Она очень обрадовалась моему появлению, тут же нашла фирменную жилетку – «На, возьми эту, она относительно чистая» – и провела меня в раздевалку для женского персонала. Штук пятнадцать узких металлических ящиков и бесчисленное количество обуви, раскиданной вдоль стен, – вот и все убранство. «Да! – снова заскочила Лена. – Сумку оставляй здесь, но мобильник и деньги носи с собой». Послушно растыкав по карманам телефон, купюры и полюбовавшись собой в форме, я вышла в торговый зал. Так начался мой первый рабочий день.
Куда уходит подпорченная капуста?
Итак, начался мой первый рабочий день в должности продавца в одном из запорожских супермаркетов. Заведующая овощным отделом недолго думая решила сразу бросить меня в бой – направила в торговый зал. Моя напарница, женщина средних лет, уже была на рабочем месте и терпеливо очищала от грязных листьев молодую капусту. – Новенькая, говоришь, – хмыкнула Ольга*. – Очень вовремя, мы тут вдвоем погибаем.
Оказывается, в каждом отделе магазина должно быть не менее шести работников – по три в каждой смене. Но в овощном одного человека не хватало, и Ольга с Машей (второй моей напарницей) работали вдвоем.
– У нас больше месяца редко кто задерживается, – констатировала женщина, – девчонки прибегают и убегают, никто не хочет работать на таких условиях. Ты хоть останешься?
– Хотелось бы… – соврала я.
– Тогда слушай, – сразу стала поучать меня Оля. – Утром первым делом нужно перебрать лежащие на стеллажах овощи и фрукты. Мягкие и подпорченные – откладывай. Потом добавляй свежий товар, следи за его наличием и вовремя меняй ценники.
– А куда потом идет испорченный товар? – задала я самый важный вопрос, изза которого, собственно, «шпионаж» и затевался.
– На свалку, конечно, – удивилась Оля, – мы его фасуем в отдельные кулечки и проводим списывание.
– А дорога на свалку случайно не идет мимо дома управляющего магазином? – начала я провоцировать.
– Не знаю, – отрезала напарница. – Я в эти дела не вмешиваюсь. Кстати, вот тебе тележка с лимонами, выкладывай их на стеллаж, а я пока на склад сбегаю.
Я осталась одна и стала старательно выкладывать цитрусовые на стеллаж. Овощной отдел находится при входе в магазин, поэтому все люди, зашедшие за продуктами, были у меня как на ладони. Правда, и я для покупателей не была невидимкой:
– Девушка, это вся морковь, больше не будет?
– Эй, взвесьте мне апельсины!
– Девушка, а можно пригласить вас на завтрак?
Уже минут через двадцать «нарисовался» определенный контингент, который предпочитает ходить за покупками в 8:30 утра, – это опаздывающие на занятия студенты и пенсионеры. Последних, кстати, я разделила на два вида. Первые приходят для интереса, чтобы взглянуть на ценники и убедиться, что покупки лучше делать на базаре. Вторые же берут тележку, долго ходят и приобретают наконец кусочек дорогущего сыра или изысканный молочный десерт – им тоже хочется хоть изредка себя побаловать.
Срок годности уточняется
– Бери телегу, загружай в нее со стеллажа лотки с шампиньонами и кати на склад, – скомандовала Оля, – их нужно перепаковать.
Так я впервые увидела магазинное хранилище. Огромное сырое помещение со множеством ящиков и напольных весов походило на темное подземное царство Аида.
– О, классно, что ты пришла, подбежала чумазая девятнадцатилетняя Машка. – Помоги мешок в другой угол перенести. Я спину как надорвала неделю назад, так до сих пор не могу сама тяжести поднимать.
Мешок с луком, который нам предстояло нести, весил килограмм 40 и был очень грязным.
– Может, давай грузчиков попросим, – засомневалась я, – это же не наши обязанности.
– Да какие грузчики, ты что, у нас их катастрофическая нехватка! Я уже свыклась, и ты привыкнешь.
Забегая наперед, скажу, что за несколько дней работы я успела заработать не только хорошую репутацию, но и боли в пояснице, которые тревожат меня по сей день.
Потом я наконец ознакомилась с агрегатом, который запаковывает товар в полиэтилен. Моя задача состояла в том, чтобы оторвать вчерашние ценники с шампиньонов и наклеить новые – с пятидесятипроцентной скидкой.
– Народ только этого и ждет, – уверяла Оля. – Не успеешь оглянуться – их мигом разберут.
Напарница оказалась права. Едва я выкатила в торговый зал шампиньоны по новой цене, ко мне кинулись несколько женщин, взявших сразу по несколько упаковок. Казалось бы, ничего криминального здесь нет: товар вчерашний – но магазин этого не скрывает и даже предоставляет внушительную скидку. Правда, следующее мое задание уже пахло жареным (причем практически в буквальном смысле – я несколько раз кряду обожглась о раскаленную платформу станка, на которой запаивают концы обертки).
– Черт! – выругалась коллега. – Только заметила, что сегодня заканчивается срок годности имбиря. Давай бегом перебивай его на десять дней вперед!
Отрываю полиэтилен одной из пластиковых тарелочек – корень имбиря уже мягкий и местами покрыт маленькими пятнышками плесени.
– Оля! – кричу. – Будем списывать?
– Ни в коем случае! У нас другого пока нет – сойдет и так.
– А как вообще, – интересуюсь у товарки, – у вас обстоят дела с просроченными продуктами?
– Так строго с этим, – вздыхает Ольга. – И нам, я тебе скажу, еще повезло – в овощном мало запакованного товара. А вот девочки с «молочки» просто вешаются. Попробуй уследи за всем ассортиментом – то сырок «истечет», то ряженка. За всю просрочку их наказывают, заставляя покупать испорченные продукты. Поэтому туда никто не хочет идти. А добавь сюда бешеный холод, в котором постоянно приходится работать, и поймешь, что наш овощной – просто рай.
3054, 4238, 3041…
– Ну что, давай я тебя научу на весах работать, а то скоро покупатели повалят, – улыбается подошедшая Оля.
Хитрую электронную технику я освоила довольно быстро. Все, что требуется, – набрать четырехзначный код товара (перечень кодов висит прямо перед глазами) и наклеить «вылезший» стикер на кулек. Отрепетировав со мной несколько взвешиваний, Ольга снова убежала. И тут как назло потянулись люди… Сначала было сложно: мне, человеку далекому от садоводства, тяжело было отличить яблоко сорта «фиджи» от «джонатан голд», а грушу «наши» от «вильямс». Поэтому и приходилась постоянно спрашивать у покупателей, на каком стеллаже они взяли товар. А потом я вошла в раж и выбивала стикеры за считанные секунды. Ошиблась за весь день только раз – вместо молодого египетского картофеля выбила обычный молодой. Об оплошности мне сообщила кассир, прибежавшая перебить стикер. От неето я и узнала, что продавца за такие проколы штрафуют, но только если он ошибся в минус магазину. Меня, как стажера, пожалели.
– У нас практически все девчонки кассиры нормальные, – успокаивает Оля. – Если увидят ошибку, сами подойдут и попросят поменять стикер. Правда, есть тут у нас одна мадам, которая предпочитает «шестерить», закладывать провинившихся продавцов перед руководством. Хотя смысла в этом я не вижу – она как начинала кассиром два года назад, так и сейчас в этой должности пашет.
Я же за полдня так «настажировалась» на весах, что разбуди меня среди ночи – тут же отрапортую, что код помидоров – 3054, огурцов – 4238, а лимонов – 3041… Работать, правда, на весах нелегко, мои напарницы, например, «дежурят» на них по шесть часов в день. А кроме монотонности, это еще и огромная нагрузка на организм – сидеть на стульчике в ожидании покупателей категорически запрещено.
Еще я выяснила, что весы в супермаркете не врут. Определить это мне помогли трое неизвестных мужчин. Я стояла «на весах», когда они одну за другой поставили на них разные гири и, удовлетворившись результатом, пошли проверять остальные весы. На вопросы, кто они и как часто в супермаркете бывают такие проверки, естественно, не ответили. Недосуг ревизорам болтать с продавщицей.
Руки вверх! Карманы вывернуть!
С трудом дождавшись окончания рабочего дня и расписавшись в журнале о своем уходе, я полетела к служебному выходу. Но строгая охранница и не думала меня выпускать:
– Чего стоишь? Сумку открывай!
Возмущаться и требовать соблюдения прав человека, судя по всему, не было смысла, поэтому я покорно расстегнула молнию. Женщина бесцеремонно сунула в сумку руку и начала перебирать лежавшие там вещи (среди которых, кстати, были интимные). Покопавшись несколько секунд, она с довольным видом вытащила на свет божий антиперспирант и начатую упаковку влажных салфеток.
– Попалась! Первый день на работе – и уже наворовала!
На секунду у меня пропал дар речи. Потом на язык полезли непечатные слова о супермаркете и его «забобонах» – но, к моей чести, они так и не вырвались наружу.
– Я ничего не крала, – попыталась оправдываться, – этому «дезику» завтра сто лет будет, а салфетки, мне кажется, есть в сумке любой женщины.
– Меня не волнует, сколько лет дезодоранту; мне кажется, ты его стащила. Ну что ж, уход домой временно откладывается, щас будем тобой заниматься…
Как я «украла» дезодорант
– Серёж*, не выпускай ее, я пока администратора позову, – крикнула своему напарнику охранница и скрылась в служебке.
Серёга, молодой и, судя по всему, новенький секьюрити, с интересом рассматривал мою обалдевшую физиономию и, улыбаясь, шепнул:
– Та ладно, не парься! Максимум, что тебе светит – административное нарушение. Заплатишь «бабло» – и дальше работай. На той неделе вон продавца с «кондитерки» споймали – пыталась булочку протащить. И ничего, никто ее не уволил.
– А часто вообще воруют покупатели? – спрашиваю, пользуясь разговорчивостью визави.
– А то! Каждый день практически ловим. То алкаш бутылку стащит, то бабка кусок сыра за пазухой пытается пронести. Дети – это отдельная категория: схватят со стеллажа конфету – и бегом в рот. Не уследишь за всеми.
Тут наконец появились охранница с администратором, и мы пошли в торговый зал, дабы торжественно зафиксировать факт кражи. Как же они удивились, когда выяснилось, что не дезодоранта, ни влажных салфеток «моей» фирмы на прилавке не оказалось. Даже не извинившись, женщины отпустили меня, строгонастрого приказав «стикировать» в дальнейшем все «сомнительное» содержимое сумки.
Чихала я на бананы!
А на следующий день я заболела. Сказались, видимо, перепады температур в торговом зале да постоянный сквозняк. На работу я пришла с ужасным насморком и непрекращающимся желанием чихать. Явившись пред светлые очи начальства, думала отпроситься – негоже больному человеку работать с продуктами. Но мне лишь посоветовали потеплее одеться да выпить в обед горячего чаю с лимоном.
Рабочий день, как обычно, начался с выкладки нового товара. Завезли огурцы и капусту, дороже вчерашних на 3040 копеек. Ольга, напарница, побежала делать новые ценники, да так и исчезла на час с лишним. Мне же пришлось объяснять недовольным покупателям, почему в магазине каждое утро одна и та же картина: несоответствие реальной стоимости товаров указанной на ценнике.
«Стою» на весах: настроение паршивое, самочувствие – еще гаже, а работать надо. Пару раз чихнула на бананы, которые взвешивала пожилой женщине, но та, на удивление, промолчала. Кстати, брезгливым покупателям советую не приобретать продукты в магазинных пластиковых лоточках. Собственными глазами видела, какими руками девочкапродавщица из «кондитерки» фасовала печенье.
– Оль, – спрашиваю товарку, – а санитарная книжка здесь совсем, что ли, не нужна?
– Нужна, конечно, но ее ты будешь делать за собственные деньги с первой зарплаты. Тебе придется пройти профосмотр в больнице, к которой мы относимся, и заплатить за него порядка 100 гривен.
– Слушай, – говорю, – а может, легче купить документ?
– Может и легче, – соглашается напарница, – но дешевле вряд ли.
Любителям копченой курочки посвящается
Обедают тут строго по графику, но если народу невпроворот, персонал частенько остается голодным. В большинстве своем еду работники приносят из дому, почему – вскоре стало понятно. Еще с утра мне до слюновыделения хотелось свеженьких свиных сарделек, поэтому, когда наступило время подкрепиться, я потопала в колбасный.
– Анют, – улыбаюсь продавщице, – взвесь мне парочку вот этих, за 29 гривен…
– Не вздумай брать их, ты что, – гадость какая, – шепчет девушка.
– Да? – удивляюсь. – Тогда давай вон те, подороже…
– Веришь, они еще хуже, там мяса вообще – ноль.
«Добрая девушка, – думаю, – интересно, если колбасы тут отвратительного качества, то из чего же сделана любимая многими копченая курятина?»
– Ну, раз так, – говорю, – взвесь мне тогда бедро курочки.
– С ума сошла! – чуть ли не в голос крикнула Аня. – Да у нас тут любой дурак знает, что ничего хуже копченого мяса нет бывает.
– Это почему же?
– Ты когданибудь видела большущий зловонный чан, в котором хранят трупы кур перед жаркой? – раскрывает тайны торговка.– Синюшная, явно умершая не своей смертью птица издает довольно неприятный запах, перебиваемый лишь большим количеством специй. Конечно, после поджаривания ее на гриле она приобретает прекрасный цвет и аромат, но, думаю, ты не горишь большим желанием пообедать тухлым мясцом…
– Господи, тут вообще есть чтонибудь съедобное? От колбасного отдела уже хочется бежать куда подальше, например в молочный.
– Ты думаешь, у них своих ужастиков не хватает? Да миллион! Скажи спасибо, что в нашем магазине кулинарии нет – там вообще невероятные вещи творятся. «Подгулявшие» молоко, сыр и майонез, например, никогда не выбрасываются. Зачем? Все это «добро» можно использовать в приготовлении блюд. Ой, ладно, – «очнулась» девушка, – чтото я разоткровенничалась. Возьми, кстати, «Бородинские» сардели – вроде неплохие, я их всем нашим советую.
Кухня в супермаркете представляет собой грязный темный коридор, у стен которого стоят три стола, рядом на тумбочке примостились микроволновка с чайником. Перерыв на обед, особенно у кассиров, небольшой – минут 20. За это время как раз можно проглотить принесенную из дома еду и хлебнуть чайку. Посиделки тут строго запрещены и караются штрафами. Мне же поесть так и не удалось – прибежала Оля и с криком «Бананы разгружать некому!» потянула на склад.
Ушла, не прощаясь
Прошло всего четыре дня. А кажется – целая жизнь. Я научилась взвешивать товар, разгружать ящики, фасовать со скоростью пулемета и… мастерски обманывать покупателей. А еще я поняла, что труд продавца заслуживает уважения – я бы лично на этой должности продержалась недолго, еще максимум два дня. Название супермаркета, в котором мне довелось поработать, я не указываю. И дело не в боязни возможных разбирательств с магазином, а в уверенности, что все описанное в данном журналистском расследовании бывает практически в каждом супермаркете Запорожья.
Через четыре дня я просто исчезла, не сказав никому ни слова. Мой номер телефона никто не просил, а трудовую книжку завести так и не успели. В связи с этим приношу искренние извинения своим напарницам Оле и Маше за то, что обманула их ожидания, не облегчив им тяжелый труд.
Наталья ШАХОВА, «ИТ»
