«Дело Анатолия М.»: вор-рецидивист или диссидент?

Когда речь заходит о диссидентском движении в Советском Союзе 60-80-х годов прошлого столетия, вспоминают преимущественно представителей интеллигенции. И все же позволю себе предположить, что диссидентство было характерным не только для интеллигенции, но и для всех слоев советского общества. Даже самого «дна». Подтверждением могут служить, например, материалы объёмного уголовного дела 1970 года, найденного в архиве Управления Службы безопасности Украины в Кировоградской области.

Например, на Кировоградщине в те годы о так называемом социализме с человеческим лицом имел неосторожность мечтать доцент Кировоградского педагогического института Георгий Дубовов. Отзывы на «Пражскую весну» стоили ему свободы. 28 октября 1968 года преподавателя более чем с 20-летним педагогическим стажем, бывшего заведующего кафедрой физики, кандидата физико-математических наук арестовывает КГБ.

Причина – написанное им письмо на имя президента Чехословацкой Социалистической Республики, правительства, партий, которые входили в Национальный фронт, «всех патриотических организаций, всех патриотов Чехословакии» под классическим названием «Что делать?». В нём высказывалась поддержка восставшим в соседнем государстве, содержался призыв активнее бороться с оккупационными войсками. Суд (январь 1969) приговорил инвалида ІІ группы, больного туберкулёзом суставов, к 6 годам заключения в лагерях строгого режима с последующей 5-летней ссылкой. Реабилитация пришла вместе с независимостью.

О социализме, где нет ущемлений по национальному признаку, мечтал другой наш земляк, учёный и писатель Николай Смоленчук, которому в юности пришлось познать «прелести» как немецких, так и советских лагерей. Только за попытку познакомить окружение с известным трудом Ивана Дзюбы «Інтернаціоналізм чи русифікація?» он на несколько лет попал в серьёзную немилость к властям

Петро Чёрный из Песчаного Брода Добровеличковского района имел отличные от марксистских представления об экономических законах, по которым развивается общество; считал, что неправильно проводится национальная политика. Понятно, что такое вольнодумство нашло полное непонимание со стороны «родного» государства. В лагере его ждало знакомство с известным правозащитником и поэтом Николаем Руденко, организатором и руководителем Украинской Хельсинской группы (1976). В 2007 году в Помошной Петру Черному был установлен памятный знак…

И все же позволю себе предположить, что названное явление – диссидентство – было характерным не только для интеллигенции, но и для всех слоев советского общества. Даже самого «дна». Подтверждением могут служить, например, материалы объёмного уголовного дела 1970 года, найденного в архиве Управления Службы безопасности Украины в Кировоградской области. Ни в коей мере не сравнивая перечисленных выше людей с личностью Анатолия М. (он-то как раз и проходит по упомянутому выше делу), сделаем попытку рассказать также и о сущности специфического рода антисоветизма.

Этот исторический образец юриспруденции принадлежит – с одной стороны – к вполне типичным, поскольку дело возбуждалось КГБ по, казалось бы, банальной «антисоветской» 62-й статье Криминального кодекса УССР. С другой стороны, это особо тяжкое государственное преступление, совершено с помощью … стихотворных произведений и даже рисованных карикатур! Совершено оно к тому же не маститым писателем-диссидентом, а совсем молодым тогда человеком: не то 1941, не то 1944 года рождения (во время следствия Анатолий М. убеждал, что он двадцати пяти лет от роду).

Родившись в рабочей русской семье в Целиноградской (Акмолинской) области, за короткий срок он успел пожить и в Черновцах, и в Северо-Осетинской АССР. Впервые за кражу арестован в 1960 году, отбывал наказание в трудовой колонии для малолетних в городе Боброве Воронежской области. После досрочного освобождения (не отсидев и трёх лет) успел закончить школу, поступил в Орджоникидзевский горно-металлургический техникум и даже несколько месяцев поработал слесарем.

В 1963-м, женившись, поездил по Сибири, но вскоре снова возвратился на Кавказ. Потом был Славянск, где опять задержали за кражу, и – очередные три года в так называемой дачной колонии в Орджоникидзе. После освобождения в 1968 году уехал в соседний с нашей областью Первомайск. Занимался слесарным и кузнечным делом. К нему (очевидно, поверив в перевоспитание) даже приехали жена, его и её родители. Но затем Анатолий М. снова сорвался, колесил разными городами и весями бывшего СССР.

Снова кража. И – очередные три года за решёткой. На этот раз – в Кировограде («Я сын Кавказа, В Хохляндию заброшенный судьбой, Как здесь уныло всё и серо…»)…

Именно во время кировоградского – третьего по счёту – заключения Анатолий и начал писать стихи. Рифмованные мысли записывал в обыкновенные школьные тетрадки или на иллюстрированные собственными рисунками отдельные листики, так называемые листовки. Никакого утаивания от сокамерников по исправительно-трудовой колонии №6 города Кировограда «злостный нарушитель режима» не предпринимал. Наоборот, имел неистребимое желание как можно быстрее познакомить их с написанным и нарисованным. Это и привело к очередному приговору. Но тепер уже – политическому.

«ПРИГОВОР

Именем Украинской Советской Социалистической Республики… 1970 года мая месяца 11 дня Судебная коллегия по уголовным делам Кировоградского областного суда… рассмотрев в закрытом заседании в городе Кировограде дело по обвинению Анатолия М.…

УСТАНОВЛЕНО

…отбывая наказание… неправильно воспринимая советскую действительность, в августе-сентябре 1969 года, с целью подрыва советской власти, изготовлял листовки и писал стихи злобного антисоветского содержания, порочащие советский государственный и общественный строй, руководителей и политику Коммунистической партии и Советского правительства. С отдельными записями подобного содержания знакомил других заключенных… а также в присутствии последних допускал клеветнические измышления в адрес Советской власти и основателя Коммунистической партии и Советского государства…

ПРИГОВОРИЛА:

…признать виновным и подвергнуть по ч.1 ст.62 УК УССР лишению свободы сроком на 5 лет. Признать… особо опасным рецидивистом».

Ну а чтобы современный читатель сумел понять суть политической вины отпетого воришки, приведём пример его противозаконного творчества.

«Я волком бы выгрыз весь коммунизм
Почтения к гадам нет
Советская власть ты к чертям катись
Загадила белый свет
А красную книжку, серп и молот
Эмблему советской власти
Несущую людям голод
И прочие напасти
В кучу собрать и на костёр
А кто их хозяин – тех всех за забор.
Но это мечты
А мечты – это вздор».

Интересно, что кроме данного подражания Владимиру Маяковскому Анатолий М. пытался разобраться, «куда подевалася правда людская» и в характерном для самого себя аматорском стиле. Причём с антисоветских позиций затрагивал самые что ни на есть животрепещущие проблемы.

Тут и обострение отношений с Китаем («…Хоть бы китайцы скорее начали. Может, изменится к лучшему время?»), и советско-американское соревнование за освоение космоса («Опять вас Штаты обогнали, Оставить с носом вас смогли… Америка царицей на Луне…»), и ненависть к тем, кто держал его в зоне («Так берите ж вы в руки кинжалы, И не бойтесь двуногих вы змей. Отрубите им головы с жалом. Кто в погонах, того и бей»), и, наконец, «нелюбовь» к советской власти и правящей партии («Так что же такое советская власть: Коммунисты и прочий сброд»; «Коммунистов-зверей Надо с кресла согнать»).

Понятно, далеко не все из папки «дела Анатолия М.» для печати – уж очень много нецензурщины в тех (далеко не всегда политических) произведениях. Но и приведенных строк хватит для доказательства того, что стремление некоторых бывших идеологов доказать, дескать, даже криминалитет был «патриотически» настроен в отношении правящего режима, не выдерживает никакой критики. «Антисоветская зараза» проникала повсюду. Так что о лозунге «советская “малина” врагу сказала нет!» слышали далеко не все рецидивисты. Оказывается, среди них тоже попадались инакомыслящие. Правда, весьма специфические…

Федор Шепель, Украина-центр