День сексуальных работников. Как мы пытались пообщаться с проститутками

2-го июня вот уже 25 лет отмечается «День проституции», хотя о существовании собственного профессионального праздника вряд ли знают от 120 до 150 тысяч «виновниц торжества» (только по данным МВД Украины и только внутри страны) . А это, согласитесь, немалая часть населения. У многих, конечно, появится соблазн пошло позлословить в адрес сексуальных рабочих. У других возникнут ставшие стереотипными ассоциации с политическими деятелями… 

Но подобные сравнения вряд ли можно назвать корректными – ведь такая работа считается адской, опасной, требующей, как минимум, выдачи молока за вредность. В стаж не засчитывается, отпуск, пенсию и больничные обычно не предполагает.

Периодически мне доводится видеть сексуальных работниц из окна маршрутки на въездах-выездах из города. Зимой от их вида как-то особенно не по себе – никакая охрана труда не беспокоится о здоровье рабочего в тонких колготках и короткой юбке, зябнущего на пронизывающем ветру.

Информация о жизни сексуальных работниц у меня, как оказывается, всегда была ограничена лишь синематографом (фильмы Альмадовара), публицистикой и текстами одной из любимых британских групп «Tiger lillies», воспевающих самоотверженность представителей древнейшей профессии. Но все это как-то однобоко – ничего, по сути, кроме романтизированного образа жертвенности…

В Швеции как-то на одной из протестных демонстраций мне запомнились барышни с красными зонтиками, яростно требовавшие всех прав для сексуальных рабочих. Весьма дружелюбные, охотно позировавшие перед фотокамерами, они отлично гармонировали с представителями других профсоюзов, анархистами и латиноамериканскими индейцами, в унисон кричавшими ‘sex workers united!’ Барышни активно отбивали немецких панков из рук полиции, затем задорно танцевали под ska вместе с арабскими и латиноамериканскими девушками на городской площади…

Их профсоюз под красными зонтиками вызывал явное одобрение как участников демо, так и местных жителей, криками поддерживавших со своих балконов сексуальных рабочих.

Потом как-то на форуме в Минске другие барышни – немки из профсоюза сексуальных рабочих – просили рассказать о положении украинских коллег и их условиях труда. Оказалось, что сказать мне им практически нечего: кроме общеизвестных репортажей СМИ никакой иной информацией я, увы, не располагал.

Поэтому накануне 2 июня я и решил просто пойти пообщаться.

Жена, узнав о цели и объекте социологического исследования, выразила твердое желание сопровождать. Для начала решили проконсультироваться у знакомого таксиста, вечно дежурящего на соседней остановке. Таксист Алексей – человек по натуре веселый, постоянно развлекающий шутками-прибаутками пассажиров. Узнав, зачем мы его разбудили стуком в окно, сначала хитро подмигивает, потом, разобравшись, внезапно суровеет, улыбка сходит с лица, и он советует нам «не заниматься фигней».

Тем не менее, купив несколько букетиков цветов, выезжаем на остановку на выезде из города. Две девушки, на которых нам указывает таксист, прежде чем уехать, периодически подходят к останавливающимся авто, и через некоторое время и мы решаемся подойти и поговорить, поздравить с профессиональным праздником. Нас долго не понимают. «Что вам нужно? Вы кто такие?» Затем из стоящего за 50 метров БМВ выходит мужчина спортивно-уголовной наружности и, перебросившись парой фраз с девушками, настоятельно требует «валить отсюда».

На другом выезде из города тусуется 6-7 девушек. Как только одну из них забирает остановившееся авто, вскоре появляется другая. Пытаемся пообщаться. Вскоре понимаем, что что-то у нас не так с лексикой… донести свои вопросы мы не можем. Разговор совершенно не клеится, хотя эти работницы и более терпимы, но они не понимают смысла наших слов, как впрочем, и мы их. Мне доводилось находить общий язык с португальцами, китайцами и венграми, не зная ни слова на их языке, причем без посредства третьего языка.

В данном случае все оказалось несколько сложнее. Цветы нам все же удается подарить. Стараясь не обидеть, мы спрашиваем девушку о мотивах профессионального выбора, условиях работы – о том, что интересовало раньше их немецких коллег-профсоюзниц. Через пару минут понимаем, что сами термины «работа» и «профессия» у них просто не ассоциируются с собственной деятельностью. Что такое профсоюз – тоже приходится долго объяснять.

Когда недопонимание рассеивается, одна из девушек рассказывает (скорее не нам, а подругам) о том, что жить на что-то надо. Сама из райцентра, работает вроде бы как продавщицей – так, по крайней мере, говорит дома, где бабушка нянчит ее трехлетнего ребенка…

– Но почему вы не считаете это работой?

– Да потому что никто так не считает.

Некоторое время назад на этой «точке» в кустах были неизвестно кем убиты одна за другой две девушки. Работницы долгое время не выходили сюда. Затем постепенно стали возвращаться.

«А вообще-то страшно» – резюмирует девушка опыт работы.

О том, что 25 лет назад по инициативе европейских сексуальных рабочих был введен Международный день проституции – никто из работниц данного сексуального цеха, естественно, не знает. Практически всем (что касается условий труда) хотелось бы работать в саунах или массажных кабинетах, но не на улице. Что, впрочем, естественно.

Поэтому следующим пунктом выбираем сауну; она контрастирует с окружающим фоном раскуроченных складов возле железной дороги.

Своры бродячих собак среди груды ржавого железа, прогнивших шпал и обвалившегося кучами кирпича бывших складских помещений. И посреди этого «великолепия», вдали от дороги, скрытая со стороны улиц, сверкает позолотой и псевдомрамором – сауна. Рекламное объявление на входе обещает «комнаты отдыха на час за 75 гривен».

На «рисепшене» на нас сразу почему-то смотрят с подозрением. «Нет, нам не комнату. А кто эти девушки? А ведь завтра международный день проституции, мы бы хотели поговорить об условиях труда»… «Портье» сауны нервничает. С ним вроде бы как что-то происходит…

Ставит табличку «закрыто» и навязчиво нас выпроваживает. Опять неудача. Создается впечатление какого-то заговора.… Уходим. Метров через 150 на улице сзади к нам пристраивается патрульный автомобиль, медленно сопровождает по дороге домой. На мосту останавливаемся полюбоваться видом ночного города, патрульное авто тоже останавливается.

Проходит минут 10, и из него выходит служитель закона. Не представившись и смерив с ног до головы испытующим взглядом, задает совершенно непонятный вопрос: «кому тут стоим?» Озадаченные вопросом – вернее, его формулировкой, – пытаемся сопоставить падежи. Через минуту напряженного молчания решаю обратить его внимание на обзор: «вы посмотрите, какой отсюда классный вид»…

«Идите, бля, отсюда» – не выдерживает работник правопорядка. Патрульное авто разворачиваясь прямо на мосту уезжает. Уже 2 июня…

Начинается дождь, и мы сожалеем, что ни у нас (как, впрочем, и у девушек на объездной трассе) нет с собой красного зонтика.

Колесник Дмитрий, Инфопорн