Круговая порука в МВД и раскрытие преступлений против Майдана

В последнее время в СМИ и на улицах (на акциях протеста и даже из громкоговорителей на автомобилях) все чаще стало слышно о бездеятельности прокуратуры в расследовании расстрела людей на Майдане. Работники МВД не хотят свидетельствовать и предоставлять информацию. В частности, не хотят давать показания против своего руководства, которое в большинстве своем осталось на прежних местах. Это круговая порука.

В издании «Ракурс» решили поинтересоваться у защитников потерпевших об их впечатлении о том, как проводится расследование и чем, по их мнению, объясняются результаты.

Тарас Гаталяк, координатор адвокатов семьи Небесной сотни:

С прокуратурой у нас установился тесный контакт где-то с сентября. Расследование проводилось неэффективно, но на это есть несколько причин, по нашему мнению. Это может быть из-за недостатка политической воли у руководства государства в целом, но дело не только в этом.

Ошибка прокуратуры была в том, что они взялись за расследование индивидуальных убийств, ранений, избиений, а не расследованием всех преступлений в целом, начиная с 30 ноября 2013 года и заканчивая 22 февраля 2014 года. Скажем, расследованием пулевых ранений на Майдане занималась ГПУ, а всеми остальными ранениями — прокуратура города Киева. Информация рассредоточена, не собрана вместе, поэтому получается такой мизерный результат расследования.

Около двух месяцев адвокаты родственников Небесной сотни просили привлечь больше следователей к расследованию этих дел. 4 декабря мы получили согласие Генпрокуратуры на создание нового управления для расследования преступлений, связанных с Майданом (в ГПУ «Ракурсу» уточнили, что это будет не отдельное управление, а объединенная группа следователей. — Ред.). То есть будет координатор, чтобы осуществлять общий анализ и оценку документации, следственных действий в разных делах, связанных между собой. Из-за того, что такого координационного центра не было, много информации терялось. Есть много работы по видеоматериалам, по анализу большой базы доказательств.

Насколько мы поняли, это новое управление ГПУ будет заниматься всеми делами о преступлениях, связанных с Майданом, которые произошли начиная с ноября 2013 года по конец февраля 2014 года. Кроме того, по нашему мнению, к ним надо привлекать факты гибели раненых на Майдане, которые умирали потом во время лечения.

Что касается Службы безопасности Украины, то 5 декабря у нас была встреча адвокатов и родственников убитых и раненых на Майдане с главой СБУ и руководителями соответствующих подразделений. Валентин Наливайченко заявил о создании Координационного центра при СБУ по расследованиям преступлений на Майдане.

К работе в этом центре он пригласил всех заинтересованных активистов. Это и адвокаты семей Героев Небесной сотни, и правозащитники, журналисты. Также нас заверили, что работа будет вестись как на уровне центрального аппарата СБУ, так и на уровне представителей СБУ в областях. Любую информацию, которая будет иметь ценность для расследования, можно будет передать в этот Координационный центр.

В МВД нас тоже заверяли, что у них есть желание сотрудничать, мы встречались с Антоном Геращенко и руководителями подразделений. Но, к сожалению, конкретных ответов на наши вопросы мы до сих пор не получили.

Показательна реакция МВД на нашу жалобу на централизованный подвоз служебными автобусами как бывших, так и нынешних работников «Беркута» в Апелляционный суд (в день заседания по делу экс-командира «Беркута» Дмитрия Садовника. — Ред.). Мы подали все материалы, в том числе видеозапись, с требованием провести служебное расследование в ГУ МВД в Киеве. Результаты нас просто шокировали. В заключении служебной проверки было сказано, что ни работники, ни водители ничего не нарушали, а «беркутовцы» просто попросили водителя подвезти их на базу.

На судебных заседаниях бывшие, а, возможно, и нынешние сотрудники спецподразделения «Беркут» вели фото- и видеосъемку наших адвокатов и родственников погибших. Я переживаю за своих коллег, а также родственников погибших на Майдане, поскольку возникает вопрос: для чего «беркутовцы» это делали? Для чего им было такое детальное документирование? По моему мнению, это может быть использовано в каких-то преступных целях против нас.

Отдельно нужно говорить о делах, которые расследует МВД. Я осведомлен о том, что есть дела, которые уже закрыты, или же их пытаются закрыть. МВД расследует несколько смертей, происшедших уже после Майдана, например, вследствие газового отравления или избиения.

Кроме того, милиция расследует смерть человека в Ивано-Франковске, умершего еще в январе от переохлаждения. Мужчина получил воспаление легких после того, как его облили в мороз из водомета. Мы будем добиваться на уровне ГПУ, чтобы эти расследования возобновились. Просчетом МВД является также то, что, по моему мнению, они не контролировали на уровне центрального аппарата ход расследования дел в районных управлениях милиции.

Поведение работников милиции, которых мы видели на судебных заседаниях, свидетельствует об их абсолютной уверенности в том, что они не будут привлечены к ответственности. Они ведут себя очень уверенно и нагло. Не знаю, откуда такая уверенность, поэтому могу только догадываться. Министр внутренних дел Арсен Аваков не провел очищения руководящего состава, в частности департамента общественной безопасности в МВД и территориальных управлениях в областях. Не уволены руководители «Беркута» в областях.

Соответственно, эти руководители по линии общественной безопасности продолжают дальше оказывать давление на своих подчиненных, поэтому неудивительно, что они отмалчиваются на допросах в прокуратуре. Они продолжают работать в системе, поэтому боятся давать показания. Я не могу сказать наверняка, так как это тайна следствия, но подозреваю, что в ГПУ просто нет никаких показаний работников спецподразделения «Беркут».

Бывший начальник милиции в Волынской области Александр Терещук теперь руководит ГУ МВД в Киеве. Мы знаем, сколько было преследований со стороны милиции в отношении волынских активистов во время Майдана, поэтому такое назначение не может не удивлять. Красноречивым результатом такого назначения является, в частности, отрицательный результат служебного расследования со стороны ГУ МВД в Киеве действий «беркутовцев» в суде и под судом, о котором я говорил.

Я подозреваю, что есть определенное давление, возможно, со стороны руководства МВД, на подразделения министерства, привлеченные к расследованию дел Майдана прокуратурой. Поскольку прокуратура не имеет своих оперативных подразделений, привлекаются оперативные подразделения МВД.

Мы подняли во время личных встреч с руководством МВД и письменно около 20 конкретных вопросов, но на сегодняшний день получили только один ответ — о результатах служебного расследования в отношении служебных автобусов под судом.

Анна Веремий, сестра журналиста газеты «Вести» Вячеслава Веремия (умер в больнице 19 февраля от огнестрельного ранения, полученного накануне вечером в центре Киева во время нападения неизвестных в масках на такси, в котором он ехал):

Мы недовольны тем, что обвиняемому в нашем деле изменили квалификацию с «покушения на убийство» на «хулиганство», а также тем, что его выпустили из-под стражи под домашний арест.

Мы были вынуждены просить заменить прокурора в нашем деле, потому что первый прокурор был на стороне подсудимого. ГПУ заменила его по нашей просьбе. Дело в том, что первый прокурор инициировал изменение меры пресечения для этого подозреваемого с содержания под стражей на домашний арест. При этом в нашем деле это единственный задержанный подозреваемый, остальные до сих пор в розыске.

Владимир Бондарчук, секретарь общественной организации «Семья Небесной сотни»:

Расследование по некоторым делам уже доведено до суда, то есть досудебное следствие завершено (справа по 20 февраля о расстреле 39 человек, в том числе моего отца; дело журналиста газеты «Вести»). Не всеми аспектами расследования этих и других дел мы довольны.

Когда к годовщине Майдана власть отчитывалась о расследовании расстрелов, то самую адекватную и достоверную информацию по этому вопросу дала Генеральная прокуратура Украины. Там заявили, что есть много проблем, в частности с поиском доказательств, и фактически работа сделана на 10%. И это, на наш взгляд, соответствует реальной ситуации.

Большинство дел до суда не доведено. Мы понимаем, что этому есть объективные причины, но в то же время нам бы хотелось более эффективного расследования. Адвокаты обратились к силовым ведомствам (ГПУ, МВД, СБУ) с предложениями, как можно наладить взаимодействие в расследовании между этими органами власти.

Что касается прокуратуры, то мы понимаем, что при нынешней структуре и отсутствии единого центра расследования преступлений на Майдане трудно нормально организовать работу. Потому что следователи Главного следственного управления ГПУ, кроме расстрела людей на Майдане, расследуют огромное количество других дел. Их внимание распыляется, поэтому так необходимо создать отдел или управление, которое занималось бы только расследованием дел по Майдану.

В деле о расстреле 39 человек на Майдане обвиняются представители спецподразделения «Беркут». Есть проблемы с судебной властью, так как судьи в этих делах освобождают под домашний арест обвиняемых. В частности, из-за этого стало возможным бегство Дмитрия Садовника (экс-командира роты «Беркута»).

Также часть ответственности лежит на органах внутренних дел, откровенно саботирующих, по моему мнению, расследование и покрывающих работников МВД, которые были на Майдане и стреляли.