Лев Рохлин: генерал, знавший о смерти

Генерал Рохлин был убит в ночь 3 июля 1998 года на своей даче в деревне Клоково под Наро-Фоминском. Выстрел в голову был произведен из его собственного наградного пистолета. В первый же день после убийства его жена Тамара Рохлина взяла на себя вину в смерти мужа. Как заявила она следователям, “на почве личных неприязненных отношений, которые возникли из-за постоянных ссор с мужем”. Однако впоследствии Тамара отказалась от данных показаний. Тем не менее в ноябре 2000 года суд признал ее виновной и приговорил к 8 годам колонии общего режима.

Однажды генерал Лев Рохлин пригласил меня на встречу – “просто пообщаться”. Во время беседы прозвучало странное признание. Генерал почти в деталях описал собственную кончину. Жена (мне казалось, что он ее очень любил), ревность, наградной и заряженный пистолет, домашняя обстановка… Туманно – о каких-то втершихся в доверие людях, которые могут натравить и науськать.

Трагедия случилась быстрее, чем Лев Яковлевич предсказывал.

Формально Героем России он не был, резко отказавшись от высочайшей награды, которую ему были готовы пожаловать сразу после январских боев 1995-го за Грозный. Объяснил это так: “Хотелось, конечно. В Афганистане представляли – не случилось. А в Чечне людей своих берег, и это главное. Какая уж в такой войне доблесть…”. Наверняка и это высказывание, повторявшееся, как заклинание в армии на все лады, добавило ему воинской славы побольше, чем звание Героя.

Армия влачила существование жалкое. Игорь Сергеев, возглавлявший Министерство обороны, сжимался в комок под суровым ельцинским взглядом, проглатывая обиды. И на фоне развала приход боевого генерала Рохлина на пост председателя Комитета по обороне ГД РФ вызвал в расшатанных армейских рядах робкую надежду. А когда Лев Яковлевич начал бороться за армейское возрождение, надежда переросла в любовь.

Но вот беда: генеральский голос тонул в шуме всеобщего всероссийского беспорядка. Сначала Рохлину обещали, потом над ним начали подсмеиваться, а вскоре ему и вовсе было отказано в высочайшем доверии.

Генерал ринулся за помощью на телевидение, в газеты, полагая, что там обязательно помогут. Тогда-то мы и познакомились с Львом Яковлевичем. Рохлин поразил меня наивной верой в силу печатного слова. На откровеннейшей беседе с журналистами он убивал фактами циничного, ханжеского отношения к армии.

В разговоре, который состоялся чуть позже уже один на один, рассказывал вещи еще более страшные. Я пытался объяснить генералу, что никакая газета не сможет опубликовать все, о чем болела его душа. Рохлин не понимал: “Почему? Ведь хоть пресса-то у нас свободная! Вы же сами владельцы своей газеты”. Попытки убедить его в том, что не можем мы написать, будто один из виднейших политиков той поры, как твердил Рохлин, на прикорме у американцев, вызывали у председателя думского комитета обороны непонимание. “Напишите! А если суд – я представлю доказательства, есть документы”, – горячился он.

Вскоре он был снят с думского поста. Началось умело подготовленное топтание. Вспомнили и про давние профессиональные ошибки, допущенные еще в годы афганской войны, и даже про отстранение от командования. Раздались голоса об истеричности. Начали ворошить кости отца, который, если верить Льву Яковлевичу, бросил семью, когда будущему генералу не исполнилось и года.

Но Рохлин плевал на угрозы и создал “Движение в поддержку армии, военной промышленности и военной науки” (ДПА). Поговаривали, что Рохлин объединил вышколенных офицеров, готовых за него войти в огонь и в воду. ДПА вроде бы превращалось в реальную силу. А сам гонимый властью генерал, быстренько набрал, как водится на Руси, любовь не только у людей в форме. Его видели на Горбатом мосту, где стучали касками голодные шахтеры. Он пытался заручиться доверием мусульман. Создал свой штаб, который, как бурчали злые языки, был готов перейти на положение нелегальное. Наметился некий альянс Рохлина с бывшим начальником ельцинской охраны Коржаковым. Опальный Александр Васильевич, приглашенный Рохлиным в его думский Комитет, олицетворял тогда другие, но тоже относительно грозные силы.

Короче, Рохлин стал опасен. Хотя, конечно, ни в какое подполье он не собирался. И опасность ДПА, угрозу военного переворота и даже фигуру самого Рохлина со страха, как мне кажется, переоценивали.

СЛУЖИВЫЕ В ПОЛИТИКЕ

Примеры перехода боевых генералов в современную российскую политику нельзя назвать слишком удачными. Исключение составляет разве что Борис Громов – действующий губернатор Московской области.

А вот Герой России Владимир Шаманов на посту главы Ульяновской области ничего выдающегося не сотворил. Сейчас он советник министра обороны и возглавляет межведомственную комиссию по розыску военнопленных, интернированных и пропавших без вести.

Герой России Геннадий Трошев, командовавший некогда войсками Северо-Кавказского военного округа, теперь служит советником президента РФ по вопросам казачества – это назначение больше напоминает почетную отставку.

Наихудший пример – Виктор Казанцев – еще один экс-командующий СКВО. На посту полпреда президента в Южном федеральном округе он прославился сразу несколькими скандалами. Широкую огласку получили его развод с женой, склочный дележ семейного имущества и сопутствующие судебные дрязги. Генералу пришлось бесславно покинуть место полпреда.

Отдельная история – генерал Александр Лебедь, возглавлявший Красноярский край. Его трагическая гибель 28 апреля 2002 года вызвала не меньше слухов, чем смерть Льва Рохлина. Впрочем, Лебедь и при жизни был крайне противоречивой фигурой. Одни его с благодарностью помнят за миротворчество в Приднестровье, другие проклинают за “Хасавюртский мир” в Чечне.

ВЕРСИИ И ФАКТЫ

Кто все-таки убил Льва Рохлина?

Одним из наиболее близких к Льву Рохлину людей был его пресс-секретарь – капитан I ранга запаса Андрей Антипов.

– Я думаю, что и сегодня рискованно углубляться в эту тему. Тем не менее предлагаю сопоставить некоторые факты. Лев Рохлин был яркой, бескомпромиссной фигурой. В июне 1997 года он распространил получившее большой резонанс “Обращение к Верховному главнокомандующему Вооруженными силами”, в котором бросил Борису Ельцину ряд резких упреков: “Вы обманули народ и военных, не выполнив своих предвыборных обещаний… Вы не выполняете своих полномочий по военному строительству… Вы несете персональную ответственность за развязанную войну в Чечне… Вы своими руками довели армию до предела… Вы сдали свою армию…” Тогда же Рохлин приступил к созданию движения “В поддержку армии, оборонной промышленности и военной науки”, быстро превратившегося во влиятельную оппозиционную политическую силу. Именно оно впервые выдвинуло идею об импичменте Ельцину. Генерал пытался также разобраться, что происходит с западными кредитами для России, собрал множество вопиющих фактов махинаций в нефтяной сфере…

Вот почему я не особенно верю в “бытовую” версию убийства Льва Рохлина.

Николай Долгополов, Труд