Тюрьма на автомойке: «нас вывозили в лес, имитировали расстрел…»

Член комиссии по борьбе с коррупцией держал в рабстве мигрантов из Узбекистана. В Орловском городском суде начались слушания по беспрецедентному для России уголовному делу. На скамье подсудимых – трое жителей Орла, которых обвиняют в организации незаконной миграции и использовании рабского труда. По данным следствия, главой группы был неофициальный владелец сети автомоек, записанных на сестру, а по совместительству член Орловской областной комиссии по борьбе с коррупцией Алексей Прыгунов. Он нанимал граждан Узбекистана и, пользуясь их бесправным положением, угрозами заставлял бесплатно на себя работать. По делу проходят 24 потерпевших. В этой почти детективной истории попыталась разобраться корреспондент «НИ».

Неизвестно, кому первому из трех фигурантов «орловского дела» пришла в голову мысль делать бизнес на труде узбекских гастарбайтеров. Своей вины подсудимые не признают и утверждают, что их бывшие работники рассказывают небылицы. Между тем из материалов уголовного дела и показаний пострадавших вырисовывается стройная картина организации «рабовладельческого бизнеса». «В Узбекистане у владельца орловской автомойки был свой человек – сотрудник милиции, который вербовал людей, – рассказывал «НИ» адвокат Дионисий Ломакин. – Узбеки приезжали в Москву. На вокзале их встречали, на микроавтобусах привозили в Орел. Обещали по 300 долларов в месяц, пятидневную рабочую неделю. Размещали в неотапливаемых помещениях без удобств. Работодателей сгубила жадность. Если бы они платили деньги, узбеки были бы готовы терпеть нечеловеческие условия труда и проживания».

Тюрьма на автомойке

Все пострадавшие рассказывают о своей жизни в Орле примерно одно и то же. Никаких заявлений о приеме на работу они не писали, никаких трудовых договоров с ними никто не заключал. Мыли машины или работали на стройках. Через какое-то время мигрантам объясняли, что за них вербовщику заплатили десять тысяч рублей и эти деньги будут вычтены из их заработка. Кроме того, рабочие должны были заплатить своим хозяевам 1,5 тыс. рублей за постель, больше тысячи рублей за форменную одежду и 2,7 тыс. рублей за регистрацию в России, которую, кстати, оформляли далеко не всем работникам. Получалось, что в течение нескольких месяцев им приходилось работать совершенно бесплатно.

«За все время мне ни разу не заплатили денег за мою работу, – рассказал «НИ» один из пострадавший, Отобек Ражабов. – Сказали, что мою зарплату они засчитали как компенсацию того, что потратили на доставку земляков из Узбекистана в Орел и на отправку обратно в Ташкент тех четверых, что заболели. На еду выдавали по 100 рублей в день. У всех забрали паспорта. Будто бы для регистрации. Работали с восьми утра до десяти часов вечера, без выходных. Но когда я захотел уехать домой, мне паспорт отдать отказались».

В небольшой комнате на металлических кроватях спали по 20–30 человек. Питались макаронами и хлебом. За продуктами разрешалось ходить только одному человеку. На ночь ворота мойки закрывались, и охранники не выпускали гастарбайтеров на улицу. Очень быстро они поняли, что попали в ловушку, откуда выбраться совсем непросто. Сотовые телефоны у них отбирали. За каждым передвижением постоянно следили. Некоторые узбеки все-таки умудрялись дозвониться в Ташкент, чтобы пожаловаться родственникам. За это их жестоко избивали. Вывозили в лес, имитировали расстрел, заставляли перезванивать в Узбекистан и рассказывать о «хорошей зарплате» и «счастливой жизни».

Организаторы банды установили не только настоящий тюремный режим для гастарбайтеров, но и рабовладельческий строй. Мигранты знали: стоит кому-то одному отказаться выполнять приказания начальства, накажут всех. «Однажды мы все решили не выходить на стройку, куда нас перевели с автомойки, – вспоминает пострадавший Камил Мирзаев. – Тогда начальник стройки Андрей начал бить бейсбольной битой всех, кто находился в комнате, где мы жили. Говорил, что будет хуже, если мы не выйдем на работу. Пришлось подчиниться».

Бунт мигрантов

У некоторых гастарбайтеров были оформлены разрешения на работу. Была регистрация. Их-то начальство автомоек предъявляло сотрудникам Федеральной миграционной службы, когда те приезжали с проверками. И теперь на суде адвокаты обвиняемых показывают документы этих шести-семи легальных мигрантов. Демонстрируют фотографии довольных гастарбайтеров, отдыхающих на траве. Но эти доказательства невиновности подсудимых вряд ли могут сравниться с показаниями более чем двух десятков узбеков, которые рассказывают, что с ними происходило на самом деле.

«Нас заставляли мыть машины сотрудников, – вспоминает в интервью Отобек Ражабов. – Мы соревновались, кто быстрее помоет. За 15 минут надо было помыть. Кто опаздывал, с того вычитали тысячу рублей. Правда, денег все равно не давали. Отказаться работать мы не могли. У них в машинах лежало оружие. Было страшно».

Отобек не мог смириться с тем, что ему совсем не платили денег. Он стал тайком убегать с автомойки и подрабатывал грузчиком на продуктовой базе. Однажды, когда он возвращался ночевать, его заметил один из сотрудников, охранявших узбеков. Он доложил начальству о нарушителе. Испугавшись, что охранники изобьют его и остальных земляков, Отобек решил бежать. Его побег действительно спровоцировал репрессии по отношению к его брату и к другим узбекам. Потерпевшие рассказывали на следствии, что разгневанный Прыгунов дал команду проучить мигрантов. Их жестоко избили. Но, вероятно, на этот раз хозяева перестарались. Терпение мигрантов кончилось. Брат беглеца Улугбек нашел мобильный телефон. «После нескольких неудачных попыток рабочим удалось-таки дозвониться до ФСБ, – рассказал «НИ» старший оперуполномоченный УБОП УВД по Орловской области Игорь Слизников. – Информацию передали в милицию. На автомойку срочно выехали оперативники. Первоначально по делу проходило около 40 пострадавших. Среди них были сильно избитые. Во время обысков в сейфах мы находили сотовые телефоны, паспорта. Узбеки рассказывали, что голодали. Когда во время миграционных проверок их вывозили за город, они были вынуждены есть собак».

Как же получилось, что в течение полутора лет в Орле существовала, по сути дела, рабовладельческая фирма? Оперативники говорят, что владелец городских автомоек Алексей Прыгунов – в прошлом известный криминальный авторитет. В последние годы ему удалось вписаться в местную элиту. Он возглавлял Федерацию вольной и греко-римской борьбы Орловской области, входил в состав общественной комиссии по борьбе с коррупцией. Вероятно, чувствовал себя достаточно уверенно и ничего противоестественного в своем «бизнесе» не видел.

Самое страшное во всей этой истории, что, по свидетельствам потерпевших, подчиненные Прыгунова, да и он сам не просто зарабатывали деньги на незаконной миграции, но, избивая и издеваясь над бесправными людьми, получали от этого удовольствие. Похоже, им нравилось само ощущение власти над людьми, которые не решались им сопротивляться. «На скамье подсудимых – трое из этой банды. Двое находятся в розыске. Это те, кто непосредственно избивал потерпевших, – говорит защитник узбеков Дионисий Ломакин. – Сейчас адвокаты подсудимых всячески стараются затянуть процесс. Делают все, чтобы узбеки поскорее уехали на родину и не давали показаний. Некоторых потерпевших пытались подкупить».

«Использование рабского труда» – статья Уголовного кодекса, которая в России применяется крайне редко. Эксперты отмечают, что впервые слышат об использовании бесплатной рабочей силы в таких масштабах. Остается надеяться, что «орловское дело» так и останется прецедентом.

Зоя Светова, Новые известия

You may also like...