Завод «Радикал»: «химическая бомба» для столицы

…Впервые мы попали на «Радикал» в 2001 году. Было ощущение, что на заводе испытали нейтронную бомбу – все целое, а людей нет. Такого количества ртути я в жизни не видел: иногда отколупываешь штукатурку со стены, а оттуда целый ручеек течет! На территории завода мы извлекли 120 тонн ртути. Если пустить ее на градусники, на жителей Земли хватило бы с лихвой. По масштабам экологической катастрофы его можно назвать «ртутным Чернобылем». В больших городах экологическая обстановка просто не может быть благоприятной: потоки машин, промышленность. А Киеву “повезло” иметь еще и особо вредные производства. Их, конечно, строили за городской чертой, но потом город разросся, и они оказались если не в центре, то в обжитой местности. Помимо радиационного загрязнения, которого мы привыкли бояться после Чернобыля, есть еще и химическая опасность. Пример – завод “Радикал”, расположенный неподалеку от станции метро “Лесная”. Предприятия химпрома не перестают вредить даже после закрытия.

Гигант, который с 1951 года изготавливал каустическую соду, хлор, бертолетовую соль, каучук, серную и соляную кислоты, ушел с молотка. В середине 90-х его признали банкротом и стали распродавать территорию, будто это была самая обычная фабрика, хотя постановлением Хозяйственного суда Киева от 01.02.02 г. ОАО “Радикал” было признано особо опасным предприятием химической промышленности. И неудивительно, ведь в процессе производства применялась ртуть. Больше 8 лет работать на предприятии было запрещено, и все равно многие покидали завод с диагнозом “хроническая ртутная интоксикация”. После остановки завода сотни тонн этого опасного металла оставались на его территории.

Тем не менее, ничейные земли, да еще и недалеко от станции метро, не могли простаивать “за просто так”. Часть помещений приобрели различные компании, которые планировали развернуть бурную деятельность: производство стиральных порошков, упаковочной тары, автозапчастей и т.д. Однако городская СЭС забила тревогу: уровень паров ртути в воздухе превышал допустимые нормы в 100 раз. Ясное дело, что жители близлежащих районов тоже не могут чувствовать себя в безопасности, имея под боком такую химическую бомбу. О том, что такое “Радикал” сегодня и чем он грозит киевлянам, “Газета” пообщалась с начальником оперативно-спасательной службы Харькова Юрием Кулишом, который в свое время проводил работы по очистке территории столичного завода.

– Юрий Алексеевич, вы, специалист, как оцениваете ситуацию, которую застали на “Радикале”?

– Люди переживают даже, если разбился градусник. В нем 1-1,5 г ртути. А на территории завода мы извлекли 120 тонн ртути. Если пустить ее на градусники, на жителей Земли хватило бы с лихвой. Вообще, все события на “Радикале” прошли тихо и незаметно для рядовых киевлян, хотя по масштабам экологической катастрофы его можно назвать “ртутным Чернобылем”. На этом химическом гиганте изготавливали поролон, удобрения и каустическую соду на весь СССР и на пол-Европы. В свое время завод был расположен за окраиной, но в итоге оказался в населенном месте. Один “Дарынок” чего стоит – он ведь находится в “бермудском треугольнике”: между “Химволокном”, “Дарницким шелковым комбинатом” и “Радикалом”.

Впервые мы туда попали в 2001 году. Было такое ощущение, что на заводе испытали нейтронную бомбу, – все целое, а людей нет. Такого количества ртути я в жизни не видел: иногда отколупываешь штукатурку со стены, а оттуда целый ручеек течет. Можете себе представить, что осталось в земле, в конструкциях.

– Кто был на заводе в это время, кроме вашей оперативно-спасательной службы?

– Большая часть оборудования была изготовлена из дорогостоящего цветного металла, нержавейки, титана, поэтому неудивительно, что это все быстро исчезло. После того, как суд признал завод банкротом, его земля стала распродаваться, и новые владельцы освобождали для себя территорию. Они нанимали людей, которые не имели понятия, с чем они могут здесь столкнуться: сварщиков, резчиков. Те начали резать и кромсать системы, где еще оставалась жидкость: соляная, серная кислота, щелочь, олиум. Люди получали травмы, обжигались. Был случай – рабочий нашел сапоги, надел, а один сапог оказался пропитан бертолетовой солью. “Лирическое” отступление: когда в 19 веке в Англии возник пожар на заводе по производству бертолетки, то горели даже металлические фермы, а потом все рвануло так, что люди на десятки метров отлетали… Когда искра попала на сапог того рабочего, он начал гореть прямо на ноге у бедняги. А мы этой соли 300 тонн вывезли. От этой соли могло воспламениться на заводе что угодно – дерево, промасленная ветошь. Если бы искра туда попала – могла бы произойти серьезная катастрофа.

– Чем вы еще занимались на заводе и что успели сделать?

– С 2001-го по 2005 год мы несколько раз приезжали в Киев, убирали источники загрязнения, вывезли за город 500 тонн загрязненного ртутью металла. Кроме того, было 6 емкостей с некондиционными кислотами, вонь от них стояла страшная. Емкости постепенно разъедались кислотами, в любой момент ядовитая жидкость могла вылиться на грунт. А рядом – жилмассивы, детские сады, метро… Но мы решили и эту задачу, вывезли кислоты за пределы города. А в одной из лабораторий завода мы нашли боевые отравляющие вещества в сейфе – иприт и мышьяковые соединения. Все это тоже было вывезено на перерабатывающий комбинат.

– Работа на “Радикале” как-то сказалась на вашем здоровье?

– А на вашем сказывается, что вы живете в Киеве? Вы купаетесь в Днепре, пьете эту воду, дышите загрязненным воздухом. Когда у вас возникает аллергия, думаете: “Что такое, может, неправильно питаюсь?”, а все это экология, окружающая среда. Находясь на перекрестках в центре города, на том же Крещатике, вы вдыхаете столько тяжелых металлов… Работая на заводе, мы хорошо экипировались, по всем правилам, так что никаких последствий не было.

– Почему работы прекратились? Неужели все загрязнения устранены?

– Нет, конечно. Просто назначенная судом арбитражная команда, управляющая ликвидацией предприятия, посчитала: зачем платить деньги спасателям, если можно решить вопрос по-другому? И земли стали распродавать, переложив все заботы по санации на новых владельцев. Омельченко лично приехал на завод, пожал нам руки, вручил по гвоздичке, по значку и грамоте. После этого мы еще поработали, а потом нам прекратили финансирование, и без того небольшое. В каком состоянии территория сейчас, можно только догадываться, но состояние дел там тяжелое. К примеру, есть на заводе шламоотвал, куда сваливали всякие химические отходы. Что там осталось, никому не известно, и ведь не дадут провести экспертное заключение. Кому-нибудь вручат за бесценок, и пусть он разбирается. Конечно, что-то испаряется, что-то уходит в землю. Но хотя металл мы вывезли, в конструкциях все осталось, они пропитаны щелочью, химическими соединениями. А ртуть в огромных лужах стоит в подземных пустотах. И наши потомки вряд ли скажут нам спасибо, докопавшись туда.

К “Радикалу” не подходи за километр!

В Главном управлении экологии и охраны природных ресурсов считают, что “Радикал” уже не загрязняет окружающую среду. Сегодня самое главное – проблема очистки грунта и водоносных горизонтов. Завотделом гигиенических проблем экологии Киевской городской санэпидемстанции Сергей Тимошенко отметил:

– Мы следим за ситуацией на “Радикале”. Эта территория требует общей санации и демеркуризации (удаления ртути. – Прим. авт.). Но такие операции проводятся по частям, так как денег на полноценную очистку в государственной казне нет. Несколько лет назад было решено продавать землю промышленным предприятиям, чтобы они делали очистку каждый для себя. Холдинговая компания “Блиц-Информ”, к примеру, закупила 40% территории, они провели у себя санацию по всем правилам. А вот на соседних участках ситуация более тяжелая. И мы все еще не можем давать разрешение другим фирмам на работу и на застройку зданий ближе, чем за 1000 метров от бывшего завода.

Елизавета Кирзий, «Газета по-киевски»