Страхи XXI века: сибирская язва в почтовом конверте

Семь лет назад, ровно через неделю после небывалого бедствия – нападения террористов на Нью-Йорк и Вашингтон – Америку поразила новая напасть. В конгресс, офисы телекомпаний и редакции газет стали приходить письма с вымышленным обратным адресом. При вскрытии конверта из него высыпался мелкий белый порошок. Это были споры сибирской язвы…

Я умолк – и он заговорил прерывающимся голосом: «Несчастный!
И ты, значит, одержим тем же безумием?
И ты испил опьяняющего напитка?
Так выслушай же меня, узнай мою повесть, и ты бросишь наземь чашу с ядом!»

Мэри Шелли. «Франкенштейн, или Современный Прометей»

Адресатами посланий были известнейшие люди: лидер сенатского большинства Том Дэшл, обозреватель телекомпании NBC Том Броко, а флоридский издательский концерн American Media получил письмо для передачи поп-диве Дженнифер Лопес.

Никто из перечисленных лиц не пострадал. Письма вскрывали секретари и сотрудники редакций. При вскрытии конверта из него высыпался мелкий белый порошок. Это были споры сибирской язвы. Получателю оставалось вдохнуть – и убийственная инфекция попадала в носоглотку. Таким образом погибли пятеро американцев. 17 человек заразились кожной формой болезни и выжили.

В стране был момент, близкий к панике. Люди стали пугаться просыпанной муки и сахарной пудры. Почтальоны облачились в респираторы и резиновые перчатки. Генеральный почтмейстер США Джон Поттер рекомендовал гражданам всю корреспонденцию обрабатывать раскаленным утюгом. Смертоносные письма продолжали приходить весь октябрь, а в ноябре перестали. Публика успокоилась. Но расследование продолжалось.

Первой же версией, что вполне естественно, была причастность «Аль-Каиды». В ее пользу говорило и содержание писем. Корявыми печатными буквами в них было написано: «Смерть Америке, смерть Израилю, Аллах велик».

Специалисты указали на исключительно высокое качество спор. Для того чтобы в организме успешно развилась легочная форма сибирской язвы, размер частиц порошка должен быть не менее одного микрона и не более пяти. При меньшем диаметре человек полностью выдыхает частицы; при большем они оседают в полости носа или в трахее, не достигая легких. Для заражения требуется от 8 до 10 тысяч спор. Порошок взлетает при легком дуновении воздуха, но не оседает, как пыль, а превращается в невидимое облако. Эта технология составляет государственную тайну. Такое производство невозможно наладить в кустарных условиях – для этого требуется сложное лабораторное оборудование и высокопрофессиональные специалисты. Дилетант убьет самого себя.

В качестве вероятной страны-производителя называли Ирак. Менее вероятной считалась версия российского происхождения спор. Статью о контактах бен Ладена с российскими преступными группировками, которые могли снабдить «Аль-Каиду» биологическим оружием, опубликовала газета Washington Times, известная своими связями с разведсообществом США. На эти свои источники газета и ссылалась, но не приводила никаких подробностей.

И иракский, и российский след оказались ложными. К тому же эксперты установили, что письма писал, всего вероятнее, белый американец, для которого английский язык родной. В конечном счете следствие сконцентрировалось на ученых, имеющих доступ к соответствующим технологиям и биологическим материалам. Всего в американской программе по исследованию сибирской язвы за последние пять лет было занято около 200 человек. Имеющих доступ к оборонным разработкам – 50. Практически все они работали в Институте инфекционных заболеваний сухопутных сил США на базе Форт-Детрик в штате Мэриленд. Во второй половине июня 2002 года список сократился до одного имени, и это имя попало в прессу: бывший сотрудник института в Форт-Детрике микробиолог Стивен Хэтфилл. После увольнения из армейского института он поступил на работу в компанию SAIC, выполняющую заказы Пентагона.

Утечка была допущена следствием вполне сознательно, с расчетом оказать на Хэтфилла психологическое давление. В тот момент, когда на пороге дома Хэтфилла появились агенты ФБР, чтобы учинить обыск, над крышей зависли вертолеты крупнейших телекомпаний. Его жизнь превратилась в ад, научная карьера оказалась разрушена. Министерство обороны без объяснения причин закрыло Хэтфиллу допуск к работе с секретными материалами, и компания SAIC вынуждена была его уволить.

По ложному следу

Почему следствие сосредоточилось на Хэтфилле? Логика доказательств против него напоминала ситуацию романа Альбера Камю «Посторонний»: нагромождение случайных обстоятельств, искусственно связанных в одну цепочку.

Сын миссурийского коннозаводчика, Хэтфилл изучал биологию в маленьком колледже в Канзасе, год работал врачом у методистских миссионеров в Заире, а затем осел в Зимбабве и женился на белой уроженке этой страны, которая тогда называлась Родезией. В 1979-1980 годах, когда Хэтфилл работал в этой стране, произошла крупнейшая из зарегистрированных вспышка сибирской язвы. В основном кожной формой болезни заразились около 10 тысяч человек. Специалисты до сих пор не решили, имела вспышка естественные причины или была следствием применения биологического оружия в ходе гражданской войны между белым правительством и черными повстанцами.
48-летний доктор биологии прошел подготовку в американском спецназе, умеет управлять самолетом и оказывать медицинскую помощь летчикам и подводникам. В качестве врача южноафриканской экспедиции провел 14 месяцев в Антарктиде. Подавал документы на замещение должности инспектора ООН по биологическому оружию и хотел работать в Ираке.

Подозрения на себя Хэтфилл навлек тем, что в 1999 году от имени SAIC заказал исследование возможных последствий «почтовой атаки» при помощи спор сибирской язвы. Хэтфилл действовал не от имени какого-то клиента фирмы, а по собственному почину: доклад предназначался для внутреннего пользования. Исполнителем заказа был Уильям Патрик – выдающийся микробиолог, в прошлом один из руководителей американской программы создания биологического оружия, свернутой в 70-х годах по решению Ричарда Никсона. Когда спецслужбы занялись Хэтфиллом, 75-летний Патрик прошел трехчасовое испытание на детекторе лжи, после чего ФБР предложило ему стать консультантом следствия.

Изучение родезийского периода биографии Хэтфилла дало неожиданный результат. Выяснилось, что в Родезии он жил неподалеку от школы Гриндейл. «Школа Гриндейл» – обратный адрес некоторых писем со спорами сибирской язвы.

Но у Хэтфилла оказались крепкие нервы. Он отчаянно сопротивлялся. Хэтфилл обвинил журналистов и правительство в нарушении презумпции невиновности. Он твердил, что занимается вирусами, прежде всего вирусом Эбола, а не бактериями, никогда в жизни не исследовал сибирскую язву, любит свою страну и будет бороться за свое честное имя. «Я не убивал людей сибирской язвой, – говорил он на пресс-конференции, созванной его адвокатами. – Мне ничего неизвестно об этих атаках. Я не имею абсолютно никакого отношения к этому ужасному преступлению».

Потом он понял, что надо не оправдываться, а атаковать, и в августе 2003 года вчинил иск тогдашнему министру юстиции Джону Эшкрофту, требуя компенсации за распространение ложных сведений о нем.

Тяжба тянулась долго. Наконец суд вызвал повесткой пятерых журналистов и потребовал от них назвать должностных лиц, разгласивших тайну следствия. Журналисты отказались. Тогда судья отправил за решетку бывшую журналистку газеты USA Today за неуважение к суду и постановил взыскивать с нее по 5000 долларов каждый день, покуда она не согласится давать показания. Решение было издано 7 марта этого года. 27 июня правительство США согласилось выплатить Стивену Хэтфиллу 5,8 миллиона долларов в качестве компенсации за моральный и материальный ущерб, причиненный разглашением конфиденциальной информации.

Спустя месяц и два дня, 29 июля, покончил с собой 62-летний Брюс Айвинз, другой микробиолог из Форт-Детрика. Уже после его смерти выяснилось, что после того, как подозрения были сняли с Хэтфилла, подозреваемым стал он. В отличие от Хэтфилла, Айвинз работал с сибирской язвой, создавал вакцину и испытывал ее на резус-макаках. Он знал, что следствие готово предъявить ему обвинения официальным порядком, и принял сверхдозу ацетаминофена (анальгетик в составе обезболивающего средства Tylenol).

Обаятельный безумец

Хэтфилл и Айвинз – полные противоположности, даже внешне. Хэтфилл – мужчина плотного сложения, коренастый, с волевым мясистым лицом, похожий на борца или боксера-тяжеловеса. Айвинз – типичный интеллигент с тонкими чертами лица. По мере углубления в подробности личной жизни Айвинза его образ раздваивается и превращается в новую версию доктора Джекила и мистера Хайда.

В одном, позитивном своем обличье Брюс Айвинз – успешный ученый, заботливый семьянин, прилежный прихожанин-католик, талантливый пианист, ловкий жонглер-любитель и сочинитель юмористических куплетов о сослуживцах. Айвинз сочинил забавную песенку даже про гвинейского червя, которым он тоже занимался в своей лаборатории, и исполнял ее под гитару на международной конференции в теплой компании коллег. Знавшие Айвинза в этом образе не могут поверить в то, что он способен на преступление, тем более убийство.
Оказалось, однако, что друзья и коллеги знают о покойном далеко не все. Другая, негативная ипостась Брюса Айвинза раскрылась недавно. Подозрения ФБР тяжело сказались на его душевном состоянии. Он начал посещать психотерапевта – как групповые сессии, так и индивидуальные. 7 июля он заявился на групповую сессию в таком состоянии, что психотерапевт Джин Дали вынуждена была вызвать полицию. По ее словам, Айвинз был перевозбужден и на ее вопрос, что с ним, ответил, что достал пистолет и бронежилет и станет теперь убивать своих сослуживцев. И изложил детальный план, как он это намерен делать. Или, того лучше, продолжал Айвинз: он выйдет сейчас на улицу и начнет задирать прохожих – пусть только попробуют ответить.

Его отправили в психиатрическую лечебницу. Оттуда он дважды позвонил психотерапевту. Оба раза записал сообщения на автоответчик. Один раз был в бешенстве, другой, спустя три минуты – совершенно спокоен; ледяным тоном сказал врачу спасибо за то, что она разрушила его жизнь – теперь, дескать, у полиции есть все основания обвинить его в рассылке спор сибирской язвы.

В судебном заседании, когда слушалось это дело, психотерапевт заявила, что у Айвинза диагностирована социопатия, что он превращается в «убийцу-мстителя, когда чувствует, что им пренебрегают, особенно женщины», и что в 2000 году он и впрямь пытался отравить кого-то.
Столкнувшись с обвинениями в непрофессионализме и возможном доведении подозреваемого до самоубийства, министерство юстиции США опубликовало материалы дела против Брюса Айвинза. По этому случаю в Вашингтоне была созвана пресс-конференция, на которой должностные лица, непосредственно занимавшиеся расследованием, изложили свои доводы в пользу виновности Айвинза.

Заместитель директора вашингтонского отделения ФБР Джозеф Персичини рассказал, что к Брюсу Айвинзу следствие привела специально разработанная технология, позволяющая совершенно точно идентифицировать штамм сибирской язвы: «Мы смогли проследить цепочку до конкретной лаборатории, затем до конкретной, единственной колбы и единственного лица, под чьим контролем находилась эта колба. Кропотливое расследование привело нас к заключению, что д-р Брюс Айвинз виновен в смерти одних, заражении других и в создании атмосферы страха в нашей стране».

«Не могли бы вы сказать, – спросили у прокурора Тэйлора, – каким образом д-р Айвинс сумел вынести сибирскую язву из лаборатории и при этом не заразил самого себя?» «Он сделал себе прививку от сибирской язвы», – таким был ответ прокурора. Почему агенты ФБР не предотвратили самоубийство? Джефф Тейлор сказал, что за Айвинзом следили с тех пор, как он выписался из клиники. Но уследить не смогли: «Мы были готовы помешать ему причинить вред кому-либо другому. Но мы не смогли помешать ему причинить вред самому себе».
Но каковы были мотивы Брюса Айвинза? Это самое загадочное во всей истории. У следствия нет однозначного ответа. Одно из предположений состоит в том, что Айвинз устроил биологическую атаку для того, чтобы получить дополнительное финансирование своей программы разработки вакцины против сибирской язвы.

Оправдан, но не разъяснен

Вернемся к Стивену Хэтфиллу. Есть некоторая странность в том, что Хэтфилл проявлял какую-то чрезмерную, навязчивую, чтобы не сказать маниакальную, активность в изобретении сценариев биологической атаки. В августе 1997 года некий внештатный автор по имени Фред Рид – не исключено, что это псевдоним самого Хэтфилла, – писал в газете Washington Times: «Мой приятель Стив Хэтфилл, медик с многолетним опытом работы в третьем мире, хорошо знаком с распространенными там инфекционными заболеваниями. Что произойдет, спрашивает он, если террористы попытаются использовать возбудителей болезней в качестве биологического оружия против Америки?» Далее излагаются два сценария, в одном из которых звонок злоумышленника с сообщением о том, что пища в школьном буфете заражена бациллами сибирской язвы, оказывается ложной тревогой. Во втором сценарии террорист разбрызгивает бактерии чумы в мужском туалете Всемирного торгового центра.

В январе 1998 года еженедельник Insight напечатал фотографию Хэтфилла. Он позирует на собственной кухне в армейском противогазе и защитном комбинезоне. Центральной темой этого номера журнала была неподготовленность Америки к биологической атаке. Подпись под иллюстрацией гласит, что террорист имеет полную возможность извлечь штамм чумы из трупа луговой собачки и получить пригодные для атаки бациллы при помощи веществ, купленных в ближайшей бакалейной лавке, пользуясь обыкновенной кухонной плитой.

В том же 1998 году Хэтфилл и его соавтор Роджер Эйкерс зарегистрировали в федеральном бюро по охране авторских прав сюжет романа о биологической атаке. Эта проба пера навлекла позже на Хэтфилла дополнительные подозрения ФБР. Главный герой произведения – палестинский террорист Исмаил Абу Асифа. Деньги ему платит Ирак. Роман начинается эпизодом гибели от загадочной болезни южноафриканской экспедиции в Антарктиде. Восемь лет спустя та же болезнь поражает одного за другим членов обеих палат американского конгресса, а затем и высших должностных лиц администрации в Белом доме. В стране воцаряется паника. Для своей атаки Асифа пользуется бактериями бубонной чумы. Все необходимое оборудование куплено им в Вашингтоне – по подсчетам Хэтфилла, для этого требуется всего 387 долларов. Для заражения Белого дома террорист применяет инвалидную коляску, в которую вмонтирован распылитель. А проникает он туда под видом туриста вместе с экскурсией. Президент заражается смертельной болезнью непосредственно перед своей поездкой в Москву…

Научный гений как род недуга

Неужели в мозг исследователя, имеющего дело с оружием массового уничтожения, рано или поздно проникает синдром суперзлодея? Неужели ученый-безумец, одержимый идеей мирового господства – не выдумка, не ходульный персонаж масскульта?

Первооткрывателем образа ученого, бросающего вызов Создателю, была Мэри Шелли. Она написала своего «Франкенштейна» 19 лет от роду и впоследствии подробно рассказала об обстоятельствах, при которых был создан роман. Лето 1816 года Мэри и ее муж поэт Перси Шелли проводили на берегу Женевского озера в обществе Байрона и физика Джона Полидори. Лето оказалось дождливым, и компания много времени проводила у камина на вилле Байрона, развлекаясь дискуссиями на самые разные темы. Среди прочего речь зашла и о возможности оживления мертвой материи. Этот вопрос тогда чрезвычайно волновал ученое сообщество.

В самом конце XVIII века итальянский физиолог Луиджи Гальвани поразил Европу зрелищем «воскрешения» мертвой лягушки электрическим разрядом. Зрелище дергающихся лапок умерщвленной амфибии потрясало современников. Младший соотечественник Гальвани Алессандро Вольта пошел дальше. Он изобрел прибор, названный вольтовым столбом, и устраивал публичные сеансы «оживления»: «Я делал их не только над лягушками, но и над угрями и над другими рыбами, над ящерицами, саламандрами, змеями и, что важнее, над мелкими теплокровными животными, именно над мышами и птицами». «По всей Европе поднялась волна экспериментов, наладивших прямую связь между биологическими лабораториями, мясными лавками, гильотинами и кладбищами, – пишет Никола Витковски в своей «Сентиментальной истории науки». – С электродом в руке Вольта заставлял шевелиться отрубленный бараний язык и стрекотать обезглавленных кузнечиков».

А в январе 1803 года племянник Гальвани Джованни Альдини «оживил» человека. Это произошло в Лондоне, в Королевском хирургическом колледже, на глазах у врачей, студентов и любопытствующей публики. Для опыта из тюрьмы Ньюгейт был доставлен труп только что повешенного по приговору суда убийцы Джорджа Фостера. Доктор Альдини коснулся электродами, подсоединенными к электрической батарее, лица покойника – и его челюсть задрожала, лицевые мышцы исказились в жуткой гримасе, открылось левое веко. Помещение электрода в прямую кишку заставило труп сжать кулаки и размахивать ими в воздухе, высоко задирая ноги…

Мэри Шелли по молодости не могла видеть ни опытов Гальвани и Вольты, ни жуткого сеанса доктора Альдини. Но у Перси Шелли была в детстве электростатическая машина, на которой он увлеченно повторял опыты знаменитых «гальванистов».

Разговорившись на мистико-научные темы, Байрон предложил каждому из присутствующих написать «сверхъестественный» рассказ. И было Мэри видение в спальне: «Мне привиделся бледный ученый, последователь оккультных наук, склонившийся над существом, которое он собирал воедино. Я увидела омерзительный фантом в человеческом обличии, а потом, после включения некоего мощного двигателя, в нем проявились признаки жизни, его движения были скованы и лишены силы. Это было ужасающее зрелище; и в высшей степени ужасающими будут последствия любых попыток человека обмануть совершенный механизм Творца».

Виктор Франкенштейн и его чудовище не были в полной мере плодом воображения юной беллетристки. Они родились из самых значительных научных открытий того времени.

Идея научного интеллекта как душевной болезни особого рода быстро завоевала популярность. А в 1864 году Чезаре Ломброзо опубликовал свой сенсационный труд «Гениальность и помешательство», в котором зачислил в душевнобольные интеллектуальный цвет человечества, в том числе Ньютона, Паскаля, Ампера, Вольту… «Если после стольких примеров, взятых из современной нам жизни и в среде различных наций, – писал Ломброзо, – найдутся люди, еще сомневающиеся в том, что гениальность может проявляться одновременно с умопомешательством, то они докажут этим только или свою слепоту, или свое упрямство».

За Виктором Франкенштейном тянется длинная вереница героев Натаниеля Готорна, Роберта Стивенсона, Жюля Верна, Герберта Уэллса. Главный враг Шерлока Холмса, профессор Мориарти, – прежде всего выдающийся ученый. Помните: «Он происходит из хорошей семьи, получил блестящее образование и от природы наделен феноменальными математическими способностями. Когда ему исполнился двадцать один год, он написал трактат о биноме Ньютона, завоевавший ему европейскую известность. После этого он получил кафедру математики в одном из наших провинциальных университетов, и, по всей вероятности, его ожидала блестящая будущность. Но в его жилах течет кровь преступника…»

К слову, знаменитый сыщик едва не погиб от биологического оружия. В рассказе «Шерлок Холмс при смерти» он получает по почте шкатулку слоновой кости, при попытке открыть которую выскакивает пружина и царапает получателя, заражая его смертоносными бациллами. Сам Холмс называет заразу, которую он чуть не подцепил, «лихорадкой Тапанули» (Тапанули – провинция на Суматре) или «формозской черной язвой». Современные микробиологи полагают, что симптомы, описанные Конан Дойлом, схожи с симптомами заражения ложным сапом или сибирской язвой.

Наконец, вспомним открывателя «красного луча» профессора Персикова из булгаковской повести «Роковые яйца» и инженера Гарина с его гиперболоидом – у обоих налицо явные отклонения в психике. Галерею кинозлодеев открывает жуткий доктор Калигари из знаменитого немецкого фильма 1920-х годов, продолжают Ротванг из «Метрополиса» Фрица Ланга и доктор Стренджлав Стэнли Кубрика – мрачный пародийный гибрид Йозефа Менгеле и Вернера фон Брауна. Уж эти-то двое – никак не выдумка…

Неужели Брюс Айвинз принадлежит к этому ряду реальных и вымышленных ученых? Мы этого уже никогда не узнаем. И не находится ли в шаге от этого ряда оправданный Стивен Хэтфилл?

Аврора Потемкина, Вашингтон, Совершенно секретно