США: опыт строительства империи

Существует широко распространенное мнение, что Соединенные Штаты и страны англо-американской орбиты являются мировыми лидерами в области соблюдения гражданских прав и свобод. Эта идея настолько глубоко вошла в общественное сознание, что даже вопиющие нарушения американским правительством прав человека (например, в связи с так называемой «войной с терроризмом») не могут поколебать убеждение американских граждан: их страна является ведущим поборником прав человека во всем мире. И хотя правительство США подвергалось критике за нарушения прав человека со стороны таких организаций, как «Human Rights Watch» и «Amnesty International», эта критика проходила в контексте заботы о сохранении Соединенными Штатами своего морального авторитета, служа, таким образом, усилению догмы, а не её опровержению.

Одновременно с взглядом на США как на признанного лидера и защитника прав человека, официальные враги Америки автоматически зачисляются в ряды самых злостных нарушителей гражданских прав и свобод. Это особенно выпукло проявилось в отношении Советского Союза и сегодня проявляется в отношении Кубы и Северной Кореи, которые рассматриваются как противоположный полюс в области соблюдения прав человека. Агрессивные войны, развязываемые Западом, часто преподносятся как правозащитные миссии, кампании по распространению гражданских и политических свобод – свободы слова, религии и многопартийной демократии – среди предположительно угнетенных и политически порабощенных народов тех стран Третьего мира, которых США объявили своими врагами.

Но в то время, как западный дискурс подчеркивает гражданские и политические свободы, он систематически игнорирует экономические права, такие как право на труд, на участие в управлении предприятием, право на здравоохранение, на образование, а также свободу от иностранного экономического закабаления – те самые права, которые значительно развиты в коммунистических странах, а также в некоторых националистических странах Третьего мира (например в Ираке, где программы развития социальной сферы были подорваны войной, санкциями и, наконец, полностью уничтожены американской оккупацией).

Это происходит не случайно – ведь экономические права вступают в конфликт с интересами западного капитала. Право на труд противоречит праву капитала нанимать и увольнять работников. Право на достойную оплату труда противоречит праву владельцев предприятий экономить на зарплате ради увеличения прибыли. Право на здравоохранение конфликтует с правом страховых компаний наращивать свои прибыли и правом докторов продавать свои услуги по максимально возможной цене. Из-за того, что экономические права противоречат праву извлекать прибыль, они не признаются в качестве легитимных в западном капиталистическом мире. В этом мире прибыль – это альфа и омега; всё остальное ей подчинено. Тем не менее, гражданские и политические свободы, которые имеют существенное значение лишь для тех, у кого есть финансовая власть для контроля над СМИ, спонсирования исследовательских центров и фондов, для того, чтобы оплачивать услуги лоббистов и избирательные кампании нужных политиков ради завоевания информационного и политического господства – наделяются особым статусом. Советский Союз, Восточная Германия, Куба и Северная Корея, отстаивавшие экономические права для подавляющей части населения, рассматриваются как нарушители прав человека, несмотря на то, что те права, которые они защищали, являются наиболее важными для большинства из нас. Свобода печати мало что значит для того, кто не владеет печатным органом, и ещё меньше для того, кто страдает от недоедания.

Права носят классовый характер. Свобода выражения собственного мнения для убеждения остальных не имеет существенного смысла, если вы не обладаете ресурсами, необходимыми для контроля над СМИ. Право на участие в выборах мало что значит, если у вас нет денег на услуги пиарщиков, политтехнологов и специалистов по проведению опросов общественного мнения. Не имея существенного значения ни для кого, кроме богатых инвесторов, банкиров, капиталистических семей, политические и гражданские свободы получили возможность расцвести в тех частях западного мира, где капитализм не встречал серьёзного вызова со стороны социалистических и рабочих движений. Но как только политическая открытость позволяла этим движениям создавать угрозу существовавшему статус-кво, демократия и гражданские свободы тут же урезались или вовсе отменялись (как в фашистской Италии, нацистской Германии, в Чили в 1973 году, а также во множестве других стран, обычно при поддержке и с одобрения правительства США).

Несмотря на то, что политические права и свободы работают на тех, у кого есть экономическая власть, приверженность западного общества гражданским правам и свободам никогда не была абсолютной. Принцип обоснованного ограничения, согласно которому свободы могут быть ограничены и даже упразднены при определенных обстоятельствах (свобода слова не позволяет мне кричать «Пожар!» в переполненном театре) – говорит о том, что формальные свободы являются условными. Эти условия нередко представляются в качестве мер, необходимых для сохранения равновесия между свободой и безопасностью, но на самом деле основным условием для ограничения гражданских прав и свобод является та опасность, которые они могут представлять для правящего класса. Безопасность это верно, но важно – чья безопасность.

Далее вы убедитесь, насколько лицемерны западные правительства, критикующие страны Третьего мира за нарушения прав человека и, в тоже время, допускающие аналогичные и даже худшие нарушения у себя дома и за границей. И хотя приводимые нами факты в самом деле свидетельствуют о лицемерии западных правительств, важно отметить два момента. Во всех приводимых случаях нарушения прав человека допускались для защиты интересов правящих классов на Западе или же в Третьем мире от посягательств антагонистических классов или наций. По-другому это можно выразить так: никакое право не является абсолютным. Утверждение прав господствующего класса или нации означает отрицание прав противоположного класса или нации. Например, право иракцев на распространение взглядов о необходимости сопротивления оккупации своей страны или право партии БААС выдвигать своих кандидатов на выборах не признавалось американским правительством, защищавшим право американского капитала на экономическую реорганизацию Ирака. То, что правящий класс в любом обществе – феодальном, капиталистическом или социалистическом – будет ограничивать гражданские и политические свободы для своих противников там, где эти свободы начинают угрожать интересам господствующего класса, можно считать неумолимым законом.

Большинство левых в англо-американском мире, тем не менее, придерживаются иного взгляда, рассматривающего права не как классово определенное, относительное понятие, но как абсолют – привязываясь, таким образом, к любимой догме экономических элит Запада. Эти левые видят проблему не в правозащитной риторике западных правительств, а в их неспособности следовать этой риторике на практике. Целью таких левых является не продвижение прав угнетенных классов и народов в ущерб правам угнетателей, но расширение прав и свобод «для всех». Именно по этой причине умеренная левая часто испытывает трудности при необходимости солидаризироваться с силами социализма и национального освобождения, которые действуют в реальном мире «права против права» – когда конфликт между антагонистическими классами неизбежен и когда усиление прав одного класса или нации непременно ведет к ущемлению и отрицанию прав другого класса или нации.

Моралистический подход к проблеме прав человека не только вводит в заблуждение. Он вообще абсурден, так как предполагает, что права есть нечто абсолютное и что антагонизм между правами угнетателей и угнетенных может быть разрешен некими паллиативными мерами. В реальном мире невозможно построить социалистическое общество, если позволить классу капиталистов организовываться для отвоевания власти. Правительство национального освобождения не сможет добиться независимости для своей страны, если оно предоставит политические и гражданские свободы для всех, включая агентов нации угнетателей, которые захотят восстановить привилегированные позиции бывших господ. Нельзя ожидать от революционного правительства, что оно будет терпеть многопартийную демократию, позволяющую прокапиталистическим силам действовать открыто, так же, как нельзя было ожидать от правительств восточной и западной Германии, что они разрешат кандидатам от нацистских партий баллотироваться на выборах, или от революционного правительства США, что оно разрешит свободно действовать пробританским монархическим партиям.

В вопросе о правах человека целью левых сил должна быть не борьба за абсолютные права для всех (потому что не существует такого понятия, как свобода и демократия для всех), а защита прав угнетенных классов и наций за счет ущемления прав их врагов. Право овцы на защиту от хищника ущемляет право волка кушать баранину. Суть проблемы состоит не в том, «за» вы или «против» прав человека. Важно за чьи вы права.

Свобода пропаганды

В то время как блокирование китайскими властями доступа к некоторым вебсайтам всегда вызывает много шума, мало говорится про то, что Южная Корея блокирует доступ к более чем 30 просеверокорейским сайтам. Американские идеологи иногда утверждают, что уважение к гражданским правам и свободам неразрывно связано с капитализмом, и, наоборот, социалистические режимы репрессивны по своей природе. Поэтому мы можем ожидать, что Китай, а не Южная Корея будет подавлять права человека. Правда заключается в том, что правящий класс в любом обществе оказывается репрессивным в отношении своих классовых врагов, и только тогда дает свободу своим противникам, когда те слабы и не угрожают власти правящего класса. Идет ли речь о капитализме, социализме или той странной форме социализма, которую практикует Компартия Китая – это правило остается в силе всегда. Классовое общество разделено антагонистически.

Президент Венесуэлы Уго Чавес подвергается критике за отказ в возобновлении лицензии RCTV, частной телестанции, замешанной в неудачной попытке путча в апреле 2002 года, но факты закрытия СМИ Соединенными Штатами или правительствами, находящимися под их контролем, редко становятся предметом широкого обсуждения. Например, телеканал «Аль Завра» в Ираке был запрещен под предлогом того, что «подстрекал к нападениям на американцев и шиитские милиции». Силы иракского правительства совершили рейд и опечатали офисы телекомпании, после того, как ведущий новостей появился на экране в траурной одежде, в связи с убийством законного президента страны, Саддама Хусейна. В то время как Чавес подвергается американскими идеологами критике за подавление инакомыслия и диктатуру, эта критика совершенно безосновательна. Наоборот, Чавеса нужно критиковать за то, что он слишком мягок и либерален. Экономически господствующий класс Венесуэлы имеет массу возможностей, чтобы организоваться и вернуть себе власть. Чавесовский «социализм 21-го века» – на самом деле не более чем западная социал-демократия 60-х годов прошлого века, построенная на нефтяных прибылях – скорее всего проиграет из-за того, что позволяет оппозиции (используя хоккейную терминологию) слишком долго оставаться на площадке. Нельзя сказать, что у Чавеса есть слишком большой выбор образа действий и что он может вертеть историей так, как захочет. Обстоятельства сильно ограничивают его возможности для маневрирования, но надо помнить судьбы многих социал-демократических правительств, смытых с политической сцены правыми силами, которым предоставили возможность организоваться и нанести ответный удар. Фашизм, как было сказано, есть наказание тем, кто наивно полагал, что капитализм иногда может быть мирно преобразован в социализм изнутри, в то время как правые силы будут спокойно стоять в стороне и наблюдать за происходящим, сложа руки.

Кубу часто призывают к ответу за то, что она сажает в тюрьму диссиденствующих журналистов. Однако кубинский случай редко рассматривается со всех сторон. Журналисты да, арестовывались за то, что они писали (хотя это и отрицается), но главным образом за то, что брали деньги от американского правительства за помощь в деле свержения социализма и реставрации господства США на Кубе. Работа США – поддерживать и финансировать журналистов, выражающих антисоциалистические, прокапиталистические взгляды. Работа журналистов-диссидентов – убеждать народ. Работа кубинского правительства – защищать социализм и независимость Кубы. В то время как аресты кубинских журналистов широко освещаются, меньше известно о том, что США арестовывают журналистов в Ираке и держат их в тюрьме без предъявления обвинений. Американцы арестовали, по меньшей мере, трех журналистов «Рейтерс» и держали их в тюрьме 8 месяцев без обвинения. США опасались, что журналисты материально помогали сопротивлению, и поэтому угрожали целям Америки по переустройству экономики Ирака в угоду американским корпорациям. Кубинское правительство опасалось, что кубинские журналисты, с материальной помощью от враждебного иностранного государства, подрывают кубинский социализм и независимость. В обоих случаях одна правда сражалась с другой правдой.

10 июня 2003 года американские оккупационные власти в Ираке объявили приказ номер 14, запрещающий «деятельность СМИ», которая «призывает к насилию против сил коалиции» или против оккупационных властей, а также «оправдывает возвращение к власти партии БААС или делает заявления в поддержку этой партии». В конце 2005 года иракский суд дисквалифицировал 90 кандидатов из-за связей с БААС. США стали оказывать поддержку этническим и сектарианским партиям, что было частью проекта по этническому расколу иракского общества (обычная тактика захватчиков, основанная на принципе «разделяй и властвуй»). Рутинной является практика закрытия американцами газет в Ираке для умиротворения оппозиции. Офисы «Эль-Арабия» были опечатаны точно так же, как и газеты «Аль Хавза», издававшейся шиитским клерикалом Муктатой Аль-Садром. Соединенные Штаты недвусмысленно рассматривают партию БААС в качестве угрозы своим планам в Ираке. Таким же образом, китайское правительство считает движение Фалунь Гун угрозой своему особому взгляду на социализм. В обоих случаях репрессивные меры принимаются в отношении оппозиции господствующему в стране режиму.

Британские мусульмане, возглавлявшие толпу, скандировавшую «Бомбить, бомбить Данию, бомбить, бомбить США», в знак протеста против публикации датской газетой карикатур на пророка Мухаммеда, были признаны виновными в подстрекательстве к убийству. Два канадских журналиста, призывавших США обрушить на Иран ядерный удар, не были даже привлечены к ответственности канадскими властями. Любое требование привлечь их по обвинению в подстрекательстве к убийству будет расценено как курьез, или как атака на свободу слова.

В двадцати странах наложен запрет на отрицание Холокоста – в том числе в Австрии, Германии, Швейцарии, Бельгии, Чехии, Нидерландах, Франции, Литве, Польше, Испании, Словакии, Румынии и Израиле. Законы против отрицания Холокоста часто существуют вместе с запретом на нацистские и неонацистские партии. Цель ясна – поставить определенные политические взгляды за рамки приличия, выставить их помехой нормальному функционированию общества. Эти запреты рассматриваются, в том числе и левыми поборниками гражданских и политических свобод «для всех», как вполне легитимные, как необходимые ограничения на свободу слова и создания политических организаций. И наоборот, те законы в революционных обществах, которые налагают запрет на деятельность партий и сил, стремящихся к реставрации классового или национального угнетения, рассматриваются западной левой как нелегитимные, деспотичные и авторитарные. Эти законы и в самом деле деспотичны и авторитарны, в той же самой мере, в какой деспотичны и авторитарны законы против отрицания Холокоста, но они абсолютно легитимны с точки зрения народов, только что освободившихся от классового и национального гнета.

В этой связи приходит на ум случай с правительством ZANU-PF в Зимбабве. ZANU-PF была ведущей силой в борьбе черного большинства против белого меньшинства родезийского поселенческого режима. Хотя черное большинство добилось формальной политической независимости, эта независимость де-факто оставалась существенно ограничена из-за экономического господства белого меньшинства. Захваты земли были способом продвижения революции вперед к своему логическому завершению. Являясь с одной стороны отрицанием права прежних собственников на получение прибыли, а с другой стороны рекламацией права на землю, присвоенную в ходе колониального захвата, конфискация земли была классическим случаем борьбы одной правды с другой правдой (в которой, к сожалению, умеренная западная левая довольно предсказуемо взяла сторону богатых землевладельцев). Зимбабве, однако, не есть однопартийное государство, оно также не является государством, в котором богатым запрещено покупать СМИ или спонсировать оппозицию. Поэтому Зимбабве, наряду с Венесуэлой, может быть подвергнута критике за недостаточную репрессивность. В то же время, именно те революционно-освободительные движения, которые позволяют своим врагам собрать силы и нанести контрудар, часто подвергаются наиболее жестким нападкам со стороны умеренной левой на Западе. Какие бы жесткие меры не были приняты правительством ZANU-PF против оппозиции, они должны быть поняты в историческом контексте борьбы за национальное освобождение и союза главной оппозиционной партии – MDC – с Британией и белыми поселенцами.

Полицейские государства

Советский Союз, Восточная Германия, Куба, Северная Корея часто рассматриваются на Западе как полицейские государства. Отрицать тот факт, что СССР и ГДР были, а Куба и КНДР и сейчас являются полицейскими государствами, было бы нечестно. Но в то же самое время, отрицать тот факт, что США, Великобритания, Канада, Австралия и другие западные страны также являются полицейскими государствами – было бы не менее нечестно. Только сила и мощь антикоммунистической пропаганды позволяют считать восточногерманскую «Штази» каким-то особенно выдающимся злом, а ни чуть не менее репрессивный полицейский аппарат в капиталистической Западной Германии рассматривать как институт, всецело отвечающий «демократическим нормам».

«Согласно указу президента от 2002 года, американское агентство по национальной безопасности прослушивало международные телефонные звонки и просматривало электронную почту сотен, возможно тысяч людей в США без соответствующего на то разрешения судебных властей». «Нью-Йорк таймс» не предавала гласности этот факт в течение года, по просьбе Вашингтона.

RCMP (Royal Canadian Mounted Police) и секретные службы завели дела на 800000 канадских граждан (население Канады – всего 30 миллионов) и осуществляли секретное наблюдение за тысячами организаций, включая церковные и женские группы. В течение трех десятилетий «монтис» (прозвище RCMP – пер.) шпионили за Томми Дугласом, уважаемым канадцами за его роль в создании системы всеобщего здравоохранения, даже тогда, когда Дуглас был лидером Новой демократической партии и членом парламента.

В Мексике более 700 человек было убито государством, многие подверглись пыткам, начиная с 1960-х и по начало 1980-х годов, в ходе кампании по уничтожению радикальной левой. Сменявшие друг друга правительства использовали «убийства, похищения с ликвидацией, систематические пытки и геноцид, пытаясь нанести ущерб части общества, рассматриваемой как идеологический враг».

Эти примеры, взятые из последних газетных публикаций, отражают лишь верхушку айсберга. Можно написать многие тома о деятельности американского полицейского государства (COINTELPRO – одна из самых зловещих программ нейтрализации классовых врагов), и немало уже было об этом написано. Но все факты отбрасываются в сторону, когда необходимо выставить американское правительство в роли борца за права человека во всем мире, в то время как оно может быть, если понадобится, ничуть не менее репрессивным, чем любое другое правительство. Нам не нужно заострять наше внимание на нежелании западных правительств следовать своей риторике о правах человека. Эта риторика основана на идее абсолютного, а не относительного характера прав человека, она придает забвенью классовый антагонизм между эксплуататорами и эксплуатируемыми. И, конечно, нам не следует ожидать от государства, что оно будет действовать согласно декларируемым принципам, так же как нельзя требовать ото льва, чтобы он стал вегетарианцем. Это просто глупо. Все государства являются полицейскими – так было, так есть и так будет до тех пор, пока существуют антагонистические классы. Классовый антагонизм разыгрывается на многих полях сражений – одним из них является поле прав человека. В битвах вокруг прав человека нас должно интересовать не нарушение прав вообще, как абсолюта, а то, чьи права нарушаются, так как права никогда не являются всеобщими и абсолютными. Мы должны спрашивать, чьи права находятся в конфликте, какие права являются нашими и можно ли винить овцу за то, что она отрицает право волка есть мясо.

Перевод Ильи Иоффе, warandpeace.ru