«ЧЕРНАЯ СТРЕЛА»: ТАЙНЫ ИГОРЯ ГОНЧАРОВА.Часть 4: причины смерти
Дело «оборотней» с легкой руки Игоря Гончарова накрепко связали с делом Гонгадзе. Возможно, это затрудняет поиск истины в обоих этих делах. Сейчас по поводу дела «оборотней» выброшена очередная порция недостоверной информации, что заставляет нас прервать хронологию истории Игоря Гончарова и посвятить эту часть обстоятельствам его смерти.Дело Гонгадзе и дело Гончарова в последние дни вновь стали активно обсуждаться в украинской прессе. Хотя и с подачи прессы британской. Именно британская “Independent” опубликовала на прошлой неделе материал Адриана Крушельницкого, базирующийся на неких копиях допросов по делу Гонгадзе. Нужно заметить, что эти документы неизвестные люди пытались продать и в Киеве.
Заявленная цена была 10 тысяч. Однако, по всей видимости, никто кроме Крушельницкого их не купил. По нескольким причинам. Во-первых, новизна информации, изложенной в этих протоколах довольно относительна. Во-вторых, предлагались не сами протоколы, а рукописные списки с них. Наиболее ценным является, пожалуй, “введение в оборот” новых фамилий свидетелей по делу Гонгадзе и фамилия одного из возможных “оборотней” — бывшего убоповца Александра Музыки. Кстати, Александр Музыка – выходец из российского РУОПа, в киевском УБОПе проработал очень не долго. Затем он или действительно стал членом ОПГ “Черепа” или был засланным в ОПГ “агентом под прикрытием”. Однажды, в 1992 году он был задержан за вымогательство. При задержании у него был изъят пистолет «ТТ». Однако, до суда дело не дошло. По неизвестным причинам, Музыку отпустили. Существует также информация о том, что Музыка был личным агентом бывшего начальника Главного управления по борьбе с экономической преступностью генерала Литвиненко. Так или иначе, но Александр Музыка вполне безбедно проживал до последнего времени под Васильковом, где владеет элитным загородным клубом – ранчо «Боливар». Подобная беспечность может объясняться либо невиновностью, либо стопроцентной уверенностью в надежности своей «крыши».
Главный же вывод статьи – за Гонгадзе следила милиция. Это не слишком свежо, чтобы платить 10 тысяч. А заявления насчет того, что Игорь Гончаров был убит инъекцией тиопентала – не более, чем сказки для идиотов.
Как свидетельствуют специалисты, тиопентал – барбитурат оглушающего действия, применяемый реаниматологами при необходимости перевода больного на искусственную вентиляцию легких. Такая процедура в отношении Гончарова действительно проводилась, но по жизненным показаниям. И пассаж о том, что ” результаты вскрытия и исследования, выполненные шестью экспертами для власти, показали,что Гончарову была введенная инъекция тиопентала, что, по мнению экспертов, вероятно привело к смерти. Доктора сказали корреспонденту “Индепендент”, что не было никаких законных медицинских резонов использовать наркотик ” – выглядит чрезвычайно нелепым. Гончаров умер бы гораздо быстрее, если бы тиопентал не применялся. Другое дело, что причиной острой легочной недостаточности явился так называемый “спинальный инсульт” — крайне редкое заболевание, появление которого у Гончарова действительно непонятно.
Один из соавторов этой статьи – дипломированный врач анестезиолог-реаниматолог Евгений Лауэр комментирует обстоятельства смерти Гончарова с медицинской точки зрения:
«Опрос лиц, причастных к лечению Гончарова и мое непосредственное участие, как консультанта защитников Гончарова в те дни, когда он находился в нейрореанимации БСМП показал следующее. Последний раз в больницу скорой помощи Гончаров поступил 3 июля 2003 года. Причиной перевода из больницы СИЗО №13 была развивающаяся параплегия – паралич конечностей. Накануне, 27 июня Гончаров был доставлен в помещение прокуратуры по адресу Коминтерна 7/9, в котором работала следственная группа, возглавляемая «важняком» генпрокуратуры Олегом Гарником. Гончаров был допрошен в присутствии своего адвоката Смородинова. Во время допроса следователь заметил на лице Гончарова ссадины. На вопрос, откуда эти ссадины, Гончаров заявил, что споткнулся в коридоре СИЗО и ни к кому претензий не имеет. Тем не менее, следователь вызвал конвой и зафиксировал в протоколе наличие ссадин у Гончарова. А 3 июля он оказался в больнице. Сначала в неврологическом отделении, а затем, по жизненным показаниям, с признаками легочной недостаточности и пневмотораксом был переведен в отделение нейрореанимации. Каких-то повреждений костей, которые могли бы вызвать пневмоторакс у него не было. Пневмоторакс часто сопровождает острую дыхательную недостаточность и может быть вызван внутренними, а не внешними причинами. Острая дыхательная недостаточность была быстро ликвидирована интубацией трахеи и переводом Гончарова на искусственную вентиляцию легких при помощи респиратора объемного РО-6. Интубация трахеи делается для того, чтобы обеспечить свободный воздухообмен легких. Особенностью интубации является то, что человеку в сознании ее провести невозможно. Человек должен потерять контроль над своими легкими, чтобы этот контроль взял на себя аппарат. Для этого вводятся миорелаксанты – курареподобные препараты, которые расслабляют дыхательную мускулатуру и мышцы скелета. Во-вторых, вводятся препараты, которые выключают сознание больного. Для этого используется тот самый тиопентал. Тиопентал или гексонал известен давно и применяется во всем мире. Это барбитурат для внутривенного введения. Препарат имеет оглушающее и обезболивающее действие и применяется для вводного наркоза и малых хирургических операций. Это не наркотик, а анестетик барбитурового ряда, единственное, что его роднит с наркотиками, это то, что это препарат группы «А», то есть строгого учета. Естественно, что Гончарову много раз вводился тиопентал, так как ему неоднократно делались операции. Я думаю, что вводились препараты и другого типа, наверняка нейролептик дроперидол и другие. Гончаров прибыл в больницу в состоянии кахексии, то есть крайнего истощения. Он отказывался от приема пищи, так как боялся, что его отравят. По показаниям медработников, переломов и следов травм при поступлении обнаружено не было. Если бы у него был травматический инсульт, то ухудшение наступило бы резко и сразу. Но он еще два дня провел на втором этаже.
Говорить о том, что смерть Гончарова была насильственной – нелепо. Гончарову в БСМП делались все возможные исследования, кроме, разве что ядерно-магнитного резонанса. Просто установки такой в БСМП нет, а транспортировать его было нельзя. Гончарова лечили очень ответственно, привлекались лучшие специалисты. Диагноз был единственный – спинальный инсульт с тетраплегией. То есть параличом конечностей. Спинальный инсульт чрезвычайно редкое заболевание. Тем более у сравнительно молодого человека.
Прогноз у Гончарова еще в июле 2003 года был чрезвычайно плохим. 90 процентов – смерть. 10 процентов – полная неподвижность. Он получал больше, чем получал бы другой больной. Это связано не столько с каким-то к нему сочувствием, а, как это не цинично звучит, с интересом к данному клиническому случаю. Один из ведущих специалистов в этой отрасли заявил о том, что за 20 лет практики в нейрореанимации, он впервые сталкивается с таким случаем.
Странно то, что заключение о том, что у Гончарова была спинальная травма, появилось только после его смерти. Ее что, по пеплу определили? Вся штука в том, что при поступлении спинальной травмы выявлено не было. Причины спинального инсульта так до сих пор и непонятны.
Гончаров все время находился в полубессознательном состоянии. Ухудшение состояния Гончарова было проградиентным, то есть плавным. Болезнь прогрессировала, организм не справлялся со своими функциями. Как правило, в результате такого состояния у больного развивается пневмония и пролежни. Пролежней у Гончарова практически не было. Опять таки, потому что к нему хорошо относился персонал. Его постоянно массировали, перемещали.
О том, что он умрет, было известно дней за десять до смерти. На фоне легочной недостаточности у Гончарова начала развиваться сердечная недостаточность. Последние несколько дней его жизни он находился на постоянном введении препарата допмин – вазопрессора, который регулирует давление. Это реанимационный препарат, который поддерживает сердечную деятельность и тонус сосудов. Капля допмина – давление поднимается до нормы. Капли нет – падает до критических отметок. Гончаров находился на постоянном допмине. Было несколько остановок сердца. Сердце искусственно «запускалось». То есть, Гончарова врачи не только не убивали – ему не давали умереть. Убить человека в этом состоянии – это просто на десять минут отвернуться. Или не вовремя подключить аппарат искусственной вентиляции легких. И не нужно никаких препаратов. Кроме того, в последние несколько дней жизни у Гочарова начал развиваться полиорганный синдром. Эту неприятную штуку можно сравнить с оркестром, потерявшим дирижера. Когда каждый инструмент начинает играть в другом темпе, в другом ритме, в другой тональности. Это полная разбалансировка всех систем организма, хаос, который приводит к смерти. Способов лечения его на сегодняшний день нет.
Смерть Гончарова наступила утром, на глазах врачей. Организм просто не справился с болезнью, и помочь Гончарову уже было невозможно.
Поэтому слова о том, что он умер от инъекции тиопентала – полный бред.
После смерти были отобраны все необходимые образцы тканей, так что само тело, по большому счету уже было не нужно. При токсикологической экспертизе в тканях было обнаружено большое количество медицинских препаратов, что, учитывая историю болезни Гончарова – вполне естественно. Все выделительные функции в последние недели его жизни были нарушены. Лекарства вводились, но очень плохо выводились из организма. Вводились в больших дозах, что объяснялось как тяжестью состояния, так и кахексией, полиорганным синдромом при которых возникают парадоксальные реакции. Это классическое депонирование препаратов. Но говорить о том, что тиопентал вводился для того, чтобы его убить – это нонсенс. На месте врачей, я лично подал бы в суд на тех, кто распространяет информацию об убийстве Гончарова при помощи тиопентала.
Да, загадок в этом деле больше, чем достаточно. Но относительно последнего месяца его жизни загадок никаких нет. Он умер от реанимационной болезни, наступившей вследствие спинального инсульта и его последствий».
Таково мнение специалиста. Разговоры о «смертельных инъекциях» свидетельствуют или о невежестве людей, распространяющих эти слухи или о целенаправленном обмане общественности. Кстати, об обмане.
Еще одной шокирующей информацией последних дней стало заявление Генпрокуратуры о том, что наконец-то найден возможный убийца Георгия Гонгадзе. В заявлении отмечается, что следственно-оперативная группа Генпрокуратуры “отрабатывает вариант причастности к убийству Георгия Гонгадзе гражданина К.”
“В ходе допросов этот гражданин заявляет, что был непосредственным исполнителем убийства Гонгадзе. Объективно его показания совпадают с обстоятельствами совершения этого преступления по времени и некоторым другим ключевым моментам, установленным следствием. В частности, относительно отсечения головы”, – отмечает Генпрокуратура.
“Уже ранее гражданин К. привлекался к ответственности за несколько других убийств, связанных с отсечением головы”, -сообщает пресс-служба Генпрокуратуры.
“Следователями отрабатываются все без исключения версии относительно лиц, причастным к убийству Гонгадзе”, – отмечает Генпрокуратура.
Никаких других подробностей в сообщении Генпрокуратуры не содержится. В пресс-службе Генпрокуратуры агентству “Интерфакс-Украина” уточнили, что “гражданин К.” был задержан не по “делу Гонгадзе”.
Странность этой информации заключается в том, что абсолютно непонятно, как гражданин К., “привлекавшийся к ответственности за несколько других убийств, связанных с отсечением головы” мог находиться на свободе после этого? Или за такие “мелкие” правонарушения у нас отменили пожизненное заключение? Или сейчас в СИЗО неожиданно начал “колоться” подследственный, которому пожизненное уже и так гарантировано? В таком случае возникают законные сомнения в причастности этого “декапитатора” к смерти Гонгадзе. Больше похоже на очередную “липу” вроде дела “мертвых киллеров” Кушнира, якобы убивших и Гетьмана и Щербаня. “Доказать” свое участие в убийстве Гонгадзе гражданин К. может, пожалуй, лишь точно указав место, где спрятано то, что осталось от головы журналиста. Так, что, господа политики, проверьте ваши прикроватные тумбочки…
Станислав Речинский, «УК», Евгений Лауэр, «Трибуна»
Tweet
