Вторая мировая война: начало
Утром 1 сентября 1939 года вряд ли многие люди в разных государствах, даже высокопоставленные политики и военные, осознавали, что началась новая мировая война. А весь советский народ твердо знал, что эта война уже продолжается, а немецко-польский вооруженный конфликт является ее составляющей. Ведь уже год все взрослые и подростки изучали «Короткий курс истории ВКП(б), где новой мировой войне (которая называлась, как и первая, «империалистической») уделялось достаточно большое внимание.
В «партийном священном писании», отредактированном, а частично и написанном лично Сталиным, в частности, отмечалось (цитирую на языке оригинала): «…Вторая империалистическая война на деле уже началась. Началась она втихомолку, без объявления войны. Государства и народы как-то незаметно вползли в орбиту второй империалистической войны. Начали войну в разных концах мира три агрессивных государства, — фашистские правящие круги Германии, Италии, Японии. Война идет на громадном пространстве от Гибралтара до Шанхая. Война уже успела втянуть в свою орбиту более полумиллиарда населения».
Конечно, Сталин немного поспешил. В действительности локальные войны в сентябре 1938-го, когда был напечатан «Короткий курс…», еще не объединились в войну мировую. Но мировая уже тогда стала почти неминуема. Так как без нее глобальные цели Сталина и коммунистического движения были недосягаемы.
1 сентября 1939 года Гитлер имел основания надеяться на то, что невзирая на подписанное второй Речью Посполитой и Великобританией соглашение о союзническом альянсе с гарантией взаимопомощи, если кто-то из подписантов станет жертвой «одного европейского государства» (в тайном протоколе это государство называлось четко: Германия), невзирая на обещание Франции также руководствоваться этим соглашением, все же в последний момент поляки останутся на одиночестве. Ведь перед этим фактом были постоянные попытки лидеров Франции и Британии договориться с Гитлером и нажать на официальную Варшаву с тем, чтобы и удовлетворила немецкие требования — отдала Гданьск и так называемый «коридор» между основной территорией Третьего Рейха и Восточной Пруссией.
А в придачу, чтобы согласилась на переговоры о возвращении Германии части Силезии — мол, тамошнее население в своем большинстве очень любит Гитлера. И даже за десять дней до вторжения нацистов в Речь Посполитую британское правительство продолжало утверждать, что, мол, в новейшем споре между Германией и Польшей нет ничего, что могло бы оправдать применение силы. Как будто то был просто «спор», в котором равнозначно виноваты обе стороны… И британский премьер Невиль Чемберлен, узнав о Кремлевском пакте между двумя наибольшими тоталитарными государствами, подписанном Молотовым и Риббентропом, не нашел других слов, кроме как, мол, «в Англии считают, что для блага Европы необходимой является британско-немецкая сотрудничество».
А во время заседания французского правительства министр иностранных дел Жорж Бонне прямо заявил: «Должны ли мы слепо придерживаться союза с Польшей? Может лучше, наоборот, подтолкнуть Польшу к компромиссу?». То есть к передаче Германии значительной части территории включительно с выходом к Балтике, что имело бы следствием потерю Речью Посполитой своих портов и военно-морских сил. 24 августа министр иностранных дел Британии Галифакс в выступлении в Палате лордов заявил: «Мы не думаем требовать от Германии, чтобы она жертвовала своими национальными интересами».
В ответ Гитлер 25 августа пригласил к себе британского и французского послов и долго рассказывал им, как он стремится дружить и сотрудничать с западными демократиями, что ему отвратительна сама мысль о войне с ними и что этому сотрудничеству мешает лишь противная Польша, искусственно смастеренная из кусков трех империй; вот решится (очевидно, самотеком) польский вопрос — и наступит в Европе мирная тишина.
И даже тогда, когда утром 1 сентября 1939 года бомбардировщики Люфтваффе нанесли массированный удар по промышленным центрам и железнодорожным узлам Речи Посполитой (в том числе и городам Западной Украины), а моторизированные и пехотные войска Вермахта вместе с союзными словацкими войсками пересекли границу и хлынули вглубь территории Речи Посполитой, в столицах западных демократий еще слышно было голоса о необходимости остановиться… договориться… примириться… жить дружно…
Со своей стороны, Гитлер несколько дней не употреблял публично слово «война» — мол, Германия лишь обороняется от действий агрессивного Войска Польского. Но Британии и Франции уже не было куда отступать, они объявили ультиматум с требованием выведения всех немецких войск с территории Речи Посполитой, а когда это требование было отклонено, 3 сентября объявили войну Третьему Рейху. В тот же день войну нацистам объявили Австралия и Новая Зеландия, а на протяжении нескольких дней до них присоединились Канада, Ньюфаундленд, Южноафриканский Союз и Непал.
Тогда же 1 сентября в СССР была внедрена общая военная обязанность, и за короткое время Красная армия доведена до численности в 5 млн «штыков», «сабель» и «кортиков» (обращает на себя внимание то, что мобилизованные вооруженные силы Германии на то время имели в своем распоряжении немного больше 4 млн личного состава, из них сухопутные войска — 2,7 млн). Ну, а по количеству танков и самолетов СССР перевешивал Третий Рейх в несколько раз, и это вовсе не было никудышное вооружение (никудышным было командование, но это уже другой сюжет).
Поэтому 17 сентября во Вторую мировую войну вступил СССР. Но вступил так, как это умел делать Сталин — не объявляя никому войну, а ведя ее де-факто и не скрывая этого. Факт ведения военных действий Красной армией против польской армии совместно с Вермахтом был подчеркнут главой правительства СССР Молотовым в его докладе на сессии Верховной Раде СССР 31 октября 1939 года. Молотов заявил, что Польша развалилась благодаря удару немецкой, а затем Красной армии. Он говорил о «боевом продвижении» Красной армии и о захвате ею боевых трофеев, которые составляли значительную частику вооружений и техники Войска Польского.
А в приказе наркома обороны маршала Ворошилова N 199 от 7 ноября 1939 года было сказано: «Стремительным натиском части Красной армии разгромили польские войска, выполнив в короткий срок свой долг перед Советской родиной». И не забываем об общем немецко-советское коммюнике от 18 сентября, где говорилось, что задача советских и немецких войск, которые действуют на польской территории (а там во многих местах продолжались еще — вплоть до 5 октября — напряженные бои), «заключается в том, чтобы возобновить в Польше порядок и покой, нарушенные распадом Польского государства, и помочь населению Польши переформатировать условия своего государственного существования».
Самим фактом появления этого коммюнике СССР объявил себя союзником Германии, ведь когда войска двух государств действуют согласованно на территории третьей для «наведения там порядка», это является классическими союзническими операциями. Ну, а затем, 30 ноября 1939 года, СССР так же без объявления войны (мол, мы лишь помогаем восставшим финским рабочим и крестьянам, ответив на их призыв!) ворвался на территорию Финляндии.
К этому времени, сразу после разгрома последних польских сил, высшее командование Германии направило командующим родов войск «Памятную записку и главные указания относительно ведения войны на Западе». Данный документ определял основные моменты будущей кампании, которая включала вторжение в нейтральных Бельгию, Нидерланды и Люксембург.
Вскоре был подписанный план операции под названием «План Гельб». Одновременно началась подготовка «Плана Везерюбунг», согласно которому в начале следующего года должны были быть захвачены Дания и Норвегия. На то время, считали в немецких штабах, Красная армия уже должна была решить «финский вопрос», следовательно, шла речь о том, чье влияние будет доминировать в нейтральной Швеции с ее стратегическими залежами железной руды. Мировая война набирала обороты.
А советский премьер Молотов в упомянутом выше выступлении 31 октября осуществил полное «изменение вех» в геополитических расписаниях, заявив о «Сближение и установление дружественных отношений между СССР и Германией», признав ненормальными недружелюбные отношения между большевиками и нацистами, а нормой — дружеские отношения и отметив, что, оказывается, это «правительства Англии и Франции. не хотят прекращения войны и восстановления мира, а ищут нового оправдания для продолжения войны против Германии».
Более того: «В последнее время правящие круги Англии и Франции пытаются изобразить себя в качестве борцов за демократические права народов против гитлеризма, причем английское правительство объявило, что будто бы для него целью войны против Германии является, не больше и не меньше, как. «уничтожение гитлеризма».
Получается так, что английские, а вместе с ими и французские, сторонники войны объявили против Германии что-то вроде «Идеологической войны», напоминающей старые религиозные войны. Действительно, в свое время религиозные войны против еретиков и иноверцев были в моде. Они, как известно, привели к тягчайшим для народных масс последствиям, к хозяйственному разорению и к культурному одичанию народов. Не к этим временам ли средневековья, к временам религиозных войн, суеверий и культурного одичания тянут нас снова господствующие классы Англии и Франции? Во всяком случае, под «идеологическим» флагом теперь затеяна война еще большего масштаба и еще больших опасностей для народов Европы и всего мира.
Но такого рода война не имеет для себя никакого оправдания. Идеологию гитлеризма, как и всякую другую идеологическую систему, можно признавать или отрицать это — дело политических взглядов. Но любой человек поймет, что идеологию нельзя уничтожить силой, нельзя покончить с ею войной. Поэтому не только бессмысленно, но и преступно вести такую войну, как война за «Уничтожение гитлеризма», прикрываемая фальшивым флагом борьбы за «демократию».+
Иными словами, виновными в разжигании Второй мировой войны Германия и СССР в унисон объявили западные демократии, а Гитлера Молотов выставил в роли миротворца. Ну, а советский народ немедленно забыл все предыдущие установки и дружно, под надзором НКВД, одобрил действия партии и правительства.
Tweet
