Как две украинки, всего за сто долларов, посадили в тюрьму африканца

Я — дама с большим жизненным опытом. Нет, правда. В Шаолине была, за полярным кругом тоже была, в мордовских колониях чай пила — ну все при мне. Однако есть в моих познаниях пробелы: я плохо разбираюсь в платных сексуальных услугах. Возможно, все впереди, но пока глубоких суждений об этом у меня нет. И единственное, что я точно знаю: до сих пор в нашей стране за жгучее желание провести время с двумя платными заезжими феями в тюрьму не сажали. Но времена меняются… Прекрасным декабрьским вечером Альфред Канут Тембо, гражданин Объединенной Республики Танзания, приехал в ночной клуб «В-52». А почему бы и нет? Молодой человек 22 лет, слушатель подготовительных курсов РУДН, решил провести время в обществе сверстников, выпить, потанцевать, а глядишь, и познакомиться с какой-нибудь прелестной блондинкой. Для жгучих брюнетов, сынов жаркой Африки, все девушки Москвы — всегда блондинки. Значит, будет весело, надеялся Тембо.

Этот клуб, находящийся неподалеку от Университета дружбы народов, пользуется у студентов большой популярностью. В тот вечер темнокожий Тембо веселился со своими друзьями. На рассвете перед закрытием клуба Тембо обратил внимание на двух девушек. Обменявшись несколькими словами в гардеробе, молодые люди решили провести время у одной из них. Остановили машину и поехали в Северное Бутово. Не берусь сказать, где именно Тембо договорился с девушками о том, что в приговоре суда будет названо оказанием сексуальных услуг, но так или иначе за 100 долларов США девушки согласились доставить Тембо известное удовольствие.

Приблизительно в 7 часов утра компания подъехала к дому 3, корпус 1, на Старокачаловской улице. Войдя в подъезд и получив деньги, Валентина Касьяненко и Евгения Демиденко, уроженки Украины, сообщили Тембо, что у тетки Касьяненко, в квартире, в которой они собирались предаться усладам любви, находится маленький племянник. Какие уж тут услады. А что если заняться любовью на лестничной клетке? Получится даже романтичнее, чем в квартире. Тембо не оценил московской романтики и потребовал назад деньги, но девушки настаивали на своем.

Не желая расставаться с деньгами и все еще надеясь получить хоть какое-то удовольствие, Тембо вынужден был согласиться. Касьяненко достала из сумки упаковку презервативов. Тембо спустил штаны и приготовился к любовному поединку с двумя шалуньями. Не тут-то было. Шалуньи бросились бежать: одна наверх, а другая — вниз. 100 долларов вместе с Касьяненко устремились вниз. Не снимая презерватива и кое-как натянув штаны, подхватив сброшенную на пол куртку, Тембо погнался за деньгами. Пролетев один пролет, он настиг Касьяненко, схватил ее за шиворот и стал требовать — нет, не любви, а возвращения денег. Как бы не так! Коварная Касьяненко ответила дерзко: денег нет. Темпераментный африканец вырвал у обманщицы сумку и приступил к поискам заветной купюры. Увы, долларов в сумке не было. Зато там находились паспорт, 1700 рублей и мобильный телефон «Моторола».

По словам Тембо, он еще раз потребовал у Касьяненко вернуть деньги. Не добившись желаемого, он побежал наверх за второй барышней. А как бежать-то, когда в руках куртка, сумка, телефон и паспорт, да еще спадающие штаны не дают взмыть. Видимо, поэтому и пришлось затолкать вещи Касьяненко куда попало. Преодолев два-три пролета, он убедился в том, что Демиденко нигде нет, вызвал лифт и поехал вниз, где, по его мнению, находилась Касьяненко. Она действительно была там, но не одна: рядом стояли Демиденко и жители подъезда. Тембо бросился к Касьяненко и, обращаясь за помощью к стоявшим рядом гражданам, снова потребовал вернуть деньги.

Думаю, это и была «картина маслом». Африканец в расстегнутых штанах на ломаном русском языке вперемешку с английским взывает к справедливости. И она не замедлила явиться в лице сотрудников патрульного экипажа милиции.

Кто вызвал милицию, осталось загадкой. По словам старшего экипажа В.В.Васильева, вызов поступил на телефон дежурной части ОВД района Северное Бутово. Войдя в подъезд, Васильев увидел негодующего африканца, который невесть на каком языке твердил про 100 долларов и показывал на Касьяненко. Преисполненный важности, Васильев сказал незнакомцу, что в милиции во всем разберутся.

И слово свое сдержал. Разобрались!

* * *

Я уже упоминала о том, что Тембо почти не говорил по-русски. Именно поэтому он учился на подготовительных курсах: не зная языка, он не мог учиться в университете. Но этот пустяк не смутил сотрудников милиции. Переводчик появился лишь спустя 28 часов после задержания Альфреда Канута Тембо. К этому времени вина Тембо, по мнению сотрудников милиции, была установлена в полном объеме. И никакой переводчик милицейским следователям для этого не понадобился.

Ведь главный свидетель обвинения, Евгения Демиденко, дала изобличающие преступника показания. Правда, документов, подтверждающих личность, у главного свидетеля не оказалось. Личность ее была установлена с ее искренних слов и со слов «потерпевшей» Касьяненко. Не беда, что шалуньи познакомились незадолго до этих событий. Разумеется, Касьяненко не проверяла у Демиденко документы и называла ее так, как та представилась.

Со слов барышни, назвавшейся Евгенией Демиденко, и Валентины Касьяненко, произошло следующее. Вечером 30 ноября 2006 года 19-летние ростовчанки Касьяненко и Демиденко приехали в ночной клуб в центре Москвы.

Удивительно то, что барышни, которые нигде не учились и не работали, могли позволить себе такое недешевое удовольствие. Как следует из материалов уголовного дела, Касьяненко жила на деньги, получаемые от матери. Правда, это мы знаем не от матери, а от самой Касьяненко, так что возможны варианты. К тому же из распечаток телефонных переговоров следует, что мадемуазель Касьяненко вела исключительно ночной образ жизни, прямо как врач «скорой помощи», сотрудник МЧС или на худой конец адвокат.

Повеселившись в одном клубе, девушки переместились в другой — уже известный нам ночной клуб «В-52», который находится в здании кинотеатра «Ханой». В то же время там находился и Тембо с друзьями, но девушки утверждают, что его не видели. Что ж, дело житейское, не до того было. Как следует из материалов дела, девушки усердно пили коктейли, а в руках у Касьяненко был дорогой мобильный телефон. Конечно, неудобно держать в одной руке коктейль, а в другой — телефон. Телефон можно положить в сумочку. Но по известному закону драматургии висящее на стене ружье хоть в последнем акте да выстрелит. Это я к тому, что несколько часов спустя Касьяненко заявит в милиции, что Тембо, которого она в клубе не видела, в табачном дыму углядел, злодей, ее телефончик и решил его отобрать. Но она об этом, понятно, не догадывалась, поскольку ждала звонка от подруги А.С.Камыниной. Наконец раздается долгожданный звонок, и в седьмом часу дамы выходят из клуба, останавливают машину и отправляются в Южное Бутово к Камыниной. По дороге они спросили у водителя, где в столь ранний час можно что-нибудь купить к столу. Водитель остановился у круглосуточного магазина на Старокачаловской улице. Не успели они открыть дверь в магазин, как раздался звонок Камыниной: ничего покупать не надо, дома все есть. А машина уже уехала. И дамы направляются к метро.

Вот на этом-то пути им и повстречался Тембо. По словам Касьяненко и Демиденко, они увидели возле подъезда дома №3 африканца, который на ломаном русском языке просил помочь открыть дверь в подъезд. Из чего следует, что по невероятному стечению обстоятельств девушки и молодой человек, проведя всю ночь в одном клубе, не встретились там, но умудрились столкнуться у входа в незнакомый дом. И, что еще более странно, Касьяненко, которая, по ее же собственным словам, ни за что не хотела танцевать в клубе с африканцами, сердечно откликнулась на просьбу темнокожего незнакомца и взялась ему помочь. Конечно, чтобы открыть дверь в чужой подъезд, нужно, как говорится, обладать специальными познаниями — если, конечно, ты раньше не бывал в этом подъезде и не знаешь код. Но, видимо, в детстве Касьяненко зачитывалась книгами о юных пионерах, которые всегда переводили через дорогу бабушек и никогда не отказывали в помощи ближнему. Верная идеалам детства, Валентина Касьяненко подходит к подъезду, возле которого томится несчастный танзаниец, и берется за ручку двери. А она — ты погляди! — оказалась открыта. Почему африканец этого не приметил? На сей счет имеются разные мнения. Бывшие тимуровцы утверждают, что домофон не работал, дверь была открыта, а коварный африканец просто хотел заманить девушек в подъезд.

Федеральный судья Н.В.Рубцова имеет свою точку зрения: «Суд не находит противоречий в показаниях потерпевшей о том, что дверь подъезда была открыта, так как она могла быть не закрыта, а прикрыта».

И вот Касьяненко зачем-то проходит в подъезд, оборачивается к Тембо, а он, коварный, хватает ее за горло и тащит внутрь. Причем открывает еще две двери и преодолевает несколько пролетов лестницы. Демиденко изо всех сил старается помочь подруге, но тщетно. Коварный танзаниец, вместо того чтобы выхватить сумку с мобильным телефоном, который он, по мнению Касьяненко, углядел в ночном клубе, зачем-то тащит девицу на второй этаж.

Хитрый. Очень хитрый. Наверно, хотел совершить подвиг и ограбить девицу особо изощренным способом, на глазах у жителей подъезда, которые в это время как раз спешат на работу. Завладев сумкой Касьяненко, обезумевший темнокожий грабитель, вместо того чтобы скрыться с места происшествия и раствориться в сумерках зимнего рассвета, зачем-то едет в лифте наверх. Мало того, вскоре спускается вниз, держа в руках выхваченную у жертвы сумку. Хитрый, но глупый, очень глупый. Вместо того чтобы выбросить сумку в мусоропровод и выйти из подъезда налегке, Тембо держит улику в руках. И тут же попадается в сети правосудия.

В апреле 2007 года приговором Зюзинского районного суда г. Москвы Альфред Канут Тембо был признан виновным в грабеже, похищении и повреждении паспорта и приговорен к двум с половиной годам лишения свободы.

* * *

Дело Альфреда Тембо, доложу я вам, полно загадок.

И первая из них: как все же Тембо оказался на Старокачаловской улице? Ладно бы на улице Миклухо-Маклая, где находится студенческое общежитие. А тут африканец, знающий всего несколько русских слов, с какого-то перепугу перемещается в неизвестном направлении и будто по мановению волшебной палочки оказывается возле незнакомого дома, где почему-то находятся девушки из того же ночного клуба.

Вторая загадка: зачем Тембо на глазах у сотрудника милиции В.В.Васильева порвал паспорт Касьяненко и лопотал про какие-то 100 долларов? Мало того, Тембо никогда и не отрицал, что схватил Касьяненко за ворот и вырвал сумку. Ну что же он, сумасшедший?

Третья загадка — осмотр подъезда.

Как только в милицию приехал переводчик, Тембо заявил ходатайство об осмотре подъезда. Он утверждал, что там может быть найдена упаковка от презерватива с отпечатками пальцев Касьяненко. Это могло подтвердить достоверность его показаний о том, что девушки согласились оказать ему сексуальные услуги и сами привезли его в этот дом.

В ходе судебного разбирательства следователь СО при ОВД района Северное Бутово С.В.Бобанев был уличен в фальсификации важнейшего документа — протокола осмотра злополучного подъезда. Не утруждая себя проверкой версии подозреваемого, Бобанев «нарисовал» протокол о якобы проведенном осмотре. А в качестве понятых указал неких С.А.Марковского и А.В.Нестерова. Вызванные в суд «понятые» заявили, что понятия не имеют ни о каком осмотре подъезда, никогда там не были и их подписи в протоколе подделаны. А их фамилии и адреса известны Бобаневу потому, что два года назад они проходили практику в следственном отделении при ОВД района Северное Бутово и тогда участвовали в качестве понятых при досмотре кого-то из задержанных.

Институт понятых существует не во всех странах. Есть такие смешные государства, где для опровержения показаний сотрудников правоохранительных органов, действовавших наедине с предполагаемым преступником, суд требует предъявить неопровержимые доказательства, поскольку слово полицейского имеет особый вес. В России, как известно, есть институт понятых, чтобы комар носа не подточил и ни у кого не возникло искушения усомниться в достоверности составленного сотрудником милиции документа. На это у милиции имеется известное противоядие. Понятых на всех не напасешься, особенно в неурочное время, вот милиционер, бывает, и звонит «штатному понятому»: «Ваня, я тут за тебя подпишу протокол осмотра места происшествия…» И подписывает. А следователь С.В.Бобанев даже это сделать поленился.

Четвертая загадка — презерватив. Дело в том, что доставленный в милицию Тембо попросился в туалет. Чтобы он не сбежал, в нужник его сопровождали стражи порядка, которые вдоволь повеселились, увидев на любовном орудии Тембо неснятый контрацептив. Тембо очень надеялся, что милиционеры это подтвердят. Но он ошибся. Не хватало только, чтобы мушкетеры короля отказались от раскрытия такого тяжкого преступления.

Пятая загадка — мотив. Корысть, говорите? За мобильным телефоном на край света? Можно подумать, что на улице Айвазовского, где расположен ночной клуб, у людей нет мобильных телефонов, и пришлось Тембо пилить за ним за тридевять земель.

Шестая загадка — женщина в белом. Или в лиловом. Не знаю, в одежде какого цвета была в ту ночь Демиденко. Но это еще полбеды. Не знаю я и того, кто вообще фигурирует под этой фамилией. Не знают этого и в ОВД Северное Бутово. Ведь, согласно протоколу допроса свидетеля, ее личность установлена с ее слов. Ладно, бывает, не все ходят по ночным клубам с паспортом наперевес. Беда в том, что в суд «Демиденко» не явилась, и там был оглашен протокол ее допроса, составленный тем самым С.В.Бобаневым, который сфальсифицировал протокол осмотра подъезда.

Седьмая загадка — показания свидетелей С.С.Чивангу и Х.К.Салум. Эти молодые люди вместе с Тембо были в ночном клубе. Из протокола допроса Сабаса Себастиана Чивангу: «Около 6 часов утра я вышел на улицу и ожидал друзей, с которыми собирался вернуться в общежитие РУДН. В это время из клуба вышел Альфред Тембо и с ним две русские девушки. Между нами завязался разговор. Одной из девушек понравилась кепка, которая была у меня на голове, и она сообщила мне о том, что коллекционирует кепки, но, так как она у меня была одна, я не смог ее подарить… Тембо собирался поехать на такси с данными девушками, и они пошли ловить машину. Я поговорил с Тембо и понял, что он собирается ехать к одной из девушек домой, затем они уехали на машине, которую они поймали».

Увы, свидетель Чивангу не смог опознать собирательницу кепок, заявив в суде, что все русские девушки для него на одно лицо. Но едва ли Тембо покинул клуб с одним комплектом девушек, а в доме на Старокачаловской улице оказался с другим боевым комплектом.

На каждом судебном заседании присутствовал атташе посольства. По словам чрезвычайного и полномочного посла Объединенной Республики Танзания Патрика С.Чокалы, этот случай поверг всех сотрудников посольства в изумление, так как за время существования посольства в России ничего подобного с гражданами Танзании не случалось.

* * *

Тембо никогда не признавал себя виновным. Но каково же было изумление его адвоката, когда после приговора выяснилось, что Тембо решил отказаться от кассационных жалоб. Адвокат полетел в следственный изолятор, и оказалось, что сокамерники убедили Тембо в том, что за жалобы могут увеличить срок наказания. Он был потрясен, когда судебная коллегия по уголовным делам Московского городского суда, рассмотрев в кассационном порядке его дело, на целый год снизила наказание, исключив из приговора обвинение в похищении и повреждении паспорта В.Касьяненко. Таким образом, в настоящий момент гражданин Танзании Альфред Канут Тембо отбывает наказание по ст. 161 ч. 2 п. «г» УК РФ (грабеж, совершенный с применением насилия).

Не знаю, не пропало ли у Тембо, находящегося в мордовской колонии, желание поступать в РУДН. Но если не пропало, подготовительные курсы по русскому языку посещать ему уже не понадобится. Говорят, он в совершенстве овладел русской речью, включая цветистые обороты, которые в ходу в Мордовии. Я не удивлюсь, если после освобождения Альфред Тембо решит поступать не на технический факультет, как это было недавно, а на юрфак.

Не приходится сомневаться в том, что российское судопроизводство произвело на темпераментного африканца неизгладимое впечатление. Интересно, на кого он больше обижен: на коварных обольстительниц или на нашу парализованную Фемиду?

Ольга Богуславская, «Московский комсомолец»