ДЕПАРТАМЕНТ УНИЧТОЖЕНИЯ
Одна из серьезнейших проблем нашей пенитенциарной системы заключается в полном отсутствии «обратной связи» между теми, кто находится за колючей проволокой и теми, кто еще «прохлаждается» на воле. О жизни на свободе зэки с трудом, но могут узнавать из газет, телевидения и писем. О том, что творится в отечественных зонах, свободный обыватель узнает, как правило, из брифингов больших начальников пенитенциарной системы. Судя по их выступлениям, жизнь в украинской колонии напоминает отдых в Сочи. Изнутри все смотрится несколько иначе. Но об этом знают только те, кто живет за колючей проволокой. Вынести это знание в «большую зону» довольно трудно. Заключенный, попавший к примеру под беспредел администрации, может попытаться защитить свои права, только строча жалобы. В прокуратуру, к Карпачевой или в Совет Европы. Прокуратура отправит жалобу в Департамент по исполнению наказаний, секретариат Карпачевой – как правило, туда же. И даже в Совете Европы украинского зэка встретят все-те же лица из Департамента по исполнению наказаний.Для начала процитируем одно Распоряжение Кабинета министров Украины: «Возложить на Государственный департамент по вопросам исполнения наказаний функции уполномоченного органа Кабинета Министров Украины по обеспечению взаимодействия с Европейским комитетом по вопросам предотвращения пыток или бесчеловечному или унижающему достоинство, обращению или наказанию (далее – Комитет). Возложить на первого заместителя директора Государственного департамента по вопросам исполнения наказаний исполнение функций уполномоченного лица по поддержанию связи с Комитетом. Утвердить состав рабочей группы по вопросам обеспечения реализации положений Европейской конвенции о предотвращении пыток или бесчеловечного или унижающего достоинство обращению или наказанию». А далее следует список из 12 человек, возглавляет который первый заместитель начальника все того же Департамента. И среди этих двенадцати «апостолов» по борьбе с пытками – ни одного правозащитника с тюремным опытом, сплошь чиновники из различных ведомств. Вообще, список этот больше похож на состав туристической группы по посещению Совета Европы. Но хватит о Европе. Не так давно в Киеве прошел очередной брифинг председателя госдепартамента по вопросам исполнения наказаний Владимира Левочкина. Генерал поведал представителям масс-медиа о том, как хорош вступивший на днях в законную силу новый уголовно-исправительный кодекс. Как оказалось, новый кодекс – самый гуманный в Европе, от предыдущего отличается тем, что в нем напрочь отсутствуют виды режимов, вместо них – уровни безопасности. А для осужденных к ограничению свободы имеются исправительные учреждения открытого типа. Теперь норма жилищной площади составит не менее трех метров, в лечебных учреждениях – не менее четырех. Несовершеннолетние же будут отбывать наказание в специальных воспитательных учреждениях.
По данным департамента, уголовно-исполнительная система насчитывает 181 заведение, где содержится около 200 тысяч заключенных. В 2003 году из исправительных колоний освобождены от наказания около 60 тысяч человек, из которых по амнистии – более четырех тысяч, и более четырехсот помилованы.
За последние годы руководство колоний сильно озаботилось образовательным уровнем, мол, куда это годится – мало кто из их подопечных имеет среднее образование – и с начала 2003 года при 109 исправительных колониях открылись общеобразовательные школы, в том числе 23 вечерних и 67 учебно-консультативных. При этом в минувшем году средне-специальное образование получили 18 тысяч зеков.
По словам Левочкина, одной из наболевших проблем является занятость их контингента. В минувшем году на работах было задействовано лишь 82 тысячи человек. Но, несмотря на то, что далеко не все задействованы на производстве, только за один 2003 год зеки смогли изготовить продукции на сумму 341 млн. грн., из которой швейная промышленность составляет 28,9 млн., деревообрабатывающая – 18 млн. грн., сельскохозяйственное машиностроение – 47,6 млн. грн.
В конце своих победных реляций «главный исполнитель» категорически опроверг информацию о том, что на зеках бравые спецназовцы отрабатывают свои боевые приемы. По словам генерала – путь в колонии закрыт для всех, кроме сотрудников исправительных учреждений. Что же касается жалоб на избиения, то так могут работать группы быстрого реагирования, которые руководство колоний задействует в экстренных ситуациях – бунтах или в случаях массового неповиновения. Жалобы на работников ИТК приходят часто, но, по словам Левочкина, пока еще ни одна из них не подтвердилась…
НУ а как же они могут подтвердиться, если проверки этих жалоб проводятся строго в рамках системы? «Проверяют» сотрудники того же департамента или прокуратуры. А потом дружно идут «обедать» куда-нибудь в сауну – снять стресс после проверки.
А тем временем жалобы, «ни одна из которых не подтвердилась», продолжают идти в редакции. Вот еще одна. Для проверки.
«Мой сын, Мирочник Леонид Владимирович отбывает наказание в Бучанской колонии №85 в первом отряде двенадцатой бригады. Все было нормально, ведь мы понимаем, что тюрьма – это не санаторий. Начальник колонии Карандюк – человек лояльный по отношению к заключенным и их родственникам. Отношение к заключенным было человеческое, и зона считалась одной из лучших в Украине. Но все резко изменилось год назад, когда первым заместителем начальника стал Гордиенко Павел Николаевич. Он превратил зону в концлагерь. Он стал регулярно, почти каждую неделю вводить в зону бойцов «Беркута». И стали наших сыновей регулярно избивать и калечить. Причем «беркутовцы» хоть бьют профессионально, без увечий, но вместе с ними в масках влетают и местные каратели, которые уже ломают руки, ноги, разбивают головы, отбивают почки. Снять побои невозможно, потому что после очередного «налета» врач куда-то исчезает, пока у заключенных не сойдут синяки. За что бьют и калечат наших сыновей? Разве есть такой закон? По-моему, эти «беркутовцы» должны вводиться в зону в исключительных случаях, например, при бунте.
Наших детей бьют, бьют до тех пор, пока человек не начинает заикаться и вести себя, как помешанный. А потом ему ставят диагноз и отправляют в Днепропетровскую больницу-тюрьму, где тамошние «гуманные» медики действительно сделают из него идиота. Такие случаи были неоднократно.
Мой сын после этих побоев уже стал калекой. Лопнула барабанная перепонка в одном ухе, падает зрение глаза, по которому пришелся удар. В зоне же он заболел туберкулезом и лечился полтора года в Харьковской Жовтневой колонии №17. Еле-еле залечили туберкулез, но до конца он, как известно не излечивается. В зоне же сына заразили гепатитом «Б». После того, как из-за приступа ему пришлось делать сердечный укол.
Первый отряд, в котором сын сейчас находится – туберкулезный. Когда я попыталась узнать у Гордиенко, почему для туберкулезников нет положенного дополнительного питания, он ответил мне, что у них нет отряда туберкулезников. Но, благодаря Гордиенко он станет скоро отрядом смертников. Потому что этот начальник додумался туберкулезников выгонять раздетыми в 6 утра на зарядку прямо на улицу, на мороз. Выгоняют пинками и дубинками, не давая возможности одеться. До Гордиенко никто до такого издевательства над туберкулезниками не додумывался.
Бани в зоне практически нет, потому что нет горячей воды. Заключенные сливают воду из радиаторов отопления, чтобы хоть как-то помыться. Но если на этом поймают, то отправят в изолятор. В зоне нет ни радио, ни телевизора. Не разрешается пользоваться нагревателями, так как экономят электроэнергию. Зато приезжающие комиссии из Департамента обязательно заходят в сауну. И там, почему-то есть всегда и горячая вода и прочее. Как рассказывают заключенные, по ночам после приезда комиссий, из сауны всю ночь слышны женские крики и смех.
А что творится в комнатах свиданий? Мыши и крысы пешком ходят, про тараканов я уже не говорю – это вечные наши соседи. Воды горячей нет. В других зонах хоть по часам дают, утром, в обед и вечером. А почему здесь этого нельзя сделать? Ведь с нас берут хорошие деньги за свидания – по 30-40 гривен за сутки, если родственников больше двух. А однажды с нами вместе на свидании был заключенный, больной СПИДом. Мы об этом узнали только потом.»
Рассказ этой матери осужденного отличается от брифинга начальника Департамента так, будто дело происходит вообще в разных странах. Впрочем, господин Левочкин живет действительно совсем не в той стране, в которой отбывает наказание заключенный Бучанской колонии №85 Леонид Мирочник и 200 тысяч остальных украинских зэков. Хотя наказание в виде лишения свободы вовсе не предусматривает всех тех дополнительных прелестей, которыми в виде «нагрузки» снабжает осужденных украинская пенитенциарная система. И, чтобы хоть как-то сблизить две эти столь не похожие друг на друга страны, наверное, нужно переселить сотрудников департамента в те условия, в которых живут их подопечные – в грязные бараки без горячей воды, в столовые, где они будут питаться вместе с больными туберкулезом и СПИДом и со страхом ожидать каких-нибудь очередных «учений» застоявшейся «буц-команды». Только в этом случае можно ожидать каких-то изменений в том затянувшемся кошмаре, в котором живут 200 тысяч граждан Украины.
Станислав Речинский «УК»
Tweet
