«Вы не боитесь ни Бога, ни дьявола!»

Уголовное дело, о котором мы хотим рассказать, заслуживает особого внимания. Потому что оно красноречиво свидетельствует: убийцей в Украине могут объявить любого невиновного гражданина. И присудить его к пожизненному заключению за несовершенное преступление. Самое печальное заключается в том, что в основу обвинения может лечь выбитая под пытками «явка с повинной». Которая в отечественных судах часто рассматривается в качестве «царицы доказательств». 5 000 рублей за убийство

Началась эта история в 1989 года. 14 апреля в собственной квартире была зверски убита жительница Харькова 20-летняя Наталья Князева. Эксперты насчитали на ее теле 24 ножевых ранения. Убийцы при этом оставили в живых ее 7-месячную дочь. Дело об убийстве Князевой превратилось в «висяк» — так на милицейском сленге именуется нераскрытое преступление.

Трудно сказать, было бы это преступление когда-либо раскрыто вообще, если бы в 2000 году не засучили рукава сначала оперуполномоченные УБОП УМВД Украины в Харьковской области Дмитрий Порхун и Дмитрий Лазарев, а затем следователь прокуратуры Харьковской области Виктория Владимировна Литвинова.

Обвинительное заключение, составленное г-жой Литвиновой и легшее в основу приговора, звучит так. Уроженец Харькова Геннадий Китайник, 1962 г. р., решил убить Князеву, завладеть деньгами и ценностями, хранившимися в квартире. Сам он мараться не захотел и поручил за вознаграждение в сумме 5 тыс. рублей сделать эту «работу» ранее не судимым местным жителям — Юрию Высочиненко (1961 г. р.), Игорю Олейнику (1969 г. р.) и Сергею Ровенскому (1971г.р.). Китайник 14 апреля 1989 г. во второй половине дня на собственном авто ВАЗ2109 красного цвета привез наемников к дому, где жила Князева, и назвал номер ее квартиры, а сам остался в автомобиле.

Троица поднялась на 5-й этаж и позвонила. Когда Наталья открыла дверь, Высочиненко ударил ее, затолкал в квартиру и вместе с Олейником (в присутствии Ровенского) начал избивать, требуя деньги и ценности. Поскольку жертва не осознала степень опасности, Юрий взял на кухне нож и начал наносить удары в «жизненно важные органы». Игорь, увидев, что женщина хочет оттолкнуть убийцу, стал удерживать ее руками, а Высочиненко добил ее несколькими ударами «в область грудной клетки». Затем троица завладела вещами Князевых — брюками, аудиоплеером «Сони», черной сумкой и перстнем-печаткой мужа, после чего скрылась с места происшествия. Через некоторое время Высочиненко, Олейник и Ровенский встретились в кафе «Фрегат» с заказчиком и получили обещанные 5 тыс. рублей, которые разделили «по-братски»: Игорю и Сергею досталось по 200 рублей, а остальные деньги Юрий оставил себе.

27 июня 2003 г. Апелляционный суд Харьковской области приговорил Китайника и Высочиненко к пожизненному заключению, Олейника — к 15 годам лишения свободы. Ровенского приговорили к 9 годам с «копейками», однако суд учел, что 8 лет он уже «оттрубил на зоне» по другому преступлению (Харьковский областной суд в 1995 году приговорил его к 8 годам лишения свободы), а остальное время провел в СИЗО по досудебному следствию по убийству Князевой. Таким образом, Сергей согласно вердикту суда полностью отбыл наказание и был отпущен на все четыре стороны.

2 марта 2004 г. судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда Украины частично смягчила наказание осужденным: Китайника приговорили к 15, а Высочиненко и Олейника соответственно к 15 и 14 годам лишения свободы. Для родственников и адвокатов, которые точно знали, что их родные и подзащитные не имеют никакого отношения к убийству Князевой, это был страшный удар. Многие бы на их месте опустили руки, однако они не смирились: эти люди совершили подвиг.

Потому что 25 ноября 2005 г. на свет появилось «Представление о пересмотре судебных решений в порядке исключительного сопровождения», подписанное Генпрокурором Украины Александром Медведько. В нем он просил Верховный Суд Украины все приговоры относительно Китайника, Высочиненко и Олейника отменить «по вновь открывшимся обстоятельствам» и направить дело в ГПУ для дополнительного расследования. Представление было удовлетворено и дело направлено для дальнейшего расследования в прокуратуру Днепропетровской области.

Надо отдать должное объективности следователей этой прокуратуры, которые полностью подтвердили вывод своих коллег из прокуратуры Полтавской области о том, что дело от начала и до конца полностью сфальсифицировано. Именно прокуратуре Полтавской области ГПУ в октябре 2004 г. поручила расследование уголовного дела об убийстве Князевой по вновь открывшимся обстоятельствам, после того как адвокат осужденного Китайника попал на прием к руководству ГПУ.

Редакция располагает уникальным документом под названием «Постановление о закрытии уголовного дела относительно обвиняемых» за подписью следователя по особо важным делам следственного отдела прокуратуры Днепропетровской области Сергея Перхуна, в котором подробно рассказывается о том, каким образом харьковским оперативно-следственным органам удалось отправить за решетку людей, не имевших никакого отношения к убийству Князевой. Отметим только, что если бы эта история произошла в какой-либо другой стране, то господа Порхун, Лазарев, Литвинова и иже с ними в лучшем случае не работали бы в милиции и прокуратуре.

Мы не можем полностью привести вышеуказанный документ — настолько он объемный, но избранные места нельзя не процитировать. Итак, следствие выяснило, что осмотр места происшествия 14.04.1989 г. происходил «без фактического присутствия понятых», и приобщенный к делу протокол «не может служить доказательством вины осужденных». Несмотря на то что Татьяна Ивенина является единственным свидетелем, видевшим осужденных в день убийства возле дома Князевой, суд даже не вызвал ее на заседание, сославшись на показания, данные ею в ходе досудебного следствия. А досудебное следствие с ее участием между тем было проведено «с грубейшими нарушениями норм УПК».

В частности, на вопрос, узнает ли она на фото Олейника, женщина сказала, что не помнит, и следователь Литвинова от себя дописала: «узнаю по росту и чертам лица». Та же Литвинова написала в обвинительном заключении, что «у Олейника в области 2го пальца правой кисти имеется рана, которая возникла от действия зубов постороннего человека, что подтверждает первоначальные показания Высочиненко (речь идет о том, что Князева во время нападения на нее якобы укусила Олейника за палец. — Ред.). В действительности эксперт написал: «Нельзя исключить, что раны в области 2го пальца правой кисти могли возникнуть и от действия зубов постороннего человека». Следователь таким образом предположительный вывод эксперта «преобразовала» в утвердительный. Хотя несколько свидетелей утверждали, что повреждения на руке Олейник получил за несколько лет до убийства Князевой от разрыва пугача, суд не удосужился проверить эти показания и дать им юридическую оценку, так как они не вписывались в обвинительный приговор.

Кстати, в дальнейшем комиссионная судебно-медицинская экспертиза подтвердила образование раны на руке у Олейника в результате разрыва самодельного огнестрельного приспособления — пугача и категорически исключила возможность образования раны от укуса зубами человека. Кроме того, практически все очные ставки, воспроизведения обстановки и обстоятельств преступления с участием обвиняемых в ходе досудебного следствия также были проведены с нарушениями норм УПК.

Служебный подлог

А теперь перейдем к «вновь открывшимся обстоятельствам». В ходе расследования Днепропетровская прокуратура установила, что Олейник показал, что в период с февраля по май 1989 г. служил в учебной роте №944 в Казахстане и не получал ни официальных, ни «неофициальных» отпусков. Кроме того, с 17 по 25 мая он находился в командировке в Лениногорске и потому никак не мог участвовать в убийстве Князевой и получить вознаграждение в кафе «Фрегат» в указанный период времени.

После его задержания сотрудники харьковского УБОПа Порхун и Лазарев «стали применять к нему методы физического и психологического воздействия», принуждая взять на себя убийство Князевой. Лазарев нарисовал схему преступления и сказал, что на самом деле им нужен не Олейник, а бывший начальник УМВД Украины в Харьковской области Виталий Музыка. Почти через полгода после ареста вследствие многочисленных пыток, учиненных сотрудниками УБОПа, помещенный в карцер Харьковского СИЗО Олейник написал «явку с повинной». Лазарев и Порхун часто приходили к нему в камеру и заставляли знакомиться с показаниями Ровенского. Если он отказывался, его били и угрожали расправиться с членами семьи. А вообще оперативники УБОПа применяли по отношению к нему рукоприкладство постоянно и заявляли, что до суда он не доживет. Перед очными ставками его тщательно инструктировали.

Допрошенный прокуратурой Казахстана свидетель Виктор Хегай заявил, что в 1989г. был заместителем командира учебной роты, и неофициальный отпуск военнослужащих в это время был невозможен. А в заключении Днепропетровской прокуратуры сказано следующее: «Допрошенный свидетель Литвинова В.В., которая работала на должности старшего следователя прокуратуры Харьковской области, вела следствие по уголовному делу, пояснила, что при составлении обвинительного заключения она привела показания командира роты Хегая, изменив их (в протоколе допроса указано, что Хегай не помнит, в каком году у него служил Олейник, предоставляли ли ему отпуск, а если и давали, то только неофициальный. А в обвинительном заключении прямо указано, что Хегай предоставил Олейнику неофициальный отпуск сроком на 10 дней, не считая дороги).

Что это, если не признание г-жи Литвиновой в злоупотреблении служебным положением и подлоге? Где реакция Генпрокурора Украины? Судя по тому, что в ее судьбе до сих пор ничего не изменилось, реакции не последовало. Между тем в постановлении Днепропетровской облпрокуратуры сказано: «по материалам досудебного следствия в апреле— мае 1989 г. в Харькове Олейника видели случайные люди из числа осужденных, которые на момент следствия пребывали в местах лишения свободы (Выговский, Блюмберг, Бочарова, Ровенский и др.). В ходе расследования вновь выявленных обстоятельств они свои показания не подтвердили и заявили, что показания давали под давлением сотрудников УБОП».

Допрошенная прокуратурой Днепропетровской области свидетельница Валентина Бочарова заявила, что уголовное дело по убийству Князевой сфальсифицировали Лазарев и Порхун, которые заставили ее дать неправдивые показания. По ее словам, фальсификация дела началась в 1994 г. К ней домой приехали сотрудники Московского райотдела милиции Харькова Семочкин и Лихачев, которые доставили ее в отделение и предложили сознаться в том, что она принимала участие в убийстве Князевой, потому что все остальные участники преступления это уже сделали. Затем Семочкин с применением видеосъемки заставил ее сказать неправду, угрожая, что в противном случае она станет соучастницей преступления.

В 2000 г. история повторилась. На этот раз Бочарову забрал из дома Лазарев и повез обедать в кафе, где объяснил, что в раскрытии убийства Князевой ставка будет сделана именно на нее. За это предложил большую сумму денег, а также сказал, что ему открыта «зеленая дорога», после чего дал возможность подумать. Она попыталась попасть на прием к начальнику УМВД Украины в Харьковской области, где ее узрел Лазарев, который заявил, что теперь «будет по-плохому» и свое обещание сдержал. Ее вместе с племянником задержали, били и заставили сознаться в угоне автомобиля. После этого в СИЗО пришли Лазарев и Порхун, которые предложили, что если она хочет «сидеть» нормально, то должна делать все, что ей скажут. После этого она подписала сфабрикованные показания, которые ее заставили дать сотрудники УБОПа.

Уже в Апелляционном суде Харьковской области женщина заявила, что оговорила подсудимых, после чего с ней случилась истерика и пришлось вызвать «скорую». Медицинская карточка осужденной свидетельствовала о том, что после каждого вызова на допросы врач выявлял у нее кровоизлияния и гематомы, а это значит, что ее действительно били.

Допрошенный в качестве свидетеля Станислав Блюмберг, отбывающий наказание за другое преступление, заявил, что давал показания о том, будто видел весной 1989 года Олейника с Выговским в кафе «Фрегат», под психологическим и физическим воздействием сотрудников Харьковского УБОПа. Далее в тексте перечисляются десятки свидетелей, которые утверждают одно и то же: неправдивые показания их заставили дать Лазарев, Порхун и другие их коллеги. Судя по всему, этим господам, несмотря на «зеленый свет», пришлось немало попотеть…

Загадочное исчезновение

А теперь перейдем к Китайнику. Он пояснил, что с 12 по 20 апреля 1989 г. вместе с приятелем Александром Динкевичем был в Ялте, где на них было совершено разбойное нападение. Преступников задержали сотрудники милиции по горячим следам. В период с 15 по 20 апреля 1989г. с ним и Динкевичем проводили следственные действия. Так что он никак не мог участвовать в убийстве Князевой в Харькове в это время. Документы ялтинского дела, по которому преступники были осуждены, реально подтвердили алиби Китайника. Кстати, Апелляционный суд Харьковской области (председательствующий по делу судья Николай Задорожный) безмотивно отказал в удовлетворении ходатайства Китайнику и его адвокату в истребовании материалов ялтинского дела для исследования в судебном заседании с целью подтверждения алиби.

Основной свидетель этого алиби — Динкевич так и не был допрошен судом, несмотря на ходатайства обвиняемых и их адвокатов, а затем после вынесения обвинительного приговора суда исчез при невыясненных обстоятельствах в августе 2003 г. По факту его убийства прокуратура Харьковской области 19 декабря 2003 г. возбудила уголовное дело. В причастности к этому преступлению мать Динкевича Белла Яковлевна подозревает одного из сотрудников УБОПа, о чем многократно указывала в своих жалобах.

Когда Китайник сидел в СИЗО по обвинению в убийстве Князевой, к нему пришли убоповцы и сказали, что если он не даст необходимые показания по убийству Князевой относительно Музыки и Черемухина, то его убьют, а с его женой повторится неприятная история (накануне женщина попыталась покончить жизнь самоубийством, выбросившись из многоэтажного дома, но уцелела и осталась инвалидом). Наведывалась в СИЗО и г-жа Литвинова, которая предложила ему написать явку с повинной о том, что он является заказчиком убийства, так как на него уже указали трое человек. А «работали на совесть», согласно его показаниям, те же Лазарев и Порхун, которые не жалели кулаков, чтобы «вправить» ему мозги.

Явка под диктовку

Аналогичная история произошла и с Юрием Высочиненко. В 1988 году он вместе с женой уехал в Москву, где торговал свадебными платьями на Рижском рынке до осени 1989 г. Однако его алиби суд не удосужился проверить, попросту проигнорировал его. 22.07.2000 года, когда он с женой пришел на рынок за продуктами, его задержали. В постановлении Днепропетровской прокуратуры сказано: Лазарев и Порхун его фактически выкрали. Продержав 2 суток в райотделе, они отвезли его в суд, где ему «вкатали» 15 суток админареста «за мелкое хулиганство». После этого те же Лазарев и Порхун, приковав его наручниками к батарее, несколько дней выбивали признательные показания.

Жена Высочиненко обратилась в Коминтерновский райотдел милиции Харькова по поводу похищения ее мужа, и по этому факту было заведено розыскное дело — розыскники были уверены в том, что его выкрали. Кстати, позднее по протесту прокуратуры Харьковской области решение суда о привлечении Высочиненко к админответственности было отменено в связи с грубыми нарушениями действующего законодательства. Существует также акт экспертизы, согласно которой «явку с повинной» Высочиненко писал под диктовку «после применения к нему сотрудниками УБОПа Лазаревым и Корытиным методов физического и психологического давления».

Весьма любопытны показания Ровенского, поскольку они свидетельствуют о том, что у сотрудников харьковского УБОПа было «планов громадье». Лазарев и Порхун, показывая Ровенскому фотографии Музыки и Черемухина, принуждали его дать показания о том, что оба высокопоставленных милиционера были причастны не только к убийству Князевой, но и к другим тяжким преступлениям. В частности, Черемухин якобы был причастен к убийству семьи Верейкиных в Мерефе Харьковской области и др. (данные факты в дальнейшем не нашли своего подтверждения).

Заслуживают внимания и показания свидетеля Елены Волковой, гражданской жены Ровенского. Как зафиксировано в постановлении Днепропетровской прокуратуры, 1.06.2005 года в квартиру, в которой они жили, приехала г-жа Литвинова. Муж общаться с нею не захотел, и тогда следователь предложила женщине помощь — деньги на 4-комнатную квартиру, но Волкова сказала, что Ровенский к ней все равно не выйдет. Тогда Литвинова оставила номера своих телефонов и уехала.

Не менее значимые показания дал и муж покойной Игорь Князев. Со всеми осужденными по делу в 1988—1989 гг. Князев-младший не встречался и первый раз увидел их на очных ставках в 2000 г. После убийства жены все золотые вещи, принадлежащие супругам, остались нетронутыми, включая значительную сумму денег. Преступники забрали только его ветровку, брюки, кассеты и аудиоплеер. Мужчина был до того напуган, что на бумаге написал следователям прокуратуры Полтавской области при допросе в кабинете, что просит защиты, и предложил выйти на улицу, потому что все помещения, по его мнению, прослушивались сотрудниками УБОПа. Только вне стен здания он сообщил, что давал показания на досудебном следствии по просьбе Лазарева и Порхуна, которые его предупредили, что если он что-то не то скажет, то его убьют.

144 страниц пыток

— Во всех документах, касающихся пересмотра этого дела, включая представление Генпрокурора Украины, говорится о «вновь открывшихся обстоятельствах», которые якобы не были известны суду на момент вынесения приговора, — говорит адвокат Елена Кутепова. — Однако это не соответствует действительности. Я заявляю совершенно ответственно и могу документально подтвердить, что о так называемых «вновь открывшихся обстоятельствах» знали не только оперативники и следователи, занимающиеся расследованием этого дела, но и должностные лица прокуратур и судов всех уровней на момент вынесения обвинительного приговора. Однако на эти обстоятельства просто закрыли глаза, так как дело носило явно заказной характер, в чем легко убедиться, изучив его материалы.

— В своей кассационной жалобе, например, я прямо указывала на то, что Ровенский был использован работниками органов досудебного следствия с целью скомпрометировать Музыку и Черемухина, а Апелляционный суд Харьковской области умышленно не указал в приговоре конкретные дату и обстоятельства, при которых происходила выплата вознаграждения за убийство. Он же не дал юридическую оценку документально подтвержденным фактам нахождения Олейника на службе в Казахстане, а Китайника — в Ялте во время убийства Князевой и вообще проигнорировал алиби Высочиненко. Суд в приговоре утверждал, что преступление было совершено из корыстных побуждений, однако сам же исключил из обвинения хищение значительной суммы денег, драгоценностей и иного ценного имущества за отсутствием доказательств их похищения. Нелогичным и ничем не объяснимым было утверждение суда о хищении осужденными малоценных вещей (аудиоплеера, мужских брюк, спортивной сумки), тогда как более ценные предметы, находившиеся в квартире на видном месте, почему-то остались нетронутыми. Не зря следователь Сергей Перхун в своем постановлении о прекращении этого дела указал на то, что «неточности и искажения, отображенные в обвинительном заключении, были повторены Апелляционным судом Харьковской области в приговоре».

— В письменном пояснении в судебную коллегию по уголовным делам Верховного Суда Украины, — продолжает Елена Анатольевна, — я прямо указала, что «имела место заранее спланированная фальсификация доказательств виновности моих подзащитных». В уголовном деле имеется рапорт сотрудника УБОПа Лазарева, в котором он сообщил, что в начале июня 2000 г. ему позвонил неизвестный и сообщил, что оставил у дежурного документы. Он спустился вниз и забрал кулек, в котором находились явка с повинной Ровенского и допрос в качестве свидетеля Олейника. Причем допрос Ровенского осуществлялся с применением видеозаписи. В этих материалах вкратце сообщались сведения, легшие в основу приговора. Почему же Апелляционный суд Харьковской области утверждал, что эти сведения не были известны лицам, осуществлявшим досудебное следствие? На самом деле начиная с июня 2000 г. до 21 августа 2000 г. сотрудники УБОПа занимались созданием искусственных доказательств. При допросе на судебном заседании 11 июня 2003 г. Лазарев, например, сообщил: «Мне было известно на следствии о том, что Китайник находился в Ялте». То есть он укрыл полученные им сведения об имеющемся алиби у Китайника и не проверил их. Суд также проигнорировал имеющиеся в уголовном деле материалы, из которых следовало, что в 1989—1990 гг. у Китайника не было автомобиля ВАЗ-2109 красного цвета. Он также безмотивно отказал в ходатайстве адвокату Китайника в истребовании уголовного дела Ялтинского горсуда, материалы которого подтверждают алиби. Апелляционный суд Харьковской области пошел на поводу у сотрудников УБОПа и прокуратуры Харьковской области.

— Еще один факт, на который я хотела бы обратить внимание, стал мне известен уже после приговора Апелляционного суда Харьковской области, — рассказывает г-жа Кутепова. — 26 июня 2001 г. мать Игоря Олейника Наталия Ивановна встречалась с тогдашним депутатом ВР Украины Аллой Александровской, которой передала копии документов, свидетельствующих о том, что Игорь во время убийства Князевой служил в Казахстане. Они были направлены в ГПУ.Такой же пакет документов был передан председателю Харьковской областной госадминистрации Евгению Кушнареву и Президенту Украины Леониду Кучме. Все они были пересланы в прокуратуру Харьковской области, которая укрыла их в надзорном производстве вместо того, чтобы приобщить к материалам уголовного дела и проверить эти факты.

В распоряжении редакции также имеется письмо отца Олейника, Виктора Николаевича, на имя Президента Украины, в котором он прямо пишет, что 5 июня 2000 г. его жена Наталия Ивановна обратилась к прокурору Харьковской области В. В.Кривобоку с письменным заявлением по поводу незаконного ареста Игоря, приложив к нему архивные выписки из приказов командиров частей, где служил сын, которые подтверждали факт его нахождения в Казахстане, однако ни сам прокурор, ни его подчиненные, как пишет Виктор Николаевич, «не стали утруждать себя проверкой информации», причем вышеуказанное заявление и документы «не были приобщены к уголовному делу».

В 2003 г. в дело была вынуждена вмешаться спецслужба. Глава СБУ Юрий Вандин обратился к председателю Верховного Суда Украины Василию Маляренко с письмом, в котором указал факт нахождения Олейника в момент убийства Князевой на службе в Казахстане. 21 мая 2003 г. в беседе с сотрудником СБУ В.С.Бочарова сообщила, что оговорила Китайника, Высочиненко и Олейника, поскольку это от нее потребовали сотрудники УБОПа.

«Что касается применения сотрудниками харьковской милиции недозволенных методов воздействия на лиц во время раскрытия и расследования преступлений, то такие факты действительно имели место. 7июня 2001 г. Служба безопасности направила в адрес Генеральной прокуратуры материалы (на 144 стр.), касающиеся неправомерных действий должностных лиц УМВД Украины в Харьковской области, которые во время следствия с целью получения «необходимых» показаний относительно Князевой применяли физическое насилие и моральное давление на подозреваемых и оказывали обвиняемых», говорится в письме главы СБУ.Учитывая тот факт, что прошло 3 года, а с харьковских правоохранителей, о которых идет речь, как с гуся вода, даже спецслужба в данном случае оказалась бессильна.

«До каких пор может происходить это беззаконие?»

Итак, дело по обвинению Китайника, Высочиненко и Олейника в убийстве Князевой прекращено. В постановлении Днепропетровской прокуратуры прямо сказано: «в ходе дополнительного расследования по данному уголовному делу подтвердились факты фальсификации доказательств и показаний свидетелей, на которых был обоснован обвинительный приговор, а также установлены обстоятельства, которые… свидетельствуют о непричастности Китайника, Высочиненко, Олейника и Ровенского к совершению преступления касательно Князевой».

Они признаны невиновными и освобождены из мест лишения свободы, за исключением Китайника, который продолжает отбывать наказание по обвинению в мошенничестве и вымогательстве, хотя сам Китайник и его защитники утверждают, что это дело было также сфабриковано сотрудниками правоохранительных органов Харьковской области и они намерены добиваться отмены несправедливого, по их мнению, приговора.

На повестке дня сегодня вопрос о том, кто будет отвечать за те мучения, через которые по вине правоохранителей и судей прошли эти люди. Многолетнее пребывание Высочиненко под стражей самым катастрофическим образом сказалось на его здоровье. Лечение в медчастях СИЗО и колонии результата не дало, и у него прогрессируют хронические гастрит и холецистит, мочекаменная болезнь, вегето-сосудистая дистония. После освобождения медики диагностировали у него смешанную энцефалопатию на фоне распространенного остеохондроза поясничного отдела позвоночника. Он жалуется на головные боли, головокружения, периодические потемнения в глазах, приступы с потерей сознания. Его жена Диана Борисовна попала в ДТП, когда ездила в Москву на машине вместе со своим отцом за документами, свидетельствовавшими о том, что она вместе с мужем проживала в столице России, когда было совершено убийство Князевой. Диана стала инвалидом, а ее отец погиб. Помочь материально им некому.

Нет денег на лечение и у Олейника, который вышел на свободу с подорванным здоровьем и в настоящее время нуждается в клиническом лечении. Следует отдать должное мужеству Игоря: прямо на суде он публично извинился перед Виталием Музыкой за то, что был вынужден оговорить его. Мать Олейника, больная раком, так и не дожила до его освобождения. Мы публикуем ее письмо, адресованное правоохранителям (на фото). В нем женщина пишет, что 6 марта 2001 г. в кабинете следователя Литвиновой в присутствии 3 оперуполномоченных впервые увидела сына и «едва смогла узнать его, в таком жутком состоянии он сейчас находится. Но когда он стал уговаривать меня дать ложные показания о том, что якобы был в Харькове 6 дней, я была шокирована. До какого состояния Вы довели моего сына, что он уже берет на себя чужое преступление? Вы не боитесь ни Бога, ни дьявола. Не позволю чужой грех повесить на моего сына, чего бы мне это ни стоило, заверяю Вас в этом, господин прокурор».

Незаконно осужденные в соответствии с законом Украины «О порядке возмещения вреда, причиненного гражданину незаконными действиями органа дознания, досудебного следствия, прокуратуры и суда» имеют право на возмещение вреда.

Но судебные инстанции в Украине карают куда более охотно, нежели признают свои ошибки, поэтому еще в 2004 г. бывшие осужденные обратились в Европейский суд по правам человека для защиты своих прав и основных свобод, нарушенных должностными лицами УБОПа, прокуратуры Харьковской области и суда. В Страсбурге, как известно, особое внимание обращают на соблюдение прав и основных свобод человека во время досудебного и судебного следствия. Поскольку в деле об убийстве Князевой таких нарушений было множество, то можно не сомневаться, на чью сторону встанут в Европе. Так что за «служебное рвение» харьковских правоохранителей и суда заплатят все граждане Украины, включая пенсионеров.

Наш рассказ об этом деле был бы не полон, если бы мы не попытались ответить на вопрос: кто же убил Князеву? Думается, что следствие по этому делу будет продолжено.

Мы же только хотим обратить внимание следствия на публикацию в харьковской газете «Событие» от 23 октября 2003 г. Вот что сообщила г-жа Литвинова журналисту по поводу убийства Князевой. «Анатолий Князев и высокопоставленный сотрудник УВД появились в квартире через 10 минут после захода туда преступников, которые уже вовсю орудовали в доме — окровавленная Наталья лежала в комнате». Далее следует увлекательный рассказ, который вызывает немало вопросов к самой г-же Литвиновой.

На ее совести также дело Романа Бутенко, который незаконно отсидел четыре с половиной года по сфабрикованному обвинению в убийстве и изнасиловании девушки и лишь потом был оправдан судом.

В настоящее время Генпрокуратура Украины возбудила уголовное дело по факту превышения служебных полномочий сотрудниками УБОП УМВД Украины в Харьковской области в процессе досудебного следствия по делу об убийстве Князевой, и его расследование поручено прокуратуре Днепропетровской области.

Дмитрий Порхун и Дмитрий Лазарев продолжают работать: первый — старшим оперуполномоченным Управления внутренней безопасности, а второй — начальником оперативно-поискового отдела ГУ УМВД Украины в Харьковской области. В отношении следователя Литвиновой и Апелляционного суда Харьковской области (председательствующий Николай Задорожный), который также «приложил руку» к фальсификации данного дела, никакого решения до настоящего времени не принято. Что касается Виктории Литвиновой, то она работает следователем по особо важным делам Харьковской облпрокуратуры. Будем надеяться, что закон все же восторжествует.

Тем более что представление о пересмотре судебных решений по делу Князевой в прошлом году было подписано лично главой ГПУ Александром Медведько, а защитники Китайника, Высочиненко и Олейника проинформировали о нарушениях закона не только прокуратуры всех уровней, но и Секретариат Президента, а также Уполномоченного ВР Украины по правам человека Нину Карпачеву, Верховный Суд, ряд правозащитных организаций и Европейский суд по правам человека.

Кроме того, уже после нашей публикации письма (№37 (333) от 15 сентября «Кому выгодно, чтобы следователь Литвинова оставалась на службе») неделю назад ГПУ истребовала для проведения проверки три дела — об убийстве Князевой, о превышении служебных полномочий сотрудниками УБОПа и об убийстве Александра Динкевича.

Владимир Сенчихин, 2000