Бизнесмены в лохмотьях. Спецкурс для нищих

В России только один из десяти просящих милостыню действительно в ней нуждается. Самое «хлебное» место в России – Москва, Красная площадь. В конце минувшей недели министр внутренних дел РФ Рашид Нургалиев предложил внести изменения в Уголовный и Уголовно-процессуальный кодексы РФ и установить ответственность за использование несовершеннолетних в таком бизнесе, как попрошайничество. Явление, во всех странах именуемое профессиональным нищенством, в России приобретает все больший размах. По некоторым данным, только 10% просящих милостыню прожить без нее не смогут. Остальные представляют собой новую мафию, работающую под чуткой опекой милиционеров. Особую тревогу вызывает то, что сегодня доля детей до 14 лет в «нищенском бизнесе» составляет 60%.

На последнем заседании правительственной комиссии по делам несовершеннолетних было высказано предложение ужесточить уголовное наказание взрослых, вовлекающих малолетних в попрошайничество – один из главных, пусть и внешне безобидных рассадников криминала. Само слово «нищий» сегодня заключает в себе совсем иной смысл, чем в старину, и вызывает скорее опаску, чем сострадание.

В 1993 году была отменена статья 209 Уголовного кодекса, предусматривавшая уголовное преследование за «ведение паразитического образа жизни». Впервые за всю историю России нищенство оказалось не только легализовано, но и ограждено законом. В результате буквально за несколько лет место настоящих нищих, то есть людей, которым нечего есть, не на что жить, заняли профессиональные попрошайки. Эксперты считают, что сегодня их доля составляет 90% среди всех просящих милостыню. Количество «точек», находящихся под контролем мафиозных структур, в российских мегаполисах исчисляется десятками тысяч. Только в столице и Московской области ежегодный оборот от профессионального попрошайничества, в котором задействованы до 100 тыс. человек, составляет несколько миллионов долларов. Завтра «армия нищих» может существенно вырасти за счет «новобранцев».

Спецкурс для нищих

Доверчивость россиян и бездействие властей – главные опоры «нищенского предпринимательства». Как показал недавний социологический опрос, 55% наших сограждан убеждены: у просящих подаяние есть и другие возможности прокормиться. Однако 69% подают милостыню регулярно. В российском все еще консервативном сознании всякое подаяние – дело благочестивое.

Нашей жалостливостью и пользуются «профи», все более оттачивающие методы «изъятия денег относительно честным способом». Вот что рассказал «НИ» один из оперативников столичного управления внутренних дел на транспорте: «У нас нет реальных рычагов, чтобы сломать «нищенский бизнес». Что можно инкриминировать человеку, который бродит по вагонам и собирает подаяние? Даже если есть подозрения, что попрошайка – мошенник, доказать это очень тяжело. У них всегда куча отговорок, которые невозможно проверить. На это нужно время, а мы как раз временем ограничены: ведь максимум, что нам разрешено, это задержать на три часа для выяснения личности».

«Руки у нас связаны и в тех случаях, когда попрошайничеством под контролем взрослых занимаются дети, – говорит сотрудник транспортной милиции. – Такая опека попадает под действие статьи 151 УК РФ, однако ее действие не распространяется на случаи, когда родители заставляют детей просить милостыню из-за того, что им нечего есть. Какой смысл задерживать малолетнего попрошайку с родителями, если они сразу начинают рассказывать заученные слезливые истории? Мы можем лишь составить протокол об административном правонарушении и отправить его по месту прописки или регистрации задержанных».

Время работает на мошенников, и они это учитывают. По мнению Марии Кудрявцевой из Санкт-Петербургского центра независимых социологических исследований, «успешный профессиональный нищий – эксперт по социальным проблемам и кризисным ситуациям. У всех у нас в сознании и на виду старички и старушки, которым не хватает на жизнь мизерной пенсии. Значит, и на улицах мы будем встречать нищенствующих стариков. Для женщин важным ресурсом является общественная ценность материнства. Поэтому женщина с ребенком – еще один очень распространенный тип». Общество хорошо осведомлено о нерешенных проблемах участников боевых действий в Чечне и Афганистане, и обычные калеки в армейском камуфляже составляют более 20% от общего числа «профессионалов». После «рабочей смены» их забирает автобус и везет на специально арендуемую для них квартиру.

Мегаполисы богатеют, и это принимает во внимание «нищенская мафия». Она успешно использует новый образ, уже внешним видом демонстрирующий: «У меня все хорошо, я такой же успешный, как и вы, просто попал в беду». В этом случае, как правило, звучит версия об ограблении на вокзале или сборе денег на лечение близкого человека. Для нищих даже проводятся курсы профессионального мастерства. Предводители нищих нанимают психологов, обучающих, что, с какой интонацией и в какой момент нужно говорить, выпускников театральных вузов, дающих уроки актерского мастерства. Профессиональные нищие все реже стали работать в одиночку. Например, в вагонах электричек и метро рассаживаются их подельники, исполняющие роли обычных пассажиров. Как только в вагон входит коллега и начинает жалобно просить «Христа ради», они демонстративно протягивают ему крупную купюру…

Пятьсот долларов за калеку

Справедливости ради – многие из «профи» сами не рады своему положению. Маленьких попрошаек чаще всего принуждают к такого рода заработку пьющие родители. Другие попадают в рабство к средней руки «мафиози» или к цыганам. Впрочем, вольные дети степей больше предпочитают инвалидов. За безногого калеку в интернате, по некоторым данным, цыгане, промышляющие в Москве, готовы дать выкуп до 500 долларов. Пару лет назад сотрудники столичных правоохранительных органов задержали группу из 19 цыган, которым позже было предъявлено обвинение в использовании рабского труда инвалидов. Двое из бедолаг, доведенные до отчаяния, сами пришли в милицию, где рассказали, что приехавшие в их интернат цыгане обрисовали им самые радужные перспективы жизни в столице – комфортное жилье и непыльную работу. Жилье оказалось тесной комнатой, где вповалку спали такие же простофили, а местом работы оказалось метро. «Норма выручки», установленная для калек, составляла 2,5 тыс. рублей с человека. Если инвалид не набирал необходимой суммы, его избивали и лишали еды.

Двум калекам повезло – они знали своих мучителей в лицо. Чем не могут похвастать другие люди, вовлеченные в нищенский бизнес. Выручку – на профессиональном жаргоне «дневник», с ударением на первом слоге (от слова «день») – у них забирают не сами хозяева, а контролеры-«бденцы» (от слова «бдить»). На каждого нищего приходится по два «бденца»: один доставляет «раба» к месту работы, а вечером отвозит на ночлег, другой следит за выручкой. «Бденцы» также обязаны образумить «раба», если тот задумает «подать заявление об уходе».

«Олень» с Юго-Западной

В Московском метро попрошайки организованы лучше любых менеджеров. Движение нищих по разноцветным веткам отрегулировано до тупой чопорности: ни шага влево, ни шага вправо, в порядке живой очереди, без лишних вопросов. Самые «нищие» ветки – красная и синяя. Жуткие жизненные истории звучат практически на каждой станции с интервалами в три минуты.

Колоритен пример семейного бизнеса на синей, «Арбатской». Около перехода – мама с табличкой «помогите ребенку на лечение», рядом – ребенок лет шестнадцати. Малыш читает «Бесов», мама считает деньги. На вопросы не отвечает и сыну не разрешает. Табличка «на образование», видимо, котируется в их среде не так высоко. На красной, «Юго-Западной» за бурной деятельностью нищих бизнесменов – ежечасный контроль. У первого вагона метро сидит инвалид респектабельного вида – опрятно одетый и побритый, с оленьим выражением лица и протянутой рукой. Но, стоит за ним понаблюдать подольше, можно заметить вот какую закономерность: все нищие «красной» ветки по нескольку раз в день приезжают на «Юго-Западную», чтобы отдать наживу «оленю». Говорят, что место его дежурства меняется каждый год, еще недавно его можно было видеть в Филях – там он тоже расфасовывал деньги, а потом вручал их труженикам подземного фронта.

Есть в Московском метро две «неславянские» ветки – зеленая и оранжевая. Туда не пойдет зарабатывать и самый прожженный нищий: здесь орудует цыганская мафия. Дети знают, как себя вести, не хуже взрослых русских нищих: падают на колени, целуют ноги, иногда заходят специально в набитые битком вагоны, тащат сразу кучу кошельков, а потом напрочь забывают русский язык, чтобы даже не оправдываться. Их родители кошельки видят сквозь одежду, поэтому вариант попрошайничества отпадает сам собой.

«Беспредел абсолютный – бомжи, цыгане, калеки, дети, музыканты! Лично мне совершенно непонятно, куда смотрят власти!» – поделилась с «НИ» своими печалями работник метрополитена Клавдия Силаева. Но власти в лице дежурных милиционеров смотрят всем известно куда. «Над нами «командят» менты, – откровенничает с «НИ» Галия, одна из девушек-музыкантов, играющих на «Площади Революции». – Без ментов мы не проработали бы и дня – они очень оперативно нас отлавливают. И 30–40% ежедневного гонорара уходит им в карман. Иначе мы остались бы вообще без денег». Галия с сестрой зарабатывают в день до 3 тыс. рублей. С момента их приезда в Москву из Барнаула (обе студентки-первокурсницы) стало ясно: заработать деньги здесь не сложно, главное – влиться в ритм и не ссориться с конкурентами.

Глянцевые попрошайки

Все эксперты сходятся во мнении, что особенно критической ситуация с «профессиональными нищими» выглядит в Москве. Оно и понятно: столица – самый дорогой, следовательно, самый коррумпированный город в России. Хотя Юрий Лужков заявлял, что покончит с нищенством еще в 2000 году. «Никакого специального закона о попрошайничестве у нас нет, – рассказал «НИ» депутат Мосгордумы Иван Новицкий. – Но в любом случае он может быть принят только на федеральном уровне. О попрошайничестве упоминается в городском Административном кодексе, который буквально на днях мы приняли во втором чтении. Там определена ответственность за назойливое приставание к людям с целью получения денежных средств. Штраф составляет несколько минимальных размеров оплаты труда. Но проблема в том, что очень сложно отличить действительно нуждающегося человека от мошенника. Может, человек выглядит назойливым именно оттого, что впал в полное отчаянье. Этот вопрос только с помощью Административного кодекса не решить».

Психологию подающих убедительно обосновал в одном из выступлений Алексий II: «Если даже десять просителей обманывают, одиннадцатый может оказаться человеком, которого действительно постигла беда». Косвенно патриарх подтвердил данные социологов: доля по-настоящему нуждающихся не превышает 10%. Между прочим, нищенство – головная боль и для РПЦ. Слишком уж много расплодилось бородачей и старушек в черных одеяниях, собирающих деньги на храмы и монастыри. Патриарх вынужден был даже запретить это делать в публичных местах, а не на паперти.

Отец Ириней, он же Александр, собирает деньги на людном перекрестке вблизи станции «ВДНХ». На коробке, висящей на груди, надпись: «На Афон». Ириней-Александр охотно поведал «НИ»: «Афон – место в Греции, где бывал Христос (церковные историки утверждают, что до Афона добиралась лишь Богородица. – «НИ»). Я ходил туда уже пять раз. Когда приеду туда в следующий раз, и тебе, и маме твоей перепадет благословение Божье». Последние слова он произносит с явным желанием побыстрее отделаться.

Милостыня считается одним из наших старинных обычаев. Однако во все века шла жестокая борьба с нищими-самозванцами и их эксплуататорами. Петр I в одном из указов ввел штраф для тех, кто подает ложным нищим, – 5 рублей. За принуждение к нищенству детей взрослые могли попасть в острог или на каторгу. Одновременно в России существовала разветвленная сеть приютов и богаделен. Милосердие шло рука об руку с правосудием. Это до сих пор понимают во всем мире. В России же пути милосердия и правосудия разошлись так далеко, что на образовавшемся поле не может появиться ничего, кроме беспредела.

Михаил Поздняев, Андрей Панков, Карина Нараевская, Максим Рудометкин, Владимир Машатин (фото)

В Израиле нищие контролируют даже светофоры

В Израиле трудно не только умереть с голоду, но даже долго оставаться голодным. На любом рынке под прилавком со стороны покупателя всегда лежат овощи и фрукты, которые, хотя и чуть подпорчены, но вполне съедобны. Любой может наклониться и взять этот товар совершенно бесплатно. В пятницу вечером рыночные торговцы остатки нераспроданного товара даже отменного качества бесплатно раздают всем желающим. Бережливые израильтяне никогда не выбрасывают добротные, но со временем оказавшиеся ненужными вещи. Обычно они выстирываются, гладятся, складываются в аккуратные кульки и выставляются на улицу. Между тем большинство израильских бездомных предпочитает брать деньгами, то есть попрошайничать. Благо это законом не запрещено. Более того, нищие активно взаимодействуют с полицией. На днях попрошайки Иерусалима, Тель-Авива и Беэр-Шевы написали коллективное письмо в Дорожный отдел израильской полиции с просьбой подольше держать машины на светофорах. По их мнению, зеленый загорается слишком быстро, поэтому водители не успевают подать милостыню. А раскошелиться израильтяне готовы всегда. Согласно Торе, Библии и Корану человек обязан помогать своему ближнему. В Израиле считается, что пожертвования подчеркивают доброту дающего.

Валентин Бойник, Иерусалим

Немецкие нищие платят налоги

Как в ФРГ, так и Австрии нищенство разделяется на разрешенное – «пассивное» и «агрессивное». Последнее означает, что попрошайка активно пристает к прохожим, преследует их и назойливо клянчит евро. Такое поведение карается штрафом в 200–300 евро и конфискацией «добычи». Впрочем, местных нищих такие санкции не пугают. Мюнхенский попрошайка в час зарабатывает порядка 12 евро, что значительно превышает тарифные ставки многих рабочих. По данным немецкой полиции, из Словакии и Румынии в Мюнхен ежедневно приезжают несколько автобусов с профессиональными нищими. Суточный доход каждого из них превышает 150 евро. Однако только десятая часть денег остается у просителя. Остальное переходит в кошельки главарей «нищенской мафии». Противодействуя ей, власти Мюнхена еще в конце 2005 года запретили попрошайничество во всех пешеходных зонах города. Этому примеру последовала и Вена. А вот в немецком Гамбурге и австрийском Граце даже робкая попытка сузить географию «охотников за милостыней» натолкнулась на яростные протесты ряда политиков и либеральной общественности. Единственное, чего удалось добиться, – так это заставить нищих заполнять налоговую декларацию, в том случае, если их «бизнес» дает доход, превышающий 7,6 тыс. евро в год.

Сергей Золовкин, Мюнхен

Краснодарских нищих загнали на свалки

Кубань, будучи регионом хлебным и теплым, с незапамятных времен манила к себе всякого рода попрошаек и нищих. Каждую зиму на теплый Юг мигрировали, подобно перелетным птицам, стаи «босяков», которые и промышляли по станицам и хуторам нищенством. С весной вся эта публика «вставала на крыло» и отправлялась в Центральную Россию. Однако в последние годы ситуация начала меняться. Стало меньше нищих на церковных папертях. Мат, культи, которые побирушки совали прямо в лицо прохожим, драки и даже случаи поножовщины – все это, как ни странно, исчезло после того, как за каждым храмом было прикреплено казачье общество, которое и занялось наведением порядка. Поспокойнее стало и на продовольственных рынках Краснодара. После их приватизации охранники, нанятые новыми хозяевами рынков, быстро указали нищим на место. Попрошайничать стали меньше. Но количество нищих вовсе не снизилось. Они просто перебрались на свалки и полигоны края. Занявшись не менее прибыльным «бизнесом» – сбором бутылок и ценных металлов.

Сергей Перов, Краснодар, Газета «Новые Известия»

Фото: Владимир Машатин