В койку, оловянный солдатик! Военно-сексуальный скандал разгорелся в России

Военно-сексуальный скандал разгорелся в Санкт-Петербурге — огласке была предана информация о том, что в одной из частей внутренних войск в самом центре города солдат принуждали заниматься гей-проституцией. «Солдатские матери» утверждают, что сексуальные утехи поставлены едва ли не на поток. А командование внутренних войск — что все это очередная волна антиармейской истерии. Чтобы разобраться в ситуации, корреспондент побеседовал с двумя солдатами, которые, собственно, и рассказали правозащитникам об армейском беспределе.

О сексуальных издевательствах стало известно, когда в офис организации “Солдатские матери Санкт-Петербурга” пришел Денис. Изможденный грязный паренек сел на стул и заплакал. А потом рассказал свою историю, которая шокировала правозащитниц.

“Я пытался повеситься, но провод оборвался”

Денис был призван на военную службу в декабре 2002 года — из деревни в Костромской области. Служил сначала в Москве, потом перевели в Сосновый Бор на ЛАЭС, дальше перебросили в Горелово. По ходу поколачивали, Денис терпел, надеясь, что все-таки попадет еще в хорошую часть. Оказавшись на улице Миллионной, он вроде воспрял духом. Но напрасно.

— “Деды” заставляли нас приносить деньги, — вспоминает Денис. — Я сначала не хотел, но меня сломали. Ходили в Катькин садик (Екатерининский сад) и в ночные клубы. К нам там подходили мужчины, и мы ехали к ним домой. Платили когда как. И двести рублей, и пятьсот.

Денис занимался проституцией все лето. А потом не выдержал и очередной “рабочей” ночью ушел из части. На Марсовом поле его якобы встретили двое взрослых мужчин. Задали какие-то незначащие вопросы.

— Один из них ударил меня по голове. Я потерял сознание. Очнулся на какой-то даче.

Денис, по его словам, строил эту дачу год и девять месяцев! “Я пытался повеситься, но провод оборвался. Порезать вены мне не удалось, я не смог преодолеть себя. Вспомнил о маме”, — опишет он позже все свои злоключения.

— Потом мне подсыпали снотворное в еду. Очнулся я уже на Ладожском озере, — рассказывает Денис.

Он шел по “дороге жизни” двое суток. В Петербурге первым делом нашел военную комендатуру. Но его оттуда прогнали, приняв за сумасшедшего. Все это время Денис числился дезертиром. Потом он был признан “безвестно отсутствующим” и выписан из военных рядов.

От полковника ФСБ до продюсера “Фабрики звезд”

Не смог сказать “нет” сутенерам в погонах и Дима из Кемерова. Худенький симпатичный паренек. Его призвали в армию в мае 2005 года.

К Диме подошли через несколько дней после того, как он оказался в части на Миллионной улице.

— Старослужащие назначили в моем призыве четырех человек, которые следили за всей этой “богадельней”, — говорит Дмитрий. — Они подходили к каждому и предлагали заработать, оказывая сексуальные услуги клиентам. Я сначала отказался, но меня сильно избили, и я пошел.

– А были такие, кто все равно отказался это делать?

– Да. Но их постоянно били.

…Этот вопрос: “Можно ли было отказаться от рабской повинности? Ведь не убили бы!” — я потом задавала ему еще не один раз. И в каждом случае Дима недоуменно пожимал плечами — по его словам, отказ был невозможен.

Физическая боль для многих срочников оказалась страшнее сексуального надругательства — как утверждают наши собеседники, на ночные заработки регулярно уходило до 30 человек! Дима хорошо помнит свой “первый раз”. Ему дали адрес — в районе метро “Московская”.

— Я позвонил в дверь, — рассказывает Дима. — Мне открыл мужчина лет 45. Сказал: “Заходи, не стесняйся”. Мне пришлось прямо там трахнуть этого мужика. После этого он дал мне тысячу рублей, а потом сказал, что хочет меня. И за это пообещал уже полторы тысячи. Я послал его, оделся и ушел.

Он вернулся в часть в 4 часа утра, а деньги отдал сослуживцу, некоему Рыбакову.

— С этого все и началось. Я ходил к клиентам и в выходные дни, и в будние. Получалось даже, что всю неделю. Почти не спал. Поднимали даже ночью. “Иди, — говорили, — там клиент на КПП дожидается”.

Клиенты — в основном пожилые мужчины со статусом и деньгами.

— И полковник ФСБ, и генерал-майор, — перечисляет Димка. — Был продюсер один. Часто я ходил к одному мужчине, он живет на канале Грибоедова, так ему половина Невского принадлежит. Очень богатый.

Парень дотошно вел счет встречам. В специальном блокнотике, где зафиксированы телефоны и адреса клиентов, он отмечал дни и часы “работы”.

— За год я делал это сорок раз, — рассказывает он. — Заработал 35 тысяч рублей.

Он отдавал сутенерам в части не все деньги. Что-то откладывал, зная, что обязательно уйдет. Сбегал два раза. В первом случае его поймали в метро и вернули обратно в часть. Второй побег оказался удачнее.

Дмитрий находился в бегах около года. Все это время он жил у одного из своих клиентов. Но “благодетелю”, видимо, в конце концов надоело содержать мальчика, и он посоветовал Диме легализоваться. Так тот оказался в организации “Солдатские матери”.

Сейчас Дима лежит в 442-м военном госпитале — в психиатрическом отделении. После медицинского освидетельствования парень либо поедет домой, либо вернется в казармы. Все зависит от официального заключения. Независимый психиатр уже дал свою оценку его состоянию: посттравматический синдром, глубокая депрессия, нуждается в реабилитации…

— Я или повешусь, или еще что-нибудь сделаю, но обратно не вернусь, — говорит Дмитрий приехавшему к нему отцу. Тот обнимает сына дрожащими руками.

Командир части №3727 Александр Борк в беседе с корреспондентом первым делом оговорился, что занимает эту должность всего неделю. Но этот факт, впрочем, никак не повлиял на его оценку того, что рассказал нам Дима.

— Это все клевета и наговор! — уверен Борк. — Дмитрий покинул часть самовольно. По данному факту военной прокуратурой возбуждено уголовное дело. Он наверняка будет осужден, поэтому делает все, чтобы опорочить часть. Наш батальон связи всегда был на первых позициях, и никакого сексуального рабства здесь в принципе быть не могло. Офицеры всегда в курсе, что происходит у них в ротах.

Военная прокуратура была еще более лаконична:

— По данным фактам проводится проверка. Больше ничего пока сказать не могу, — сообщил Андрей Пичугин, старший помощник военного прокурора Ленинградского военного округа.

Ирина Молчанова, «Московский комсомолец»